Первые полеты на самолетах. Часть 2.
Продолжаю выкладывать главы из книги Анатолия Анатольевича Дёмина, Ходынка: взлетная полоса русской авиации. Сегодня вашему вниманию представляется вторая глава этой книги: Первые полеты на самолетах. За помощ в оцифровке книги, хочу выразить благодарность Евгению epliss . Предыдущие главы можно прочесть по ссылкам:
Ходынка взлетная полоса русской авиации.
У истоков московского воздухлплавания.
Первые полеты на самолетах. Часть 1.
«Депердюссен» разведчик
Летавший с Уточкиным 26 сентября 1909 г. в Одессе на воздушном шаре зна¬менитый писатель А.И.Куприн писал о нем так: «...Я бы, не задумавшись ни на секунду, полетел с нашим пилотом на его будущем аэроплане, точно так же, как пошел бы с этим человеком на всякое предприятие, требующее смелости, риска ума и звериной осторожности.» По описанию Куприна «он был выше среднего роста, сутуловат, длиннорук, рыжеволос, с голубыми глазами и белыми ресницами, но, как это бывает с очень мускулистыми людьми, - платье сидело на нем чуть-чуть мешковато. Усы и бороду брил и носил прямой тщательный пробор, что придавало его лицу сходство с лицом английского боксера, циркового артиста или жокея. Был он некрасив, но в минуты оживления - в улыбке - очарователен. Из многих виденных мною людей, он - самая яркая по оригинальности и по душевному разма¬ху фигура» 20 Едва научившись летать самоучкой, Уточкин гастролировал в разных городах России и многих молодых людей «заразил» авиацией. За его первыми по-летами наблюдали С.В.Ильюшин, В.М.Петляков, В.Я.Климов, А.А.Микулин, П.О.Сухой, Н.Н.Поликарпов, В.С.Пышнов, Г.Х.Сабинин, а П.Н.Нестеров написал, что «с этого началась моя авиационная деятельность».
«Членская беседка» на аэродроме Московского общества воздухоплавания
Первая аэрофотосъемка Ходынского поля и Петровского парка в августе 1910 г. с аэроплана С.Уточкина. Обратите внимание на деревянный сарай на краю Ходынки. Это не ангар Б.Российского (он левее за кадром), а временный склад пиломатериалов.
Первый «Фарман» постройки фабрики «Дукс» и его создатели. Август 1910 г.
Несколько иначе описал свои впечатления от первой встречи с Уточкиным Мос¬ковский генерал-губернатор В.Ф.Джунковский, в 1912 г. избранный Председателем МОВ: «Он произвел очень хорошее впечатление своей скромностью и непосредст¬венностью. Сам он был человек совершенно необразованный, теория воздухоплава¬ния и детали машины ему мало были знакомы, он и не углублялся в это, находясь всецело в руках своего механика иностранца, который его, без сомнения, эксплуати¬ровал. Уточкин производил впечатление очень доброго, доверчивого человека. Он был просто очень смелый, отчаянный по характеру спортсмен.»
Первый полет русского авиатора над Ходынским полем (будущим Центральным аэродромом им. М.В.Фрунзе) состоялся 6 мая 1910 г. Ранее, 2 мая Уточкин со¬вершил два круга над скаковым полем на высоте 25 м, вызвав восторженные апло¬дисменты присутствующих. «Аэроплан вздрагивает, быстро катится на колесах по траве и сажен через 10 плавно отрывается от земли, забираясь все выше и выше. Он пролетает вдоль самых трибун, летит кругом всего ипподрома скакового поля, проделывает восьмерки, красивые повороты, опускается ближе к земле и поднима¬ется на высоту 15-20 сажен...» Присутствовавший на полетах Г.Х.Сабинин вспо¬минал, что как только пилот «поднялся на высоту второго этажа трибун, публика его приветствовала громом аплодисментов, а когда он сделал круг и, набрав высоту 30 метров, и пролетел над трибунами, то рев публики от неописуемого восторга за¬глушил шум самолета». Во втором полете Уточкин снова сделал два круга и опус¬тился на месте взлета. В третий полет летчик взял одного из зрителей пассажиром. Под одобрительные крики он пролетел полный круг и спустился возле членской беседки МОВ. Летавший с ним журналист Шебуев потом признался, что все вре¬мя не знал, куда девать свои ноги. 3 мая сильный порывистый ветер помешал по¬летам, но авиатор сумел сделать 1 круг за 2 мин 4 сек. На следующий день он сделал два круга за 3 мин 14 сек, и продержался в воздухе около 12 мин, выпол¬нив 2 полета. 5 мая он усложнил свою программу, подымаясь с определенного че¬тырехугольника и опускаясь там же, описывал в воздухе восьмерку и снова летал с пассажиром. Всего за неделю состоялось около 25 полетов.
