Система переключается
Итак, канализация засорилась. Систему переключений заело. Техника ухода от себя is out of order - сама вышла из строя. Мы вступаем в период «отрицания отрицания».
Если Путин начнет по-настоящему заниматься экономикой, а он вынужден это сделать, то поставит не фиктивного, а реального премьер-министра - человека, который будет работать главой правительства вместо груши для битья. И внешняя политика тоже должна быть согласована с куратором экономики. Если браться за дело серьезно, то премьеру нельзя мешать новыми псевдопатриотическими авантюрами. Такие полномочия, о которых идет речь, вероятнее всего, обозначают преемника.
Придворно-аппаратное обустройство власти, однако, имеет общеизвестное свойство: пока султан на троне, борьба за престолонаследие продолжается не на жизнь, а на смерть. Поэтому следует ожидать, что лицо, назначенное Путиным «на экономику», будет сталкиваться с противодействием и интригами: аппаратные группировки возьмутся отчаянно мешать «не своему» выдвиженцу. В условиях возможной смены Путина на Путина-2 это будет самая лютая подковерная драка, которую мы знаем в России с конца 1940-х гг., когда решался вопрос о преемнике Сталина. Деньги, пока она не закончится, из России, конечно, уйдут.
Острота этого загнанного под землю, не освященного и не освещенного соперничества прямо пропорциональна тому, что на кону. А на кону - вспомним еще раз изречение Володина - власть, оформленная представлениями, которые изложил думский спикер («нет Путина, нет России»). Вот он теперь тоже претендент на этот статус - лица, без которого «России нет». Ну и что, будет он церемониться, когда такой суперприз перед носом?
Верхней части общества угрожает холодная гражданская война, бессмысленная и беспощадная. Спасение от неё только в публичности, в канонизации и нормализации конфликта, который должен окультуриться, словно дикое растение: институциализироваться, стать правилом и начать правилам подчиняться. Но это не просто. Такие перемены трудно ввести решением сверху - нужно понимать, насколько значительные ментальные изменения должны произойти, чтобы такое решение могло состояться.
Необходим отказ от задействованной по сию пору православно-патриархальной модели «монолитности», неразличенного единства, которое рассматривается левым сознанием как единственно возможная альтернатива хаосу и раздору, а метафизически и на деле служит лишь их подарочной упаковкой (подобно тому, как Святая Русь в период московского тишайшего царства являлась отличной сценой для истерик раскола, Стеньки, боярских междоусобиц, бунтов стрельцов с убийствами царских родичей на глазах у детей). Единство должно быть способно утвердить войну, конфликт, конкуренцию, различие внутри себя - утвердить, и преодолеть, то есть организовать и усилить, сделав их своими, рыцарско-аристократическими, нормализованно-нормативными и полезными для силы целого, или же, если оно на это не способно - то оно допускает всё это извне в качестве чуждого, враждебного, варварского, стихийно-разрушительного элемента. Культурно-метафизически (по Ницше, а не по Фрейду): то, что скрыто в глубине, должно быть поднято на высоту. Если нет, то так и будем бредить потусторонними «инспирациями» разного цвета и в любых телодвижениях видеть предательство, вражеские помыслы, заказ госдепа или Ротшильдов.
Можно заметить, что Путин осторожно пытается придать премьерскому выбору видимость открытой конкуренции программ. Очень осторожно, потому что не будем испытывать иллюзий - пока Россия хочет конкурировать под ковром и не по правилам. На данный момент именно это наш национальный выбор.
Пример Бориса Титова свидетельствует, по крайней мере частично: в России еще можно претендовать на власть, апеллируя к внятно сформулированным мыслям, что надо сделать в стране. Мы уже почти отвыкли от этого. Не обладая олигархическими связями, Титов тем не менее дошел до жизни такой, что рассматривается как один из номинантов на высокие должности в команде кандидата в лидеры. Правда, судя по результатам партии Титова на парламентских выборах, избиратели не поддерживают такие изыски. С другой стороны, Титов сам виноват, ограничившись экономической канвой планируемых действий. Такое обрезание заведомо нереалистично: ничего хорошего с экономикой в стране не сделать, не меняя модели государственного мышления, модели конкуренции и социально-политического развития. Если игнорировать эту ценностно-идеологическую составляющую, то оставшееся в программе и редуцированное до набора макроэкономических рецептов не убедительно, и электорат тут правильно делает, что не дает соврать.
Говоря идеологически, нужна программа, синтезирующая патриотический энтузиазм третьего срока и рыночную динамику.
