Классификация Аристотеля и классовый подход
Аристотель в своей классификации форм государства в "Политике" отличал правильные формы государства от неправильных следующим образом :
Итак, ясно, что только те государственные устройства, которые имеют в виду общую пользу, являются, согласно со строгой справедливостью, правильными; имеющие же в виду только благо правящих - все ошибочны и представляют собой отклонения от правильных: они основаны на началах господства, а государство есть общение свободных людей.
"Общая польза" здесь, как нетрудно понять - это полный аналог и даже, в сущности, то же самое, что res publica. Учрежденное с целью прекращения войны всех против всех и (или) для достижения общего блага, государство по самой своей природе есть "общее дело", res publica. И поэтому, какой бы ни была в нем форма правления - монархия, аристократия или демократия - государство является достоянием всех и служит общим интересам. В случае же, если те, кто наделен властью, начинают использовать власть в своих интересах, а не для общего блага, суть государства немедленно искажается и принимает неправильные формы: монархия вырождается в тиранию, аристократия - в олигархию, а демократия - в охлократию. При этом, естественно, такое государство уже перестает быть результатом "общения свободных людей", и в нем начинает доминировать "начало господства" - то есть суверенитет res publica подменятся своей противоположностью - суверенитетом насилия.
Но не лишним будет напомнить и классическое определение форм государства, данное Аристотелем:
Государственное устройство означает то же, что и порядок государственного управления, последнее же олицетворяется верховной властью в государстве, и верховная власть непременно находится в руках либо одного, либо немногих, либо большинства. И когда один ли человек, или немногие, или большинство правят, руководясь общественной пользой, естественно, такие виды государственного устройства являются правильными, а те, при которых имеются в виду выгоды либо одного лица, либо немногих, либо большинства, являются отклонениями. Ведь нужно признать одно из двух: либо люди, участвующие в государственном общении, не граждане, либо они все должны быть причастны к общей пользе.
Монархическое правление, имеющее в виду общую пользу, мы обыкновенно называем царской властью; власть немногих, но более чем одного - аристократией (или потому, что правят лучшие, или потому, что имеется в виду высшее благо государства и тех, кто в него входит); а когда ради общей пользы правит большинство, тогда мы употребляем обозначение, общее для всех видов государственного устройства, - полития.
И такое разграничение оказывается логически правильным: один человек или немногие могут выделяться своей добродетелью, но преуспеть во всякой добродетели для большинства - дело уже трудное, хотя легче всего - в военной доблести, так как последняя встречается именно в народной массе. Вот почему в такой политии верховная власть сосредоточивается в руках воинов, которые вооружаются на собственный счет.
Отклонения от указанных устройств следующие: от царской власти - тиранния, от аристократии - олигархия, от политии - демократия. Тиранния - монархическая власть, имеющая в виду выгоды одного правителя; олигархия блюдет выгоды состоятельных граждан; демократия - выгоды неимущих; общей же пользы ни одна из них в виду не имеет.
Нетрудно заметить, что в этой аристотелевской классификации есть нарушение определенной логики: правильные формы здесь классифицированы по тому, правит ли один, немногие или все (и при этом под аристократией понимается вовсе не знать или земельная аристократия, а "лучшие"), а в неправильных формах явным образом присутствует момент имущественной состоятельности, и поэтому олигархия оказывается правлением богатых в своих интересах, а демократия - правлением в своих интересах бедных. Поэтому классификацию Аристотеля сегодня приводят как бы к более понятной и более логически завершенной форме, и, назвав аристотелевскую политию - демократией, демократию - охлократией, а под олигархией понимая любую "власть немногих", правящих не для общей пользы, а в своих интересах, получают следующую классификацию: монархия - тирания, аристократия - олигархия, демократия - охлократия. Но Аристотель проводит такую свою классификацию вовсе не случайно, и дает по этому поводу следующее разъяснение:
Тиранния, как мы сказали, есть деспотическая монархия в области политического общения; олигархия - тот вид, когда верховную власть в государственном управлении имеют владеющие собственностью; наоборот, при демократии эта власть сосредоточена не в руках тех, кто имеет большое состояние, а в руках неимущих.
