Очерк истории Древлянской земли. Ч. 4
1
2
3
На грани исторического сумрака
Летописец обрисовывает перед нами контуры истории древлян, как и других восточноевропейских славиний, следующим образом:
1) расселение дунайских словен, одной из групп которых были древляне, осваивавшие лесные просторы между Днепром (полянами) и Припятью (дреговичи);
2) формирование (одновременно с полянами, дреговичами, словенами ильменскими и полочанами) древлянского княжения, которое принадлежало определенному роду;
3) период мира между древлянами, полянами, северой, вятичами, радимичами и хорватами (не совсем понятно, почему выделены именно эти славинии, возможно летописец хотел сказать о том, что период мирного сосуществования распространялся на все славинии этого пояса, но с другой стороны, кажется, этому «славянскому миру» противопоставляются дулебы на Зап. Буге, уличи и тиверцы на Днестре до Дуная (хотя, уличи первоначально проживали к югу от древлян и полян на Днепре)) - этот период относится к правлению Кия и его братьев у полян;
4) обострение отношений между древлянами и полянами: «По прошествии времени, после смерти братьев этих, стали притеснять полян древляне и иные окрестные люди. И нашли их хазары сидящими на горах этих в лесах и сказали: "Платите нам дань"…»
5) борьба древлян с русскими князьями, укрепившимися в полянском Киеве, которая продолжалась около полувека и в каждом раунде заканчивалась далеко не в пользу древлян.
Удивительным образом археология в целом подтверждает эту схему настолько, насколько это вообще возможно для археологии (которой данная функция вообще-то не очень свойственна, о чем у нас часто забывают). Если мы перенесем эту нехитрую схему на язык археологических культур, то получим примерно следующее:
1) расселение пражских племен в 6 веке, вытеснение антов за Днепр;
2) распад политико-культурного единства пражских племен («Словенского царства» по моей терминологии) в начале 7 веке;
3) складывание новой общности Лука-Райковецкой культуры к западу от Днепра до Карпат и роменской культурной общности к востоку от Днепра;
4) появление волынцевских памятников на полянской территории (будущий Киев), упадок поселения на киевском Подоле, планомерное освоение древлянского Полесья в течении 8-9 вв.;
5) войны с Русью археологически хорошо просматриваются лишь на последнем их этапе - «Ольгиной мести»: следы разрушений на укреплениях Искоростеня, развитие Овруча, распространение из него культуры древнерусского типа.
Археологические исследования также раскрывают нам более сложную этническую картину летописной Деревской земли, которую дополняют иностранные (франкские и греческие) письменные источники 9-10 вв. Летописец исходил из того, что на пространстве между полянами, волынянами и дреговичами не было иных славиний, кроме древлян. Но, археология показывает нам, что на этой территории выделяются несколько «гнезд» поселений, которые археологами справедливо связываются с этими самыми «славиниями». Из них только одно «гнездо» можно уверенно связывать с древлянами. Кто же были остальные?
В 10 веке византийский император Константин Порфирородный в своем трактате «Об управлении империей» перечисляет некоторые славинии, платившие дань Руси. Среди них он называет как известные летописцу названия (кривичи/криветеины, древляне/дервленины, уличи/ультины, дреговичи/другувиты, северии/севера или северяне), так и летописным преданиям не известных (лензанины, вервианы). Эти славинии вызывали закономерный интерес у исследователей. Если вервинов просто объявили «ошибкой» и определили в древляне, то вокруг лензанинов уже много десятилетий, если не столетий бушуют баталии (их записывали в польких ленздзян, волынян, полян, радимичей). Высказывались и логичные умозаключения, что эти «племена» следует понимать, как славинии, не учтенные летописями. Мне импонирует именно эта точка зрения. В таком случае, лензанинов/лендзян следует отождествлять, исходя из совокупности данных, логично искать "славинию" Лензанинов следует помещать на реках Стырь и Горынь. Полагаю, им соответствовало скопление поселений в верховьях Стыря. Вервианам остается место между Киевом и Дреговичами. То есть, они занимали область, примыкающую с севера к древлянам, а с юга - к дреговичам. Очевидно, с ними следует связывать редкие (пока редкие) поселения к югу от Припяти, протянувшиеся от Турова к Днепру. Туровское гнездо поселений у исследователей как раз вызывает вопросы, так как с дреговичами их не очень получается отождествлять, как и с древлянами. Последним, в свою очередь, соответствует густое скопление поселений на Средней Горине, Уже и Тетереве.
С.В. Алексеев предположил существование еще одной славинии в этом регионе на реке Жереве - жеревичей, которых отождествляет с одним из «племен», упомянутых между Русами и кочевыми Унгарами/венграми автором т.н. «Баварского географа» - Serauici (шеравицы). Если мутные «форшдерен лиуды» не тождественны древлянам ( есть мнение, что «форшдерен лиуды фрешити» - это некий комментарий к этнониму «Русы»), то на тот момент «жеревичи», судя по всему, возглавляли объединение славиний будущей Деревской земли. Мне гипотеза Алексеева импонирует, о чем уже приходилось писать на страницах этого журнала.
