Классификация Аристотеля и классовый подход (7)
Классификация Аристотеля и классовый подход (1)
Классификация Аристотеля и классовый подход (2)
Классификация Аристотеля и классовый подход (3)
Классификация Аристотеля и классовый подход (4)
Классификация Аристотеля и классовый подход (5)
Классификация Аристотеля и классовый подход (6)
Нетрудно понять, что все пять видов демократии, описанные Аристотелем, являются в некотором смысле последовательностью в развитии самой демократии. Отличительную их черту (всех, кроме пятого) составляет то, что принцип равенства и закона здесь является главенствующим, и разнятся эти виды демократии между собой лишь тем, как этот принцип равенства осуществляется на деле. Причем сам принцип равенства, в сущности, сводится к тому, что принимать участие в управлении государством (то есть занимать государственные должности) могут не только богатые, но и бедные. Но посколько бедные и люди среднего достатка составляют подавляющее большинство в сравнении с количеством богатых, то и большинство должностей занимают не богачи, а люди, избранные народом. Это и есть демократия.
Так, при первом виде демократии основной силой признается крестьянство. Но поскольку сами крестьяне все время заниматься управлением государства не могут, а могут лишь в некоторых случаях приходить в Народное собрание, то управление государством вручается закону и тем гражданам, которые, имея досуг, могут заниматься государственными делами, и которые определяются с помощью небольшого имущественного ценза. И таким образом крестьянская община образует первый, самый простой способ осуществления демократии.
Далее значение досуга все более увеличивается - государство растет, появляются новые должности, усложняется управление и количество судебных и прочих дел, и поэтому заниматься управлением могут в таком государстве только те, у кого имеются достаточные средства, чтобы иметь досуг, который они смогли бы посвятить управлению государством на тех или иных должностях. И поэтому имущественный ценз становится здесь главным. Правда, этот ценз должен оставаться незначительным, чтобы должности могли занимать не только богатые - если же ценз вдруг резко увеличится, то такая демократия немедленно превратится в олигархию, поскольку от должностей будет отстранено большинcтво, и занимать их сможет только богатое меньшинство. Величина имущественного ценза и отделяет здесь демократию от олигархии. В целом же основу государственного правления здесь по-прежнему составляет закон, но управление государством все более перемещается из крестьянской общины в город.
Но по мере дальнейшего роста государства, количество людей с достойным достатком все более растет, и поэтому имущественный ценз уже не может служить определяющим или что-то значащим для определения тех, кто может занимать должности. И важнейшее значение здесь уже приобретает гражданство. Гражданство же тесно связывается с происхождением, то есть преимущество в занятии должностей получают "коренные жители", пришлое же население либо получает отдельные гражданские права, но не политические, и занимать должности не может, либо же и вовсе существует в статусе неграждан.
Но потом гражданство постепенно распространяется и на пришлых, и на тех, кто не был рожден свободным, и таким образом демократия начинает управляться законом, а занимать должности могут уже очень многие, так как у большинства уже появляется досуг для занятия государственной деятельностью. Скажем, в период расцвета афинской демократии каждый свободный гражданин Афин в течение жизни занимал какую-нибудь государственную должность, а многие успевали побывать на десятке-другом таких должностей. Занятие политикой и государственным управлением считалось тогда необходимым для всех свободных граждан Афин, и политика считалась одним из наиболее достойных занятий, наряду с философией или гимнастикой.
Наконец, количество свободных граждан, которые имеют досуг, становится настолько большим, что они могут уже постоянно заседать в Народном собрании. И тогда это Народное собрание уже может претендовать на то, чтобы управлять напрямую, подменяя собой закон и решения должностных лиц. И тогда демократия принимает тиранические формы, а народ, став монархом или тираном, принимает решения об остракизме своих граждан и, ведомый демагогами, играющими при самодержавном народе ту же роль, которую играют при царском самодержавии льстецы, подменяет собой всякий закон и справедливость. Такую форму демократии Аристотель уже не признает государственной формой и сравнивает ее с тиранией.
Очевидно, что все описанные этапы демократии Аристотель во многом списал с истории афинской демократии, и при нем афинская демократия и в самом деле приняла уже самодержавные или даже тиранические формы, которые сам Аристотель считал пагубными для государства. И, в общем, он оказался прав: привыкший к неограниченному управлению, афинский народ и со своими союзниками обращался как тиран с подвластными, и это стало одной из главных причин поражения Афин в войне со Спартой и упадка Афин - бывшие торговые союзники Афин, превратившись в афинские сатрапии, при первой же возможности поднимали восстания против Афин, и справиться со всеми такими восстаниями Афины уже не могли.
Врочем, в истории Афин были и цари, и олигархия, и, вероятно, описанные виды демократии все же стали итогом наблюдения Аристотелем за множеством государств и их демократий, а не только за историей развития афинской демократии.