Капкан дискурса и универсальный ЛОМ дискурсов
Эта заметка - прямое продолжение предыдущей:
Капкан дискурса (постановка задачи)
Гламур - это дискурс тела,
а дискурс - это гламур духа.
Трудность моего повествования в том, что Европа это матрёшка, и внутри Европы обнаруживается более глубокая Европа.
Если снять с современного мира поверхностный анлосаксонский лоск, под ним обнаружится Франция. Но это лишь первый слой.
Потому что сама Франция, та современная постреволюционная Франция, которую мы знаем, это лишь тень дореволюционной Франции, на культуру которой она существенным образом опирается. Но и сама дореволюционная Франция теснейшим образом связана с Италией.
Но снимем сначала первый слой:
[Несколько длинных цитат из комментариев к последнему посту Богемика]В своём последнем посте ( Гусейнов и Оссейн) блистательный bohemicus совершенно справедливо замечает, что мир, в котором мы живём сегодня - это французский мир. Цитирую:
Модерн буквально создан по французским лекалам. Нормы жизни, возобладавшие в Западном мире в последние двести с лишним лет, от национальных государств до либеральной демократии - это реализация идей нескольких французских просветителей, собиравшихся в кафе "Прокоп" в Латинском квартале Парижа - Вольтера, Дидро, Руссо, д'Аламбера, Кондорсе... Даже двухвековая гегемония англосаксонских народов, почти безраздельно господствующих в нашем мире со времён битвы у Ватерлоо, не смогла изменить того факта, что в самой своей основе этот мир - французский. Поднявшись на самый верх, англосаксы скорее приспособились к созданному французами, нежели изменили его.
В комментариях к этому замечательному тексту Богемик делает ещё более решительное обобщение, прочитав которое один из моих читателей (Вадим Иванов) в Facebook сделал совершенно категорический вывод.
Цитирую:
Вот собственно и всё, это и есть последний и окончательный ответ на вопрос, который постоянно поднимается, но никак не найдёт ответа в многочисленных интернет дискуссиях - в чём причина революции в России. Галковский говорит по сути тоже самое - азиатизация. А здесь Богемик говорит о том, как и почему она стала возможна: не следовали "европейскому стандарту". Копирую из блога Maksim Soloĥin:
Далее следует длинная цитата из моего поста, составленного из нескольких комментариев Богемика в вышеуказанной статье:
....Если Вас интересуют именно законодательные акты, то, например, в 1945 году во Франции был запрещён бретонский язык. И отменили этот запрет только после смерти Де Голля. Там были и другие жёсткие меры, направленные на искоренение бретонской идентичности. То, что школьное образование было только на французском языке - это само собой разумелось. Но и детям, закончившим французские школы, не выдавали аттестаты, если они носили кельтские имена. Чтобы получить аттестат, следовало сменить имя на французское. А если говорить о более далёких окраинах империи, то во Вьетнаме французы дошли до разработки каодизма - чудесной синкретической религии, в которой более-менее богами или пророками считаются Жанна д'Арк, Виктор Гюго, Луи Пастер, Камиль Фламмарион...Три миллиона человек исповедуют эту веру и сегодня. Мы здесь говорим о Франции. Т.е. о родине шовинизма.
Кстати, англичане действовали ещё жестче. В конце XIX века в уэльских школах за одно слово на валлийском языке детей били по ладоням и надевали им на шею переходящую табличку позора, которую полагалось носить, пока её не наденут на следующего провинившегося. А после рaзгрома Второго якобитского восстания в XVIII веке был законодательно введён запрет на преподавание на гэльском языке. Первая гэльская школа открылась только в 2006 году. Сегодня количество носителей гэльского в Шотландии - 57 тысяч человек. На 5 с половиной миллионов населения.
Это западноевропейский стандарт. К сожалению, русские его обычно не придерживались. Отклонение от европейских стандартов - это всегда ошибка.
Россия проводила:
1. Исключительно гуманную политику в отношении к недружественным горцам Кавказа. Сравните её с политикой США в отношении индейцев, с практиками англичан в отношении тасманийцев, наконец - с мерами, применявшимися Великобританией к бурам или к восставшим сипаям.
2. Небывало либеральную политику в отношении западных губерний, особенно - Польши. Думаю, тут всё понятно.
3. Непростительно мягкую политику по отношению к любым левым демагогам, революционерам, террористам, повстанцам, мятежникам и т.д. Единственный приемлемый способ обращения с подобной публикой - её физическое уничтожение. Когда левая сволочь берётся за оружие, действовать можно только методом Тьера при спасении Парижа. "У кого руки в порохе - расстрелять" и никаких других вариантов.
Подавление левых - единственный известный способ спасения цивилизации. У Тьера во Франции, у Франко в Испании, у Салазара в Португалии, у Пиночета в Чили получилось спасти свои страны в критический момент. Ленина, Мао, Кастро и Чавеса остановить не удалось - они ввергли свои страны в нищету и варварство.
4. Слишком мягкую политику в отношении старообрядцев. Сравните её с вытеснением гугенотов из Франции, с рекатолизацией Венгрии и Богемии Габсбургами или с давлением на католиков в Англии. Другой вопрос, была ли в России возможна столь же жёсткая политика в отношении религиозных диссидентов. Это спорно. Факт тот, что религиозная политика русских властей по европейским меркам была беспрецедентно мягкой, и аукнулось это России страшно.
Старообрядчество - это именно концентрированная ненависть к России и русским. Ничего другого в нём просто нет. Для раскольников русский царь - антихрист, русская церковь - порождение дьявола, православные - еретики, с которыми за один стол нельзя садиться, чтобы не оскоромиться.
Если добавить к этому, что даже официально основной центр крупнейшей старообрядческой церкви находился в Австро-Венгрии (а сама эта церковь в России столь официально называлась Австрийской), что раскольничьи династии были связаны тысячами уз с Англией, что некрасовцы и вовсе ушли в Турцию, дабы воевать против русских, всё становится предельно ясно.
Стандарт религиозной жизни в Европе - это установление государственной церкви (хоть католической, хоть лютеранской, хоть англиканской) с жесточайшим подавлением и вытеснением за океан любых религиозных диссидентов. Это Америка - страна сектантов, а в Европе сектантов терпеть не могли. Потом, в эпоху Просвещения, когда образованные люди поголовно стали атеистами и деистами, а религия превратилась в чисто декоративный институт, началась эпоха толерантности и примирения одних неверующих с другими. Раскольники были чудовищной проблемой России. Вся живость их учения заключалась в ненависти к России и русским.