Если попытаться объединить все вышесказанное, то появляется возможность реконструировать историю успеха древлян в течении 8-9 вв. создавших одно из крупнейших славянских племенных объединений, сравнимых по территории с Моравией. При этом им приходилось бороться за лидерство со своими соседями, которые проигрывая в этой борьбе вливались в древлянское княжение. Такая судьба постигла жеревичей, может быть лензанинов (вервианы оказались основой Туровского княжества, а потому врядли входили в Деревскую землю накануне поглощения последнего Русью, но какое-то время они вполне могли разделять судьбу своих южных соседей), а также другие племенные группы, оставшиеся безымянными.
Рост древлянской территории неизбежно должен был сопровождаться усложнением социальной и политической структуры их общества. Для успешного контроля над присоединенными землями необходимо было усовершенствование механизмов управления, сохранявших при этом традиционные формы. Надо полагать, что основу раннегосударственных механизмов управления составлял объезд князьями и их дружинами подвластной территории, которые столь ярко описаны в русских летописях, у Константина Порфирородного и в описании «Страны Славян» в арабских трактатах 9-10 вв. (наиболее подробно у ибн-Русте). Таким образом, в Дереве происходили те же процессы развития государственности, которые мы наблюдаем в это время в Южной Прибалтике, на Висле, в Моравии и Чехии. Причем, здесь, вдали от центров мировой цивилизации, от влияния франков, греков, хазар болгар и арабов этот процесс проходил в наиболее чистой и характерной для славян форме.
Экспансия древлян неизбежно затронула также и их восточных соседей - полян. Период мирного сосуществования, характерный для первого этапа развития Лука-Райковецкой культуры, завершился и теперь полянам нужно было решить - бороться за свою «самость» или вливаться в Деревское княжение. Согласно летописному преданию, у полян правил род потомков первого князя Кия. Времена славы этого княжения ко времени столкновения с древлянами давно прошли. Летописец прямо пишет о том, что древляне и другие соседи «обижали» полян. Археология также фиксирует упадок округи будущего Киева в 9 веке. От насильственного поглощения или истребления колыбель русской государственности спасли, как ни странно, хазары. Древлянская экспансия столкнулась с хазарской. Поляне предпочли платить дань далеким хазарам и защиту заднепровской волынцевской дружины из Битицы поглощению родственными соседями. Это предопределило дальнейшую историю развития восточных славян, так как создало возможность создания здесь политического центра Руси примерно столетие спустя.
Продолжение следует...
2
3
На грани исторического сумрака
Летописец обрисовывает перед нами контуры истории древлян, как и других восточноевропейских славиний, следующим образом:
1) расселение дунайских словен, одной из групп которых были древляне, осваивавшие лесные просторы между Днепром (полянами) и Припятью (дреговичи);
2) формирование (одновременно с полянами, дреговичами, словенами ильменскими и полочанами) древлянского княжения, которое принадлежало определенному роду;
3) период мира между древлянами, полянами, северой, вятичами, радимичами и хорватами (не совсем понятно, почему выделены именно эти славинии, возможно летописец хотел сказать о том, что период мирного сосуществования распространялся на все славинии этого пояса, но с другой стороны, кажется, этому «славянскому миру» противопоставляются дулебы на Зап. Буге, уличи и тиверцы на Днестре до Дуная (хотя, уличи первоначально проживали к югу от древлян и полян на Днепре)) - этот период относится к правлению Кия и его братьев у полян;
4) обострение отношений между древлянами и полянами: «По прошествии времени, после смерти братьев этих, стали притеснять полян древляне и иные окрестные люди. И нашли их хазары сидящими на горах этих в лесах и сказали: "Платите нам дань"…»
5) борьба древлян с русскими князьями, укрепившимися в полянском Киеве, которая продолжалась около полувека и в каждом раунде заканчивалась далеко не в пользу древлян.
Удивительным образом археология в целом подтверждает эту схему настолько, насколько это вообще возможно для археологии (которой данная функция вообще-то не очень свойственна, о чем у нас часто забывают). Если мы перенесем эту нехитрую схему на язык археологических культур, то получим примерно следующее:
1) расселение пражских племен в 6 веке, вытеснение антов за Днепр;
2) распад политико-культурного единства пражских племен («Словенского царства» по моей терминологии) в начале 7 веке;
3) складывание новой общности Лука-Райковецкой культуры к западу от Днепра до Карпат и роменской культурной общности к востоку от Днепра;
4) появление волынцевских памятников на полянской территории (будущий Киев), упадок поселения на киевском Подоле, планомерное освоение древлянского Полесья в течении 8-9 вв.;
5) войны с Русью археологически хорошо просматриваются лишь на последнем их этапе - «Ольгиной мести»: следы разрушений на укреплениях Искоростеня, развитие Овруча, распространение из него культуры древнерусского типа.
