Классификация Аристотеля и классовый подход (4)
Классификация Аристотеля и классовый подход (1)
Классификация Аристотеля и классовый подход (2)
Классификация Аристотеля и классовый подход (3)
Нетрудно заметить, что полития стоит у Аристотеля отдельно от всех прочих форм правления. В самом деле, монархия и аристократия, равно как и олигархия и демократия, основаны на понимании справедливости как неравенства неравных, и лишь полития основана на справедливости как равенстве равных. Монархия хороша, если среди граждан какими-то своими особыми достоинствами выделяется один человек или один какой-то род, который гражданам и будет благоразумно наделить суверенитетом. Если же есть несколько таких людей, отличающихся своими достоинствами от всех прочих, то лучше будет установить аристократию и вверить суверенитет этим немногим. Но и при монархии, и при аристократии было бы неразумно надеяться лишь на разум монарха или аристократии, и поэтому должен господствовать закон. Если же граждане все примерно одинаковы по своим достоинствами и нельзя выделить кого-то одного или нескольких, то тогда разумно установить политию:
Мы уже будем теперь рассуждать о так называемой всеобъемлющей царской власти, которая состоит в том, что царь правит всем по собственной воле. Некоторым кажется противоестественным, чтобы один человек имел всю полноту власти над всеми гражданами в том случае, когда государство состоит из одинаковых: для одинаковых по природе необходимо должны существовать по природе же одни и те же права и почет. И если вредно людям с неодинаковыми телесными свойствами питаться одной и той же пищей или носить одну и ту же одежду, то так же дело обстоит и с почетными правами; одинаково вредно и неравенство среди равных. Поэтому справедливость требует, чтобы все равные властвовали в той же мере, в какой они подчиняются, и чтобы каждый поочередно то повелевал, то подчинялся. Здесь мы уже имеем дело с законом, ибо порядок и есть закон. Поэтому предпочтительнее, чтобы властвовал закон, а не кто-либо один из среды граждан. На том же самом основании, даже если будет признано лучшим, чтобы власть имели несколько человек, следует назначать этих последних стражами закона и его слугами.
Но прежде всего следует определить, что должно разуметь под началами монархическим, аристократическим и политическим. Монархическое начало предполагает для своего осуществления такую народную массу, которая по своей природе призвана к тому, чтобы отдать управление государством представителю какого-либо рода, возвышающемуся над нею своей добродетелью. Аристократическое начало предполагает также народную массу, которая способна, не поступаясь своим достоинством свободнорожденных людей, отдать правление государством людям, призванным к тому благодаря их добродетели. Наконец, при осуществлении начала политии народная масса, будучи в состоянии и подчиняться и властвовать на основании закона, распределяет должности среди состоятельных людей в соответствии с их заслугами. Когда случится так, что либо весь род, либо один из всех будет отличаться и превосходить своей добродетелью добродетель всех прочих, вместе взятых, тогда по праву этот род должен быть царским родом, а один его представитель - полновластным владыкой и монархом: как уже ранее было сказано, это будет согласно с тем правовым началом, на которое опираются те, кто обосновывает аристократический, олигархический и даже демократический вид государственного устройства; ведь они всюду признают право за превосходством, но не за любым превосходством, а за таким, какое мы обрисовали выше. Такого выдающегося мужа действительно непростительно было бы убивать, или изгонять, или подвергать остракизму, равно как и требовать от него хотя бы частичного подчинения, ведь части несвойственно быть выше целого, а таким целым и является в нашем случае человек, имеющий такого рода превосходство. Следовательно, остается одно: повиноваться такому человеку и признавать его полновластным владыкой без каких-либо ограничений.
Что же касается вырожденных форм правления, то наихудшим из них Аристотель считает тиранию, далее - олигархию, и наименьшим из этих зол он признает демократию:
Ясно, какой из видов, отклоняющихся от правильных, является наихудшим и какой ближе всего к нему. Конечно, наихудшим видом будет тот, который оказывается отклонением от первоначального и самого божественного из всех видов государственного строя. Царская власть, если это не пустой звук, если она существует действительно, основывается на высоком превосходстве царствующего. Таким образом, тиранния, как наихудший из видов государственного устройства, отстоит далее всего от самой его сущности; к ней непосредственно примыкает олигархия (аристократия далеко не то же, что олигархия); наиболее же умеренный из отклоняющихся видов - демократия.