Евгений Бочаров:
Собственно, если резюмировать: "хорошие парни" во Власти -- покойники. Выживают "виндзоры"... и не только во власти))
Maksim Soloĥin:
Только надо понимать, друзья, что это ФРАНЦУЗСКИЙ ДИСКУРС. Это не закон самой природы, а закон той реальности, которую создали люди, пришедшие к власти во Франции очень дорогой ценой. Чтобы урвать свой кусок, они убили своего короля и опустили свою страну.
Это не закон природы. И, кстати, если уж на то пошло, Виндзоры их чуть-чуть благороднее.
Конец цитаты.
Сказано всё очень хорошо и ярко. Но с выводом Вадима Иванова я не согласен.
То есть, мысль-то верная, но там есть ещё более глубокий смысловой слой, на котором она опять-таки неверная.
А именно.
Не будем путать французский стандарт и европейский стандарт.
Богемик их намеренно смешивает, потому что сложные интегралы берутся по частям. Но это НЕ одно и то же.
И сам Богемик не случайно замечает, что англичане были жестче французов. Так сказать, ортодоксальнее ортодоксов. Как я уже сказал выше, англичане пользуются французским дискурсом, несколько упрощая его и в чём-то доводя до абсурда, а в чём-то наоборот, упуская самую суть. (Как заметил недавно Галковский в одном из стримов, французы четко отделяют себя от своих колониальных народов - и это принципиально важно! - в то время как англичане склонны смешиваться с ними, действуя в этом смысле "по-русски", хотя и не в такой степени, как делали сами русские.)
Дело-то в том, что европейский человек произошёл всё-таки не от французов, а от итальянцев. Французский дискурс это не вся Европа, а лишь европейский модерн и постмодерн. И рассматривать всякое уклонение от французского стандарта как уклонение от европейского стандарта это тоже ошибка. Европа разнообразнее, ведь и Россия (в своём имперском прошлом), и Англия (в своем криптоимперском настоящем) это части Европы.
Что нам более всего мешает разобраться в этой сложной картине?
Как ни странно прозвучит, простота и однобокость дискурса, заданного нам Галковским. Дмитрий Евгеньевич сделал великое дело, вернув нас во вторую половину XIX века, когда в России всё больше и больше набирал силу французский дискурс. Но для того, чтобы копать глубже, нам необходимо осознать недостаточность этого дискурса.
[В чём состоит недостаток дискурса, заданного Галковским, и как исправить этот недостаток.]Почему это необходимо? Потому что внутри этого дискурса катастрофа Февраля 1917 года была неизбежна. Я собираюсь раскрыть этот тезис в отдельной статье, ввиду его особой важности. Но пока для меня важно отметить, что такая-то неизбежность это всегда часть такого-то дискурса. В ином дискурсе этой неизбежности нет.
Если мы попали в какую-то колею, и нас несёт к обрыву, и катастрофа неизбежна, надо не паниковать, но понять природу неизбежности. И изменить реальность так, чтобы появились варианты. (См. весь цикл, начинающийся в заметки Как изменить мир) Неизбежность, неотвратимость это знак ловушки. Мы пойманы - и потому у нас нет иного выхода, кроме предусмотренного Хозяевами данного дискурса.
В частной переписке мне однажды удалось объяснить молодому человеку, убежденному в "необходимости вооруженной борьбы", что он околдован нехорошими людьми, которые собираются обделать свои грязные делишки засчёт его благородного самопожертвования. Случилось чудо: "необходимость" волшебным образом исчезла. И так бывает всегда, друзья. Любая неизбежность это признак манипуляции твоим сознанием, потому что в основе мироздания лежит не Закон, но Свобода. (Где дух Господень, там свобода.) Передо мной стоит непростая задача расколдовать взрослых и умных людей, околдованных французским дискурсом - тем более непростая, что специфический гламур этого дискурса действительно очень интересен и притягателен. Это Дмитрий Евгеньевич, который покачивается в креслице. Но это всего лишь Модерн, которому без году неделя (1648+), а у меня за плечами стоит кое-Кто посерьёзнее.
Мне очень понятно стремление Галковского укоротить историю человечества, начиная её прямо с момента, когда Франция стала мировым гегемоном (1648), объявив всё прежнее сказкой, мифом, и заполнив образовавшуюся пустоту своей собственной историей. В самом деле, это ведь очень естественная для писателя задача - написать историю. Именно этим писатели и занимаются. Но если обычный писатель сочиняет историю, не претендующую на статус реальности, то Галковский сочиняет прошлое, создаёт свой собственный мир. Мир увлекательный и интересный - лично я очень ценю его творчество, потому что я сам писатель, и знаю каково это - придумать хорошую историю. Галковский несомненно гений, притом гений мистификации. Но у созданного им мира есть один существенный недостаток, который я должен буду подробно выявить и разобрать позже, а теперь отмечу лишь главное: в мире Галковского русская революционная катастрофа была неизбежной.
А что это значит? А это значит, что нас загоняют в дискурс, выгодный не нам, а кому-то другому. (И уже даже понятно, кому именно.)
Какова наша задача? Во-первых, выйти на уровень понимания тех людей, которые создали этот дискурс. (Ведь понятно же, что нам всего не говорят - это прямо является одним из правил игры, заданной Галковским: многозначительные умолчания.) Во-вторых, превзойти этот уровень, выработав свой собственный дискурс, внутри которого уже они окажутся перед какой-то своей неизбежностью, а не мы. Так это работает. Человек внутренне свободен (а в Боге человек абсолютно свободен, не только внутренне), и никто не может отнять ограничить нашу внутреннюю свободу - только воспринятый и усвоенный нами дискурс.
Кстати, вот только что в переписке в facebook прозвучала[очень важная мысль]очень важная мысль:
Alexey Matveev:
У другой вопрос. Революция - революцией, их где только не было. Вот потом 70 лет обязательно было ЭТО устраивать?
Maksim Soloĥin:
Галковский написал как-то про американцев, что они умеют работать с неграми и с индейцами. И потому на Украине они прежде всего определили для себя, кто тут негры, а кто индейцы. (Донбасс - индейцы, украинские националисты - негры.)
А англичане умеют работать с азиатами. Что им оставалось делать? Только превратить русских в азиатов. На это и были брошены все силы. Получилось ли? Ну, так... Отчасти.
Alexey Matveev:
Ну вот Австро-Венгрию тоже как бы уничтожили, но какая разница!
Maksim Soloĥin:
Восточная Европа тоже на какое-то время подпала под власть англичан, и её тоже в какой-от степени уработали под Азию. Но конечно, в несравненно меньшей степени, чем Россию.
Alexey Matveev:
Логика понятна. Кстати, вот и ответ на вопрос, почему Россия стала нехристианской страной. Потому, что Христианство -- это Европа.
