Комментарии к «второй маркизе» - 8. В поисках господина де Жюмильяка
Среди многочисленных совпадений в воспоминаниях маркизы де Ла Тур дю Пен и маркизы де Лаж де Волюд есть совершенно неожиданные и необъяснимые - например, вместе со «второй маркизой» из Бордо на судне «Флюген» в 1794 году плыли супруги Тиссерандо, а в 1796 году эти же супруги Тиссерандо плыли из Нью-Йорка в Кадис на судне «Мария-Хосефа» и потом ехали через Испанию во Францию вместе с «первой маркизой» (и она принимала роды у госпожи Тиссерандо на пыльной испанской дороге). Паспорта обеим мемуаристкам помогла получить Терезия Кабаррюс, по первому мужу госпожа де Фонтене, будущая Тереза Тальен - это, впрочем, не так удивительно, она очень многим в Бордо тогда помогла. О господине де Брукане, который тоже помогал обеим дамам, известно не очень много, но все же его удалось идентифицировать однозначно - это Жозеф-Габриэль Бубе де Брукан, деловой человек, при старом порядке служивший по ведомству государственных доходов, а после революции занимавшийся военными поставками. Но вот еще одного общего знакомого, которого обе дамы называют «господин де Жюмильяк», идентифицировать не так-то просто.
Сразу надо сказать, что сейчас эту фамилию произносят скорее как «Жюмияк», но раньше вроде бы полагалось «Жюмильяк», да и в текстах на русском языке эта фамилия встречается в таком написании, так что пусть будет все-таки Жюмильяк.
Из воспоминаний «второй маркизы» вырисовывается примечательная фигура человека, способного позаботиться о себе и других и естественным образом принимающего на себя роль лидера. Он владеет английским и немецким языками и на борту «Флюгена» быстро налаживает доверительные (и в итоге взаимовыгодные) отношения с капитаном, да и с английским корсаром по некоторым вопросам успешно договаривается.
В Бордо он жил под чужим именем - к сожалению, ни одна из мемуаристок не проговаривается, под каким.
Вот что пишет «первая маркиза»:
…Назавтра я отправилась в сопровождении господина де Шамбо завтракать в Каноле у господина де Брукана. Когда мы все трое сидели за столом, дверь в сад отворилась, и мы увидели госпожу де Фонтене под руку с Тальеном. Я очень удивилась, ведь она не сказала мне о своем плане. Брукан был ошеломлен, но быстро пришел в себя. Что до меня, я старалась преодолеть волнение, еще более усилившееся при виде человека, вошедшего вместе с Тальеном, позади него. Он приложил палец к губам, глядя на меня, и я отвела глаза. Это был господин де Жюмильяк, которого я хорошо знала; скрываясь в Бордо я уж не знаю под каким именем в качестве служащего, он сопровождал комиссара.
По описаниям «второй маркизы» господин де Жюмильяк в Бордо выглядит приверженцем новой власти, открыто бывает у Терезы Тальен и без проблем ходит по городу, что подразумевает наличие необходимых документов:
Парижский санкюлот. https://jenikirbyhistory.getarchive.net/media/symbol-and-satire-in-the-french-revolution-1912-14596484079-fab4d4 Здесь мы видим как раз редингот и длинные штаны (в отличие от culotte до колена, которые носили с чулками не только аристократы, но и вообще «приличные люди»). Обувь, возможно, один из вариантов сабо.
…Френель добавила, что хозяйка поручила ей сказать мне, что она выбрала судно Бидермана, потому что на нем она отправляет в то же время одного человека, которого я, вероятно, должна знать, судя по тому, что дала ей понять Френель об обществе, в котором я жила в Париже; она ко мне его пошлет нынче же вечером, чтобы мне устроить отъезд и взять место на судне одновременно с ним. Тогда она мне сказала, что это господин де Жюмильяк. Я его мало знала, но встречала прежде повсюду; конечно, я бы его не узнала в его тогдашнем наряде, в котором не хватало лишь красного колпака - сабо, редингот и прочее тряпье, как у тех бандитов, которых мы встречали на улицах.
