Токубэй Индикоплов и его жабы (1)
Гравюра Куниёси
Мы уже пересказывали кусок пьесы Цуруя Намбоку Четвёртого про Токубэя и его волшебных жаб, а недавно нас попросили изложить её полностью. Кто читал старый пост - да простит нам частичные повторы; для разнообразия мы выбрали немного другой извод этой пьесы. Цуруя Намбоку написал «Рассказ о чужих землях Токубэя Индикоплова» (天竺徳兵衛韓噺, «Тэндзику Токубэй икоку банаси» в 1804 году; позднее эту его историю кто только не перекраивал - в частности, Каватакэ Мокуами под названием «История знаменитого Токубэя Индийского» -音菊天竺徳兵衛, «Ото-ни кику Тэндзику Токубэй», 1883 год). Так что вариантов хватает, попробуем рассказать один из самых длинных и запутанных.
Токубэй по прозвищу Индикоплов (天竺徳兵衛, Тэндзику Токубэй) и правда жил в Японии. Он родился в 1612 году в семье небогатого торговца, в пятнадцать лет нанялся в большой киотоский торговый дом. Тогда страна ещё не полностью «закрылась», японцы плавали торговать за границу, хоть для этого и требовалось особое разрешение с самых верхов. На одном из торговых кораблей ушёл в море и Токубэй, побывал в Китае, Вьетнаме, Сиаме, Индии, общался там с европейскими купцами и авантюристами, спустя годы вернулся на родину богачом и написал о своих путешествиях книгу «Сообщение о плавании в Индию» (天竺渡海物語, «Тэндзику токаи моногатари»), которой и прославился в Японии не меньше, чем когда-то Марко Поло - в Европе. Дожил до восьмидесяти лет и умер в почёте и благополучии.
Самый ранний, едва ли не прижизненный портрет Токубэя
Потом заморские плавания из Японии прекратились, заграница стала видеться всё более сказочной, а книгу Токубэя продолжали читать. И в XVIII веке её автор и главный герой появился на сцене Кабуки - но уже не просто путешественником, а великим кудесником, обученным заморской магии. Самой разной, в том числе и жабьей, вроде той, что была у Дзирайи.
Гравюра Тоёхара Кунитика: Токубэй с волшебной жабой. А парик на нём злодейский, разбойничий. И не случайно.
Поскольку во времена Цуруя Намбоку ставить пьесы «из современной жизни», то есть из текушей эпохи сёгуната Токугава, было запрещено цензурой, то формально действие происходит лет на сто раньше, чем жил исторический Токубэй - в пору сёгунов Асикага. Но это именно условность - по сюжету всё указывает на первую половину XVII века. Так что получается, что несколько десятилетий назад, как и на самом деле, Тоётоми Хидэёси задумал покорить Корею - это была первая за много столетий значительная японская попытка закрепиться на материке (впрочем, неудачная). Узнав об этом, корейские власти испугались и решили заслать в Японию лучшего своего витязя и колдуна, шпиона и диверсанта Моку Со:кана. Ему дали поистине чудовищное задание: мечом и чародейством погубить и Хидэёси, и сёгуна, и по возможности даже самого Государя, всю Японию взбунтовать и повергнуть в смуту - под ноги корейским бойцам. Никем не узнанный, под видом простого японского воина из семьи Ёсиока, Со:кан пересёк море и уже готов был приступить к своему чёрному делу, как вдруг влюбился в японку Ю:нами. Да так влюбился, что забыл и про своё задание, и про всё на свете очень надолго - на добрых тридцать лет. Поступил на службу к местному князю Сасаки, про колдовство и думать перестал. Они с милой поженились, и хотя их единственное дитя Дайнитимару было похищено, жили в мире и согласии до поры до времени. Вот тут-то и начинается действие пьесы. (В другом изводе пьесы Со:кан - не кореец, а китаец, приверженец павшей династии Мин - то есть действие отнесено в ещё более поздние времена, - и Япония ему и его единомышленникам требовалась как плацдарм для освобождения Китая от маньчжуров. Но мы далее будем держаться «корейской версии»).
