"Я встррретил вас" - наши воспоминания. Часть седьмая
Пррредыдущие рррассказы: 1, 2, 3, 4, 5 и 6.
ellen_solle
Еще одно воспоминание...
Воспоминания приходят ко мне как-то беспорядочно. Вспоминается то одно, то другое. Сегодня вспомнила, как началась моя работа во 2-ой физико-математической школе. Это была школа, известная на всю Москву.
Я училась на математическом факультете МГПИ им. Ленина. Сидела как-то на лекции по высшей алгебре, которую читал Вадим Германович Лемлейн. В этот день мне дали журнал "Москва", в котором был опубликован роман Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита". Как я потом узнала,- в сокращенной редакции. Дали всего на сутки, на следующий день я должна была его вернуть. Поэтому на лекции я старательно делала вид, что слушаю и записываю, а на самом деле просто водила ручкой по тетради. На коленках у меня лежал журнал, прикрытый краем стола. Надеялась, что со стороны это выглядит так, как будто я наклонилась над тетрадкой, лежащей на столе. И вдруг я почувствовала, что в аудитории что-то изменилось. Прежде всего, перестал звучать голос Вадима Германовича и наступила полная тишина. Я приподняла голову и с ужасом увидела, что Вадим Германович не стоит у доски, а склонился надо мной и смотрит прямо на журнал. Я испугалась. Еще бы, меня поймали с поличным! Через минуту я испугалась еще больше, потому что Вадим Германович сказал: "На большой перемене зайдите, пожалуйста, ко мне на кафедру".
Не буду описывать, что со мной происходило - я боялась, что меня отчислят из института. На большой перемене я, стуча зубами, пошла на кафедру высшей алгебры. Постучалась, вошла. Вадим Германович сидел за столом. Он показал мне на стул, стоящий напротив него, и совершенно спокойно сказал: "Садитесь, пожалуйста". Продолжая трястись от страха, я села. А дальше произошло невероятное... Вадим Германович ни единым словом не упрекнул меня. Он спросил, знаю ли я что-нибудь про физико-математическую школу № 2. Я сказала, что знаю, - у нас на факультете есть несколько выпускников этой школы и рассказывают о ней чудеса! И не только о том, как там преподается математика... Вадим Германович сказал, что читает в этой школе лекции - спецкурс по высшей математике и хочет предложить мне вести семинары по этому спецкурсу и что с директором школы он уже договорился. Я поняла, что за чтение Булгакова на лекции мне ничего не будет и тут же согласилась. Мы с Вадимом Германовичем жили недалеко друг от друга - на улице Новаторов. Ехать надо было по Ленинскому проспекту на троллейбусе. Мы встретились на остановке в назначенное время и поехали. Вышли напротив универмага "Москва", перешли на другую сторону Ленинского проспекта. И тут у меня началась самая настоящая паника. Я остановилась и запричитала что-то вроде - такая школа! такие ученики! поступают по конурсу! а я?! даже институт еще не кончила! третьекурсница!!!
боюсь!!! У меня даже слезы потекли. Вадим Германович был невозмутим. Когда я затихла, он посмотрел на часы и тихо спросил: "Всё? Вы закончили? Тогда пойдемте, директор ждет, неудобно опаздывать". Я притихла, и мы пошли в школу. Вадим Германович выхлопотал для меня в институте "индивидуальный план" - он подразумевал свободное посещение, т.е. я могла по своему усмотрению какие-то занятия пропускать. Ведь школа и дневное отделение института работают в одно и то же время. Во Второй школе я слушала лекции Вадима Германовича, вела семинары... А когда я в 70-ом году окончила институт, директор школы Владимир Федорович Овчинников написал на меня запрос в комиссию по распределению, и меня распределили во Вторую школу. Я стала вести не только семинары, но и уроки школьной математики. Работала на полторы ставки...
А потом наступил 71-ый год, но это, как говорится, уже совсем другая история...
Еще добавлю - тогда у меня была другая фамилия.
mar_mi
Памяти хорошего человека и Художника
Сегодня день рождения Евгения Игнатьева. Ему исполнилось бы 77 лет. В память о нашей дружбе и общении - этот рассказ, где-то сухой, где-то эмоциональный, извините за стилистический раздрай, писала на одном дыхании.
