Аппарат и элита. 20 лет спустя.
1.
Вот этот скандальный текст о причинах провала «Единой России» в Новосибирске интересен в первую очередь тем, что обозначает общую тенденцию, которая может, но не должна получить преобладание. Если получит, то с печальными последствиями для «Единой России».
Можно и нужно рассматривать партию в том числе как «машину для обеспечения хороших результатов голосования». Но если всё сведется к этому взгляду, будет происходить то, о чем можно прочитать по ссылке, с вытекающими последствиями. Партия окажется сведенной к коррумпированному неконтролируемому аппарату, который занимается не политикой, не идеологией, а бизнесом, только нелегально-теневым, а следовательно, левым, допотопно-варварским с максимальной степенью игнорирования официально принятых бизнес-процедур. А тогда сразу возникает вопрос, зачем такая правящая партия нужна модернизирующейся стране и насколько вообще она «правит»? Пример Новосибирска наводит на мысль, что оппозиция неизбежно оттеснит такую партию от власти. В Новосибирске так бы и случилось, если бы весь состав законодательного собрания избирался по спискам.
Бизнес в России до сих пор имеет очень много теневых сторон, на что справедливо указывают многие, однако общая тенденция состоит в том, что уровень открытости-прозрачности, хотя и медленно, но повышается. Чему способствует выход российских компаний на рынки капитала, расширение круга инвесторов, активность деловых СМИ, сохраняющих независимость и объективность. Если свести правящую партию к псевдобизнесу по продаже депутатских мандатов и распилу избирательных бюджетов, она окажется на встречной полосе этого движения. Такая партия, прорываясь «вперед», обеспечивает уже не стабильность и предсказуемость, а хаос и неразбериху (вот как в Новосибирской области сейчас, судя по тексту в politics_free). Делать страну экономически эффективнее и сильнее она и не может, и не хочет, потому что вообще не хочет «делать страну», у неё другие заботы.
Вот здесь я писал о том, что «Единая Россия» вступила на путь трансформации из «партии Путина» через стадию «партии Путина-Медведева» в партию российского правящего слоя («правящего» в той же самой мере, в какой не «ворующего»). Для начала она немного больше, чем прежде, становится партией активных и успешных людей на местах, обязанных своей победой себе, а не партийному «паровозу» (в лице «первых лиц»), или, прибавим, партийному аппарату.
Между прочим, не кто иной, как Вячеслав Володин, и не где-нибудь, а в Новосибирске в августе этого года развивал новый подход «Единой России» к избирательной стратегии и описывал его при помощи слогана «на выборы без паровоза» (чем обосновывалось исключение из первой тройки тогдашнего губернатора области). Так, собственно, и случилось: в Новосибирске партию «вытащили» одномандатники и их «частные» избирательные штабы.
Однако прохождение охарактеризованного выше гипотетического эволюционного пути связано с преодолением препятствий, о которых здесь сейчас и речь. Я имею в виду препятствия, связанные с риском приватизации и бюрократизации партии на тех же «местах».
Провал партии в Новосибирске - это провал коррумпированного партийного (избирательного) аппарата и тревожный ранний сигнал об опасности. Причем, важно отметить, борьба с этой опасностью сама представляет собой опасность, которая может оказаться ещё серьезнее.
2.
Вспомним, как 20 лет назад борьба с «бюрократизацией партии» привела партию к развалу и потере власти. Означает ли слоган «долой аппарат, да здравствует демократизация внутрипартийной жизни» коварное пожелание «Единой России» отправиться по дороге, проторенной КПСС и «прорабами перестройки» 80-90-х годов? Нет, поскольку в КПСС отсутствовала социальная база «демократизации», а внутри «Единой России» она есть. Я говорю, конечно же, снова и снова о людях, представляющих в партии деловые круги.
Истинная, хотя и не осознанная в ту пору формулировка дилеммы 1990 г. выглядела так: аппарат или элита как два принципиально различных способа организации правящего слоя. Эта дилемма не могла быть осознана в ту пору таким образом потому, что понятие элиты тогдашнему советскому обществу было незнакомым и чуждым. Оно произносилось со знаком минус и, как следствие, отождествлялось с аппаратом, на который, как на исчадие ада, навешивались все мыслимые и немыслимые негативные ярлыки, попадавшие под руку.
