"Мост Её Величества". Глава 14
Предисловие
Гл. 1-2 Гл. 3 Гл. 4 Гл. 5 Гл. 6 Гл. 7 Гл. 8 Гл. 9 Гл. 10
Гл. 11 Гл. 12 Гл. 13
Г Л А В А 14
День 7-й.
Извергаемая мощными динамиками ритмичная музыка действует на меня уже не раздражающе, но магнетически. Я напоминаю самому себе приплясывающую в такт звуковым колебаниям марионетку; я автомат, человекоподобный механизм, роботизированная деталь, встроенная в конвейерное производство.
Все пространство пакгауза, равно как и моя черепная коробка, переполнены какофонией звуков. «Livin’ la Vida Loca» сменяется индийским шлягером, затем вновь звучит голос проклятого Рики Мартина; опять индусы с их мантрами и песнями про неразделенную любовь; эта долбежка продолжается на продолжении всего времени, пока длится рабочая смена.
Я прикреплен к линии №2. Мы шинкуем «кэбидж» для ресторанов сети «Макдональдс» и для супермаркетов «Теско»; мы выдаем за смену от пятнадцати до двадцати тонн этой продукции, расфасованной в пакеты и упаковки разной вместимости. Когда заканчивается капуста, мы распускаем салаты или фасуем зелень и овощное ассорти. В какой-то момент случилось странное: по желобу над транспортером вместо красно-фиолетовых и бело-зеленых голов стали скатываться обтянутые целлофаном брикеты.
Португалка Тереза сказала, что это особый род кэбиджа, и что заказ исходит из Лондона, из корпорации Сити.
Она же показала, как следует распускать эту капусту - положила на столешницу брикет, кончиком ножа надрезала сбоку целлофан, затем, беря в левую руку поочередно выпавшие из полупрозрачной упаковки пачки, легким точным движением правой - самым кончиком ножа - срезала опоясывающую резинку и отправляла высвобожденную массу на ленту конвейера.
...Рабочий на грузовом каре доставляет из «транспортной» зоны, от пандуса все новые и новые поддоны, груженные затянутыми в пленку брикетами. Вскоре они заполнили весь желоб; «капусты» в брикетах столько, что мы едва успеваем ее обрабатывать. Улучив момент, я сунул одну такую пачку «зелени» в карман своего рабочего халата. Собственно, я лишь последовал примеру окружающих - тут все так делалют; все мало-помалу подворовывают, распихивают пакеты и пакетики по карманам, а уже в раздевалке перегружают добычу в сумку или в пакет. Кстати, пачка зелени-ассорти весом в полфунта или упаковка салата - в комплекте тюбик майонеза, пакетик с сухариками и тертым сыром - стоят в маркете от полутора паундов и дороже.
Расположившиеся напротив меня - с другой стороны линии - дамы в зеленых халатах и пластиковых шапочках уже особо и не скрываются: хватают со столешниц пачки стодолларовых купюр, рассовывают их по карманам, запихивают за пазуху...
Я невольно опустил руку в карман; хотелось проверить, на месте ли та пачка «зелени», которую я цапнул несколькими минутами ранее. Мои пальцы коснулись какой-то слизистой массы. Я медленно вытащил руку из кармана, недоумевающее посмотрел на нее: в моей горсти вместо купюр с портретом Бенджамина Франклина оказались капустные листья.
Кто-то принялся тормошить меня за плечо.
- Hey, Arthur! - Нож, который метнула португалка из другого конца пакгауза, вонзился острием в столешницу рядом с моей рукой. - Wake up!
- Wake up, man! - в унисон проорали подлетевшие ко мне с двух сторон супервайзер в шортах с сними коленками и фрик с перекошенным ртом.
- Arthur, wake up! - сказал Джито, повторно встряхнув меня за плечо. - The last stop, you get off.
Прихватив пакет с двумя пустыми термосами и пластиковой коробкой, я направился на ватных ногах к открытой люковой двери. Салон вэна был уже пуст - Оксфорд Авеню, квартал, в котором расположен наш дом, является конечной остановкой на обратном пути из овощного пакгауза...