Как свойственно Цуруя Намбоку, основной сюжет он переплёл с другим, вспомогательным (поэтому сейчас, как правило, эту длинную пьесу ставят в сильном сокращении). Первая сцена происходит перед столичным святилищем Китано, где собираются, чтобы присутствовать при торжественном обряде, сёгунские сподвижники - и среди них молодой воин Сасаки Кацураносукэ. Семья Сасаки в большой чести у сёгуна, он доверил ей на хранение чудесный клинок Намикиримару - «Рассекающий волны»; у него много волшебных свойств, в частности, он хранит своего обладателя невредимым в воде и в пламени. Сегодня сёгун собирается преподнести это замечательное оружие в дар святилищу. Но мы-то знаем, что в Кабуки чудесным мечам, да ещё доверенным на хранение, свойственно таинственно пропадать…
Среди собравшихся знатных воинов присутствует и коварный Ямана Токигоро:, неудачливый соперник юного Сасаки в любви к красавице Итё:-но-Маэ. Неудивительно, что отвергнутый влюблённый только и ждёт повода напакостить удачливому. Он сговорился с Итивари Гэнго, дружинником Сасаки, и тот якобы от лица своего молодого господина передал Итё:-но-Маэ приглашение на свидание близ святилища. Девушка (в сопровождении своей свиты) появляется, расторопный Гэнго просит её немного обождать и провожает в спокойное место. Между тем коварный Токигоро: подговаривает остальных сёгунских сподвижников: «Доверенный Сасаки меч давно уже никто не видел, как знать, должным ли образом за ним ухаживали. Если клинок заржавел и это выяснится в час поднесения дара - сам сёгун будет опозорен! Надо бы проверить заранее, в каком состоянии Намикиримару». Все соглашаются, и ничего не подозревающий Кацураносукэ вручает злодею длинный нарядный ящик с драгоценным мечом. Токигоро: откидывает крышку - и ахает: вместо одного клинка в ящике лежат целых три, совершенно неотличимые друг от друга (и все в отличном состоянии). Кацураносукэ объясняет: два меча - поддельные, семья Сасаки заказала их и хранит вместе с подлинным, чтобы запутать возможных похитителей; только настоящий знаток сможет опознать истинный Намикиримару. «Я ли не знаток?» - самоуверенно вопрошает Ямана Токигоро:. Вмешивается рассудительный брат Итё:-но-Маэ, воевода по имени Умэдзу Камон, старший из присутствующих сёгунских сподвижников: «Проверка - это правильно, но не при всём же честном народе нам этим заниматься. Дело сёгунское, тайное. Пойдёмте под кров какого-нибудь из святилищных зданий и там честь по чести разберёмся, какой из этих мечей нам предстоит преподносить богам», - и сам первый туда направляется.
Все следуют за ним, только Ямана приотстал. Он хочет похитить Намикиримару, у и него уже есть на примете подходящий исполнитель. Это некий Дампати, его бывший дружинник, выгнанный за учинённое во хмелю буйство. Ныне Дампати промышляет низким занятием заклинателя змей, но готов на всё, лишь бы восстановиться на службе и снова заняться делом, достойным самурая. Токигоро: подзывает его, и они начинают шёпотом обсуждать свой заговор. Но тут подоспевает и Гэнго - похоже, он ведёт какую-то свою (или не совсем свою) игру; во всяком случае, его сопровождает ловкий вор, с которым он тоже договаривается о похищении «Рассекающего волны».
Следующая сцена происходит примерно через час, в том помещении святилища, где знатные воины собрались для проверки. Все в сборе, Кацураносукэ вновь открывает оружейный ящик перед Токигоро: и Камоном - и в изумлении видит, что там лежат уже не три клинка, а только два! В смятении он проверяет тайные приметы, известные ему как члену рода Сасаки - увы, как и следовало опасаться, пропал именно подлинный меч… Юноша вскакивает, чтобы ринуться на поиски похитителя - но Камон останавливает его: «Не торопись. Вор уже схвачен». И Кацураносукэ, и Токигоро: потрясены - а Камон подаёт знак, и дружинник Исохэй втаскивает в комнату связанного Дампати и передаёт молодому Сасаки отобранную у заклинателя змей добычу. Кацуроносукэ осматривает этот клинок - и в ужасе видит: это тоже подделка! Он вынужден объявить это, и Токигоро: (действительно большой знаток оружия) не может с ним не согласиться. Получается, все три меча, доставленные Сасаки - не настоящие. И воины с нарастающим подозрением смотрят на ошеломлённого Кацураносукэ.
Тем временем Токигоро: посылает куда-то своего слугу - и тот возвращается, сопровождаемый Итё:-но Маэ и её свитской дамой Содэгаки. Теперь уже Камон не понимает, что происходит, и начинает расспрашивать женщин. Девушка молчит, но Содэгаки признаётся господину, что барышня, мол, пришла на тайное свидание с молодым господином Сасаки, весть передал его человек, Гэнго. Кацураносукэ всё отрицает, но Токигоро: заявляет, что молодая пара уже давно состоит в тайной связи - и в доказательство предъявляет любовное письмо от Итё:-но-Маэ к юноше. Камон хмурится: такого он от своего молодого товарища не ожидал. Исохэй, его дружинник, соображает, в чём дело: скорее всего, переписка между влюблёнными шла через Гэнго и эту вот даму Содэгаки, и Гэнго предал их доверие…
От стыда и отчаяния Кацураносукэ порывается покончить с собою, но Камон сурово останавливает его: «Ты не смеешь умереть, пока не вернёшь сёгунский меч. Даю тебе на это сто дней. А чтобы не возникло дальнейших недоразумений, присматривать за тобою будет Ёсиока Со:кан, старший служилый твоей семьи. Жить будешь у него в усадьбе - он человек надёжный и поможет тебе не опозорить окончательно род Сасаки».