Как писал В.Ф.Джунковский, «Россия, конечно, сильно отстала от Запада, но интерес к воздухоплаванию был такой огромный, что все надеялись, что Россия догонит Запад... Публика наводняла Ходы некое поле в течение нескольких дней, когда Уточкин летал на своем биплане. Мне хотелось испробовать впечатление и, сговорившись с Уточкиным, я приехал на Ходынское поле к вечеру. Биплан Уточ¬кина был системы «Фарман», весил он 30 пудов, площадь поверхности 40 кв.м, наибольшая скорость около 100 км (92 версты). Пилот сидел впереди, пассажир сзади, несколько выше и на крошечном велосипедном сиденье, упора почти ника¬кого, ноги можно было упереть в тоненькую жердочку, а руками держаться за та¬кие же тоненькие поперечные жердочки. Казалось, что эти жердочки сейчас сло¬маются. Вокруг была пустота, только одни проволоки, скреплявшие разные части аэроплана между собой. Когда я с большим трудом пролез через все эти проволо¬ки и уселся на этом крошечном сиденье, что чуть было не смалодушничал и не слез. Стыд перед Уточкиным и публикой, которой все же собралось порядочно, взял верх, и я остался. Мотор был сзади. Уточкин попросил меня снять шапку, бо¬ясь, что ее у меня сорвет ветром и она попадет в мотор. Так без шапки я и поле¬тел. Сначала было очень неприятно, пока биплан катился по земле, такое чувство, что вот сейчас от толчка я вылечу. Но вдруг как-то неожиданно толчки прекрати¬лись, стало сразу как-то удобно сидеть, я посмотрел вниз - земля быстро уходила от нас. Адский шум мотора и страшный ветер мешал»! сосредоточиться, но чувство было удивительно приятное, уже не казалось, что я кувыркнусь, явилась устойчи¬вость, уверенность. Чем дальше летели, тем больше было уверенности, я даже отни¬мал иногда руку от жерди, за которую держался. Мы описали круг и спустилась. Спуск был неприятен, особенно когда коснулись земли. Стало даже досадно, что вернулся так скоро на землю. После меня Уточкин взял помощника градоначальни¬ка Модля и Е.Л.Гришинскую, молодую, красивую женщину, чудно игравшую на арфе. Она тоже решилась испробовать впечатление от полета. С ней Уточкин летал смелее, он поднялся вдвое выше, чем со мной, и сделал несколько кругов.»2^ Наконец, «6 мая москвичи увидели прекрасный полет, который рассеял скепти¬ческое отношение к авиации, вызванное первыми неудачными полетами в Москве иностранных авиаторов. Мотор «Гном» сначала капризничал, Уточкин описывает один круг, другой, подымается все выше н выше, быстро достигает 120 м и вдруг сразу пролетает над трибунами и исчезает за ними. С крыши трибуны видно, как он пролетел над соседним беговым ипподромом, где игроки при виде аэроплана забыли о своем азарте и о своих ставках и направился к Ходынскому полю. Проходит не¬сколько минут. Публика начинает волноваться, но так же неожиданно, как исчез, по-является Уточкин, и начинается демонстрация искусства пилота».24 Первый полет над будущим Московским аэродромом продолжался 19 мин 22 сек. Вечером того же дня молодое Общество воздухоплавания чествовало Уточкина в ресторане «Яр».
9 мая состоялся его последний полет в Москве. В.Ф.Джунковский вспоминал: «Публика наполняла в тот день аэродром; площадь перед трибунами тоже кишела народом, которого было даже больше, чем бывало на «дерби». Ходынское поле было также полно бесплатной публикой. Уточкин должен был, согласно программе, продержаться в воздухе целый час, проделывая разные эволюции. Он сразу под¬нялся довольно высоко и как-то моментально вылетел из круга, скрывшись с глаз платной публики и доставив этим большое удовольствие бесплатной, наполнявшей Ходынское поле. Более получаса публика ждала Уточкина, который совсем скрыл¬ся из глаз. Явилось даже опасение, не случилось ли чего с ним. Полковник Модль на автомобиле поехал его разыскивать, конные городовые поскакали тоже в разные стороны. Беспокойство оказалось напрасным. Уточкин просто совершил полет над городом; он полетел на Пресню, оттуда над Ваганьковым кладбищем сделал круг и, направившись к Всехсвятскому, вернулся обратно. Его возвращение вызвало об¬щий крик восторга, его биплан, освещенный лучами заходившего солнца, эффектно выделялся на небосклоне. Над публикой он совершил несколько фигурных эволю¬ций, потом сразу спустился вниз и пролетел низко, всего в нескольких метрах над головами зрителей, вызвав страшный переполох, потом опять поднялся на площад¬ку аэродрома. На другой день он уехал в Харьков.»