Другой вариант обычной одежды санкюлота - с красным колпаком и короткой курткой-карманьолой (такую носил Бони, о котором вспоминает «первая маркиза»). https://www.mediastorehouse.com/fine-art-finder/artists/georges-barbier/costume-revolutionary-commoner-sans-culotte-1793-25254052.html
Имя, под которым господин де Жюмильяк скрывался в Бордо, неизвестно, поэтому никаких официальных следов его деятельности там обнаружить не удается.
Других источников, упоминающих о присутствии некоего господина де Жюмильяка в Бордо зимой 1793-1794 года, отыскалось два: воспоминания графа де Паруа и роман Юга Ребеля «Жаркие ночи Кап-Франсе».
Обложка издания 1927 года. https://www.deslegte.com/les-nuits-chaudes-du-cap-francais-1749155/ Относительно невинную картинку к этому роману найти непросто.
Юг Ребель (Жорж Грассаль де Шоффа, 1867-1905) умер до того, как были напечатаны воспоминания маркизы де Ла Тур дю Пен; воспоминания маркизы де Лаж де Волюд, как и отрывки из воспоминаний де Паруа, он вполне мог читать. Господин Жюмильяк (без «де»!) у него в романе фигурирует как помощник и секретарь крупного негоцианта Дюбускана, вокруг которого и строится история «жарких ночей» на Сан-Доминго, коварной чернокожей рабыни, несчастной невесты и т.д. На «жарких ночах» останавливаться не буду, Юг Ребель числится по ведомству эротики или даже порнографии, и все страсти описаны во второй части «Дневник креолки»; с Бордо связана только первая часть «Мщение незнакомца».
Там мы находим и Тальена, и Терезу (которую автор считает уже женой Тальена, хотя они поженились гораздо позже), и Френель, горничную Терезы, которая произвела такое хорошее впечатление на «вторую маркизу». Без описания коррупции, конечно, тоже не обходится:
«Для Терезии, в отличие от Тальена, доброта была делом ее женской чести, и она заботилась о милосердии так же старательно, как и о каком-нибудь элегантном наряде. Ее игра состояла в том, чтобы добиваться от Тальена выдачи паспортов или освобождения кого-то из-под стражи, препятствовать обыскам, не допускать вынесения приговоров. Однако же, поскольку доброта есть достоинство, заслуживающее вознаграждения, а ждать вознаграждений на том свете едва ли возможно, Терезия полагала справедливым брать плату за свои милости с тех, кто был ей обязан. Иногда это было колье ценой в двенадцать или пятнадцать тысяч ливров, иногда чуть ли не целое состояние, которое, прочем, скоро оказывалось растрачено на драгоценности, наряды и празднества.»
Дюбускан нигде, кроме этого романа, не фигурирует. Кое-какие общие черты со знакомым нам господином де Бруканом, конечно, присутствуют, но реальный де Брукан в революционные годы находился в Париже, а потом в Бордо, ни на какие заморские острова не ездил, занимался продовольственными поставками для армии, обзаводился друзьями и наживал врагов, коррупцией явно не брезговал, но в его личной жизни ничего скандального, судя по всему, не было. Реальный де Жюмильяк у него тоже не служил, иначе бы «первая маркиза» об этом знала.
Жюмильяк из романа - человек осведомленный и очень толковый, как и тот, которого мы ищем; он предупреждает своего патрона об опасности ареста и устраивает его бегство (которое, впрочем, не удалось - помешали пресловутые страсти):
«Не беспокойтесь, - сказал Жюмильяк. - Я все приготовил для вашего отъезда. Возле Сент-Круа вы найдете лошадей. Поезжайте в Сулак. «Сципион» отплывает послезавтра, он вас высадит на побережье Испании. На случай, если вас остановят, вот паспорт, он в порядке. Я вам принес также деньги, которые поступили на этой неделе.»
Остается только гадать, почему Юг Ребель дал своему персонажу, секретарю Дебускана, фамилию Жюмильяк. Разгадки пока нет, и идентифицировать господина де Жюмильяка «Жаркие ночи» не помогают.