Maksim Soloĥin:
А теперь зацените подвиг тех, кто остаётся - и более того! - становится христианином в нехристианской стране.
Конец цитаты.
Итак, вот наша общая проблема: у нас нет нормальной иерархии. У русских иерархии нет совсем, полностью уничтожена. У православных она есть, но не свободна, а задавлена внешней, враждебной Церкви силой.
Какой вывод?
Очевидный: подчиненное состояние наше неизбежно, потому что - не откажу себе в удовольствии повторить: народ, не имеющий своей собствнной иерархии, обречен быть под властью чужой иерархии.
Ага! Опять неизбежность. Но где неизбежность - там манипуляция сознанием. Значит, мы по-прежнему находимся во власти какого-то дискурса. Как же быть? Немного выше я уже объяснил, что невозможно выйти за пределы владеющего тобою дискурса иначе как при помощи иного дискурса либо (если другого нету!) при помощи медитации... или молитвы.
[Нажмите, чтобы узнать, как выходят из безвыходных положений.]Потому у нас нет другого выхода, кроме как обратиться напрямую к Тебе, Автору самой реальности, величайшему Писателю всех времен и народов, составившему Книгу Судеб, героями которой являемся все мы - и я, и каждый их моих читателей. Ты - Источник реальности, и Ты выше любого дискурса. Обращаясь к Тебе напрямую, я разрываю ткань тварного бытия, потому что само слово "Ты", обращённое к Тебе, есть вещь невозможная, немыслимая в рамках какого бы то ни было дискурса, в котором не участвуешь Ты Сам. Когда я пишу эти строки, мир изменяется, прямо сейчас становится иным - но не потому, будто я его изменяю! Но сам по себе факт моего обращения к Тебе - тем более публичного обращения! - был бы невозможным, если бы Ты Сам не захотел этого. Никто не может ни вспомнить о Тебе, ни обратиться к Тебе иначе как действием Твоей воли. А значит, если я сейчас обращаюсь к Тебе, Ты изменяешь этои мир. Ибо эти строки, написанные сейчас мною, были частью Твоего изначального и неизменного промысла о мире.
Ты выше любой иерархии, и прямое обращение к Тебе упраздняет и делает ненужными все иерархии. Если Ты с каждым из нас, то кто против нас? Вот и разгадка загадки, и так бывает всегда. Вопрос, обращенный к Тебе, всегда сам в себе содержит ответ, потому что Ты являешься и Разгадкой всех загадок, и Тайной всех тайн.
Более того! Я должен сказать сейчас, что перед тем как писать этот текст, я много и основательно молился, и прошу Тебя поправить меня, если я всё-таки ошибаюсь, потому что это очень важно для нас. Мне кажется, что Ты попустил эту революцию и лишил нас нормальной иерархии именно для того, чтобы побудить нас обратиться непосредственно к Тебе. Ты разрушил все преграды, отделяющие нас от Тебя, и в этом смысл всего происходящего. Мы лишены свободной и независимой иерархии, которая бы полноценно связывала нас с Тобой, именно для того, чтобы мы обратились к Тебе напрямую.
И вот здесь мне необходимо сразу внести существенную поправку.
Для того, чтобы вот так прямо обращаться к Тебе, надо знать Тебя. Кто плохо знает Тебя, тот может вступить в беседу с тварным духом и обмануться, полагая, что говорит с Тобой. Помоги людям Твоим избежать этой ошибки, а не Твоих сделай Твоими.
[Как избежать ошибки, как не перепутать Бога с дьяволом, выдающим себя за Бога]И вот тут наступает момент, когда я должен сказать, какую же роль играет в нашем русском деле наша русская Церковь. Поскольку церковная иерархия сегодня не свободна, Церковь не может объединить русский народ, как Она это сделала в прошлом. Но Она может выполнить ту работу и сыграть ту роль, которой у Неё никто не может отнять.
А именно: она поможет нам различить духов.
Подробнее:
Церковь даёт три критерия, позволяющих отличить Духа Божия от духов льсти.
Логический, этический и эстетический.
Каждый из этих критериев обладает своими недостатками, и использовать надо все три.
Логический критерий требует образования, то есть, времени - чтобы им пользоваться, человек должен усвоить церковный дискурс. Этический критерий подвержен фальсификации, поскольку люди часто бывают лицемерны. И потому важнейшим для начинающего оказывается критерий эстетический.
Что такое эстетика? Это концепция прекрасного. Таких концепций может быть множество - так же точно, как существует множество дискурсов. Дискурс и эстетика тесно связаны между собой. Каждый дух имеет свой неповторимый стиль, своё личное обаяние, свой собственный гламур, задаёт свой собственный критерий прекрасного. Подделать чуждую тебе эстетику невозможно, и не заметить подделки тоже практически невозможно.
Потому оказывается, что для начинающего главным критерием Божественной Истины становится КРАСОТА. Та специфическая красота, которая и является критерием подлинной Церкви, единой и неповторимой.
Цитата Галковского:
Эстетика же, в отличие от этики, никогда не врёт. Довольно несложно убедить, что плохой человек это человек хороший. Но практически невозможно убедить, что уродливый человек прекрасен.
Чтобы отличить духа льсти от духа Божия, надо попытаться вписать в Церковь то, что говорит этот дух. И если это чуждый Церкви дух, он не впишется. Будет диссонансом, обнаружит какое-либо несоответсвие: логическое, этическое или - что важнее всего для новичка! - эстетическое.
Итак, вот для чего нам русским нужна Русская Православная Церковь. Не как национальная иерархия - увы! - но как критерий прекрасного во-первых, критерий доброго во-вторых, и критерий истинного в-третьих. Если в прошлый раз я перечислил эти критерии в порядке убывания их важности для человека церковного, то теперь - обратном порядке, потому что именно в таком порядке следует усваивать Дух Церкви.
Суть дела в том, что в Церкви по-прежнему живёт Святой Дух. Его не оттолкнуло от Церкви ни предательство первого Иуды, ни предательство тысяч последовавших за тем Иудой иуд. Церковь по-прежнему жива, потому что Она дышит не иерархией, а Духом Святым. Церковь живёт во святых своих, а не в иерархах. Что касается иерархов - они продолжают делать то малое, что от них зависит: по мере возможности сохраняют Предание, то есть, специфический дискурс Церкви и Её эстетику.
Действие Святого Духа это чудо. Это дело невозможное, то есть, выходящее за рамки любого дискурса, за исключением прямого обращения к Тебе, ведь прямое обращение к Тебе это само по себе чудо.
Тут вот что важно подчеркнуть.
Божественное чудо невозможно выдумать. Не то что сотворить, ВЫДУМАТЬ невозможно.