Я уже хотел было закрыть за собой боковую дверь, как вдруг вспомнил, что у меня есть дело к этому индусу.
- Gjito, we need to talk.
Я вновь забрался в салон, и еще раз повторил только что сказанное.
- Something to talk about? - отозвался с водительского кресла индус. - Oh, Arthur... I don't have time.
- It does not take much time.
Джито посмотрел на наручные часы.
- I'm busy! Today we are giving out paid.
Я был в курсе, что сегодня «денежный» день. По пятницам действует сокращенный график; пакгауз работает до трех, редко до четырех часов пополудни. Мы закончили работать в половине четвертого; сейчас, должно быть, около пяти часов.
Начиная с восьми вечера, Джито и его помощник начнут развозить по «работным домам» конвертики с кэшем. В нашем доме они будут между девятью и десятью часами. За минувшие пять суток я отработал в общей сложности пятьдесят три часа. Имеется в виду, «чистое» время, поскольку время, затрачиваемое на дорогу и на брэйки, в расчет не принимается.
Мой заработок по существующим расценкам составляет сто пятьдесят девять фунтов стерлингов. Однако, я не получу из этих денег сегодня ни пенни, поскольку выплата производится по результатам не текущей недели, а предшествовавшей ей. У Татьяны на прошлой неделе набито пятьдесят один час: один день - пятница - по сокращенному графику, как и у меня сегодня, во вторник ее не взяли на работу. Она получит от Джито уже через несколько часов конвертик с зарплатой за предыдущую неделю. Если подсчеты верны, то в конверте должно быть семьдесят восемь паундов: заработано 153 £, минус 25 £ за недельное проживание самой Татьяны, и еще отнять 50 £ за мое проживание и за нашего приятеля.
Да, именно так: остаток составит, в лучшем случае, семьдесят восемь фунтов. Нам нужно будет как-то протянуть до следующей пятничной выдачи, но и там, с учетом того, что из нашей компании работал лишь я один, расклад будет примерно такой же.
Вот такая получается невеселая арифметика.
- Hey, man! - нетерпеливо произнес Джито. - I'm in a hurry!
- Джито, мне нужна работа, - сказал я.
- Ты имеешь работу.
- Мне нужно больше работы, больше рабочих часов... Я ведь пока один работаю, а нас трое.
Джито спросил, почему второй «мэн» - Koljan - не ездит на пакгауз. Я сказал, что Koljan хотел бы трудиться на фарме, но если такой работы в ближайшее время не подвернется, то он, конечно, тоже будет ездить на пакгауз.
- Мне нужны деньги, Джито, - сказал я. - Я готов дополнительно работать на другом пакгаузе. И я знаю, что есть такой - на выезде из Фарэхема, «фруктовый».
- Всем нужны деньги, Arthur, - скаля зубы в улыбке, сказал индус. - Завтра твоя woman выходит на работу, верно? Вас будет уже двое.
- Джито, если мы договоримся... десять фунтов из этого дополнительного заработка будут твои. - Я потер пальцами у него под носом. - Каждую неделю десять фунтов, в месяц - сорок. На ровном месте, Джито.
- А ты, оказывается, коммерсант, Arthur?
Он несколько секунд молчал, о чем-то размышляя.
- Okay... Выезд на «фруктовый» в половину второго ночи.
Я молча кивнул - эту информацию Татьяна вызнала от Стаси, а ей, видимо, рассказал Марек.
- Знаешь, где останавливается вэн?
На этот раз я не стал демонстрировать свою информированность, поскольку это могло не понравиться моему собеседнику.
- Где?
- На углу этой улицы и Derby Road.
- Понял.
- Ты уже знаком с моим помощником - Jimmy?
- Джимми два дня назад привозил нашу смену к пакгаузу. Это он? - уточнил я.