Говоря метафизически, культура самоутверждения вместо техники ухода от себя
Мы попали на реформы, это так.
Если Путин начнет по-настоящему заниматься экономикой, а он вынужден это сделать, то поставит не фиктивного, а реального премьер-министра - человека, который будет работать главой правительства вместо груши для битья. И внешняя политика тоже должна быть согласована с куратором экономики. Если браться за дело серьезно, то премьеру нельзя мешать новыми псевдопатриотическими авантюрами. Такие полномочия, о которых идет речь, вероятнее всего, обозначают преемника.
Придворно-аппаратное обустройство власти, однако, имеет общеизвестное свойство: пока султан на троне, борьба за престолонаследие продолжается не на жизнь, а на смерть. Поэтому следует ожидать, что лицо, назначенное Путиным «на экономику», будет сталкиваться с противодействием и интригами: аппаратные группировки возьмутся отчаянно мешать «не своему» выдвиженцу. В условиях возможной смены Путина на Путина-2 это будет самая лютая подковерная драка, которую мы знаем в России с конца 1940-х гг., когда решался вопрос о преемнике Сталина. Деньги, пока она не закончится, из России, конечно, уйдут.
Острота этого загнанного под землю, не освященного и не освещенного соперничества прямо пропорциональна тому, что на кону. А на кону - вспомним еще раз изречение Володина - власть, оформленная представлениями, которые изложил думский спикер («нет Путина, нет России»). Вот он теперь тоже претендент на этот статус - лица, без которого «России нет». Ну и что, будет он церемониться, когда такой суперприз перед носом?
Верхней части общества угрожает холодная гражданская война, бессмысленная и беспощадная. Спасение от неё только в публичности, в канонизации и нормализации конфликта, который должен окультуриться, словно дикое растение: институциализироваться, стать правилом и начать правилам подчиняться. Но это не просто. Такие перемены трудно ввести решением сверху - нужно понимать, насколько значительные ментальные изменения должны произойти, чтобы такое решение могло состояться.
Необходим отказ от задействованной по сию пору православно-патриархальной модели «монолитности», неразличенного единства, которое рассматривается левым сознанием как единственно возможная альтернатива хаосу и раздору, а метафизически и на деле служит лишь их подарочной упаковкой (подобно тому, как Святая Русь в период московского тишайшего царства являлась отличной сценой для истерик раскола, Стеньки, боярских междоусобиц, бунтов стрельцов с убийствами царских родичей на глазах у детей). Единство должно быть способно утвердить войну, конфликт, конкуренцию, различие внутри себя - утвердить, и преодолеть, то есть организовать и усилить, сделав их своими, рыцарско-аристократическими, нормализованно-нормативными и полезными для силы целого, или же, если оно на это не способно - то оно допускает всё это извне в качестве чуждого, враждебного, варварского, стихийно-разрушительного элемента. Культурно-метафизически (по Ницше, а не по Фрейду): то, что скрыто в глубине, должно быть поднято на высоту. Если нет, то так и будем бредить потусторонними «инспирациями» разного цвета и в любых телодвижениях видеть предательство, вражеские помыслы, заказ госдепа или Ротшильдов.
Можно заметить, что Путин осторожно пытается придать премьерскому выбору видимость открытой конкуренции программ. Очень осторожно, потому что не будем испытывать иллюзий - пока Россия хочет конкурировать под ковром и не по правилам. На данный момент именно это наш национальный выбор.
Пример Бориса Титова свидетельствует, по крайней мере частично: в России еще можно претендовать на власть, апеллируя к внятно сформулированным мыслям, что надо сделать в стране. Мы уже почти отвыкли от этого. Не обладая олигархическими связями, Титов тем не менее дошел до жизни такой, что рассматривается как один из номинантов на высокие должности в команде кандидата в лидеры. Правда, судя по результатам партии Титова на парламентских выборах, избиратели не поддерживают такие изыски. С другой стороны, Титов сам виноват, ограничившись экономической канвой планируемых действий. Такое обрезание заведомо нереалистично: ничего хорошего с экономикой в стране не сделать, не меняя модели государственного мышления, модели конкуренции и социально-политического развития. Если игнорировать эту ценностно-идеологическую составляющую, то оставшееся в программе и редуцированное до набора макроэкономических рецептов не убедительно, и электорат тут правильно делает, что не дает соврать.
Говоря идеологически, нужна программа, синтезирующая патриотический энтузиазм третьего срока и рыночную динамику.
Говоря метафизически, культура самоутверждения вместо техники ухода от себя
Мы попали на реформы, это так.