Я уже кидал такой вызов знакомым писателям. Не смогли, никто. Выходит либо сказочка, либо тёмненькая мистика. Фантастика.
Чудо - не выходит. (А вы говорите, мол, жития святых сфабрикованы. Да вот Вы попробуйте сфабрикуйте так, чтобы не стыдно было показать. Полезная, кстати, работа. Умный человек, обломавшись на этой непонятке, может и в Бога уверовать.)
У Православия есть интересное свойство, над которым важно поразмыслить. "Непародируемость".
А именно, деятели искусства его НЕ МОГУТ неправильно изобразить.
При попытке спародировать Церковь либо выходит ересь (то есть, не Православие), либо же настоящее Православие (то есть, икона).
Пародия - никак не выходит.
А почему? Причина проста.
Ересь это немного утрированное Православие. Более ничего. Достаточно хотя бы чуть-чуть утрировать Православие, и получается уже не Православие.
А дело тут в том, что не Христос, изображающий из себя Христа, это не просто не Христос.
Это Антихрист.
И не чудо, выдающее себя за чудо, это не просто не чудо, но дьявольская прелесть.
Так же и не православие, притворяющаяся Церковью Христа, это не просто не Церковь.
Это ересь.
Это всё одно и то же, на разных уровнях.
Пародия - имеет целью создать у читателя (зрителя, слушателя) комического эффекта за счёт намеренного повторения уникальных черт пародируемого, в специально изменённой форме.
Но при любом изменении черт Вы получаете не Православие, а ересь, причем в 99 случев из 100 одну из уже существующих, описанных и осужденных. (Выдумать новую ересь непросто, это надо быть глубоко в теме, но при этом дышать иным духом.) И - ах! - нет сходства. Не повторяются те уникальные черты, которые делают Церковь - Церковью.
Невозможно спародировать Православие. Можно лишь выдать ересь за Православие, дьявола за Бога, антицерковную по сути организацию за Церковь. (Чем все еретики, собственно, и занимаются.)
[Обсуждение феномена непародируемости]
Alexey Matveev:
Что именно нельзя спародировать в Православии? Личности священников, - легко, условные "перегибы", разные виды лицемерия? - легко. Духовный путь прихожанина? Когда он за набожностью прячет всякие пакости? Легко. Таинства? Для этого из нужно понимать на глубоком уровне, артист, наверное, на это способен, но аудитория не поймет. Юмор в Церкви прекрасно существует. Вот реальный пример: давно давно наблюдал за жизнью отряда волонтеров, которые ходили по домам престарелых. Естественно, был там старший, который объявлял время молитвы после окончания посещения. И ему однажды там в молитву вставили "испола ети деспота" в конце, в том контексте это было очень смешно и очень православно, такой небольшой укольчик по самолюбию. Это пародия, по-Вашему или нет? Мне кажется, да.
Maksim Soloĥin:
Всё это не пародия на Церковь, а часть церковной жизни. Другая Её часть - искреннее благоговение. То и другое и есть Церковь. (Со своим Двойником).
А вот однозначная "елейность" это пародия.
Alexey Matveev:
Тогда непонятен изначальный тезис невозможности пародии. Если отталкиваться от концепции Церкви и Двойника, то пародия это двойник и это то, что непрерывно льется с телевизора в РФ.
Maksim Soloĥin:
Нет, Церковь это не только Двойник.
Двойник Церкви без обитающего в Ней Духа - это пародия.
Но вынь из Православиия Дух православия - и получишь ересь.
Alexey Matveev:
Мне кажется, Двойник это и есть та самая пародия. Если логически завершать Вашу мысль.
Maksim Soloĥin:
Ну, можно и так повернуть.
Но эта пародия, как и положено, неудачна. Присмотревшись внимательнее, легко увидеть, что в отрыве от самой Церкви он немедленно скатывается в явную и откровенную ересь.
Это, кстати, хорошо видно на примере фильма "Остров".
В какие-то моменты Мамонов (по сценарию) срывается в ересь.
В том-то и фишка, что не Христос, изображающий из себя Христа, это не просто не Христос.
Это Антихрист.
Alexey Matveev:
Ну тогда вот и получили вполне себе пародию. "Обезьяна Бога".
Michael Skidan:
До этого как-то не понимал глубину понятия...
Maksim Soloĥin:
То есть, пародией на Церковь является сама Церковь, увиденная определенным образом.
Как сказала одной недовольной монахине моя знакомая схиигумения:
"Ты сама выбираешь, кто я для тебя: мать в семье или кум на зоне". Что выберешь, то и будет.
Alexey Matveev:
Ну вот и получили вполне себе пародию на монастырь -- тюрьму.
Maksim Soloĥin:
Суть тюрьмы в том, что из неё нельзя выйти. Из монастыря выход свободный, никто не держит. Значит, для успеха этой пародии надо так исказить веру монахов, чтобы выход из монастыря стал для них невозможным. Но как этого достичь? Ведь монастырей много - выбирай любой, или живи отдельно от всех, или с единомышленными братьями. Кто запретит? Значит, чтобы получить из монастыря тюрьму, надо так исказить веру монаха, чтобы он свой монастырь почитал единственным местом спасения и верил, что вся остальная Церковь в ад идёт. Итог? Получили ересь.
Нет повторения уникальных черт.
Что и требовалось доказать.
Итак, вот он Путь! Каждый русский православный человек да обратится напрямую к Богу, чтобы получить ответ на насущный для него вопрос "что делать". А чтобы не оказаться обманутым дьяволом, пусть использует в качестве критерия Церковь - с её эстетику, этику и дискурс.
И тогда Сам Бог будет организовывать русское движение таким образом, что ни одна спецслужба не сможет его ни отследить, ни взять под контроль.
Естественно, я не заканчиваю на этом тему, а только начинаю её. Потому что тут есть масса аспектов, которые надо обсудить. И теоретических, и практических.
Помоги нам, Господи! Коснись каждого, читающего этот текст, и направь его судьбу по Твоему разумению. И будь милостив к нашим врагам, потому что никто не может противиться, когда в дело вступаешь Ты - кроткий в милости и невыносимый в муке.
[И - предупреждение всем, кто плохо меня понимает!]
Внимание!
Почему человек с таким трудом и так редко обретает Истину?
Потому что в мифе, которым он пользуется по жизни, скрыты опасные напряжения. Освобождение от мифа - опасный момент, с непредсказуемым исходом.
Но я безжалостно пилю.
Будьте осторожнее!
Однако же я пока не выполнил своё обещание, не открыл страшную тайну Европы, которую обещал в первой заметке этого цикла.
Ибо продолжение следует.