Страны, в которых правящий слой организован как элита, как сообщество носителей идеи власти, успешнее, чем страны, где власть редуцирована к аппарату (власти). У нас эти страны-лидеры продолжают именоваться демократическими, хотя ближе к сути римский термин «республика», отражающий сочетание в общественном устройстве аристократических и демократических элементов. В 1990 г. мы, равняясь на эти страны, захотели стать успешнее, чем были, а в итоге откатились по многим позициям назад. В немалой степени потому, что, как утверждалось вот здесь, по прежнему не видим леса за деревьями, элиты за «элитами», власти за аппаратом власти. Концепт элиты как альтернативы аппарату лишь постепенно и с большим трудом находит себе место в социальном сознании. Итог революции 1990-х - реинкарнация аппаратной традиции в России, хотя и в новых условиях и в ослаблено-разбавленном виде.
Новый этап развития возможен на основе так называемой «правящей» партии, которая становится правящей всерьез и по-настоящему. Там же высказывалось предположение, что она может стать действительно правящей единственным образом: организовать элиту и стать партией элиты. Добавим: то есть партией власти, а не партией аппарата. Чтобы реорганизовать правящий слой на новой основе, правящая партия должна применить «республиканские» формы организации сначала внутри себя. Преодолеть глобальную «угрозу аппаратизации» можно только изнутри, исходя из практики внутрипартийной жизни общественно-политической структуры, которая объединяет правящий слой. Тогда, как следствие, это может стать образцом и реальностью также в более широком социальном масштабе.
3.
«Единая Россия» эволюционирует от истока, дистанцируется от изначального состояния технического сопровождения чьей-то революционной харизмы и ответвления глобального пост-революционного путинского аппарата. Это неизбежно происходит и будет происходить, хотя бы вследствие известного намерения Володина и его коллег не обсуждать, а исполнять решения не только Путина, но и чем дальше, тем больше в первую очередь Медведева, сила которого отнюдь не в его «харизме». Данное намерение и предложение учиться жить без «паровозов» связаны. Не только потому, что паровозы могут разойтись в выборе путей, но и потому, например, что Медведев вряд ли планирует стать обожаемым популистским лидером и делегировать свою неограниченную народную поддержку партии. Всё это вчерашний день. Можно до поры до времени стоять перед Медведевым навытяжку (как продолжение «глобального аппарата»), но приходится при этом понимать, что полагаться партии следует только на себя.
На следующем шаге развития «Единая Россия» способна стать реальной партией правящего слоя и тогда уже - неизбежно - в его версии элиты. Есть и другой вариант: на стадии предоставленной самой себе избирательной машины окончательно превратиться в «партию аппарата», теперь уже не столько внешнего и глобального, сколько внутреннего, а потом исчезнуть, как некогда КПСС, под обломками того и другого. Выборная машина идеологически и практически ориентирована на мифическое обслуживание «простого человека» большинства. Перспектива аппаратной деградации, левого безвластия и неуспеха зашита в самую суть её существования. Она кроется в глубине того факта, что аппарат власти не есть сама власть. Вообще, всё, что «не есть сама власть», рано или поздно организуется как «аппарат», лишенный цели, самодовлеющий, предоставленный себе. Но это лишь промежуточный этап по дороге к исчезновению.
Республиканская элита - это сообщество носителей идеи власти, сообщество успешных и сильных, осознающих собственную силу и себя системно, как правило, а не как исключение. Именно таким саморегулируемым сообществом должна во всё большей мере становиться «Единая Россия». Основу правящего слоя в его республиканской версии составляют, помимо носителей культуры и идеологии, паритетно - по социальному статусу, а не численно - люди, занятые в бизнесе, и чиновники. Но не чиновники, кормящиеся на бизнесе, как то намечалось в 2000-е годы, но так и не случилось (аппарат не заменяет собой власть, но может временно подменить её, однако российский аппарат, переживающий свою «осень», не готов и на это).
«Успешные и сильные» люди бизнеса представлены в «Единой России» и участвуют в партийной жизни, но пока почти всюду на местах они «подмяты», как и во внешней среде, выходцами из аппарата, связаны аппаратной схемой руководства и наделены статусом «дойных коров». Реорганизация партии на республиканский лад означает изменение данного «беспорядка вещей» и не только не приведёт к её распаду, как то случилось с КПСС, но, напротив, позволит ей занять более осмысленное и прочное положение в российской социально-политической системе. Нелишним будет отметить, что ведь и сущность модернизации как национального «приоритета № 1» заключается не в чём ином, как в придании бизнесу роли движущей силы общества, хотя многие боятся это признать и произнести вслух. В отличие от КПСС, у ЕР есть внутренние предпосылки и социальная база, чтобы, преодолев искушение выродиться в аппаратную партию «большинства простых людей», состояться в качестве республиканской партии элиты.
