О сущности денег (13)
О сущности денег (1)
О сущности денег (2)
О сущности денег (3)
О сущности денег (4)
О сущности денег (5)
О сущности денег (6)
О сущности денег (7)
О сущности денег (8)
О сущности денег (9)
О сущности денег (10)
О сущности денег (11)
О сущности денег (12)
Все современные монетаристские и количественные теории денег (в большинстве своем - американские, из которых наиболее известны теории Чикагской школы), в сущности, исходят из реалий американской финансовой системы. А в этой системе деньгам (денежным символам) придается какая-то собственная стоимость при том, что никакой стоимости, как мы могли убедится ранее, они не имеют. Для большинства американских экономистов банкнота в 5 долларов ничем принципиально не отличается от гамбургера стоимостью в те же 5 долларов, это для них две абсолютно равнозначные стоимости, между которыми существует только чисто функциональное различие - различие в употреблении, но не в сущности. Вот, например, Милтон Фридман, видный представитель Чикагской школы и лауреат Нобелевской премии по экономике 1976 года, пишет, формулируя принципы своей теории:
Для экономических единиц, первичных собственников богатства, деньги представляют одну из форм обладания богатством. Для предприятий-производителей (фирм) деньги являются капитальным благом, источником производственных услуг, которые, соединяясь с другими благами, создают продукты, продаваемые фирмами. Таким образом, теория спроса на деньги представляет собой один из разделов теории капитала и в этом качестве приобретает, пожалуй, не присущие ей самой черты, когда ее объединяют: с ценой каждой отдельной формы капитала; с предложением капитала; со спросом на капитал.
Богатство включает все источники «дохода» или потребительских благ. Одним из этих источников является производительная способность самого человеческого бытия. С этой точки зрения сама учетная ставка выражает соотношение между богатством, выступающим как запас, и доходом, который выступает как поток, так что если Y - совокупный поток доходов, а r - «учетная ставка», то полная величина богатства равна
W=Y/r. (1)
При столь общем подходе доходу не может быть приписано обычное значение, которое мы привыкли измерять. Это есть некоторый «совокупный поток чего-то», относящегося к человеческому бытию, пока не определена величина затрат, необходимых для поддержания на неизменном уровне производительной способности человека; к тому же этот поток подвержен влиянию переходных процессов, вынуждающих его в большей или меньшей степени отклоняться от уровня потребления ресурсов, который в теории считается постоянным и стационарным, т. е. может поддерживаться бесконечно долгое время.
Таким образом, под "богатством" Фридман понимает "поток всяческих благ", и здесь гамбургер перед его носом, пачка долларовых купюр в его кармане, процент, капающий по его депозитному вкладу в банке и даже "производительная способность самого человеческого бытия" - все это находится где-то рядом и в одном потоке, все это некий капитал (любопытно, находится ли в этом потоке собственная жена Фридмана или нет). Все это Фридман застает в качестве данных ему благ, и никакого различия между этими благами он не делает. Как будто не было прежде никакой истории, и никакой экономики, и деньги и проценты в банке появились одновременно с гамбургерами и из одного и того же благословенного источника вместе с г-ном Фридманом. Осталось только все это посчитать.
Вопрос, почему деньги в его кармане, будучи просто бумагой, выпущенной ФРС США, являются ценностью, и что позволяет гамбургер, выпеченный и слепленный в фаст-фуде из муки и мяса, приравнять к этой бумаге - для Фридмана просто не стоит. Ну, нету для него такого вопроса!
А для нас такой вопрос существует. Вернемся к набору товаров и их стоимостей, который мы рассматривали ранее.
1 унция золота = 100 долларов
1 бык = 50 долларов
1 коза = 25 долларов
1 кг пшеницы = 25 долларов
1 кг маслин = 15 долларов
1 метр сукна = 10 долларов
1 кг железа = 50 долларов
Пока доллар обеспечен золотом и 100 долларов можно обменять на 1 унцию золота, между денежными знаками и стоимостями существует вполне конкретная связь. Но в американской финансовой системе происходит интересная вещь: доллар отвязывается от золота и пускается в свободное плавание. Что при этом меняется в мире товарных стоимостей и в их отношении к доллару?
Для товарных стоимостей не изменилось ровным счетом ничего - ведь доллар здесь служит только неким отображением пропорций их стоимости. И мы в принципе вообще можем убрать доллар из этой системы, и тогда 1 унция золота будет обмениваться на 2 быков, или на 4 коз, или на 10 метров сукна. Или, скажем, 1 кг железа можно будет обменять на 0,5 унции золота или 5 метров сукна. В самом деле, ведь стоимостные пропорции не изменились, а значит, остается вполне определенное представление и о пропорциях обмена этих стоимостей. То есть ситуация вернулась к простому товарному обмену, и мы можем только предположить, что со временем золото снова займет место меры стоимости всех остальных товаров, то есть денег.