- Да, он... Работать на «фруктовом» будешь с трех ночи до четверти восьмого утра. Это обычно совпадает с «брэйком». До «овощного» оттуда... - Джито на секунду задумался. - Две мили примерно. Ты может идти пешком, или ждать нашего вэна с утренней сменой на трассе. В любом случае, к восьми утра ты должен быть уже в «овощном».
- Отлично, Джито. Спасибо.
Индус ухмыльнулся.
- You're welcome, Arthur.
Я все еще не обзавелся собственным ключом от входной двери; на мой стук отозвался один из пары молодых поляков, проживающих в руме с эркером.
- Cześć! - сказал я.
Поляк, буркнув что-то под нос, отправился к себе. Я заглянул в гостиную; там горит верхний свет, как и на кухне; однако, в этой части дома, несмотря на иллюминацию, не обнаружилось ни одной живой души.
Поднялся на второй этаж. В дверях комнаты, которую сейчас единолично занимает Татьяна, обнаружилась записка. Я вытащил клочок бумаги, развернул его. Текст записки гласит:
МЫ ПОШЛИ НА ДЕЛО
Некоторое время я стоял у этой запертой двери.
В ушах звенит; веки налиты свинцом.
Сколько мне доводилось ездить на междугородных автобусах, я всё никак не мог себя заставить уснуть - всегда мучился, терпел, бодрствовал всю дорогу. А тут накатило, вырубило так, что проспал в неудобном кресле в корме вэна почти всю дорогу от пакгауза до дома.
Сквозь звон в ушах я расслышал другие звуки. Подошел к двери, за которой находится туалетная комната с единственной на весь дом душевой кабинкой.
Теперь уже отчетливо слышны эти привлекшие мое внимание шумы: шелест водяных струй, томное женское мурлыкание... и сдавленный мужской голос.
У меня потемнело в глазах; в голову ударила кровь.
«Так вот вы каким «делом» занимаетесь!.. Пока я вкалываю, как проклятый, вы... вы... вы тут, значит...»
Я схватился за дверную ручку и рванул, что есть сил, на себя.
*****
Страница проекта на сайте Сбор-Ник
http://www.sbor-nik.ru/kick.jsp?id=sbor6194936005263360
Гл. 1-2 Гл. 3 Гл. 4 Гл. 5 Гл. 6 Гл. 7 Гл. 8 Гл. 9 Гл. 10
Гл. 11 Гл. 12 Гл. 13
Г Л А В А 14
День 7-й.
Извергаемая мощными динамиками ритмичная музыка действует на меня уже не раздражающе, но магнетически. Я напоминаю самому себе приплясывающую в такт звуковым колебаниям марионетку; я автомат, человекоподобный механизм, роботизированная деталь, встроенная в конвейерное производство.
Все пространство пакгауза, равно как и моя черепная коробка, переполнены какофонией звуков. «Livin’ la Vida Loca» сменяется индийским шлягером, затем вновь звучит голос проклятого Рики Мартина; опять индусы с их мантрами и песнями про неразделенную любовь; эта долбежка продолжается на продолжении всего времени, пока длится рабочая смена.
Я прикреплен к линии №2. Мы шинкуем «кэбидж» для ресторанов сети «Макдональдс» и для супермаркетов «Теско»; мы выдаем за смену от пятнадцати до двадцати тонн этой продукции, расфасованной в пакеты и упаковки разной вместимости. Когда заканчивается капуста, мы распускаем салаты или фасуем зелень и овощное ассорти. В какой-то момент случилось странное: по желобу над транспортером вместо красно-фиолетовых и бело-зеленых голов стали скатываться обтянутые целлофаном брикеты.
Португалка Тереза сказала, что это особый род кэбиджа, и что заказ исходит из Лондона, из корпорации Сити.
Она же показала, как следует распускать эту капусту - положила на столешницу брикет, кончиком ножа надрезала сбоку целлофан, затем, беря в левую руку поочередно выпавшие из полупрозрачной упаковки пачки, легким точным движением правой - самым кончиком ножа - срезала опоясывающую резинку и отправляла высвобожденную массу на ленту конвейера.