Помню, году в 81-83 он вместе с другом-режиссером Юрием Марухиным приезжал в гости к моим родителям, в Архангельске они были проездом (оба страстные рыбаки, и их целью была рыбалка на Пинеге, да и вообще оба любили Север), но веселье и застолье, царившее тогда, запомнились на всю жизнь. Яркие, общительные, как говорится, два сапога пара, они дружили всю жизнь до скоропостижной смерти Юрия от инфаркта в 1991г. И работали вместе на "Беларусьфильме".
Евгений Алексеевич пришел в кино в 60-е, после учебы во ВГИКе и хорошей школы рисования в Горьковском худ. училище , куда конкурс был 5-6 чел. на место! во ВГИКе конкурс шел на десятки желающих поступить, вот и представьте, какой был отбор и какие мастера выходили из стен института! Те годы были - время молодых, время безудержной веры в себя, в важность искусства, благородность идей и помыслов. Евгений Алексеевич всегда придерживался шукшинской формулы "Нравственность есть правда". И не было в его творчестве только коммерческого стремления и выгоды - а было самовыражение, созерцание, попытки найти гармонию в исчезающем тихом мире природы, какое-то особое чувство благодарности к родной земле, моральной ответственности за то, что он делает в жизни и в искусстве.
В кино он работал в качестве художника-постановщика с такими режиссерами как Виктор Туров (фильм-новелла "через кладбище" был включен по решению ЮНЕСКО в список ста лучших фильмов всех времен и народов, поскольку фильм создан в строгом, почти аскетичном стиле и соответствует высоким критериям мирового кинематографа), а также с Юрием Марухиным, В. Рыбаревым, В.Четвериковым, и все они стремились заполучить Евгения Игнатьева - участие именно этого художника было знаком высокой визуальной культуры и успеха фильма.
В его живописных картинах практически нет людей, а пространство залито светом, воздухом и тишиной. Мир этих полотен не кажется пустынным и чем-то напоминает мир Эндрю Уайета: земная свежесть, запах трав, теплота, а художественно смоделированная среда достигает такой правды реальности и естественности, что кажется фотографичной. Внимание к детали, ее прорисовка - высшее мастерство и отличие его работ от быстрой мазни других соратников по кисти....
По характеру консерватор, в живописи - реалист и лирик, в беседах с друзьями - тонкий и чуткий человек и философ.
Жил с женой, Ларисой Геннадьевной, в обычной двушке недалеко от Комаровского рынка (ему хватало, и он не считал нужным выбивать или строить огромные хоромы), в одной комнате была мастерская, наполненная картинами, стоящими в ряд, и иконами, которые он буквально спас (вместе с Вл. Солоухиным они ездили по деревням и выкупали "доски", которыми крестьяне закрывали кадушки с капустой и мостили сарайки. Огромную икону Николы-Чудотворца Евгений Алексеевич отреставрировал и вернул церкви).
В 90-е у него случился сильный инсульт, пришлось долго восстанавливаться.... Думаю, именно из работы и интриг (как это - Самый Главный Художник на киностулии?!) у него и случилась эта болезнь, все таки нервы не железные, а равнодушным к людям и их проблемам он никогда не был, он был художник а не чиновник, которому важно кресло.... С работы естественно, он ушел ( да и пенсионный возраст подходил) и полностью посвятил себя живописи. В беседах с нами сожалел, что не сделал этого раньше - ведь кино преходяще и отношения там во многом неискренние, лживые и пустые, а настоящее Искусство - живопись, и именно она остается после человека, именно она говорит о нем больше, чем все статьи в киносправочниках и отзывы критиков и коллег. Картины переживают века.
Далее - сканы его картин. Жалею, что не фотографировала в его мастерской,но было неудобно просить, да и последние годы он тяжело болел (рак, от которого и умер в августе 2010)
.
Пасека. 2002 г.
Весна в Желнино. 2005 г
Нежданные гости (хутор в Полесье) 2000 г.
Весна в Полесье. 2004
Воскресный день (фрагмент) 2006. Антоновские яблоки. 2001
Дубрава. 2006.
"Автопортрет" 1996 г.
Это фото с женой, сделано в июле 2009. Он никогда не жаловался на жизнь и всегда был рад гостям, заглянувшим в их гостеприимный дом. Таким мы его и помним, и любим!