Но вот в этой системе появляется доллар - уже не привязанный к золоту. Теперь мы можем обменять 1 кг железа, получить 50 долларов, а потом обменять эти 50 долларов, скажем, на те же 5 м сукна или 0,5 унции золота. Является ли здесь доллар мерой стоимостью? Отнюдь нет - ведь у доллара нет никакой собственной стоимости, он служит только для отображения стоимостных различий товаров. То есть просто указывает, что стоимость 1 унции золота вдвое больше стоимости быка и в четыре раза дороже стоимости 1 козы или 1 кг пшеницы. То есть доллар вовсе не измеряет стоимости, а лишь отображает некий масштаб цен. И если мы обозначим стоимость 1 унции золота не за 100 долларов, а за 1000 - от этого ровно счетом ничего не изменится, просто мастшаб цен будет выражен в единицах порядком выше (всюду добавится нолик):
1 унция золота = 1000 долларов
1 бык = 500 долларов
1 коза = 250 долларов
1 кг пшеницы = 250 долларов
1 кг маслин = 150 долларов
1 метр сукна = 100 долларов
1 кг железа = 500 долларов
В первом случае доллар стоил 0,01 yнции золота, во втором - 0,001 yнции, и от этого ничего не изменилось. Потому что здесь уже у доллара нет никакой собственной ценности, привязанной к действительной стоимости какого-либо товара. У него теперь вообще никакой стоимости нет.
При этом доллар вполне сохраняет способность не только отображать масштаб цен, но и служить средством обращения товаров (почему - это отдельный разговор). Правда, здесь он уже обращается не как стоимость, а только как знак масштаба цен. И совершенно понятно, что как-то регулировать обращение товаров и экономику в целом с помощью такого доллара уже невозможно. Ну выпустим мы еще немного долларов - "цены" товаров немного подрастут, причем, вероятно, не сразу одновременно, а в рамках какого-то экономического цикла. И узнать, что стоит за этим повышением цен, будет практически невозможно. То есть экономика в рамках такой финансовой системы становится просто неуправляемой. И самое умное, что смог родить тот же Фридман в качестве рецепта грамотной монетарной политики - это "отказаться от последовательной денежно-кредитной политики, всё равно приводящей к циклическим колебаниям, и придерживаться тактики постоянного наращивания денежной массы". Все правильно. В рамках американской финансовой системы (а теперь уже и мировой) какая-либо осмысленная денежно-кредитная политика в принципе невозможна, и остается только потихоньку наращивать долларовую массу по мере роста экономики и распространения доллара в мире - наугад.
О сущности денег (2)
О сущности денег (3)
О сущности денег (4)
О сущности денег (5)
О сущности денег (6)
О сущности денег (7)
О сущности денег (8)
О сущности денег (9)
О сущности денег (10)
О сущности денег (11)
О сущности денег (12)
Все современные монетаристские и количественные теории денег (в большинстве своем - американские, из которых наиболее известны теории Чикагской школы), в сущности, исходят из реалий американской финансовой системы. А в этой системе деньгам (денежным символам) придается какая-то собственная стоимость при том, что никакой стоимости, как мы могли убедится ранее, они не имеют. Для большинства американских экономистов банкнота в 5 долларов ничем принципиально не отличается от гамбургера стоимостью в те же 5 долларов, это для них две абсолютно равнозначные стоимости, между которыми существует только чисто функциональное различие - различие в употреблении, но не в сущности. Вот, например, Милтон Фридман, видный представитель Чикагской школы и лауреат Нобелевской премии по экономике 1976 года, пишет, формулируя принципы своей теории:
Для экономических единиц, первичных собственников богатства, деньги представляют одну из форм обладания богатством. Для предприятий-производителей (фирм) деньги являются капитальным благом, источником производственных услуг, которые, соединяясь с другими благами, создают продукты, продаваемые фирмами. Таким образом, теория спроса на деньги представляет собой один из разделов теории капитала и в этом качестве приобретает, пожалуй, не присущие ей самой черты, когда ее объединяют: с ценой каждой отдельной формы капитала; с предложением капитала; со спросом на капитал.
Богатство включает все источники «дохода» или потребительских благ. Одним из этих источников является производительная способность самого человеческого бытия. С этой точки зрения сама учетная ставка выражает соотношение между богатством, выступающим как запас, и доходом, который выступает как поток, так что если Y - совокупный поток доходов, а r - «учетная ставка», то полная величина богатства равна
W=Y/r. (1)
При столь общем подходе доходу не может быть приписано обычное значение, которое мы привыкли измерять. Это есть некоторый «совокупный поток чего-то», относящегося к человеческому бытию, пока не определена величина затрат, необходимых для поддержания на неизменном уровне производительной способности человека; к тому же этот поток подвержен влиянию переходных процессов, вынуждающих его в большей или меньшей степени отклоняться от уровня потребления ресурсов, который в теории считается постоянным и стационарным, т. е. может поддерживаться бесконечно долгое время.
