И ещё воспоминания о Татьяне Николаевне и Наталье Николаевне Гиппиус
Начало рррассказа о сёстрррах: 1, 2
"О жизни сестер после 1910-х гг. сказано весьма скупо: "После Октябрьской революции Т. Н. и Н. Н. Гиппиус не разделили судьбу Д. С. Мережковского и 3. Н. Гиппиус, бежавших в декабре 1919 г. за границу. Обе остались в Петрограде (3. Н. Гиппиус в 1920-е годы предлагала им переехать в Париж, но сестры отказались). Сведения о последующей жизни Т. Н. Гиппиус скудны. Известно, что в 1920-е годы она участвовала в религиозно-философском кружке проф. А. А. Мейера. Перед войной она жила в Новгороде. Оказавшись во время войны на оккупированной территории, обе сестры были отправлены в Германию и заключены в концлагерь. После окончания войны сестры вернулись в Новгород, где работали художниками-реставраторами при Новгородском художественном музее".
...Познакомил меня с сестрами Гиппиус высланный, как и они, в Новгород - после тюрем и ссылок - известный философ Сергей Алексеевич Алексеев-Аскольдов. Маленький ветхий деревянный домишко. Небольшая квартирка на втором этаже, затолканная до отказа книгами, папками с рисунками, какими-то глиняными заготовками для русских матрешек и парней-гармонистов. Во всем сразу виделась достойная интеллигентская нищета. После ссылки сестры находились в Новгороде в высылке - под надзором НКВД. Еле-еле нашли работу в качестве реставраторов в местном музее: Татьяна Николаевна реставрировала древние иконы, Наталья Николаевна - резьбу по дереву, шитье - плащаницы, пелены. Платили им такие гроши, что прожить на них не было возможности, как ни скромны были требования сестер. Начальство справедливо считало, что деться им некуда и они будут рады хотя бы грошовой оплате. Наталья Николаевна лепила на продажу - не на рынке, конечно, - разных матрешек и гармонистов, раскрашивала, обжигала, кое-что удавалось продать.
Тетя Тата тогда, в 1941 году, была маленькой тихой старушкой, выглядела много старше своих 64 лет. Тетя Ната, как это и положено скульптору, была выше, здоровее, сильнее сестры, но во всем беспрекословно подчинялась ей. Осуждены они были в самом конце двадцатых или в начале тридцатых годов за участие в религиозно-философском кружке А. А. Мейера "Воскресение" (к которому в свое время принадлежал и Г. П. Федотов).
Кружок Мейера возник на развалинах Религиозно-философского общества, в которое, понятно, входили и сестры Гиппиус: ведь общество это было детищем Мережковского и Зинаиды Гиппиус. В ранние годы кружка заглядывал туда и Блок. 21 мая 1917 года он записывает, между прочим: "Я пришел почему-то в робкое Религиозно-философское общество. Тату и Нату приятно было увидеть. Говорит Мейер, говорит, внедряясь, перед малой аудиторией, по-видимому, присматриваясь к ней. Она какая-то, чёрт ее знает, приличная. Мейер потихоньку подползает к тому, что религиозное разрушение больше обычного революционного, ибо истинные ценности неуничтожимы. Но аудитория скромна. Она все выслушивает, и все ей нравится... Есть боязнь не разрушения, а опустошения..."
Конечно, в середине двадцатых годов в кружке уже не говорили столь откровенно, но арест членов кружка был в советских условиях неизбежен. Остатки библиотеки сестер были для меня, только что прибывшего после пятилетнего пребывания в Ухто-Печорских лагерях, целым откровением. Сидя часами на полу у книжной этажерки с подложенным под поломанную ее ножку кирпичом. ... "Переписка из двух углов" Гершензона и Вячеслава Иванова, "Младенчество" Вячеслава Иванова, книги Блока и, конечно, Зинаиды Гиппиус - все с авторскими посвящениями сестрам. И осколки знаменитого альбома с рисунками тети Таты всеми этими болотными попиками и мелкими бесенятами, которых так любил рассматривать Блок, вдохновившийся ими и написавший свои "Пузыри земли".
Когда я рисовала портрет Александра Александровича, - шелестела Татьяна Николаевна, - он немало читал мне своего. И часами разглядывал мои альбомы. И он, и Боря (Андрей Белый) любили тогда мои рисунки".
