Подъем к перевороту
Героическое умное созидательное меньшинство, которое всё профукало, имеет свой коррелят в виде обиженного и угнетённого большинства, как бы торжественно «правящего»: одной иллюзии соответствует другая.
Путин, обрезаный рамками этой мифологической схемы, подаётся в лево-популистском стиле народным мстителем, который восстанавливает поруганную честь «носителей суверенитета»; для полноты аналогии не хватает «закона об оскорблении величия» римского, отставить, российского народа. Путин не власть, он прикрылся «органом большинства». А большинство - оно туда же, вслед за вождем: тем более не «властвует», но «внедряет консенсус», по язвительному выражению А. Морозова.
Неготовность Данилина назвать вещи своими именами делает его позицию не только риторически хлипкой, она маскирует грабли, когда-то испытанные на себе множеством режимов на авторитарном поприще. Стремление дистанцироваться от целей, формулируемых на языке власти, обычно всегда кажется признаком тактической ловкости, но вслед за тем полный демонтаж этих целей лишь вопрос времени. С заднего хода из тактических соображений начинается стратегия проигрыша. Имитация включает контекст общей левой парадигмы самоотрицания, набирает обороты и становится фатально неотличимой от реальности. В уклончивых формулировках наподобие вышеупомянутых власть ценностно отрекается от себя. Ей не хватает решимости высшего самоутверждения, возводящей её к её праобразу, к её идее. Решимости, которая исторически неизменно служит оплотом общества и государства. Скрываясь под псевдонимами, приписывая себе сервильно-инструментальный характер, власть концептуально растворяется в том, что она не есть, с последствиями, которые традиционно вытекают в таких случаях. Не «Путин ставит задачи государственного и национального развития» - «консервативное большинство» берётся произвести курс воспитательного консенсуса среди меньшинств. Лицемерие в самом худшем советском стиле. Заразительный пример колосса на глиняных ногах.
Путин ничего не ставит, он работает как выделительная система, добросовестно отчитываясь перед населением о финансировании, «выделенном и направленном». И когда Данилин шлёт ему директиву: «качественный level up национальных возможностей, существенный рост человеческого капитала: физических, интеллектуальных и моральных качеств русского человека», это не исправляет «внедренческого» трагикомизма ситуации. Установка на «повышение уровня» в сочетании с почтительными реверансами перед большинством, которыми наполнена статья Данилина, навевает образ перевернутой пирамиды («большинство» сверху) или же акробатической фигуры, именуемой «подъем переворотом»: без переворота тут не обойдешься. Невозможно ставить такие задачи, находясь на платформе «большинства» и не определившись прежде с «меньшинством» сверху. Это бессмыслица с настоящей консервативной точки зрения, о чём Данилину, я думаю, вполне известно. Однако Путин никогда не пытался консолидировать активное правящее консервативное меньшинство.
Не стоит задирать центр тяжести выше головы - это снижает устойчивость.
Первое, что утрачивается в погоне за стабильностью - это сама стабильность.
Желание какого-нибудь большинства навалиться поплотнее на какое-нибудь меньшинство вполне объяснимо. Но потакать ему развлекаться играми в пирамиду наоборот нецелесообразно: в конечном счете себе дороже ввиду опасной неустойчивости возникающей при этом конструкции. Лучше бы в обратной последовательности.
Да, верно: «простой человек» еще способен эволюционировать в субъекта, создающего свою страну, если перестать рассказывать ему детские убаюкивающие сказки про то, что «чаяния и заботы рядового гражданина наша главная цель и задача». «Простому человеку» нужен лидер, который, обращаясь к нему, включает его в систему власти, ставит ему задачи и предъявляет требования, освященные высшими ценностями». Но этот лидер должен сформулировать концепцию меньшинства прежде, чем переходить к концепции «большинства» («высшие ценности» его к тому и обязывают). Именно так предполагалось в тексте, откуда взята цитата.
Путин, обрезаный рамками этой мифологической схемы, подаётся в лево-популистском стиле народным мстителем, который восстанавливает поруганную честь «носителей суверенитета»; для полноты аналогии не хватает «закона об оскорблении величия» римского, отставить, российского народа. Путин не власть, он прикрылся «органом большинства». А большинство - оно туда же, вслед за вождем: тем более не «властвует», но «внедряет консенсус», по язвительному выражению А. Морозова.
Неготовность Данилина назвать вещи своими именами делает его позицию не только риторически хлипкой, она маскирует грабли, когда-то испытанные на себе множеством режимов на авторитарном поприще. Стремление дистанцироваться от целей, формулируемых на языке власти, обычно всегда кажется признаком тактической ловкости, но вслед за тем полный демонтаж этих целей лишь вопрос времени. С заднего хода из тактических соображений начинается стратегия проигрыша. Имитация включает контекст общей левой парадигмы самоотрицания, набирает обороты и становится фатально неотличимой от реальности. В уклончивых формулировках наподобие вышеупомянутых власть ценностно отрекается от себя. Ей не хватает решимости высшего самоутверждения, возводящей её к её праобразу, к её идее. Решимости, которая исторически неизменно служит оплотом общества и государства. Скрываясь под псевдонимами, приписывая себе сервильно-инструментальный характер, власть концептуально растворяется в том, что она не есть, с последствиями, которые традиционно вытекают в таких случаях. Не «Путин ставит задачи государственного и национального развития» - «консервативное большинство» берётся произвести курс воспитательного консенсуса среди меньшинств. Лицемерие в самом худшем советском стиле. Заразительный пример колосса на глиняных ногах.
Путин ничего не ставит, он работает как выделительная система, добросовестно отчитываясь перед населением о финансировании, «выделенном и направленном». И когда Данилин шлёт ему директиву: «качественный level up национальных возможностей, существенный рост человеческого капитала: физических, интеллектуальных и моральных качеств русского человека», это не исправляет «внедренческого» трагикомизма ситуации. Установка на «повышение уровня» в сочетании с почтительными реверансами перед большинством, которыми наполнена статья Данилина, навевает образ перевернутой пирамиды («большинство» сверху) или же акробатической фигуры, именуемой «подъем переворотом»: без переворота тут не обойдешься. Невозможно ставить такие задачи, находясь на платформе «большинства» и не определившись прежде с «меньшинством» сверху. Это бессмыслица с настоящей консервативной точки зрения, о чём Данилину, я думаю, вполне известно. Однако Путин никогда не пытался консолидировать активное правящее консервативное меньшинство.
Не стоит задирать центр тяжести выше головы - это снижает устойчивость.
Первое, что утрачивается в погоне за стабильностью - это сама стабильность.
Желание какого-нибудь большинства навалиться поплотнее на какое-нибудь меньшинство вполне объяснимо. Но потакать ему развлекаться играми в пирамиду наоборот нецелесообразно: в конечном счете себе дороже ввиду опасной неустойчивости возникающей при этом конструкции. Лучше бы в обратной последовательности.
Да, верно: «простой человек» еще способен эволюционировать в субъекта, создающего свою страну, если перестать рассказывать ему детские убаюкивающие сказки про то, что «чаяния и заботы рядового гражданина наша главная цель и задача». «Простому человеку» нужен лидер, который, обращаясь к нему, включает его в систему власти, ставит ему задачи и предъявляет требования, освященные высшими ценностями». Но этот лидер должен сформулировать концепцию меньшинства прежде, чем переходить к концепции «большинства» («высшие ценности» его к тому и обязывают). Именно так предполагалось в тексте, откуда взята цитата.