Таким образом, под "богатством" Фридман понимает "поток всяческих благ", и здесь гамбургер перед его носом, пачка долларовых купюр в его кармане, процент, капающий по его депозитному вкладу в банке и даже "производительная способность самого человеческого бытия" - все это находится где-то рядом и в одном потоке, все это некий капитал (любопытно, находится ли в этом потоке собственная жена Фридмана или нет). Все это Фридман застает в качестве данных ему благ, и никакого различия между этими благами он не делает. Как будто не было прежде никакой истории, и никакой экономики, и деньги и проценты в банке появились одновременно с гамбургерами и из одного и того же благословенного источника вместе с г-ном Фридманом. Осталось только все это посчитать.
Вопрос, почему деньги в его кармане, будучи просто бумагой, выпущенной ФРС США, являются ценностью, и что позволяет гамбургер, выпеченный и слепленный в фаст-фуде из муки и мяса, приравнять к этой бумаге - для Фридмана просто не стоит. Ну, нету для него такого вопроса!
А для нас такой вопрос существует. Вернемся к набору товаров и их стоимостей, который мы рассматривали ранее.
1 унция золота = 100 долларов
1 бык = 50 долларов
1 коза = 25 долларов
1 кг пшеницы = 25 долларов
1 кг маслин = 15 долларов
1 метр сукна = 10 долларов
1 кг железа = 50 долларов
Пока доллар обеспечен золотом и 100 долларов можно обменять на 1 унцию золота, между денежными знаками и стоимостями существует вполне конкретная связь. Но в американской финансовой системе происходит интересная вещь: доллар отвязывается от золота и пускается в свободное плавание. Что при этом меняется в мире товарных стоимостей и в их отношении к доллару?
Для товарных стоимостей не изменилось ровным счетом ничего - ведь доллар здесь служит только неким отображением пропорций их стоимости. И мы в принципе вообще можем убрать доллар из этой системы, и тогда 1 унция золота будет обмениваться на 2 быков, или на 4 коз, или на 10 метров сукна. Или, скажем, 1 кг железа можно будет обменять на 0,5 унции золота или 5 метров сукна. В самом деле, ведь стоимостные пропорции не изменились, а значит, остается вполне определенное представление и о пропорциях обмена этих стоимостей. То есть ситуация вернулась к простому товарному обмену, и мы можем только предположить, что со временем золото снова займет место меры стоимости всех остальных товаров, то есть денег.
Но вот в этой системе появляется доллар - уже не привязанный к золоту. Теперь мы можем обменять 1 кг железа, получить 50 долларов, а потом обменять эти 50 долларов, скажем, на те же 5 м сукна или 0,5 унции золота. Является ли здесь доллар мерой стоимостью? Отнюдь нет - ведь у доллара нет никакой собственной стоимости, он служит только для отображения стоимостных различий товаров. То есть просто указывает, что стоимость 1 унции золота вдвое больше стоимости быка и в четыре раза дороже стоимости 1 козы или 1 кг пшеницы. То есть доллар вовсе не измеряет стоимости, а лишь отображает некий масштаб цен. И если мы обозначим стоимость 1 унции золота не за 100 долларов, а за 1000 - от этого ровно счетом ничего не изменится, просто мастшаб цен будет выражен в единицах порядком выше (всюду добавится нолик):
1 унция золота = 1000 долларов
1 бык = 500 долларов
1 коза = 250 долларов
1 кг пшеницы = 250 долларов
1 кг маслин = 150 долларов
1 метр сукна = 100 долларов
1 кг железа = 500 долларов
В первом случае доллар стоил 0,01 yнции золота, во втором - 0,001 yнции, и от этого ничего не изменилось. Потому что здесь уже у доллара нет никакой собственной ценности, привязанной к действительной стоимости какого-либо товара. У него теперь вообще никакой стоимости нет.
При этом доллар вполне сохраняет способность не только отображать масштаб цен, но и служить средством обращения товаров (почему - это отдельный разговор). Правда, здесь он уже обращается не как стоимость, а только как знак масштаба цен. И совершенно понятно, что как-то регулировать обращение товаров и экономику в целом с помощью такого доллара уже невозможно. Ну выпустим мы еще немного долларов - "цены" товаров немного подрастут, причем, вероятно, не сразу одновременно, а в рамках какого-то экономического цикла. И узнать, что стоит за этим повышением цен, будет практически невозможно. То есть экономика в рамках такой финансовой системы становится просто неуправляемой. И самое умное, что смог родить тот же Фридман в качестве рецепта грамотной монетарной политики - это "отказаться от последовательной денежно-кредитной политики, всё равно приводящей к циклическим колебаниям, и придерживаться тактики постоянного наращивания денежной массы". Все правильно. В рамках американской финансовой системы (а теперь уже и мировой) какая-либо осмысленная денежно-кредитная политика в принципе невозможна, и остается только потихоньку наращивать долларовую массу по мере роста экономики и распространения доллара в мире - наугад.