...Рабочий на грузовом каре доставляет из «транспортной» зоны, от пандуса все новые и новые поддоны, груженные затянутыми в пленку брикетами. Вскоре они заполнили весь желоб; «капусты» в брикетах столько, что мы едва успеваем ее обрабатывать. Улучив момент, я сунул одну такую пачку «зелени» в карман своего рабочего халата. Собственно, я лишь последовал примеру окружающих - тут все так делалют; все мало-помалу подворовывают, распихивают пакеты и пакетики по карманам, а уже в раздевалке перегружают добычу в сумку или в пакет. Кстати, пачка зелени-ассорти весом в полфунта или упаковка салата - в комплекте тюбик майонеза, пакетик с сухариками и тертым сыром - стоят в маркете от полутора паундов и дороже.
Расположившиеся напротив меня - с другой стороны линии - дамы в зеленых халатах и пластиковых шапочках уже особо и не скрываются: хватают со столешниц пачки стодолларовых купюр, рассовывают их по карманам, запихивают за пазуху...
Я невольно опустил руку в карман; хотелось проверить, на месте ли та пачка «зелени», которую я цапнул несколькими минутами ранее. Мои пальцы коснулись какой-то слизистой массы. Я медленно вытащил руку из кармана, недоумевающее посмотрел на нее: в моей горсти вместо купюр с портретом Бенджамина Франклина оказались капустные листья.
Кто-то принялся тормошить меня за плечо.
- Hey, Arthur! - Нож, который метнула португалка из другого конца пакгауза, вонзился острием в столешницу рядом с моей рукой. - Wake up!
- Wake up, man! - в унисон проорали подлетевшие ко мне с двух сторон супервайзер в шортах с сними коленками и фрик с перекошенным ртом.
- Arthur, wake up! - сказал Джито, повторно встряхнув меня за плечо. - The last stop, you get off.
Прихватив пакет с двумя пустыми термосами и пластиковой коробкой, я направился на ватных ногах к открытой люковой двери. Салон вэна был уже пуст - Оксфорд Авеню, квартал, в котором расположен наш дом, является конечной остановкой на обратном пути из овощного пакгауза...
Я уже хотел было закрыть за собой боковую дверь, как вдруг вспомнил, что у меня есть дело к этому индусу.
- Gjito, we need to talk.
Я вновь забрался в салон, и еще раз повторил только что сказанное.
- Something to talk about? - отозвался с водительского кресла индус. - Oh, Arthur... I don't have time.
- It does not take much time.
Джито посмотрел на наручные часы.
- I'm busy! Today we are giving out paid.
Я был в курсе, что сегодня «денежный» день. По пятницам действует сокращенный график; пакгауз работает до трех, редко до четырех часов пополудни. Мы закончили работать в половине четвертого; сейчас, должно быть, около пяти часов.
Начиная с восьми вечера, Джито и его помощник начнут развозить по «работным домам» конвертики с кэшем. В нашем доме они будут между девятью и десятью часами. За минувшие пять суток я отработал в общей сложности пятьдесят три часа. Имеется в виду, «чистое» время, поскольку время, затрачиваемое на дорогу и на брэйки, в расчет не принимается.
Мой заработок по существующим расценкам составляет сто пятьдесят девять фунтов стерлингов. Однако, я не получу из этих денег сегодня ни пенни, поскольку выплата производится по результатам не текущей недели, а предшествовавшей ей. У Татьяны на прошлой неделе набито пятьдесят один час: один день - пятница - по сокращенному графику, как и у меня сегодня, во вторник ее не взяли на работу. Она получит от Джито уже через несколько часов конвертик с зарплатой за предыдущую неделю. Если подсчеты верны, то в конверте должно быть семьдесят восемь паундов: заработано 153 £, минус 25 £ за недельное проживание самой Татьяны, и еще отнять 50 £ за мое проживание и за нашего приятеля.
Да, именно так: остаток составит, в лучшем случае, семьдесят восемь фунтов. Нам нужно будет как-то протянуть до следующей пятничной выдачи, но и там, с учетом того, что из нашей компании работал лишь я один, расклад будет примерно такой же.