Вот этот скандальный текст о причинах провала «Единой России» в Новосибирске интересен в первую очередь тем, что обозначает общую тенденцию, которая может, но не должна получить преобладание. Если получит, то с печальными последствиями для «Единой России».
Можно и нужно рассматривать партию в том числе как «машину для обеспечения хороших результатов голосования». Но если всё сведется к этому взгляду, будет происходить то, о чем можно прочитать по ссылке, с вытекающими последствиями. Партия окажется сведенной к коррумпированному неконтролируемому аппарату, который занимается не политикой, не идеологией, а бизнесом, только нелегально-теневым, а следовательно, левым, допотопно-варварским с максимальной степенью игнорирования официально принятых бизнес-процедур. А тогда сразу возникает вопрос, зачем такая правящая партия нужна модернизирующейся стране и насколько вообще она «правит»? Пример Новосибирска наводит на мысль, что оппозиция неизбежно оттеснит такую партию от власти. В Новосибирске так бы и случилось, если бы весь состав законодательного собрания избирался по спискам.
Бизнес в России до сих пор имеет очень много теневых сторон, на что справедливо указывают многие, однако общая тенденция состоит в том, что уровень открытости-прозрачности, хотя и медленно, но повышается. Чему способствует выход российских компаний на рынки капитала, расширение круга инвесторов, активность деловых СМИ, сохраняющих независимость и объективность. Если свести правящую партию к псевдобизнесу по продаже депутатских мандатов и распилу избирательных бюджетов, она окажется на встречной полосе этого движения. Такая партия, прорываясь «вперед», обеспечивает уже не стабильность и предсказуемость, а хаос и неразбериху (вот как в Новосибирской области сейчас, судя по тексту в politics_free). Делать страну экономически эффективнее и сильнее она и не может, и не хочет, потому что вообще не хочет «делать страну», у неё другие заботы.
Вот здесь я писал о том, что «Единая Россия» вступила на путь трансформации из «партии Путина» через стадию «партии Путина-Медведева» в партию российского правящего слоя («правящего» в той же самой мере, в какой не «ворующего»). Для начала она немного больше, чем прежде, становится партией активных и успешных людей на местах, обязанных своей победой себе, а не партийному «паровозу» (в лице «первых лиц»), или, прибавим, партийному аппарату.
Между прочим, не кто иной, как Вячеслав Володин, и не где-нибудь, а в Новосибирске в августе этого года развивал новый подход «Единой России» к избирательной стратегии и описывал его при помощи слогана «на выборы без паровоза» (чем обосновывалось исключение из первой тройки тогдашнего губернатора области). Так, собственно, и случилось: в Новосибирске партию «вытащили» одномандатники и их «частные» избирательные штабы.
Однако прохождение охарактеризованного выше гипотетического эволюционного пути связано с преодолением препятствий, о которых здесь сейчас и речь. Я имею в виду препятствия, связанные с риском приватизации и бюрократизации партии на тех же «местах».
Провал партии в Новосибирске - это провал коррумпированного партийного (избирательного) аппарата и тревожный ранний сигнал об опасности. Причем, важно отметить, борьба с этой опасностью сама представляет собой опасность, которая может оказаться ещё серьезнее.
2.
Вспомним, как 20 лет назад борьба с «бюрократизацией партии» привела партию к развалу и потере власти. Означает ли слоган «долой аппарат, да здравствует демократизация внутрипартийной жизни» коварное пожелание «Единой России» отправиться по дороге, проторенной КПСС и «прорабами перестройки» 80-90-х годов? Нет, поскольку в КПСС отсутствовала социальная база «демократизации», а внутри «Единой России» она есть. Я говорю, конечно же, снова и снова о людях, представляющих в партии деловые круги.
Истинная, хотя и не осознанная в ту пору формулировка дилеммы 1990 г. выглядела так: аппарат или элита как два принципиально различных способа организации правящего слоя. Эта дилемма не могла быть осознана в ту пору таким образом потому, что понятие элиты тогдашнему советскому обществу было незнакомым и чуждым. Оно произносилось со знаком минус и, как следствие, отождествлялось с аппаратом, на который, как на исчадие ада, навешивались все мыслимые и немыслимые негативные ярлыки, попадавшие под руку.