Археологические исследования также раскрывают нам более сложную этническую картину летописной Деревской земли, которую дополняют иностранные (франкские и греческие) письменные источники 9-10 вв. Летописец исходил из того, что на пространстве между полянами, волынянами и дреговичами не было иных славиний, кроме древлян. Но, археология показывает нам, что на этой территории выделяются несколько «гнезд» поселений, которые археологами справедливо связываются с этими самыми «славиниями». Из них только одно «гнездо» можно уверенно связывать с древлянами. Кто же были остальные?
В 10 веке византийский император Константин Порфирородный в своем трактате «Об управлении империей» перечисляет некоторые славинии, платившие дань Руси. Среди них он называет как известные летописцу названия (кривичи/криветеины, древляне/дервленины, уличи/ультины, дреговичи/другувиты, северии/севера или северяне), так и летописным преданиям не известных (лензанины, вервианы). Эти славинии вызывали закономерный интерес у исследователей. Если вервинов просто объявили «ошибкой» и определили в древляне, то вокруг лензанинов уже много десятилетий, если не столетий бушуют баталии (их записывали в польких ленздзян, волынян, полян, радимичей). Высказывались и логичные умозаключения, что эти «племена» следует понимать, как славинии, не учтенные летописями. Мне импонирует именно эта точка зрения. В таком случае, лензанинов/лендзян следует отождествлять, исходя из совокупности данных, логично искать "славинию" Лензанинов следует помещать на реках Стырь и Горынь. Полагаю, им соответствовало скопление поселений в верховьях Стыря. Вервианам остается место между Киевом и Дреговичами. То есть, они занимали область, примыкающую с севера к древлянам, а с юга - к дреговичам. Очевидно, с ними следует связывать редкие (пока редкие) поселения к югу от Припяти, протянувшиеся от Турова к Днепру. Туровское гнездо поселений у исследователей как раз вызывает вопросы, так как с дреговичами их не очень получается отождествлять, как и с древлянами. Последним, в свою очередь, соответствует густое скопление поселений на Средней Горине, Уже и Тетереве.
С.В. Алексеев предположил существование еще одной славинии в этом регионе на реке Жереве - жеревичей, которых отождествляет с одним из «племен», упомянутых между Русами и кочевыми Унгарами/венграми автором т.н. «Баварского географа» - Serauici (шеравицы). Если мутные «форшдерен лиуды» не тождественны древлянам ( есть мнение, что «форшдерен лиуды фрешити» - это некий комментарий к этнониму «Русы»), то на тот момент «жеревичи», судя по всему, возглавляли объединение славиний будущей Деревской земли. Мне гипотеза Алексеева импонирует, о чем уже приходилось писать на страницах этого журнала.
Если попытаться объединить все вышесказанное, то появляется возможность реконструировать историю успеха древлян в течении 8-9 вв. создавших одно из крупнейших славянских племенных объединений, сравнимых по территории с Моравией. При этом им приходилось бороться за лидерство со своими соседями, которые проигрывая в этой борьбе вливались в древлянское княжение. Такая судьба постигла жеревичей, может быть лензанинов (вервианы оказались основой Туровского княжества, а потому врядли входили в Деревскую землю накануне поглощения последнего Русью, но какое-то время они вполне могли разделять судьбу своих южных соседей), а также другие племенные группы, оставшиеся безымянными.
Рост древлянской территории неизбежно должен был сопровождаться усложнением социальной и политической структуры их общества. Для успешного контроля над присоединенными землями необходимо было усовершенствование механизмов управления, сохранявших при этом традиционные формы. Надо полагать, что основу раннегосударственных механизмов управления составлял объезд князьями и их дружинами подвластной территории, которые столь ярко описаны в русских летописях, у Константина Порфирородного и в описании «Страны Славян» в арабских трактатах 9-10 вв. (наиболее подробно у ибн-Русте). Таким образом, в Дереве происходили те же процессы развития государственности, которые мы наблюдаем в это время в Южной Прибалтике, на Висле, в Моравии и Чехии. Причем, здесь, вдали от центров мировой цивилизации, от влияния франков, греков, хазар болгар и арабов этот процесс проходил в наиболее чистой и характерной для славян форме.
Экспансия древлян неизбежно затронула также и их восточных соседей - полян. Период мирного сосуществования, характерный для первого этапа развития Лука-Райковецкой культуры, завершился и теперь полянам нужно было решить - бороться за свою «самость» или вливаться в Деревское княжение. Согласно летописному преданию, у полян правил род потомков первого князя Кия. Времена славы этого княжения ко времени столкновения с древлянами давно прошли. Летописец прямо пишет о том, что древляне и другие соседи «обижали» полян. Археология также фиксирует упадок округи будущего Киева в 9 веке. От насильственного поглощения или истребления колыбель русской государственности спасли, как ни странно, хазары. Древлянская экспансия столкнулась с хазарской. Поляне предпочли платить дань далеким хазарам и защиту заднепровской волынцевской дружины из Битицы поглощению родственными соседями. Это предопределило дальнейшую историю развития восточных славян, так как создало возможность создания здесь политического центра Руси примерно столетие спустя.
Продолжение следует...