Жан-Филипп-Ги Ле Жантий, граф, а впоследствии маркиз де Паруа (1750-1824) находился в Бордо как раз в интересующее нас время, успел посидеть в тюрьме, был освобожден и смог потом добиться освобождения своего отца-маркиза, бывшего депутата Учредительного собрания. Благодаря своим художественным талантам он пользовался благосклонностью и председателя военной комиссии Лакомба (тот сам был художником-любителем), и комиссара Конвента Изабо, коллеги и недруга Тальена. При этом с Терезой он тоже был знаком и некоторых своих родственников смог освободить из-под ареста благодаря ей. Мало того, он был знаком с господином де Бруканом и даже обедал у него в загородном доме в Каноль (там, где маркиза де Ла Тур дю Пен повстречала потом господина де Жюмильяка); по датам выходит, что на этом обеде присутствовала и маркиза де Ла Тур дю Пен, с которой де Паруа, видимо, знаком не был. Впоследствии, по утверждению мемуариста, он случайно узнал о доносе на господина Ла Шапель де Жюмильяка, когда интересовался положением своего родственника по фамилии Фурнье де Ла Шапель. Благодаря знакомому секретарю ему удалось уничтожить оригиналы доносов, а обоих Шапелей предупредить, после чего Фурнье де Ла Шапель сразу уехал в Тулузу, а Ла Шапель де Жюмильяк - в Париж. Что-то здесь не сходится, поскольку интересующий нас господин де Жюмильяк отплыл из Бордо в марте на судне «Флюген» вместе со своей родственницей госпожой д’Оже и маркизой де Лаж де Волюд, причем, скорее всего, под чужим именем. Сколько же де Жюмильяков находилось тогда в Бордо?
Герб Жюмильяков - золотая часовня на синем фоне. https://man8rove.com/fr/blason/fsc7qd5-chapelle-de-jumilhac
Семейство Шапель де Жюмильяк (Chapelle de Jumilhac, без «La») обзавелось дворянством в XVI веке; до этого они носили простую фамилию Шапель (это слово означает «часовня» и часто встречается в географических названиях, от которых, в свою очередь, образовано много фамилий). Антуан Шапель, верный сторонник Генриха Наваррского, помогавший ему деньгами, в 1579 году женился на наследнице части владения Жюмильяк, а со временем выкупил и остальную часть; по другому владению у него был еще и баронский титул, а в 1597 году теперь уже король Генрих IV сделал его графом. Дети Антуана от двух браков и многочисленные внуки дали начало разным ветвям семейства. Внук Антуана, Франсуа Шапель де Жюмильяк (1617 -1675), получил от Людовика XIV титул маркиза. О высоком дворянском статусе свидетельствует и то, что самый младший сын этого Франсуа, Пьер Шапель (1653-1720), был не просто рыцарем Мальтийского ордена, а Великим Приором Оверни. Шапели де Жюмильяк роднились с разными более или менее известными дворянскими фамилиями; в числе прочих родственных связей есть и брак с Мари Бушар д’Эспарбес де Луссан, дальней родственницей семейства де Помпадур (это фамилия мужа знаменитой фаворитки Людовика XV), так что с семейством матери «второй маркизы» было и дальнее родство, и близкое знакомство.
Но нас будут интересовать взрослые мужчины из семейства Шапель де Жюмильяк, которые могли находиться в Бордо зимой 1793-1794 года. Таких на тот момент числится пятеро.
Старшая ветвь семьи:
Пьер-Мари Шапель де Жюмильяк (1735, Париж - 1798, Париж), 4-й маркиз де Жюмильяк
Антуан-Пьер Жозеф Шапель де Жюмильяк (1764, Париж - 1826, Лилль), 5-й маркиз де Жюмильяк - старший сын Пьера-Мари
Жозеф-Леон-Мари Шапель де Жюмильяк, граф де Жюмильяк (1773, Париж - 1854, Париж) - младший сын Пьера-Мари, младший брат Антуана-Пьера Жозефа.
Ветвь Жюмильяк-Сен-Жан:
Жозеф-Мари Шапель, граф де Жюмильяк, виконт де Сен-Жан-Лигур (1773, Париж - 1818) - его часто путают с Жозефом-Леоном-Мари, но это два разных человека
Ветвь Жюмильяк-Кюбжак:
Анри-Франсуа Жозеф (или Анри-Франсуа Луи - встречаются разные варианты) Шапель, барон де Жюмильяк (1752, Кюбжак - 1820, замок Гриньвиль)
4-му маркизу Пьеру-Мари в 1794 году было уже под шестьдесят, и его трудно себе представить маскирующимся под санкюлота. При Старом порядке он успел сделать приличную карьеру в армии - командовал полком, дослужился до бригадира, вышел в отставку лагерным маршалом и представлял интересы короля в Гиени. Он умер в Париже в 1798 году, никуда из Франции не выезжая. У революционных властей неоднократно возникали к нему претензии, он находился под надзором, но как-то все обошлось.