Возможно, Джунковский тогда так и не узнал о первой вынужденной посадке в Тестовском переулке из-за отказа мотора. Пилота сразу же окружили восторжен¬ные зрители, и в толпе у него украли золотые часы. Спустя месяц, 8 июня, на первом собрании MOB Н.Е.Жуковский сообщил о присуждении Уточкину приза «за отличный спуск в неудачный для авиатора день 9 мая на месте народного гу¬лянья в Пресне, среди толпы гуляющих».
Рядом с отчетами о майских полетах С.Уточкина в прессе промелькнула замет¬ка: «На днях возвращаются в Москву после удачного обучения полетам на моно¬планах Блерио гг. Н.Рыбинский и Б.Россинский, студент И ТУ. Обучение стоило огромных денег.» Московская городская Дума разрешила Российскому поставить на Ходынке первый ангар для привезенного из Франции «Блерио-Х1». Академик Б.Н.Юрьев позже написал: «Это было началом Московского аэродрома. Мы не¬сколько дней безвыходно просидели в дырявом как решето, сарае Российского, смотрели на его первые полеты и снимали чертежи». Ангар Российского находился неподалеку от Петровского дворца, от него по полю лучами во все стороны расхо¬дились наезженные дороги. Вдоль дороги в Серебряный бор стояли столбы, ме¬шавшие полетам. Юрьев с друзьями по ночам расшатывали их и складывали вдоль дороги. Утром приезжала полиция, составляла протокол, столбы водружались на свои места и... полеты продолжались.
Один из первых построенных на «Дуксе» «Фарманов-IV» с поврежденным передним рулем высоты у недостроенного ангара. 1911 г.
На Ходынском поле стартует «Фарман-VII» постройки «Дукса». 1912 г.
«Фарман-IX» постройки «Дукса»
Первый полет на Ходынке Россинский совершил на рассвете 26 июня: «Мотор пущен. Завертелся пропеллер. Белая птица срывается с места и быстро бежит по аэродрому. Неровная, кочковатая поверхность заставляет ее нырять на бегу. На одной из кочек аэроплан взвивается. Летит. Равномерно стучит мотор. На высоте нескольких метров Россинскин по прямой пролетает несколько десятков сажен. Опускается. Несколько человек уже спешат к нему. С их помощью Россинскин поворачивает аппарат. Летит обратно по той же прямой. Снова поворачивает, сно¬ва взлетает... Полеты занимают около двух часов времени. Все двенадцать полетов Россинский делает очень осторожно. Совершенно избегая поворотов, летит только по прямой. Авиатор дает объяснение своим полетам: - Я только начинаю опять тренироваться. Два месяца уже не летал - руки немного отвыкли... Россинский не рискует на большую высоту. - Я еще плохо знаю эту местность, - говорит он... Среди зрителей первого полета москвича-авиатора появились цыганки из «Мавритании»...»26 Спустя месяц Россинский уже летал по кругу на высоте 50- 80 м. 29 июля в 7 часов вечера от совершил два полета, во втором сделал 5 кру¬гов за 13 минут, а 30 июля 8 минут летал над Петровским парком, рестораном «Стрельна» и аэродромом на высоте 75-80 м.
В августе на Ходынке произошло знаменательное событие. На глазах у членов спортивного комитета МОВ и более тысячи зрителей С.И.Уточкин сдал заказчику Сапфирову27 первый самолет, построенный заводом «Дуке». После устранения ряда конструктивных недостатков, 18 августа в 7 часов вечера опоздавший Уточкин, пе¬рескочив прямо на ходу из коляски извозчика на пилотское сиденье, в темнеющем небе на высоте 15-20 м делал большие круги над полем и лесом возле военных лагерей. На следующий день, выполняя условия сдачи, Уточкин летал над огром¬ным полем 33 мин, сделал 13 кругов и опустился прямо у ангара. Затем с пасса¬жиркой летал 12 мин на высоте 20-30 м и уже затемно один поднялся на высоту около 100 м. Так были установлены три первые рекорда на первом построенном в Москве аэроплане: на продолжительность и высоту полета, и с пассажиром.
Одновременно с испытаниями аэроплана «Дуке» Уточкин совершал публичные полеты на беговом ипподроме. В свободное время он прилетал на аэродром, зани¬мал ангар и гостил в нем по нескольку дней. Здесь же он обучал летать студента киевлянина Серебрянникова, проводил опыты киносъемки с аэроплана, летал с пас¬сажирами, в том числе и с секретарем MOB Н.Н.Лебеденко. «В эти дни аэродром особенно интенсивно работал, так как кроме Уточкина летал удачно и г. Россинский, готовившийся к полетам в Туле.»