С тиранией - этой наихудшей формой правления - как бы все ясно. А что такое две другие вырожденные формы - олигархия и демократия? И вот здесь у Аристотеля начинается самое интересное. Аристотель утверждает, что олигархия и демократия являются двумя основными формами правления, а все остальные могут возникнуть только из их развития и изменения. Причем само разнообразие форм обусловлено тем, что государство состоит из разных частей - из разных социальных слоев или классов, как бы мы сейчас сказали:
Таким образом, ясна неизбежность существования нескольких видов государственного строя, по характеру своему отличающихся один от другого, так как и указанные нами составные части государства различаются между собой. Государственный строй есть порядок в области должностей; при нем все части находят себе место либо на основании свойств, присущих им, либо в силу того или иного правила, обусловливающего их равенство с общей точки зрения (я имею в виду, например, правило, уравновешивающее либо неимущих, либо состоятельных, либо общее для тех и других). Таким образом, неизбежно получается столько же видов государственного строя, сколько имеется способов управления в зависимости от превосходств и отличительных свойств, присущих составным частям государства.
Однако главными видами государственного устройства, по-видимому, являются два - демократия и олигархия, подобно тому как говорят главным образом о двух ветрах - северном и южном, а на остальные смотрят как на отклонение от этих двух. Ведь аристократию считают некоей олигархией, а так называемую политию - демократией, подобно тому как и из ветров западный причисляют к северному, а восточный - к южному. Также обстоит дело, по словам некоторых, и с тональностью: и в ней два вида - тональность дорийская и тональность фригийская, а остальные сочетания относятся одни к дорийской тональности, другие - к фригийской.
И относительно видов государственного устройства обыкновенно придерживаются указанного мнения. Но правильнее и лучше предлагаемое нами разделение, согласно которому существует два или один вид прекрасного государственного устройства, а все остальные виды - отклонения от наилучшего, подобно тому как имеются такие же отклонения и от хорошо слаженной тональности; и мы склонны сопоставлять олигархические виды правления, которым присущ деспотизм, с более напряженным тоном, а демократические, дряблые - с ослабленным тоном.
Таким образом, хотя Аристотель в своей классификации считает лучшими и правильными монархию, аристократию и политию, а все остальные формы считает вырожденными, он признает, что лучшие и правильные формы могут только возникнуть из двух основных вырожденных - олигархии и демократии или из их сочетания.
Классификация Аристотеля и классовый подход (2)
Классификация Аристотеля и классовый подход (3)
Нетрудно заметить, что полития стоит у Аристотеля отдельно от всех прочих форм правления. В самом деле, монархия и аристократия, равно как и олигархия и демократия, основаны на понимании справедливости как неравенства неравных, и лишь полития основана на справедливости как равенстве равных. Монархия хороша, если среди граждан какими-то своими особыми достоинствами выделяется один человек или один какой-то род, который гражданам и будет благоразумно наделить суверенитетом. Если же есть несколько таких людей, отличающихся своими достоинствами от всех прочих, то лучше будет установить аристократию и вверить суверенитет этим немногим. Но и при монархии, и при аристократии было бы неразумно надеяться лишь на разум монарха или аристократии, и поэтому должен господствовать закон. Если же граждане все примерно одинаковы по своим достоинствами и нельзя выделить кого-то одного или нескольких, то тогда разумно установить политию:
Мы уже будем теперь рассуждать о так называемой всеобъемлющей царской власти, которая состоит в том, что царь правит всем по собственной воле. Некоторым кажется противоестественным, чтобы один человек имел всю полноту власти над всеми гражданами в том случае, когда государство состоит из одинаковых: для одинаковых по природе необходимо должны существовать по природе же одни и те же права и почет. И если вредно людям с неодинаковыми телесными свойствами питаться одной и той же пищей или носить одну и ту же одежду, то так же дело обстоит и с почетными правами; одинаково вредно и неравенство среди равных. Поэтому справедливость требует, чтобы все равные властвовали в той же мере, в какой они подчиняются, и чтобы каждый поочередно то повелевал, то подчинялся. Здесь мы уже имеем дело с законом, ибо порядок и есть закон. Поэтому предпочтительнее, чтобы властвовал закон, а не кто-либо один из среды граждан. На том же самом основании, даже если будет признано лучшим, чтобы власть имели несколько человек, следует назначать этих последних стражами закона и его слугами.