И вот возникает первое затруднение при разграничении их: если бы верховную власть в государстве имело большинство и это были бы состоятельные люди (а ведь демократия бывает именно тогда, когда верховная власть сосредоточена в руках большинства), с другой стороны, точно так же, если бы где-нибудь оказалось, что неимущие, хотя бы они и представляли собой меньшинство в сравнении с состоятельными, все-таки захватили в свои руки верховную власть в управлении (а, по нашему утверждению, олигархия там, где верховная власть сосредоточена в руках небольшого количества людей), то показалось бы, что предложенное разграничение видов государственного устройства сделано неладно.
Но допустим, что кто-нибудь, соединив признаки: имущественное благосостояние и меньшинство и, наоборот, недостаток имущества и большинство и, основываясь на таких признаках, стал бы давать наименования видам государственных устройств: олигархия - такой вид государственного устройства, при котором должности занимают люди состоятельные, по количеству своему немногочисленные; демократия - тот вид, при котором должности в руках неимущих, по количеству своему многочисленных. Получается другое затруднение: как мы обозначим только что указанные виды государственного устройства - тот, при котором верховная власть сосредоточена в руках состоятельного большинства, и тот, при котором она находится в руках неимущего меньшинства, если никакого иного государственного устройства, кроме указанных, не существует?
Итак, из приведенных соображений, по-видимому, вытекает следующее: тот признак, что верховная власть находится либо в руках меньшинства, либо в руках большинства, есть признак случайный и при определении того, что такое олигархия, и при определении того, что такое демократия, так как повсеместно состоятельных бывает меньшинство, а неимущих большинство; значит, этот признак не может служить основой указанных выше различий. То, чем различаются демократия и олигархия, есть бедность и богатство; вот почему там, где власть основана - безразлично, у меньшинства или большинства - на богатстве, мы имеем дело с олигархией, а где правят неимущие, там перед нами демократия. А тот признак, что в первом случае мы имеем дело с меньшинством, а во втором - с большинством, повторяю, есть признак случайный. Состоятельными являются немногие, а свободой пользуются все граждане; на этом же и другие основывают свои притязания на власть в государстве.
Таким образом, мы видим, что классификация Аристотеля вовсе не является линейной, и олигархия у него вовсе не противостоит аристократии как ее вырожденная форма, как и демократия не противостоит политии в качестве ее вырожденной формы. Олигархия и демократия у Аристотеля являются вырожденными потому, что власть при них основана на принципе имущественного состояния (на классовом принципе, как сказали бы марксисты). А сама классовость государства - уже есть вырожденная форма государства, независимо от того, правят ли в нем бедные или богатые. И понятно, что при олигархии и демократии в аристотелевском их понимании, государство уже перестает быть общим благом, и начинает действовать не в общих интересах, а в интересах только богатых (при олигархии) или бедных (при демократии) - но это уже просто следствие того, что государство стало "классовым".
С другой стороны, и аристократию у Аристотеля не следует понимать просто как правление "немногих", которое этим именно и отличается от монархии и политии. Здесь важно не то, что правит не один и не все, а лишь немногие, а то, что правят лучшие. И аристократия отлична от политии опять-таки не столько по численной характеристике(немногие в отличие от всех), а по тому принципу, по которому этот правящий класс формируется: при аристократии важен принцип качественного отбора, а при политии - принцип равенства. Понятно, что при аристократии все править не могут, так как все не могут быть лучшими - потому они и лучшие, что они лучше всех остальных. А при политии как раз важен принцип равенства, когда признак "лучшести" отодвигается на задний план.
То есть в классификации Аристотеля линейная связь есть только между монархией и тиранией. Все же остальные формы выстраиваются на отдельном принципе, каждая на своем, и количественная составляющая у Аристотеля определяющей не является. А вырожденные формы олигархии и демократии вовсе не являются просто результатом деградации, соответственно, аристократии и политии. Логически прямой связи между аристократией и олигархией у Аристотеля нет, олигархии скорее противостоит не аристократия, а демократия. Точно так же нет такой логической связи между аристотелевской политией и демократией, как правильной формой и противостоящей именно ей вырожденной ее формой.