Последние полеты на ипподроме состоялись в конце сентября, когда в Москву приехал известный борец и авиатор И.М.Заикин.2® Он вспоминал, что председатель спортивного комитета МОВ Н.К.Фон-Мекк разрешил полеты только при условии, что половина валового сбора пойдет в доход МОВ за поле. Кроме того, летчик дол-жен был облететь вокруг Москвы, пролететь над Воробьевыми горами и подняться на высоту не менее 1000 м. Заикину пришлось принять эти условия, но ему повезло, что полетами интересовался сам Великий князь Михаил Александрович. Одного сло¬ва было достаточно, чтобы тот вынул свою визитку и написал на ней: «Поле госу¬дарственное, никаких налогов не взимать во всех городах России. Михаил».
Публика сначала отнеслась к «авиаторским» способностям огромного и грузного борца Заикина довольно скептически, у тому же с утра погода не благоприятствова¬ла и полет отменили. Но к полудню погода улучшилась и после энергичных настоя¬ний Заикина полет состоялся. Из-за несколько запоздавшей смены сигнализацион¬ных флагов в городе публики против обыкновения было немного. Полеты начались около 16 часов, после разбега около 40 м аэроплан быстро отделился от земли, плавно поднялся ввысь и летал 56 мин, «проделывая различные эволюции, показы¬вая большую опытность и выносливость авиатора». Приземлился Заикин планирую¬щим спуском из-за замерзшей воды в карбюраторе.
Сам борец-авиатор в воспоминаниях был более эмоционален: «В день полета с утра люди хлынули на Ходынку. Проходят с музыкой, солдаты выстроились на ип¬подроме в несколько рядов.» Заикин пролетел над трибунами, быстро набрал высо¬ту и полетел к Воробьевым горам на высоте 600-700 м. По условиям надо было летать на высоте 1000 м не менее часа. Постепенно забираясь все выше, он, считая что время вышло, наконец, повернул к ипподрому. Но вдруг мотор заглох. Заикин вспоминал, что его «жуть взяла», сразу вспомнилась гибель разбившегося накануне Мациевича. Летчик под пологим углом снижался на ипподром, едва не задев про-вода и людей на трибунах, миновал скаковое поле и сел в 100 м от трибун.
Публика и князь были в восторге, но оказалось, что полет длился только 56 мин. Поэтому после короткого отдыха Заикин снова взлетел, продержался в воздухе еще 4 мин и выполнил условия договора. Так авиатор превысил московский рекорд дли¬тельности полета Уточкина (33 мин).29 Умение Заикина летать без мотора особо от¬метили при подведении итогов московского воздухоплавания за 1910 г.: «На наших глазах на Ходынском аэродроме авиатор Заикин, вследствие остановки мотора, на¬чал было падать вниз с высоты 150 м, но, умея планировать, благополучно спустился на землю планирующим спуском.»^ Второй полет Заикина собрал значительно боль¬ше публики, быстро изменившей свой взгляд после первого выступления. Пилот ле¬тал так же удачно. По мемуарам авиатора, когда при расчете Фон-Мекку показали визитку великого князя и дали прочитать надпись, глаза его налились кровью.
Закрыв в конце октября воздухоплавательный сезон в Москве, И.М.Заикин со¬бирался отправиться в Константинополь для публичных полетов. К весне он рас¬считывал приобрести аэроплан новейшей конструкции и на нем в 1911 г. принять участие в Московской неделе авиации и в перелете Петербург-Москва. Но тут произошло и вовсе неожиданное. Сначала в Одессе в полете с А.И.Куприным он серьезно поломал аэроплан. Подробно описавший «Мой полет» А.И.Куприн посчи¬тал себя виновником аварии и «что я своим нечаянным первым жестом перевернул его карьеру». Но дело было вовсе не в писателе. Заикин сразу же заявил, что Ку¬прин здесь ни при чем и стал ремонтировать «Фарман». Спустя три недели в Одессе уже объявили новые полеты, но тут вмешалась Фемида. За старые борцов¬ские долги (около 1000 руб., примерно 20% от стоимости нового мотора) у Заики¬на по суду отобрали аэроплан, так неожиданно закончилась его летная карьера.
Любопытно, что если по состоянию на 30 сентября 1909 г. во всем мире насчи¬тывалось 77 самолетов, в том числе в России - три (Кремпа и два не летавшие - заводов «Дукc» и В.В.Терещенко), то уже к концу 1910 г. на товарной станции в Москве обнаружили бесхозный самолет! В прессе сообщили, что владельца оты¬скать не удалось, и самолет будет продан с аукциона. Так проходили первые поле¬ты на самолетах на Московском ипподроме и Ходынском поле в 1909-1910 гг. Все последующие взлеты и посадки происходили только на Московском аэродроме.