Но прежде всего следует определить, что должно разуметь под началами монархическим, аристократическим и политическим. Монархическое начало предполагает для своего осуществления такую народную массу, которая по своей природе призвана к тому, чтобы отдать управление государством представителю какого-либо рода, возвышающемуся над нею своей добродетелью. Аристократическое начало предполагает также народную массу, которая способна, не поступаясь своим достоинством свободнорожденных людей, отдать правление государством людям, призванным к тому благодаря их добродетели. Наконец, при осуществлении начала политии народная масса, будучи в состоянии и подчиняться и властвовать на основании закона, распределяет должности среди состоятельных людей в соответствии с их заслугами. Когда случится так, что либо весь род, либо один из всех будет отличаться и превосходить своей добродетелью добродетель всех прочих, вместе взятых, тогда по праву этот род должен быть царским родом, а один его представитель - полновластным владыкой и монархом: как уже ранее было сказано, это будет согласно с тем правовым началом, на которое опираются те, кто обосновывает аристократический, олигархический и даже демократический вид государственного устройства; ведь они всюду признают право за превосходством, но не за любым превосходством, а за таким, какое мы обрисовали выше. Такого выдающегося мужа действительно непростительно было бы убивать, или изгонять, или подвергать остракизму, равно как и требовать от него хотя бы частичного подчинения, ведь части несвойственно быть выше целого, а таким целым и является в нашем случае человек, имеющий такого рода превосходство. Следовательно, остается одно: повиноваться такому человеку и признавать его полновластным владыкой без каких-либо ограничений.
Что же касается вырожденных форм правления, то наихудшим из них Аристотель считает тиранию, далее - олигархию, и наименьшим из этих зол он признает демократию:
Ясно, какой из видов, отклоняющихся от правильных, является наихудшим и какой ближе всего к нему. Конечно, наихудшим видом будет тот, который оказывается отклонением от первоначального и самого божественного из всех видов государственного строя. Царская власть, если это не пустой звук, если она существует действительно, основывается на высоком превосходстве царствующего. Таким образом, тиранния, как наихудший из видов государственного устройства, отстоит далее всего от самой его сущности; к ней непосредственно примыкает олигархия (аристократия далеко не то же, что олигархия); наиболее же умеренный из отклоняющихся видов - демократия.
С тиранией - этой наихудшей формой правления - как бы все ясно. А что такое две другие вырожденные формы - олигархия и демократия? И вот здесь у Аристотеля начинается самое интересное. Аристотель утверждает, что олигархия и демократия являются двумя основными формами правления, а все остальные могут возникнуть только из их развития и изменения. Причем само разнообразие форм обусловлено тем, что государство состоит из разных частей - из разных социальных слоев или классов, как бы мы сейчас сказали:
Таким образом, ясна неизбежность существования нескольких видов государственного строя, по характеру своему отличающихся один от другого, так как и указанные нами составные части государства различаются между собой. Государственный строй есть порядок в области должностей; при нем все части находят себе место либо на основании свойств, присущих им, либо в силу того или иного правила, обусловливающего их равенство с общей точки зрения (я имею в виду, например, правило, уравновешивающее либо неимущих, либо состоятельных, либо общее для тех и других). Таким образом, неизбежно получается столько же видов государственного строя, сколько имеется способов управления в зависимости от превосходств и отличительных свойств, присущих составным частям государства.
Однако главными видами государственного устройства, по-видимому, являются два - демократия и олигархия, подобно тому как говорят главным образом о двух ветрах - северном и южном, а на остальные смотрят как на отклонение от этих двух. Ведь аристократию считают некоей олигархией, а так называемую политию - демократией, подобно тому как и из ветров западный причисляют к северному, а восточный - к южному. Также обстоит дело, по словам некоторых, и с тональностью: и в ней два вида - тональность дорийская и тональность фригийская, а остальные сочетания относятся одни к дорийской тональности, другие - к фригийской.
И относительно видов государственного устройства обыкновенно придерживаются указанного мнения. Но правильнее и лучше предлагаемое нами разделение, согласно которому существует два или один вид прекрасного государственного устройства, а все остальные виды - отклонения от наилучшего, подобно тому как имеются такие же отклонения и от хорошо слаженной тональности; и мы склонны сопоставлять олигархические виды правления, которым присущ деспотизм, с более напряженным тоном, а демократические, дряблые - с ослабленным тоном.
Таким образом, хотя Аристотель в своей классификации считает лучшими и правильными монархию, аристократию и политию, а все остальные формы считает вырожденными, он признает, что лучшие и правильные формы могут только возникнуть из двух основных вырожденных - олигархии и демократии или из их сочетания.