Продолжение: Чёрная и белая магия: скрытые факторы человеческой истории
Капкан дискурса (постановка задачи)
Гламур - это дискурс тела,
а дискурс - это гламур духа.
Трудность моего повествования в том, что Европа это матрёшка, и внутри Европы обнаруживается более глубокая Европа.
Если снять с современного мира поверхностный анлосаксонский лоск, под ним обнаружится Франция. Но это лишь первый слой.
Потому что сама Франция, та современная постреволюционная Франция, которую мы знаем, это лишь тень дореволюционной Франции, на культуру которой она существенным образом опирается. Но и сама дореволюционная Франция теснейшим образом связана с Италией.
Но снимем сначала первый слой:
[Несколько длинных цитат из комментариев к последнему посту Богемика]В своём последнем посте ( Гусейнов и Оссейн) блистательный bohemicus совершенно справедливо замечает, что мир, в котором мы живём сегодня - это французский мир. Цитирую:
Модерн буквально создан по французским лекалам. Нормы жизни, возобладавшие в Западном мире в последние двести с лишним лет, от национальных государств до либеральной демократии - это реализация идей нескольких французских просветителей, собиравшихся в кафе "Прокоп" в Латинском квартале Парижа - Вольтера, Дидро, Руссо, д'Аламбера, Кондорсе... Даже двухвековая гегемония англосаксонских народов, почти безраздельно господствующих в нашем мире со времён битвы у Ватерлоо, не смогла изменить того факта, что в самой своей основе этот мир - французский. Поднявшись на самый верх, англосаксы скорее приспособились к созданному французами, нежели изменили его.
В комментариях к этому замечательному тексту Богемик делает ещё более решительное обобщение, прочитав которое один из моих читателей (Вадим Иванов) в Facebook сделал совершенно категорический вывод.
Цитирую:
Вот собственно и всё, это и есть последний и окончательный ответ на вопрос, который постоянно поднимается, но никак не найдёт ответа в многочисленных интернет дискуссиях - в чём причина революции в России. Галковский говорит по сути тоже самое - азиатизация. А здесь Богемик говорит о том, как и почему она стала возможна: не следовали "европейскому стандарту". Копирую из блога Maksim Soloĥin:
Далее следует длинная цитата из моего поста, составленного из нескольких комментариев Богемика в вышеуказанной статье:
....Если Вас интересуют именно законодательные акты, то, например, в 1945 году во Франции был запрещён бретонский язык. И отменили этот запрет только после смерти Де Голля. Там были и другие жёсткие меры, направленные на искоренение бретонской идентичности. То, что школьное образование было только на французском языке - это само собой разумелось. Но и детям, закончившим французские школы, не выдавали аттестаты, если они носили кельтские имена. Чтобы получить аттестат, следовало сменить имя на французское. А если говорить о более далёких окраинах империи, то во Вьетнаме французы дошли до разработки каодизма - чудесной синкретической религии, в которой более-менее богами или пророками считаются Жанна д'Арк, Виктор Гюго, Луи Пастер, Камиль Фламмарион...Три миллиона человек исповедуют эту веру и сегодня. Мы здесь говорим о Франции. Т.е. о родине шовинизма.
Кстати, англичане действовали ещё жестче. В конце XIX века в уэльских школах за одно слово на валлийском языке детей били по ладоням и надевали им на шею переходящую табличку позора, которую полагалось носить, пока её не наденут на следующего провинившегося. А после рaзгрома Второго якобитского восстания в XVIII веке был законодательно введён запрет на преподавание на гэльском языке. Первая гэльская школа открылась только в 2006 году. Сегодня количество носителей гэльского в Шотландии - 57 тысяч человек. На 5 с половиной миллионов населения.
Это западноевропейский стандарт. К сожалению, русские его обычно не придерживались. Отклонение от европейских стандартов - это всегда ошибка.
Россия проводила:
1. Исключительно гуманную политику в отношении к недружественным горцам Кавказа. Сравните её с политикой США в отношении индейцев, с практиками англичан в отношении тасманийцев, наконец - с мерами, применявшимися Великобританией к бурам или к восставшим сипаям.
2. Небывало либеральную политику в отношении западных губерний, особенно - Польши. Думаю, тут всё понятно.
3. Непростительно мягкую политику по отношению к любым левым демагогам, революционерам, террористам, повстанцам, мятежникам и т.д. Единственный приемлемый способ обращения с подобной публикой - её физическое уничтожение. Когда левая сволочь берётся за оружие, действовать можно только методом Тьера при спасении Парижа. "У кого руки в порохе - расстрелять" и никаких других вариантов.
Подавление левых - единственный известный способ спасения цивилизации. У Тьера во Франции, у Франко в Испании, у Салазара в Португалии, у Пиночета в Чили получилось спасти свои страны в критический момент. Ленина, Мао, Кастро и Чавеса остановить не удалось - они ввергли свои страны в нищету и варварство.
4. Слишком мягкую политику в отношении старообрядцев. Сравните её с вытеснением гугенотов из Франции, с рекатолизацией Венгрии и Богемии Габсбургами или с давлением на католиков в Англии. Другой вопрос, была ли в России возможна столь же жёсткая политика в отношении религиозных диссидентов. Это спорно. Факт тот, что религиозная политика русских властей по европейским меркам была беспрецедентно мягкой, и аукнулось это России страшно.
Старообрядчество - это именно концентрированная ненависть к России и русским. Ничего другого в нём просто нет. Для раскольников русский царь - антихрист, русская церковь - порождение дьявола, православные - еретики, с которыми за один стол нельзя садиться, чтобы не оскоромиться.
Если добавить к этому, что даже официально основной центр крупнейшей старообрядческой церкви находился в Австро-Венгрии (а сама эта церковь в России столь официально называлась Австрийской), что раскольничьи династии были связаны тысячами уз с Англией, что некрасовцы и вовсе ушли в Турцию, дабы воевать против русских, всё становится предельно ясно.
Стандарт религиозной жизни в Европе - это установление государственной церкви (хоть католической, хоть лютеранской, хоть англиканской) с жесточайшим подавлением и вытеснением за океан любых религиозных диссидентов. Это Америка - страна сектантов, а в Европе сектантов терпеть не могли. Потом, в эпоху Просвещения, когда образованные люди поголовно стали атеистами и деистами, а религия превратилась в чисто декоративный институт, началась эпоха толерантности и примирения одних неверующих с другими. Раскольники были чудовищной проблемой России. Вся живость их учения заключалась в ненависти к России и русским.