Ходынка - взлетная полоса русской авиации.
Сообщество района Хорошево-Мневники.
Сообщество любителей музеев - Дом Муз
Сообщество краеведов Москвы.
Ходынка взлетная полоса русской авиации.
У истоков московского воздухлплавания.
Первые полеты на самолетах. Часть 1.
«Депердюссен» разведчик
Летавший с Уточкиным 26 сентября 1909 г. в Одессе на воздушном шаре зна¬менитый писатель А.И.Куприн писал о нем так: «...Я бы, не задумавшись ни на секунду, полетел с нашим пилотом на его будущем аэроплане, точно так же, как пошел бы с этим человеком на всякое предприятие, требующее смелости, риска ума и звериной осторожности.» По описанию Куприна «он был выше среднего роста, сутуловат, длиннорук, рыжеволос, с голубыми глазами и белыми ресницами, но, как это бывает с очень мускулистыми людьми, - платье сидело на нем чуть-чуть мешковато. Усы и бороду брил и носил прямой тщательный пробор, что придавало его лицу сходство с лицом английского боксера, циркового артиста или жокея. Был он некрасив, но в минуты оживления - в улыбке - очарователен. Из многих виденных мною людей, он - самая яркая по оригинальности и по душевному разма¬ху фигура» 20 Едва научившись летать самоучкой, Уточкин гастролировал в разных городах России и многих молодых людей «заразил» авиацией. За его первыми по-летами наблюдали С.В.Ильюшин, В.М.Петляков, В.Я.Климов, А.А.Микулин, П.О.Сухой, Н.Н.Поликарпов, В.С.Пышнов, Г.Х.Сабинин, а П.Н.Нестеров написал, что «с этого началась моя авиационная деятельность».
«Членская беседка» на аэродроме Московского общества воздухоплавания
Первая аэрофотосъемка Ходынского поля и Петровского парка в августе 1910 г. с аэроплана С.Уточкина. Обратите внимание на деревянный сарай на краю Ходынки. Это не ангар Б.Российского (он левее за кадром), а временный склад пиломатериалов.
Первый «Фарман» постройки фабрики «Дукс» и его создатели. Август 1910 г.
Несколько иначе описал свои впечатления от первой встречи с Уточкиным Мос¬ковский генерал-губернатор В.Ф.Джунковский, в 1912 г. избранный Председателем МОВ: «Он произвел очень хорошее впечатление своей скромностью и непосредст¬венностью. Сам он был человек совершенно необразованный, теория воздухоплава¬ния и детали машины ему мало были знакомы, он и не углублялся в это, находясь всецело в руках своего механика иностранца, который его, без сомнения, эксплуати¬ровал. Уточкин производил впечатление очень доброго, доверчивого человека. Он был просто очень смелый, отчаянный по характеру спортсмен.»
Первый полет русского авиатора над Ходынским полем (будущим Центральным аэродромом им. М.В.Фрунзе) состоялся 6 мая 1910 г. Ранее, 2 мая Уточкин со¬вершил два круга над скаковым полем на высоте 25 м, вызвав восторженные апло¬дисменты присутствующих. «Аэроплан вздрагивает, быстро катится на колесах по траве и сажен через 10 плавно отрывается от земли, забираясь все выше и выше. Он пролетает вдоль самых трибун, летит кругом всего ипподрома скакового поля, проделывает восьмерки, красивые повороты, опускается ближе к земле и поднима¬ется на высоту 15-20 сажен...» Присутствовавший на полетах Г.Х.Сабинин вспо¬минал, что как только пилот «поднялся на высоту второго этажа трибун, публика его приветствовала громом аплодисментов, а когда он сделал круг и, набрав высоту 30 метров, и пролетел над трибунами, то рев публики от неописуемого восторга за¬глушил шум самолета». Во втором полете Уточкин снова сделал два круга и опус¬тился на месте взлета. В третий полет летчик взял одного из зрителей пассажиром. Под одобрительные крики он пролетел полный круг и спустился возле членской беседки МОВ. Летавший с ним журналист Шебуев потом признался, что все вре¬мя не знал, куда девать свои ноги. 3 мая сильный порывистый ветер помешал по¬летам, но авиатор сумел сделать 1 круг за 2 мин 4 сек. На следующий день он сделал два круга за 3 мин 14 сек, и продержался в воздухе около 12 мин, выпол¬нив 2 полета. 5 мая он усложнил свою программу, подымаясь с определенного че¬тырехугольника и опускаясь там же, описывал в воздухе восьмерку и снова летал с пассажиром. Всего за неделю состоялось около 25 полетов.