Кто на самом деле такой этот Ёсиока Со:кан, мы с вами, в отличие от героев пьесы, уже знаем. Кацураносукэ ведёт тщетные розыски меча, назначенный ему срок близится к концу, а пропажа так и не найдена. Юноша мрачен - но благодарен старику Со:кану и его жене Ю:нами за помощь в розысках и гостеприимство: «Недолго уже мне вас обременять», - вздыхает он, в очередной раз готовясь к самоубийству.
В это время сообщают, что из Индии не прибыл корабль молодого путешественника Токубэя. Со:кан с женою приглашают его в гости - послушать рассказы про дальние страны, тем более что и Кацураносукэ авось развеется. Тем более что в обязанности Со:кана входит знать всё о появляющихся в округе подозрительных личностях - а Токубэй, несомненно, именно таков. На сцене появляется Токубэй всегда - в заморском наряде: иногда в китайском одеянии, а чаще всего внизу - европейский камзол на пуговицах, а поверх - широкий халат с айнскими узорами.
Гравюра Тоёкуни Третьего
Токубэй охотно рассказывает о своих приключениях - об острове, где родился Будда, о горе, где Ко:бо:-дайси и мудрец Бундзи состязались в премудрости, об огромных храмах индийских богов и будд, о том, какие в Индии борьба, кукольный театр и театр Кабуки (а как же без них?), о богатых землях, где в год три урожая снимают, о хитроумных христианских волшебниках в Гоа… В ходе этой увлекательной беседы Со:кан всё пристальнее вглядывается в гостя - но, наконец, говорит: «Спасибо за рассказ. Ты свободен, ступай на все четыре стороны». Но тут уже Токубэй вглядывается в старика: «За морем я изучал тайные науки, в том числе - прорицание по чертам лица. На твоём я вижу недобрые знаки - боюсь, тебе не пережить сегодняшнего дня!». Встревоженный и удивлённый Со:кан приглашает гостя в заднюю комнату усадьбы - потолковать наедине.
А тем временем в усадьбу проскальзывает Итё:-но-Маэ вместе с Содэгаки - она хочет повидаться с возлюбленным. Их, однако, преследует Дампати - ему удалось бежать, не без помощи Токигоро:, и теперь он хочет отблагодарить бывшего господина, похитив девушку. Он открывает корзину со змеями и стращает, что натравит ядовитых тварей на обеих женщин, если те немедленно не последуют за ним, в дом Ямана. Но тут из дома появляется расторопный Токубэй - сообразив, что происходит, он выхватывает у негодяя из рук корзину со змеями и вытряхивает ему в лицо. Ужаленный Дампати всё же успевает выхватить меч, но Токубэй легко обезоруживает и добивает его. А змеи расползаются, спеша улизнуть по бамбуковому водостоку трубам под оглушительное кваканье перепуганных лягушек и жаб. Одна за другой, под пытливым взором Токубэя, они вползают в трубу - и падают обратно, но уже располосованные надвое! Токубэй задумчиво качает головой и уходит в дом - продолжить прерванный разговор с Со:каном.
Сам Со:кан в это время пытается урезонить Кацураносукэ - тот опять впал в отчаяние и порывается зарезаться. К уговорам подключаются и обе женщины. А за всем этим, спрятавшись на крыльце, наблюдает дружинник Исохэй, уже знакомый нам добровольный сыщик.
Тем временем у ворот показываются Ямана Токигоро: и Умэдзу Камон, одетые, как подобает сёгунским посланникам - несомненно, они пришли по поводу «Рассекающего волны», ведь отпущенный на его поиски срок истекает. Исохэй предупреждает об этом собравшихся в доме, и старый Со:кан поручает его заботам Кацураносукэ: «Уведи его куда-нибудь с глаз долой и присматривай за парнем, а я сам поговорю с этими двоими!» Отсылает он и Итё:-но_Маэ с её спутницей, во избежание дальнейшего скандала - вообще-то им совершенно не полагалось бы тут находиться! Все повинуются величавому старику, в доме остаются только его жена и Токубэй. А сам он выходит навстречу посланникам.
Со:кан объявляет, что нарушил свои обязанности - позволил Кацураносукэ бежать и даже побудил юношу к этому; искупая свою вину, он вонзает в себя короткий клинок. Единственное, о чём он просит - это позволить ему остаться перед смертью наедине с женою. Жестокий Токигоро:, раздосадованный побегом своего недруга, резко возражает, но Камон даёт разрешение. Оба посланца уходят, а старик велит позвать к нему Токубэя.