Евгений Бочаров:
Собственно, если резюмировать: "хорошие парни" во Власти -- покойники. Выживают "виндзоры"... и не только во власти))
Maksim Soloĥin:
Только надо понимать, друзья, что это ФРАНЦУЗСКИЙ ДИСКУРС. Это не закон самой природы, а закон той реальности, которую создали люди, пришедшие к власти во Франции очень дорогой ценой. Чтобы урвать свой кусок, они убили своего короля и опустили свою страну.
Это не закон природы. И, кстати, если уж на то пошло, Виндзоры их чуть-чуть благороднее.
Конец цитаты.
Сказано всё очень хорошо и ярко. Но с выводом Вадима Иванова я не согласен.
То есть, мысль-то верная, но там есть ещё более глубокий смысловой слой, на котором она опять-таки неверная.
А именно.
Не будем путать французский стандарт и европейский стандарт.
Богемик их намеренно смешивает, потому что сложные интегралы берутся по частям. Но это НЕ одно и то же.
И сам Богемик не случайно замечает, что англичане были жестче французов. Так сказать, ортодоксальнее ортодоксов. Как я уже сказал выше, англичане пользуются французским дискурсом, несколько упрощая его и в чём-то доводя до абсурда, а в чём-то наоборот, упуская самую суть. (Как заметил недавно Галковский в одном из стримов, французы четко отделяют себя от своих колониальных народов - и это принципиально важно! - в то время как англичане склонны смешиваться с ними, действуя в этом смысле "по-русски", хотя и не в такой степени, как делали сами русские.)
Дело-то в том, что европейский человек произошёл всё-таки не от французов, а от итальянцев. Французский дискурс это не вся Европа, а лишь европейский модерн и постмодерн. И рассматривать всякое уклонение от французского стандарта как уклонение от европейского стандарта это тоже ошибка. Европа разнообразнее, ведь и Россия (в своём имперском прошлом), и Англия (в своем криптоимперском настоящем) это части Европы.
Что нам более всего мешает разобраться в этой сложной картине?
Как ни странно прозвучит, простота и однобокость дискурса, заданного нам Галковским. Дмитрий Евгеньевич сделал великое дело, вернув нас во вторую половину XIX века, когда в России всё больше и больше набирал силу французский дискурс. Но для того, чтобы копать глубже, нам необходимо осознать недостаточность этого дискурса.
[В чём состоит недостаток дискурса, заданного Галковским, и как исправить этот недостаток.]Почему это необходимо? Потому что внутри этого дискурса катастрофа Февраля 1917 года была неизбежна. Я собираюсь раскрыть этот тезис в отдельной статье, ввиду его особой важности. Но пока для меня важно отметить, что такая-то неизбежность это всегда часть такого-то дискурса. В ином дискурсе этой неизбежности нет.
Если мы попали в какую-то колею, и нас несёт к обрыву, и катастрофа неизбежна, надо не паниковать, но понять природу неизбежности. И изменить реальность так, чтобы появились варианты. (См. весь цикл, начинающийся в заметки Как изменить мир) Неизбежность, неотвратимость это знак ловушки. Мы пойманы - и потому у нас нет иного выхода, кроме предусмотренного Хозяевами данного дискурса.
В частной переписке мне однажды удалось объяснить молодому человеку, убежденному в "необходимости вооруженной борьбы", что он околдован нехорошими людьми, которые собираются обделать свои грязные делишки засчёт его благородного самопожертвования. Случилось чудо: "необходимость" волшебным образом исчезла. И так бывает всегда, друзья. Любая неизбежность это признак манипуляции твоим сознанием, потому что в основе мироздания лежит не Закон, но Свобода. (Где дух Господень, там свобода.) Передо мной стоит непростая задача расколдовать взрослых и умных людей, околдованных французским дискурсом - тем более непростая, что специфический гламур этого дискурса действительно очень интересен и притягателен. Это Дмитрий Евгеньевич, который покачивается в креслице. Но это всего лишь Модерн, которому без году неделя (1648+), а у меня за плечами стоит кое-Кто посерьёзнее.
Мне очень понятно стремление Галковского укоротить историю человечества, начиная её прямо с момента, когда Франция стала мировым гегемоном (1648), объявив всё прежнее сказкой, мифом, и заполнив образовавшуюся пустоту своей собственной историей. В самом деле, это ведь очень естественная для писателя задача - написать историю. Именно этим писатели и занимаются. Но если обычный писатель сочиняет историю, не претендующую на статус реальности, то Галковский сочиняет прошлое, создаёт свой собственный мир. Мир увлекательный и интересный - лично я очень ценю его творчество, потому что я сам писатель, и знаю каково это - придумать хорошую историю. Галковский несомненно гений, притом гений мистификации. Но у созданного им мира есть один существенный недостаток, который я должен буду подробно выявить и разобрать позже, а теперь отмечу лишь главное: в мире Галковского русская революционная катастрофа была неизбежной.
А что это значит? А это значит, что нас загоняют в дискурс, выгодный не нам, а кому-то другому. (И уже даже понятно, кому именно.)
Какова наша задача? Во-первых, выйти на уровень понимания тех людей, которые создали этот дискурс. (Ведь понятно же, что нам всего не говорят - это прямо является одним из правил игры, заданной Галковским: многозначительные умолчания.) Во-вторых, превзойти этот уровень, выработав свой собственный дискурс, внутри которого уже они окажутся перед какой-то своей неизбежностью, а не мы. Так это работает. Человек внутренне свободен (а в Боге человек абсолютно свободен, не только внутренне), и никто не может отнять ограничить нашу внутреннюю свободу - только воспринятый и усвоенный нами дискурс.
Кстати, вот только что в переписке в facebook прозвучала[очень важная мысль]очень важная мысль:
Alexey Matveev:
У другой вопрос. Революция - революцией, их где только не было. Вот потом 70 лет обязательно было ЭТО устраивать?
Maksim Soloĥin:
Галковский написал как-то про американцев, что они умеют работать с неграми и с индейцами. И потому на Украине они прежде всего определили для себя, кто тут негры, а кто индейцы. (Донбасс - индейцы, украинские националисты - негры.)
А англичане умеют работать с азиатами. Что им оставалось делать? Только превратить русских в азиатов. На это и были брошены все силы. Получилось ли? Ну, так... Отчасти.
Alexey Matveev:
Ну вот Австро-Венгрию тоже как бы уничтожили, но какая разница!
Maksim Soloĥin:
Восточная Европа тоже на какое-то время подпала под власть англичан, и её тоже в какой-от степени уработали под Азию. Но конечно, в несравненно меньшей степени, чем Россию.
Alexey Matveev:
Логика понятна. Кстати, вот и ответ на вопрос, почему Россия стала нехристианской страной. Потому, что Христианство -- это Европа.