Как писал В.Ф.Джунковский, «Россия, конечно, сильно отстала от Запада, но интерес к воздухоплаванию был такой огромный, что все надеялись, что Россия догонит Запад... Публика наводняла Ходы некое поле в течение нескольких дней, когда Уточкин летал на своем биплане. Мне хотелось испробовать впечатление и, сговорившись с Уточкиным, я приехал на Ходынское поле к вечеру. Биплан Уточ¬кина был системы «Фарман», весил он 30 пудов, площадь поверхности 40 кв.м, наибольшая скорость около 100 км (92 версты). Пилот сидел впереди, пассажир сзади, несколько выше и на крошечном велосипедном сиденье, упора почти ника¬кого, ноги можно было упереть в тоненькую жердочку, а руками держаться за та¬кие же тоненькие поперечные жердочки. Казалось, что эти жердочки сейчас сло¬маются. Вокруг была пустота, только одни проволоки, скреплявшие разные части аэроплана между собой. Когда я с большим трудом пролез через все эти проволо¬ки и уселся на этом крошечном сиденье, что чуть было не смалодушничал и не слез. Стыд перед Уточкиным и публикой, которой все же собралось порядочно, взял верх, и я остался. Мотор был сзади. Уточкин попросил меня снять шапку, бо¬ясь, что ее у меня сорвет ветром и она попадет в мотор. Так без шапки я и поле¬тел. Сначала было очень неприятно, пока биплан катился по земле, такое чувство, что вот сейчас от толчка я вылечу. Но вдруг как-то неожиданно толчки прекрати¬лись, стало сразу как-то удобно сидеть, я посмотрел вниз - земля быстро уходила от нас. Адский шум мотора и страшный ветер мешал»! сосредоточиться, но чувство было удивительно приятное, уже не казалось, что я кувыркнусь, явилась устойчи¬вость, уверенность. Чем дальше летели, тем больше было уверенности, я даже отни¬мал иногда руку от жерди, за которую держался. Мы описали круг и спустилась. Спуск был неприятен, особенно когда коснулись земли. Стало даже досадно, что вернулся так скоро на землю. После меня Уточкин взял помощника градоначальни¬ка Модля и Е.Л.Гришинскую, молодую, красивую женщину, чудно игравшую на арфе. Она тоже решилась испробовать впечатление от полета. С ней Уточкин летал смелее, он поднялся вдвое выше, чем со мной, и сделал несколько кругов.»2^ Наконец, «6 мая москвичи увидели прекрасный полет, который рассеял скепти¬ческое отношение к авиации, вызванное первыми неудачными полетами в Москве иностранных авиаторов. Мотор «Гном» сначала капризничал, Уточкин описывает один круг, другой, подымается все выше н выше, быстро достигает 120 м и вдруг сразу пролетает над трибунами и исчезает за ними. С крыши трибуны видно, как он пролетел над соседним беговым ипподромом, где игроки при виде аэроплана забыли о своем азарте и о своих ставках и направился к Ходынскому полю. Проходит не¬сколько минут. Публика начинает волноваться, но так же неожиданно, как исчез, по-является Уточкин, и начинается демонстрация искусства пилота».24 Первый полет над будущим Московским аэродромом продолжался 19 мин 22 сек. Вечером того же дня молодое Общество воздухоплавания чествовало Уточкина в ресторане «Яр».
9 мая состоялся его последний полет в Москве. В.Ф.Джунковский вспоминал: «Публика наполняла в тот день аэродром; площадь перед трибунами тоже кишела народом, которого было даже больше, чем бывало на «дерби». Ходынское поле было также полно бесплатной публикой. Уточкин должен был, согласно программе, продержаться в воздухе целый час, проделывая разные эволюции. Он сразу под¬нялся довольно высоко и как-то моментально вылетел из круга, скрывшись с глаз платной публики и доставив этим большое удовольствие бесплатной, наполнявшей Ходынское поле. Более получаса публика ждала Уточкина, который совсем скрыл¬ся из глаз. Явилось даже опасение, не случилось ли чего с ним. Полковник Модль на автомобиле поехал его разыскивать, конные городовые поскакали тоже в разные стороны. Беспокойство оказалось напрасным. Уточкин просто совершил полет над городом; он полетел на Пресню, оттуда над Ваганьковым кладбищем сделал круг и, направившись к Всехсвятскому, вернулся обратно. Его возвращение вызвало об¬щий крик восторга, его биплан, освещенный лучами заходившего солнца, эффектно выделялся на небосклоне. Над публикой он совершил несколько фигурных эволю¬ций, потом сразу спустился вниз и пролетел низко, всего в нескольких метрах над головами зрителей, вызвав страшный переполох, потом опять поднялся на площад¬ку аэродрома. На другой день он уехал в Харьков.»