Из воспоминаний Бориса Филиппова.
отсюда
Пррродолжение следует.
"О жизни сестер после 1910-х гг. сказано весьма скупо: "После Октябрьской революции Т. Н. и Н. Н. Гиппиус не разделили судьбу Д. С. Мережковского и 3. Н. Гиппиус, бежавших в декабре 1919 г. за границу. Обе остались в Петрограде (3. Н. Гиппиус в 1920-е годы предлагала им переехать в Париж, но сестры отказались). Сведения о последующей жизни Т. Н. Гиппиус скудны. Известно, что в 1920-е годы она участвовала в религиозно-философском кружке проф. А. А. Мейера. Перед войной она жила в Новгороде. Оказавшись во время войны на оккупированной территории, обе сестры были отправлены в Германию и заключены в концлагерь. После окончания войны сестры вернулись в Новгород, где работали художниками-реставраторами при Новгородском художественном музее".
...Познакомил меня с сестрами Гиппиус высланный, как и они, в Новгород - после тюрем и ссылок - известный философ Сергей Алексеевич Алексеев-Аскольдов. Маленький ветхий деревянный домишко. Небольшая квартирка на втором этаже, затолканная до отказа книгами, папками с рисунками, какими-то глиняными заготовками для русских матрешек и парней-гармонистов. Во всем сразу виделась достойная интеллигентская нищета. После ссылки сестры находились в Новгороде в высылке - под надзором НКВД. Еле-еле нашли работу в качестве реставраторов в местном музее: Татьяна Николаевна реставрировала древние иконы, Наталья Николаевна - резьбу по дереву, шитье - плащаницы, пелены. Платили им такие гроши, что прожить на них не было возможности, как ни скромны были требования сестер. Начальство справедливо считало, что деться им некуда и они будут рады хотя бы грошовой оплате. Наталья Николаевна лепила на продажу - не на рынке, конечно, - разных матрешек и гармонистов, раскрашивала, обжигала, кое-что удавалось продать.
Тетя Тата тогда, в 1941 году, была маленькой тихой старушкой, выглядела много старше своих 64 лет. Тетя Ната, как это и положено скульптору, была выше, здоровее, сильнее сестры, но во всем беспрекословно подчинялась ей. Осуждены они были в самом конце двадцатых или в начале тридцатых годов за участие в религиозно-философском кружке А. А. Мейера "Воскресение" (к которому в свое время принадлежал и Г. П. Федотов).
Кружок Мейера возник на развалинах Религиозно-философского общества, в которое, понятно, входили и сестры Гиппиус: ведь общество это было детищем Мережковского и Зинаиды Гиппиус. В ранние годы кружка заглядывал туда и Блок. 21 мая 1917 года он записывает, между прочим: "Я пришел почему-то в робкое Религиозно-философское общество. Тату и Нату приятно было увидеть. Говорит Мейер, говорит, внедряясь, перед малой аудиторией, по-видимому, присматриваясь к ней. Она какая-то, чёрт ее знает, приличная. Мейер потихоньку подползает к тому, что религиозное разрушение больше обычного революционного, ибо истинные ценности неуничтожимы. Но аудитория скромна. Она все выслушивает, и все ей нравится... Есть боязнь не разрушения, а опустошения..."
Конечно, в середине двадцатых годов в кружке уже не говорили столь откровенно, но арест членов кружка был в советских условиях неизбежен. Остатки библиотеки сестер были для меня, только что прибывшего после пятилетнего пребывания в Ухто-Печорских лагерях, целым откровением. Сидя часами на полу у книжной этажерки с подложенным под поломанную ее ножку кирпичом. ... "Переписка из двух углов" Гершензона и Вячеслава Иванова, "Младенчество" Вячеслава Иванова, книги Блока и, конечно, Зинаиды Гиппиус - все с авторскими посвящениями сестрам. И осколки знаменитого альбома с рисунками тети Таты всеми этими болотными попиками и мелкими бесенятами, которых так любил рассматривать Блок, вдохновившийся ими и написавший свои "Пузыри земли".
Когда я рисовала портрет Александра Александровича, - шелестела Татьяна Николаевна, - он немало читал мне своего. И часами разглядывал мои альбомы. И он, и Боря (Андрей Белый) любили тогда мои рисунки".
Из воспоминаний Бориса Филиппова.
отсюда
Пррродолжение следует.