Maksim Soloĥin:
А теперь зацените подвиг тех, кто остаётся - и более того! - становится христианином в нехристианской стране.
Конец цитаты.
Итак, вот наша общая проблема: у нас нет нормальной иерархии. У русских иерархии нет совсем, полностью уничтожена. У православных она есть, но не свободна, а задавлена внешней, враждебной Церкви силой.
Какой вывод?
Очевидный: подчиненное состояние наше неизбежно, потому что - не откажу себе в удовольствии повторить: народ, не имеющий своей собствнной иерархии, обречен быть под властью чужой иерархии.
Ага! Опять неизбежность. Но где неизбежность - там манипуляция сознанием. Значит, мы по-прежнему находимся во власти какого-то дискурса. Как же быть? Немного выше я уже объяснил, что невозможно выйти за пределы владеющего тобою дискурса иначе как при помощи иного дискурса либо (если другого нету!) при помощи медитации... или молитвы.
[Нажмите, чтобы узнать, как выходят из безвыходных положений.]Потому у нас нет другого выхода, кроме как обратиться напрямую к Тебе, Автору самой реальности, величайшему Писателю всех времен и народов, составившему Книгу Судеб, героями которой являемся все мы - и я, и каждый их моих читателей. Ты - Источник реальности, и Ты выше любого дискурса. Обращаясь к Тебе напрямую, я разрываю ткань тварного бытия, потому что само слово "Ты", обращённое к Тебе, есть вещь невозможная, немыслимая в рамках какого бы то ни было дискурса, в котором не участвуешь Ты Сам. Когда я пишу эти строки, мир изменяется, прямо сейчас становится иным - но не потому, будто я его изменяю! Но сам по себе факт моего обращения к Тебе - тем более публичного обращения! - был бы невозможным, если бы Ты Сам не захотел этого. Никто не может ни вспомнить о Тебе, ни обратиться к Тебе иначе как действием Твоей воли. А значит, если я сейчас обращаюсь к Тебе, Ты изменяешь этои мир. Ибо эти строки, написанные сейчас мною, были частью Твоего изначального и неизменного промысла о мире.
Ты выше любой иерархии, и прямое обращение к Тебе упраздняет и делает ненужными все иерархии. Если Ты с каждым из нас, то кто против нас? Вот и разгадка загадки, и так бывает всегда. Вопрос, обращенный к Тебе, всегда сам в себе содержит ответ, потому что Ты являешься и Разгадкой всех загадок, и Тайной всех тайн.
Более того! Я должен сказать сейчас, что перед тем как писать этот текст, я много и основательно молился, и прошу Тебя поправить меня, если я всё-таки ошибаюсь, потому что это очень важно для нас. Мне кажется, что Ты попустил эту революцию и лишил нас нормальной иерархии именно для того, чтобы побудить нас обратиться непосредственно к Тебе. Ты разрушил все преграды, отделяющие нас от Тебя, и в этом смысл всего происходящего. Мы лишены свободной и независимой иерархии, которая бы полноценно связывала нас с Тобой, именно для того, чтобы мы обратились к Тебе напрямую.
И вот здесь мне необходимо сразу внести существенную поправку.
Для того, чтобы вот так прямо обращаться к Тебе, надо знать Тебя. Кто плохо знает Тебя, тот может вступить в беседу с тварным духом и обмануться, полагая, что говорит с Тобой. Помоги людям Твоим избежать этой ошибки, а не Твоих сделай Твоими.
[Как избежать ошибки, как не перепутать Бога с дьяволом, выдающим себя за Бога]И вот тут наступает момент, когда я должен сказать, какую же роль играет в нашем русском деле наша русская Церковь. Поскольку церковная иерархия сегодня не свободна, Церковь не может объединить русский народ, как Она это сделала в прошлом. Но Она может выполнить ту работу и сыграть ту роль, которой у Неё никто не может отнять.
А именно: она поможет нам различить духов.
Подробнее:
Церковь даёт три критерия, позволяющих отличить Духа Божия от духов льсти.
Логический, этический и эстетический.
Каждый из этих критериев обладает своими недостатками, и использовать надо все три.
Логический критерий требует образования, то есть, времени - чтобы им пользоваться, человек должен усвоить церковный дискурс. Этический критерий подвержен фальсификации, поскольку люди часто бывают лицемерны. И потому важнейшим для начинающего оказывается критерий эстетический.
Что такое эстетика? Это концепция прекрасного. Таких концепций может быть множество - так же точно, как существует множество дискурсов. Дискурс и эстетика тесно связаны между собой. Каждый дух имеет свой неповторимый стиль, своё личное обаяние, свой собственный гламур, задаёт свой собственный критерий прекрасного. Подделать чуждую тебе эстетику невозможно, и не заметить подделки тоже практически невозможно.
Потому оказывается, что для начинающего главным критерием Божественной Истины становится КРАСОТА. Та специфическая красота, которая и является критерием подлинной Церкви, единой и неповторимой.
Цитата Галковского:
Эстетика же, в отличие от этики, никогда не врёт. Довольно несложно убедить, что плохой человек это человек хороший. Но практически невозможно убедить, что уродливый человек прекрасен.
Чтобы отличить духа льсти от духа Божия, надо попытаться вписать в Церковь то, что говорит этот дух. И если это чуждый Церкви дух, он не впишется. Будет диссонансом, обнаружит какое-либо несоответсвие: логическое, этическое или - что важнее всего для новичка! - эстетическое.
Итак, вот для чего нам русским нужна Русская Православная Церковь. Не как национальная иерархия - увы! - но как критерий прекрасного во-первых, критерий доброго во-вторых, и критерий истинного в-третьих. Если в прошлый раз я перечислил эти критерии в порядке убывания их важности для человека церковного, то теперь - обратном порядке, потому что именно в таком порядке следует усваивать Дух Церкви.
Суть дела в том, что в Церкви по-прежнему живёт Святой Дух. Его не оттолкнуло от Церкви ни предательство первого Иуды, ни предательство тысяч последовавших за тем Иудой иуд. Церковь по-прежнему жива, потому что Она дышит не иерархией, а Духом Святым. Церковь живёт во святых своих, а не в иерархах. Что касается иерархов - они продолжают делать то малое, что от них зависит: по мере возможности сохраняют Предание, то есть, специфический дискурс Церкви и Её эстетику.
Действие Святого Духа это чудо. Это дело невозможное, то есть, выходящее за рамки любого дискурса, за исключением прямого обращения к Тебе, ведь прямое обращение к Тебе это само по себе чудо.
Тут вот что важно подчеркнуть.
Божественное чудо невозможно выдумать. Не то что сотворить, ВЫДУМАТЬ невозможно.