Возможно, Джунковский тогда так и не узнал о первой вынужденной посадке в Тестовском переулке из-за отказа мотора. Пилота сразу же окружили восторжен¬ные зрители, и в толпе у него украли золотые часы. Спустя месяц, 8 июня, на первом собрании MOB Н.Е.Жуковский сообщил о присуждении Уточкину приза «за отличный спуск в неудачный для авиатора день 9 мая на месте народного гу¬лянья в Пресне, среди толпы гуляющих».
Рядом с отчетами о майских полетах С.Уточкина в прессе промелькнула замет¬ка: «На днях возвращаются в Москву после удачного обучения полетам на моно¬планах Блерио гг. Н.Рыбинский и Б.Россинский, студент И ТУ. Обучение стоило огромных денег.» Московская городская Дума разрешила Российскому поставить на Ходынке первый ангар для привезенного из Франции «Блерио-Х1». Академик Б.Н.Юрьев позже написал: «Это было началом Московского аэродрома. Мы не¬сколько дней безвыходно просидели в дырявом как решето, сарае Российского, смотрели на его первые полеты и снимали чертежи». Ангар Российского находился неподалеку от Петровского дворца, от него по полю лучами во все стороны расхо¬дились наезженные дороги. Вдоль дороги в Серебряный бор стояли столбы, ме¬шавшие полетам. Юрьев с друзьями по ночам расшатывали их и складывали вдоль дороги. Утром приезжала полиция, составляла протокол, столбы водружались на свои места и... полеты продолжались.
Один из первых построенных на «Дуксе» «Фарманов-IV» с поврежденным передним рулем высоты у недостроенного ангара. 1911 г.
На Ходынском поле стартует «Фарман-VII» постройки «Дукса». 1912 г.
«Фарман-IX» постройки «Дукса»
Первый полет на Ходынке Россинский совершил на рассвете 26 июня: «Мотор пущен. Завертелся пропеллер. Белая птица срывается с места и быстро бежит по аэродрому. Неровная, кочковатая поверхность заставляет ее нырять на бегу. На одной из кочек аэроплан взвивается. Летит. Равномерно стучит мотор. На высоте нескольких метров Россинскин по прямой пролетает несколько десятков сажен. Опускается. Несколько человек уже спешат к нему. С их помощью Россинскин поворачивает аппарат. Летит обратно по той же прямой. Снова поворачивает, сно¬ва взлетает... Полеты занимают около двух часов времени. Все двенадцать полетов Россинский делает очень осторожно. Совершенно избегая поворотов, летит только по прямой. Авиатор дает объяснение своим полетам: - Я только начинаю опять тренироваться. Два месяца уже не летал - руки немного отвыкли... Россинский не рискует на большую высоту. - Я еще плохо знаю эту местность, - говорит он... Среди зрителей первого полета москвича-авиатора появились цыганки из «Мавритании»...»26 Спустя месяц Россинский уже летал по кругу на высоте 50- 80 м. 29 июля в 7 часов вечера от совершил два полета, во втором сделал 5 кру¬гов за 13 минут, а 30 июля 8 минут летал над Петровским парком, рестораном «Стрельна» и аэродромом на высоте 75-80 м.
В августе на Ходынке произошло знаменательное событие. На глазах у членов спортивного комитета МОВ и более тысячи зрителей С.И.Уточкин сдал заказчику Сапфирову27 первый самолет, построенный заводом «Дуке». После устранения ряда конструктивных недостатков, 18 августа в 7 часов вечера опоздавший Уточкин, пе¬рескочив прямо на ходу из коляски извозчика на пилотское сиденье, в темнеющем небе на высоте 15-20 м делал большие круги над полем и лесом возле военных лагерей. На следующий день, выполняя условия сдачи, Уточкин летал над огром¬ным полем 33 мин, сделал 13 кругов и опустился прямо у ангара. Затем с пасса¬жиркой летал 12 мин на высоте 20-30 м и уже затемно один поднялся на высоту около 100 м. Так были установлены три первые рекорда на первом построенном в Москве аэроплане: на продолжительность и высоту полета, и с пассажиром.
Одновременно с испытаниями аэроплана «Дуке» Уточкин совершал публичные полеты на беговом ипподроме. В свободное время он прилетал на аэродром, зани¬мал ангар и гостил в нем по нескольку дней. Здесь же он обучал летать студента киевлянина Серебрянникова, проводил опыты киносъемки с аэроплана, летал с пас¬сажирами, в том числе и с секретарем MOB Н.Н.Лебеденко. «В эти дни аэродром особенно интенсивно работал, так как кроме Уточкина летал удачно и г. Россинский, готовившийся к полетам в Туле.»
