О смерти Шаламова в дневниках московской интеллигенции, январь 1982
Из подборки Ильи Венявкина по материалам электронного корпуса дневников мультиязычной библиотеки "Прожито". Опубликовано на сайте Мемориала «Уроки истории. XX век».
"Давид Самойлов, поэт
18 января 1982
Провел дома. Бесконечные телефонные звонки, люди, гости, дела, питье и московское кружение.
На сей раз оно мне понравилось и взбодрило. Все время лезли какие-то стихи.
Очень милы Вигилянские.
Обычные московские вести: умер Шаламов, умер Глеб Семенов.
С Шаламовым я встречался несколько раз, но не подружился.
Георгий Елин, журналист, литератор
21 января 1982
Когда был на Украине - умер Варлам Шаламов: всеми заброшенный, в спец-психушке (читай - н а з о н е, из пут которой он так и не высвободился). Страшная судьба - неизбежная: должен был явиться очевидец, который бы от первого лица поведал миру об ужасе советского ГУЛАГа, и Шаламову выпал жребий стать бытописцем сталинской Колымы.
Николай Работнов, физик-ядерщик, публицист
24 января 1982
В четверг ездили в Москву. Первый раз с 30 сентября, когда продали машину. Днём были у Лакшиных, застав их со второго раза - утром они ездили на панихиду по Варламу Шаламову. Ужасная жизнь и ужасная смерть. Он доживал в какой-то богадельне (жена и дочь бросили). Скандалил там постоянно с персоналом, характер у него был не сахар. 74 года, из них около тридцати просидел по худшим лагерям. Хоронили по церковному обряду.
Игорь Дедков, литературный критик
25 января 1982
Несколько дней назад западное радио сообщило о смерти Варлама Шаламова. Наши газеты - пока нет*. В последние годы его почти не печатали. Его проза («Колымские рассказы», кажется, так) у нас не издана. Наше государство обижено на него: плохой гражданин. А за что обижено? Столько продержало в лагерях, и обижено? Нет чтобы чувствовать перед человеком, поэтом вину, - куда там! обижено, оскорблено! Все перевернуто. Все - наоборот. Вверх дном.
Да, еще сказали, что Шаламов умер в доме для престарелых под Москвой. Печальна человеческая судьба.
Справедливости не оказывается. Памяти на всех не хватает. Государство подчиненное партии, делает что хочет. Один из чиновников облисполкома сказал, посмеиваясь: «Партия - это Бог. Я на икону смотрю - что-то понимаю, чувствую. А партию не понимаю. Вот это Бог».
Что Государству Шаламов? Ариадна Эфрон? Марина Цветаева? Что Твардовский? Что Высоцкий?
Со всеми ними лучше иметь дело, когда они мертвы.
Вообще же лучше, чтобы никого из них не было.
Георгий Елин, журналист, литератор
26 января 1982
Рассказ Коли Тюльпинова, как хоронили Шаламова, - одно из самых страшных повествований последнего времени: приют для стариков, помутнение рассудка, слепота. И потрясающая деталь: на ветровом стекле катафалка был прикреплён портрет Сталина - Коля попытался объяснить водиле, кого хоронят, но разве каждому объяснишь…
* Во всем мире - буквально, от Лос-Анжелеса до Сингапура и Сиднея - уже сообщили, а "наши газеты - пока нет". Хотя могли бы - на радостях.
"Давид Самойлов, поэт
18 января 1982
Провел дома. Бесконечные телефонные звонки, люди, гости, дела, питье и московское кружение.
На сей раз оно мне понравилось и взбодрило. Все время лезли какие-то стихи.
Очень милы Вигилянские.
Обычные московские вести: умер Шаламов, умер Глеб Семенов.
С Шаламовым я встречался несколько раз, но не подружился.
Георгий Елин, журналист, литератор
21 января 1982
Когда был на Украине - умер Варлам Шаламов: всеми заброшенный, в спец-психушке (читай - н а з о н е, из пут которой он так и не высвободился). Страшная судьба - неизбежная: должен был явиться очевидец, который бы от первого лица поведал миру об ужасе советского ГУЛАГа, и Шаламову выпал жребий стать бытописцем сталинской Колымы.
Николай Работнов, физик-ядерщик, публицист
24 января 1982
В четверг ездили в Москву. Первый раз с 30 сентября, когда продали машину. Днём были у Лакшиных, застав их со второго раза - утром они ездили на панихиду по Варламу Шаламову. Ужасная жизнь и ужасная смерть. Он доживал в какой-то богадельне (жена и дочь бросили). Скандалил там постоянно с персоналом, характер у него был не сахар. 74 года, из них около тридцати просидел по худшим лагерям. Хоронили по церковному обряду.
Игорь Дедков, литературный критик
25 января 1982
Несколько дней назад западное радио сообщило о смерти Варлама Шаламова. Наши газеты - пока нет*. В последние годы его почти не печатали. Его проза («Колымские рассказы», кажется, так) у нас не издана. Наше государство обижено на него: плохой гражданин. А за что обижено? Столько продержало в лагерях, и обижено? Нет чтобы чувствовать перед человеком, поэтом вину, - куда там! обижено, оскорблено! Все перевернуто. Все - наоборот. Вверх дном.
Да, еще сказали, что Шаламов умер в доме для престарелых под Москвой. Печальна человеческая судьба.
Справедливости не оказывается. Памяти на всех не хватает. Государство подчиненное партии, делает что хочет. Один из чиновников облисполкома сказал, посмеиваясь: «Партия - это Бог. Я на икону смотрю - что-то понимаю, чувствую. А партию не понимаю. Вот это Бог».
Что Государству Шаламов? Ариадна Эфрон? Марина Цветаева? Что Твардовский? Что Высоцкий?
Со всеми ними лучше иметь дело, когда они мертвы.
Вообще же лучше, чтобы никого из них не было.
Георгий Елин, журналист, литератор
26 января 1982
Рассказ Коли Тюльпинова, как хоронили Шаламова, - одно из самых страшных повествований последнего времени: приют для стариков, помутнение рассудка, слепота. И потрясающая деталь: на ветровом стекле катафалка был прикреплён портрет Сталина - Коля попытался объяснить водиле, кого хоронят, но разве каждому объяснишь…
* Во всем мире - буквально, от Лос-Анжелеса до Сингапура и Сиднея - уже сообщили, а "наши газеты - пока нет". Хотя могли бы - на радостях.