«Ты был прав, прочтя на моём лице признаки скорой смерти, - говорит ему Со:кан, - но кое-чего ты не знаешь. Скажи ему, Ю:нами». И старушка со слезами сообщает путешественнику: «Ты ведь наш пропавший сынок, Дайнитимару!» Токубэй изумлён, он не может поверить такой новости: «Не морочишь ли ты мне голову? Я же понимаю, почему ты помог бежать этому злополучному юноше - на самом деле меч, из-за которого столько шуму, похитил ты сам. И спрятал его в водосточной трубе - я понял это, наблюдая за змеями, которые вползли туда целыми, а вывалились разрезанными пополам. Не так ли?» Решительно подойдя к водостоку, он выхватывает меч - и оттуда выпадает другой клинок, завёрнутый в отсырелую и кое-где прорезанную парчу.
«А знаешь ли ты, что это за оружие?» - отвечает ему Со:кан и пересказывает свою историю, которую мы, для простоты дела, изложили в самом начале. Для наведения чар на японцев он получил на родине волшебные меч и зеркало; зеркало сохранил, а меч исчез много лет назад. Потом этот клинок попал в руки сёгуна, был доверен семейству Сасаки - а недавно, наконец, с помощью Гэнго и его знакомого вора вернулся в руки своего изначального владельца (в некоторых изводах пьесы упоминается, что Гэнго после этого больше не видели). Волшебное зеркало же помогло Со:кану убедиться, что путешественник - действительно его сын, пропавший давным-давно, примерно одновременно с Намикиримару. Теперь старик поспешно передаёт Токубэю свою магическую силу, сообщает заморские заклятия; тот хороший ученик - за морем он уже познакомился и с индийским колдовством, и (когда был в Гоа) с христианским. Далее следует подробнейшее руководство по вызову чудовищных жаб - опасно было бы сообщать такие сведения со сцены, но, к счастью, без волшебного меча эти заклинания всё равно не сработают (хотя наверняка кое-кто из зрителей пытался проверить это…). Теперь Токубэй может вызывать жаб-бойцов, парить на жабах-летунах и сокрушать любые препоны огромными жабами-всех-давишь. (Такие созданные чарами чудовища вообще любимы в Кабуки, колдовские жабы участвуют ещё в нескольких пьесах, некоторые из которых мы когда-то пересказывали в серии о животных на кабукинской сцене).
Токубэй опробует новые чары, с мечом и зеркалом в руках, - и превращает лежащий во дворе камень в исполинскую жабу.
Магия - страшная вещь; почуяв, какая сила оказалось у него в распоряжении, Токубэй радостно восклицает: «Что ж, отец, я довершу вверенное тебе дело и охотно повергну всю Японию к моим ногам!» - «Нет! - хватает его за руку старая Ю:нами. - Тогда ты станешь предателем, станешь мятежником - я этого не допущу! Сейчас кликну этих посланцев сёгуна, пусть забирают этот проклятый меч!» Но Токубэй обрушивает меч на новообретённую мать. В некоторых изводах пьесы она ему говорит: «Молодец! Ты прошёл проверку - раз даже матереубийство не стало для тебя препятствием, ты добьёшься своего!»; в других она гибнет, грозя непочтительному сыну небесной карой. Но, так или иначе, старик со старухой истекают кровью и умирают.
Но не надо считать глупцами Камона и Токигоро:. Разумеется, они подслушали весь разговор и уже послали за подмогой. Едва ступив с крыльца, Токубэй оказывается в окружении сёгунских воинов с натянутыми луками. Одно заклинание - и все их тетивы разом лопаются; другое - и камни обращаются в жаб и бросаются на бойцов; третье - и огромная жаба-всех-давишь взбирается на крышу дома, изрыгая огонь, круша кровлю, столбы и стены.
Токубэй устраивается у неё на спине, и оба взмывают в небо с ужасным кваканьем и зловещим хохотом. Заодно жабы разметали и отряд, который пустился в погоню за Кацураносукэ и Исохэем - хотя Токубэя эти двое уже, собственно, не интересуют.
Жабы в этой пьесе двух родов: поменьше, бойцовые - их играют дети-актёры в костюмах жаб - и огромные, летучие, бутафорские. А иногда жабой оборачивается и сам герой.
В других постановках обратили внимание, что старый Со:кан слишком уж долго помирает, и несколько переделали эту сцену. Токубэй скрывается с мечом и зеркалом, а старый диверсант принимает бой с людьми сёгуна, гибнет и уже в виде призрака является Токубэю на его корабле и передаёт ему тайное знание; а уж потом Токубэй с жабьим воинством возвращается, мстит за отца и разрушает усадьбу.
В зубах у Токубэя - отбитая им у врагов голова его отца)
(Окончание будет)