Я уже кидал такой вызов знакомым писателям. Не смогли, никто. Выходит либо сказочка, либо тёмненькая мистика. Фантастика.
Чудо - не выходит. (А вы говорите, мол, жития святых сфабрикованы. Да вот Вы попробуйте сфабрикуйте так, чтобы не стыдно было показать. Полезная, кстати, работа. Умный человек, обломавшись на этой непонятке, может и в Бога уверовать.)
У Православия есть интересное свойство, над которым важно поразмыслить. "Непародируемость".
А именно, деятели искусства его НЕ МОГУТ неправильно изобразить.
При попытке спародировать Церковь либо выходит ересь (то есть, не Православие), либо же настоящее Православие (то есть, икона).
Пародия - никак не выходит.
А почему? Причина проста.
Ересь это немного утрированное Православие. Более ничего. Достаточно хотя бы чуть-чуть утрировать Православие, и получается уже не Православие.
А дело тут в том, что не Христос, изображающий из себя Христа, это не просто не Христос.
Это Антихрист.
И не чудо, выдающее себя за чудо, это не просто не чудо, но дьявольская прелесть.
Так же и не православие, притворяющаяся Церковью Христа, это не просто не Церковь.
Это ересь.
Это всё одно и то же, на разных уровнях.
Пародия - имеет целью создать у читателя (зрителя, слушателя) комического эффекта за счёт намеренного повторения уникальных черт пародируемого, в специально изменённой форме.
Но при любом изменении черт Вы получаете не Православие, а ересь, причем в 99 случев из 100 одну из уже существующих, описанных и осужденных. (Выдумать новую ересь непросто, это надо быть глубоко в теме, но при этом дышать иным духом.) И - ах! - нет сходства. Не повторяются те уникальные черты, которые делают Церковь - Церковью.
Невозможно спародировать Православие. Можно лишь выдать ересь за Православие, дьявола за Бога, антицерковную по сути организацию за Церковь. (Чем все еретики, собственно, и занимаются.)
[Обсуждение феномена непародируемости]
Alexey Matveev:
Что именно нельзя спародировать в Православии? Личности священников, - легко, условные "перегибы", разные виды лицемерия? - легко. Духовный путь прихожанина? Когда он за набожностью прячет всякие пакости? Легко. Таинства? Для этого из нужно понимать на глубоком уровне, артист, наверное, на это способен, но аудитория не поймет. Юмор в Церкви прекрасно существует. Вот реальный пример: давно давно наблюдал за жизнью отряда волонтеров, которые ходили по домам престарелых. Естественно, был там старший, который объявлял время молитвы после окончания посещения. И ему однажды там в молитву вставили "испола ети деспота" в конце, в том контексте это было очень смешно и очень православно, такой небольшой укольчик по самолюбию. Это пародия, по-Вашему или нет? Мне кажется, да.
Maksim Soloĥin:
Всё это не пародия на Церковь, а часть церковной жизни. Другая Её часть - искреннее благоговение. То и другое и есть Церковь. (Со своим Двойником).
А вот однозначная "елейность" это пародия.
Alexey Matveev:
Тогда непонятен изначальный тезис невозможности пародии. Если отталкиваться от концепции Церкви и Двойника, то пародия это двойник и это то, что непрерывно льется с телевизора в РФ.
Maksim Soloĥin:
Нет, Церковь это не только Двойник.
Двойник Церкви без обитающего в Ней Духа - это пародия.
Но вынь из Православиия Дух православия - и получишь ересь.
Alexey Matveev:
Мне кажется, Двойник это и есть та самая пародия. Если логически завершать Вашу мысль.
Maksim Soloĥin:
Ну, можно и так повернуть.
Но эта пародия, как и положено, неудачна. Присмотревшись внимательнее, легко увидеть, что в отрыве от самой Церкви он немедленно скатывается в явную и откровенную ересь.
Это, кстати, хорошо видно на примере фильма "Остров".
В какие-то моменты Мамонов (по сценарию) срывается в ересь.
В том-то и фишка, что не Христос, изображающий из себя Христа, это не просто не Христос.
Это Антихрист.
Alexey Matveev:
Ну тогда вот и получили вполне себе пародию. "Обезьяна Бога".
Michael Skidan:
До этого как-то не понимал глубину понятия...
Maksim Soloĥin:
То есть, пародией на Церковь является сама Церковь, увиденная определенным образом.
Как сказала одной недовольной монахине моя знакомая схиигумения:
"Ты сама выбираешь, кто я для тебя: мать в семье или кум на зоне". Что выберешь, то и будет.
Alexey Matveev:
Ну вот и получили вполне себе пародию на монастырь -- тюрьму.
Maksim Soloĥin:
Суть тюрьмы в том, что из неё нельзя выйти. Из монастыря выход свободный, никто не держит. Значит, для успеха этой пародии надо так исказить веру монахов, чтобы выход из монастыря стал для них невозможным. Но как этого достичь? Ведь монастырей много - выбирай любой, или живи отдельно от всех, или с единомышленными братьями. Кто запретит? Значит, чтобы получить из монастыря тюрьму, надо так исказить веру монаха, чтобы он свой монастырь почитал единственным местом спасения и верил, что вся остальная Церковь в ад идёт. Итог? Получили ересь.
Нет повторения уникальных черт.
Что и требовалось доказать.
Итак, вот он Путь! Каждый русский православный человек да обратится напрямую к Богу, чтобы получить ответ на насущный для него вопрос "что делать". А чтобы не оказаться обманутым дьяволом, пусть использует в качестве критерия Церковь - с её эстетику, этику и дискурс.
И тогда Сам Бог будет организовывать русское движение таким образом, что ни одна спецслужба не сможет его ни отследить, ни взять под контроль.
Естественно, я не заканчиваю на этом тему, а только начинаю её. Потому что тут есть масса аспектов, которые надо обсудить. И теоретических, и практических.
Помоги нам, Господи! Коснись каждого, читающего этот текст, и направь его судьбу по Твоему разумению. И будь милостив к нашим врагам, потому что никто не может противиться, когда в дело вступаешь Ты - кроткий в милости и невыносимый в муке.
[И - предупреждение всем, кто плохо меня понимает!]
Внимание!
Почему человек с таким трудом и так редко обретает Истину?
Потому что в мифе, которым он пользуется по жизни, скрыты опасные напряжения. Освобождение от мифа - опасный момент, с непредсказуемым исходом.
Но я безжалостно пилю.
Будьте осторожнее!
Однако же я пока не выполнил своё обещание, не открыл страшную тайну Европы, которую обещал в первой заметке этого цикла.
Ибо продолжение следует.
Продолжение: Чёрная и белая магия: скрытые факторы человеческой истории