Вот такая получается невеселая арифметика.
- Hey, man! - нетерпеливо произнес Джито. - I'm in a hurry!
- Джито, мне нужна работа, - сказал я.
- Ты имеешь работу.
- Мне нужно больше работы, больше рабочих часов... Я ведь пока один работаю, а нас трое.
Джито спросил, почему второй «мэн» - Koljan - не ездит на пакгауз. Я сказал, что Koljan хотел бы трудиться на фарме, но если такой работы в ближайшее время не подвернется, то он, конечно, тоже будет ездить на пакгауз.
- Мне нужны деньги, Джито, - сказал я. - Я готов дополнительно работать на другом пакгаузе. И я знаю, что есть такой - на выезде из Фарэхема, «фруктовый».
- Всем нужны деньги, Arthur, - скаля зубы в улыбке, сказал индус. - Завтра твоя woman выходит на работу, верно? Вас будет уже двое.
- Джито, если мы договоримся... десять фунтов из этого дополнительного заработка будут твои. - Я потер пальцами у него под носом. - Каждую неделю десять фунтов, в месяц - сорок. На ровном месте, Джито.
- А ты, оказывается, коммерсант, Arthur?
Он несколько секунд молчал, о чем-то размышляя.
- Okay... Выезд на «фруктовый» в половину второго ночи.
Я молча кивнул - эту информацию Татьяна вызнала от Стаси, а ей, видимо, рассказал Марек.
- Знаешь, где останавливается вэн?
На этот раз я не стал демонстрировать свою информированность, поскольку это могло не понравиться моему собеседнику.
- Где?
- На углу этой улицы и Derby Road.
- Понял.
- Ты уже знаком с моим помощником - Jimmy?
- Джимми два дня назад привозил нашу смену к пакгаузу. Это он? - уточнил я.
- Да, он... Работать на «фруктовом» будешь с трех ночи до четверти восьмого утра. Это обычно совпадает с «брэйком». До «овощного» оттуда... - Джито на секунду задумался. - Две мили примерно. Ты может идти пешком, или ждать нашего вэна с утренней сменой на трассе. В любом случае, к восьми утра ты должен быть уже в «овощном».
- Отлично, Джито. Спасибо.
Индус ухмыльнулся.
- You're welcome, Arthur.
Я все еще не обзавелся собственным ключом от входной двери; на мой стук отозвался один из пары молодых поляков, проживающих в руме с эркером.
- Cześć! - сказал я.
Поляк, буркнув что-то под нос, отправился к себе. Я заглянул в гостиную; там горит верхний свет, как и на кухне; однако, в этой части дома, несмотря на иллюминацию, не обнаружилось ни одной живой души.
Поднялся на второй этаж. В дверях комнаты, которую сейчас единолично занимает Татьяна, обнаружилась записка. Я вытащил клочок бумаги, развернул его. Текст записки гласит:
МЫ ПОШЛИ НА ДЕЛО
Некоторое время я стоял у этой запертой двери.
В ушах звенит; веки налиты свинцом.
Сколько мне доводилось ездить на междугородных автобусах, я всё никак не мог себя заставить уснуть - всегда мучился, терпел, бодрствовал всю дорогу. А тут накатило, вырубило так, что проспал в неудобном кресле в корме вэна почти всю дорогу от пакгауза до дома.
Сквозь звон в ушах я расслышал другие звуки. Подошел к двери, за которой находится туалетная комната с единственной на весь дом душевой кабинкой.
Теперь уже отчетливо слышны эти привлекшие мое внимание шумы: шелест водяных струй, томное женское мурлыкание... и сдавленный мужской голос.
У меня потемнело в глазах; в голову ударила кровь.
«Так вот вы каким «делом» занимаетесь!.. Пока я вкалываю, как проклятый, вы... вы... вы тут, значит...»
Я схватился за дверную ручку и рванул, что есть сил, на себя.
*****
Страница проекта на сайте Сбор-Ник
http://www.sbor-nik.ru/kick.jsp?id=sbor6194936005263360