Пррродолжение следует.
ellen_solle
Еще одно воспоминание...
Воспоминания приходят ко мне как-то беспорядочно. Вспоминается то одно, то другое. Сегодня вспомнила, как началась моя работа во 2-ой физико-математической школе. Это была школа, известная на всю Москву.
Я училась на математическом факультете МГПИ им. Ленина. Сидела как-то на лекции по высшей алгебре, которую читал Вадим Германович Лемлейн. В этот день мне дали журнал "Москва", в котором был опубликован роман Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита". Как я потом узнала,- в сокращенной редакции. Дали всего на сутки, на следующий день я должна была его вернуть. Поэтому на лекции я старательно делала вид, что слушаю и записываю, а на самом деле просто водила ручкой по тетради. На коленках у меня лежал журнал, прикрытый краем стола. Надеялась, что со стороны это выглядит так, как будто я наклонилась над тетрадкой, лежащей на столе. И вдруг я почувствовала, что в аудитории что-то изменилось. Прежде всего, перестал звучать голос Вадима Германовича и наступила полная тишина. Я приподняла голову и с ужасом увидела, что Вадим Германович не стоит у доски, а склонился надо мной и смотрит прямо на журнал. Я испугалась. Еще бы, меня поймали с поличным! Через минуту я испугалась еще больше, потому что Вадим Германович сказал: "На большой перемене зайдите, пожалуйста, ко мне на кафедру".
Не буду описывать, что со мной происходило - я боялась, что меня отчислят из института. На большой перемене я, стуча зубами, пошла на кафедру высшей алгебры. Постучалась, вошла. Вадим Германович сидел за столом. Он показал мне на стул, стоящий напротив него, и совершенно спокойно сказал: "Садитесь, пожалуйста". Продолжая трястись от страха, я села. А дальше произошло невероятное... Вадим Германович ни единым словом не упрекнул меня. Он спросил, знаю ли я что-нибудь про физико-математическую школу № 2. Я сказала, что знаю, - у нас на факультете есть несколько выпускников этой школы и рассказывают о ней чудеса! И не только о том, как там преподается математика... Вадим Германович сказал, что читает в этой школе лекции - спецкурс по высшей математике и хочет предложить мне вести семинары по этому спецкурсу и что с директором школы он уже договорился. Я поняла, что за чтение Булгакова на лекции мне ничего не будет и тут же согласилась. Мы с Вадимом Германовичем жили недалеко друг от друга - на улице Новаторов. Ехать надо было по Ленинскому проспекту на троллейбусе. Мы встретились на остановке в назначенное время и поехали. Вышли напротив универмага "Москва", перешли на другую сторону Ленинского проспекта. И тут у меня началась самая настоящая паника. Я остановилась и запричитала что-то вроде - такая школа! такие ученики! поступают по конурсу! а я?! даже институт еще не кончила! третьекурсница!!!
боюсь!!! У меня даже слезы потекли. Вадим Германович был невозмутим. Когда я затихла, он посмотрел на часы и тихо спросил: "Всё? Вы закончили? Тогда пойдемте, директор ждет, неудобно опаздывать". Я притихла, и мы пошли в школу. Вадим Германович выхлопотал для меня в институте "индивидуальный план" - он подразумевал свободное посещение, т.е. я могла по своему усмотрению какие-то занятия пропускать. Ведь школа и дневное отделение института работают в одно и то же время. Во Второй школе я слушала лекции Вадима Германовича, вела семинары... А когда я в 70-ом году окончила институт, директор школы Владимир Федорович Овчинников написал на меня запрос в комиссию по распределению, и меня распределили во Вторую школу. Я стала вести не только семинары, но и уроки школьной математики. Работала на полторы ставки...
А потом наступил 71-ый год, но это, как говорится, уже совсем другая история...
Еще добавлю - тогда у меня была другая фамилия.
mar_mi
Памяти хорошего человека и Художника
Сегодня день рождения Евгения Игнатьева. Ему исполнилось бы 77 лет. В память о нашей дружбе и общении - этот рассказ, где-то сухой, где-то эмоциональный, извините за стилистический раздрай, писала на одном дыхании.