Его младшему сыну Жозефу-Леону-Мари в 1794 году около двадцати, и вряд ли его могла хорошо знать маркиза де Ла Тур дю Пен - она все-таки общалась с людьми постарше. Тем более «вторая маркиза», старше его на девять лет, вряд ли стала бы числить его среди своих хороших знакомых, не уточняя при этом что-нибудь вроде «младший сын наших дальних родственников». То же самое относится и к его ровеснику Жозефу-Мари. Да и не тянут они пока на роль естественного лидера в разновозрастной компании.
Интересных для нас Жюмильяков остается два: тридцатилетний Антуан-Пьер Жозеф, будущий 5-й маркиз, и барон Анри-Франсуа Жозеф (или Луи?) сорока двух лет.
Они оба люди довольно известные.
Начнем с барона Анри-Франсуа Жозефа. Он, как положено, пошел в молодости служить в армию, но потом проявил склонность и способности к дипломатии, и его стали посылать с разными миссиями за границу. Он сопровождал посла Франции в Пруссию и довольно долго там пробыл (вспомним, что спутник «второй маркизы» хорошо знал немецкий!), а потом, уже в чине полковника, был назначен советником посольства в Лиссабоне.
Ко времени революции у него образовалась еще одна должность, как тогда говорили “en survivance” - то есть эту должность он должен был получить, когда она освободится после смерти очередного владельца. Должности в те времена были ценным имуществом; их покупали и продавали, передавали в наследство, давали в приданое, а если государству надо было должность освободить, чтобы передать кому-то другому, то прежнему владельцу выплачивали компенсацию. В данном случае должность была не слишком обременительная и довольно престижная - комендант Бастилии. Анри-Франсуа Жозеф был зятем коменданта маркиза де Лоне, и маркиз похлопотал, чтобы зятя утвердили en survivance. В отношении профпригодности преемника сомнений не возникало, поскольку предшественником маркиза де Лоне на этой должности был отец Анри-Франсуа Жозефа. Отец самого маркиза де Лоне тоже когда-то занимал эту должность, а сам он перекупил ее у своего предшественника, Жюмильяка-старшего, за весьма солидную сумму 300 000 ливров.
Но когда наследственная должность освободилась, радости это барону де Жюмильяку не принесло - его тестя после взятия Бастилии 14 июля 1789 года растерзала толпа, голову маркиза де Лоне носили по городу на пике, а саму Бастилию снесли до основания.
Клод Шола. Осада Бастилии 14 июля 1789 года. https://www.parismuseescollections.paris.fr/fr/musee-carnavalet/oeuvres/la-prise-de-la-bastille#infos-principales Рисунок сделан свидетелем событий. В этот момент осада еще продолжается.
Последний комендант Бастилии маркиз де Лоне. https://gallica.bnf.fr/ark:/12148/btv1b69428025
Все справочники в один голос утверждают, что Анри-Франсуа Жозеф (или Луи?) ни в какой момент никуда не эмигрировал и жил замкнуто, сторонясь политики, вплоть до Реставрации. То же самое косвенным образом подтверждает и биограф Эдуарда Мале, дальнего родственника барона де Жюмильяка: с 1792 года барон постоянно опекал малолетнего Эдуарда и его сестру, и в 1794 году в промежутке между двумя пансионами Эдуард жил у него.
Значит, на борту «Флюгена» был не барон де Жюмильяк. Зато барон вполне может оказаться как раз тем, кого предупредил об опасности граф де Паруа - известно, что де Паруа был знаком с родным дядей барона, господином Бертеном.
Итак, спутником «второй маркизы» на пути в эмиграцию (и знакомым «первой маркизы», встреченным ею в Каноле) был, скорее всего, Антуан-Пьер Жозеф Шапель де Жюмильяк. О нем пойдет речь в следующий раз.