Страны, в которых правящий слой организован как элита, как сообщество носителей идеи власти, успешнее, чем страны, где власть редуцирована к аппарату (власти). У нас эти страны-лидеры продолжают именоваться демократическими, хотя ближе к сути римский термин «республика», отражающий сочетание в общественном устройстве аристократических и демократических элементов. В 1990 г. мы, равняясь на эти страны, захотели стать успешнее, чем были, а в итоге откатились по многим позициям назад. В немалой степени потому, что, как утверждалось вот здесь, по прежнему не видим леса за деревьями, элиты за «элитами», власти за аппаратом власти. Концепт элиты как альтернативы аппарату лишь постепенно и с большим трудом находит себе место в социальном сознании. Итог революции 1990-х - реинкарнация аппаратной традиции в России, хотя и в новых условиях и в ослаблено-разбавленном виде.
Новый этап развития возможен на основе так называемой «правящей» партии, которая становится правящей всерьез и по-настоящему. Там же высказывалось предположение, что она может стать действительно правящей единственным образом: организовать элиту и стать партией элиты. Добавим: то есть партией власти, а не партией аппарата. Чтобы реорганизовать правящий слой на новой основе, правящая партия должна применить «республиканские» формы организации сначала внутри себя. Преодолеть глобальную «угрозу аппаратизации» можно только изнутри, исходя из практики внутрипартийной жизни общественно-политической структуры, которая объединяет правящий слой. Тогда, как следствие, это может стать образцом и реальностью также в более широком социальном масштабе.
3.
«Единая Россия» эволюционирует от истока, дистанцируется от изначального состояния технического сопровождения чьей-то революционной харизмы и ответвления глобального пост-революционного путинского аппарата. Это неизбежно происходит и будет происходить, хотя бы вследствие известного намерения Володина и его коллег не обсуждать, а исполнять решения не только Путина, но и чем дальше, тем больше в первую очередь Медведева, сила которого отнюдь не в его «харизме». Данное намерение и предложение учиться жить без «паровозов» связаны. Не только потому, что паровозы могут разойтись в выборе путей, но и потому, например, что Медведев вряд ли планирует стать обожаемым популистским лидером и делегировать свою неограниченную народную поддержку партии. Всё это вчерашний день. Можно до поры до времени стоять перед Медведевым навытяжку (как продолжение «глобального аппарата»), но приходится при этом понимать, что полагаться партии следует только на себя.
На следующем шаге развития «Единая Россия» способна стать реальной партией правящего слоя и тогда уже - неизбежно - в его версии элиты. Есть и другой вариант: на стадии предоставленной самой себе избирательной машины окончательно превратиться в «партию аппарата», теперь уже не столько внешнего и глобального, сколько внутреннего, а потом исчезнуть, как некогда КПСС, под обломками того и другого. Выборная машина идеологически и практически ориентирована на мифическое обслуживание «простого человека» большинства. Перспектива аппаратной деградации, левого безвластия и неуспеха зашита в самую суть её существования. Она кроется в глубине того факта, что аппарат власти не есть сама власть. Вообще, всё, что «не есть сама власть», рано или поздно организуется как «аппарат», лишенный цели, самодовлеющий, предоставленный себе. Но это лишь промежуточный этап по дороге к исчезновению.
Республиканская элита - это сообщество носителей идеи власти, сообщество успешных и сильных, осознающих собственную силу и себя системно, как правило, а не как исключение. Именно таким саморегулируемым сообществом должна во всё большей мере становиться «Единая Россия». Основу правящего слоя в его республиканской версии составляют, помимо носителей культуры и идеологии, паритетно - по социальному статусу, а не численно - люди, занятые в бизнесе, и чиновники. Но не чиновники, кормящиеся на бизнесе, как то намечалось в 2000-е годы, но так и не случилось (аппарат не заменяет собой власть, но может временно подменить её, однако российский аппарат, переживающий свою «осень», не готов и на это).
«Успешные и сильные» люди бизнеса представлены в «Единой России» и участвуют в партийной жизни, но пока почти всюду на местах они «подмяты», как и во внешней среде, выходцами из аппарата, связаны аппаратной схемой руководства и наделены статусом «дойных коров». Реорганизация партии на республиканский лад означает изменение данного «беспорядка вещей» и не только не приведёт к её распаду, как то случилось с КПСС, но, напротив, позволит ей занять более осмысленное и прочное положение в российской социально-политической системе. Нелишним будет отметить, что ведь и сущность модернизации как национального «приоритета № 1» заключается не в чём ином, как в придании бизнесу роли движущей силы общества, хотя многие боятся это признать и произнести вслух. В отличие от КПСС, у ЕР есть внутренние предпосылки и социальная база, чтобы, преодолев искушение выродиться в аппаратную партию «большинства простых людей», состояться в качестве республиканской партии элиты.