Помню, году в 81-83 он вместе с другом-режиссером Юрием Марухиным приезжал в гости к моим родителям, в Архангельске они были проездом (оба страстные рыбаки, и их целью была рыбалка на Пинеге, да и вообще оба любили Север), но веселье и застолье, царившее тогда, запомнились на всю жизнь. Яркие, общительные, как говорится, два сапога пара, они дружили всю жизнь до скоропостижной смерти Юрия от инфаркта в 1991г. И работали вместе на "Беларусьфильме".
Евгений Алексеевич пришел в кино в 60-е, после учебы во ВГИКе и хорошей школы рисования в Горьковском худ. училище , куда конкурс был 5-6 чел. на место! во ВГИКе конкурс шел на десятки желающих поступить, вот и представьте, какой был отбор и какие мастера выходили из стен института! Те годы были - время молодых, время безудержной веры в себя, в важность искусства, благородность идей и помыслов. Евгений Алексеевич всегда придерживался шукшинской формулы "Нравственность есть правда". И не было в его творчестве только коммерческого стремления и выгоды - а было самовыражение, созерцание, попытки найти гармонию в исчезающем тихом мире природы, какое-то особое чувство благодарности к родной земле, моральной ответственности за то, что он делает в жизни и в искусстве.
В кино он работал в качестве художника-постановщика с такими режиссерами как Виктор Туров (фильм-новелла "через кладбище" был включен по решению ЮНЕСКО в список ста лучших фильмов всех времен и народов, поскольку фильм создан в строгом, почти аскетичном стиле и соответствует высоким критериям мирового кинематографа), а также с Юрием Марухиным, В. Рыбаревым, В.Четвериковым, и все они стремились заполучить Евгения Игнатьева - участие именно этого художника было знаком высокой визуальной культуры и успеха фильма.
В его живописных картинах практически нет людей, а пространство залито светом, воздухом и тишиной. Мир этих полотен не кажется пустынным и чем-то напоминает мир Эндрю Уайета: земная свежесть, запах трав, теплота, а художественно смоделированная среда достигает такой правды реальности и естественности, что кажется фотографичной. Внимание к детали, ее прорисовка - высшее мастерство и отличие его работ от быстрой мазни других соратников по кисти....
По характеру консерватор, в живописи - реалист и лирик, в беседах с друзьями - тонкий и чуткий человек и философ.
Жил с женой, Ларисой Геннадьевной, в обычной двушке недалеко от Комаровского рынка (ему хватало, и он не считал нужным выбивать или строить огромные хоромы), в одной комнате была мастерская, наполненная картинами, стоящими в ряд, и иконами, которые он буквально спас (вместе с Вл. Солоухиным они ездили по деревням и выкупали "доски", которыми крестьяне закрывали кадушки с капустой и мостили сарайки. Огромную икону Николы-Чудотворца Евгений Алексеевич отреставрировал и вернул церкви).
В 90-е у него случился сильный инсульт, пришлось долго восстанавливаться.... Думаю, именно из работы и интриг (как это - Самый Главный Художник на киностулии?!) у него и случилась эта болезнь, все таки нервы не железные, а равнодушным к людям и их проблемам он никогда не был, он был художник а не чиновник, которому важно кресло.... С работы естественно, он ушел ( да и пенсионный возраст подходил) и полностью посвятил себя живописи. В беседах с нами сожалел, что не сделал этого раньше - ведь кино преходяще и отношения там во многом неискренние, лживые и пустые, а настоящее Искусство - живопись, и именно она остается после человека, именно она говорит о нем больше, чем все статьи в киносправочниках и отзывы критиков и коллег. Картины переживают века.
Далее - сканы его картин. Жалею, что не фотографировала в его мастерской,но было неудобно просить, да и последние годы он тяжело болел (рак, от которого и умер в августе 2010)
.
Пасека. 2002 г.
Весна в Желнино. 2005 г
Нежданные гости (хутор в Полесье) 2000 г.
Весна в Полесье. 2004
Воскресный день (фрагмент) 2006. Антоновские яблоки. 2001
Дубрава. 2006.
"Автопортрет" 1996 г.
Это фото с женой, сделано в июле 2009. Он никогда не жаловался на жизнь и всегда был рад гостям, заглянувшим в их гостеприимный дом. Таким мы его и помним, и любим!
Пррродолжение следует.