Последние полеты на ипподроме состоялись в конце сентября, когда в Москву приехал известный борец и авиатор И.М.Заикин.2® Он вспоминал, что председатель спортивного комитета МОВ Н.К.Фон-Мекк разрешил полеты только при условии, что половина валового сбора пойдет в доход МОВ за поле. Кроме того, летчик дол-жен был облететь вокруг Москвы, пролететь над Воробьевыми горами и подняться на высоту не менее 1000 м. Заикину пришлось принять эти условия, но ему повезло, что полетами интересовался сам Великий князь Михаил Александрович. Одного сло¬ва было достаточно, чтобы тот вынул свою визитку и написал на ней: «Поле госу¬дарственное, никаких налогов не взимать во всех городах России. Михаил».
Публика сначала отнеслась к «авиаторским» способностям огромного и грузного борца Заикина довольно скептически, у тому же с утра погода не благоприятствова¬ла и полет отменили. Но к полудню погода улучшилась и после энергичных настоя¬ний Заикина полет состоялся. Из-за несколько запоздавшей смены сигнализацион¬ных флагов в городе публики против обыкновения было немного. Полеты начались около 16 часов, после разбега около 40 м аэроплан быстро отделился от земли, плавно поднялся ввысь и летал 56 мин, «проделывая различные эволюции, показы¬вая большую опытность и выносливость авиатора». Приземлился Заикин планирую¬щим спуском из-за замерзшей воды в карбюраторе.
Сам борец-авиатор в воспоминаниях был более эмоционален: «В день полета с утра люди хлынули на Ходынку. Проходят с музыкой, солдаты выстроились на ип¬подроме в несколько рядов.» Заикин пролетел над трибунами, быстро набрал высо¬ту и полетел к Воробьевым горам на высоте 600-700 м. По условиям надо было летать на высоте 1000 м не менее часа. Постепенно забираясь все выше, он, считая что время вышло, наконец, повернул к ипподрому. Но вдруг мотор заглох. Заикин вспоминал, что его «жуть взяла», сразу вспомнилась гибель разбившегося накануне Мациевича. Летчик под пологим углом снижался на ипподром, едва не задев про-вода и людей на трибунах, миновал скаковое поле и сел в 100 м от трибун.
Публика и князь были в восторге, но оказалось, что полет длился только 56 мин. Поэтому после короткого отдыха Заикин снова взлетел, продержался в воздухе еще 4 мин и выполнил условия договора. Так авиатор превысил московский рекорд дли¬тельности полета Уточкина (33 мин).29 Умение Заикина летать без мотора особо от¬метили при подведении итогов московского воздухоплавания за 1910 г.: «На наших глазах на Ходынском аэродроме авиатор Заикин, вследствие остановки мотора, на¬чал было падать вниз с высоты 150 м, но, умея планировать, благополучно спустился на землю планирующим спуском.»^ Второй полет Заикина собрал значительно боль¬ше публики, быстро изменившей свой взгляд после первого выступления. Пилот ле¬тал так же удачно. По мемуарам авиатора, когда при расчете Фон-Мекку показали визитку великого князя и дали прочитать надпись, глаза его налились кровью.
Закрыв в конце октября воздухоплавательный сезон в Москве, И.М.Заикин со¬бирался отправиться в Константинополь для публичных полетов. К весне он рас¬считывал приобрести аэроплан новейшей конструкции и на нем в 1911 г. принять участие в Московской неделе авиации и в перелете Петербург-Москва. Но тут произошло и вовсе неожиданное. Сначала в Одессе в полете с А.И.Куприным он серьезно поломал аэроплан. Подробно описавший «Мой полет» А.И.Куприн посчи¬тал себя виновником аварии и «что я своим нечаянным первым жестом перевернул его карьеру». Но дело было вовсе не в писателе. Заикин сразу же заявил, что Ку¬прин здесь ни при чем и стал ремонтировать «Фарман». Спустя три недели в Одессе уже объявили новые полеты, но тут вмешалась Фемида. За старые борцов¬ские долги (около 1000 руб., примерно 20% от стоимости нового мотора) у Заики¬на по суду отобрали аэроплан, так неожиданно закончилась его летная карьера.
Любопытно, что если по состоянию на 30 сентября 1909 г. во всем мире насчи¬тывалось 77 самолетов, в том числе в России - три (Кремпа и два не летавшие - заводов «Дукc» и В.В.Терещенко), то уже к концу 1910 г. на товарной станции в Москве обнаружили бесхозный самолет! В прессе сообщили, что владельца оты¬скать не удалось, и самолет будет продан с аукциона. Так проходили первые поле¬ты на самолетах на Московском ипподроме и Ходынском поле в 1909-1910 гг. Все последующие взлеты и посадки происходили только на Московском аэродроме.
Ходынка - взлетная полоса русской авиации.
Сообщество района Хорошево-Мневники.
Сообщество любителей музеев - Дом Муз
Сообщество краеведов Москвы.