Тысячелетие вокруг Балтики (28)
28. От развитого феодализма к молодой монархии
(начало, предыд.)
Продолжим анализ 3 стадии этнополитического подъема на двух контрастных примерах Северо-Восточной Руси (Великой) и Юго-Западной (Малой). Но сначала напомню одну наглядную интерпретацию четырехчастной модели Надлома - на примере создания новых моделей любой техники. Большая стадия Подъема - это накопление новых элементов (навыков, приложений, ограничивающего опыта, инновационных элементов) в ходе эксплуатации сообществом предыдущей модели. Затем на фоне эксплуатации прежней модели стартует первая предварительная четверть Надлома - сборка и начало эксплуатации в маргинальных нишах опытных образцов новой модели.
Активная четверть Надлома - это еще не полный отказ от прежней модели, но появление революционных секторов, в которых новые элементы, подсистемы и система в целом проходит испытания в самых жестких режимах конкуренции вариантов (и соответствующих ветвей элиты, в данном случае - технической). После завершения испытаний и накопления необходимого негативного опыта идет Конструктивная четверть - пересборка и испытания отдельных подсистем (в том числе за пределами здравого смысла - «волюнтаризм»), стендовые испытания («застой»), ведущие к «перестройке» и переучреждению системы управления, сочетающей инновации и традиции (в стадиях Реставрации и Реконструкции).
Наконец, в четвертой Завершающей четверти новая модель выходит на простор опытной эксплуатации. Внутри Завершающей четверти тоже есть свои четыре стадии. Предварительная стадия Реконструкции проходит на фоне предыдущей третьей четверти. Активная 20 стадия Надлома как раз и является полномасштабным испытанием новой модели в действии, в разных секторах доступного пространства и конкурирующими ветвями элиты, уже консолидированной на базе общей идеологии новой модели. Итогом 20 стадии становится очень важный узел 20/21 Раскола, когда расходятся «внешние» и «внутренние» оценки ситуации. Степень когнитивного диссонанса в этот исторический момент сильно зависит от степени адаптации, адекватности новой модели внешней среде и внутренним условиям.
Не так уж сложно спрогнозировать, что доминирование интересов внешних сил, стоящих за ветвями элиты, скорее приводит к жесткому диссонансу и расколу. Так и происходит обычно в левой ветви этнополитического Подъема в завершающих стадиях начальных политических циклов. Потому что представительная подсистема и левая ветвь подъема (аристократии) внутри нее как раз и служит таким «сцеплением» системы с внешней средой. Гипотетическое превалирование интересов внутренних сил (базовых сообществ) над внешними влияниями ведет, скорее, к замкнутому кругу сохранения традиций и выпадения из исторических процессов Подъема. Это вообще не про Русь, а про какие-то изолированные общества типа мезоамериканских. А вот принципиальный баланс между внешними влияниями, опосредованными соседними тремя ветвями, и внутренними интересами, культурной идентичностью общества ‑ это, как раз, свойство «осевой» ветви.
При этом соответствующие сектора общего политического пространства, ветви элиты и подсистемы управления всегда формируются в ходе Подъема и работают в Надломе. Поэтому задача исследователя ‑ определить границы таких четырех секторов и центры соответствующих элит и подсистем. Помимо существенной близости ко всем внешним силам и зависимости от них ‑ одним из главных признаков левой ветви как раз и будет глубокий раскол и распад на части в завершающей стадии первого цикла. Как это и произошло в юго-западной Малой Руси в середине XIV века. И напротив ‑ признаком осевой ветви является сохранение единства и культурной идентичности в той же фазе и переход к стабилизации в рамках конструктивной 21 стадии, несмотря на внутренний раскол. Как и было в северо-восточной Руси, выходящей на великорусскую орбиту.
Уточним, что конкуренция в активной 20 стадии первого цикла происходит между ветвями политического центра. Для Северо-Восточной Руси XIV века ‑ это ветви владимирского великокняжеского дома внуков и правнуков Ярослава Всеволодовича, представленные на Дмитровском съезде: тверская, суздальская, московская, переяславская. Эти ветви владимирского центра так или иначе связаны и опираются на более широкие три ветви северо-восточной элиты ‑ смоленской, новгородской и поволжской (условно нижегородской).
Тверская правая ветвь владимирского центра опирается на северо-восточный край славянской земли кривичей, как и смоленская ветвь широкой элиты. Правая ветвь всегда немного опережает по фазе развития все остальные, и ее подъем на новых принципах происходит во внешних формах, присущих старой модели. Она и является движущей силой предварительной четверти ‑ в данном случае 3 великорусской стадии. Именно поэтому тверская ветвь обречена на героическое поражения, поскольку старые формы лествичного наследования владимирского стола вступили в противоречие с новыми принципами организации самого тверского княжества. /Еще не лишний раз сошлюсь на Кингу Н.Клёнова «Несостоявшиеся столицы Руси…», гл.4 «Тверь в Борьбе», с.86/,
Развитие на основе союза великокняжеской ветви с местными элитами и общего интереса в расширении единого княжества без дробления на уделы ‑ можно назвать русско-ордынско-славянским. Поскольку Тверь, а за нею Москва заимствовали от Орды принцип сохранения единства и расширения подданной территории, в том числе за счет стравливания меж собой и подчинения удельных князей. Первенство Твери в развитии новой модели связано и с ограниченностью доступных ресурсов, принципиальной «зажатостью» правой ветви между внешними силами (Смоленск, Новгород, Москва). Однако, повторим, прежние «лествичные» политические формы вынуждали более продвинутую Тверь, подобно Смоленску в основном процессе, вкладывать ограниченные ресурсы в добывание центрального владимирского княжения, а не в новую модель развития. В то же время выпадение москвичей из владимирской лествицы из-за ранней смерти Даниила Московского прежде брата Андрея Александровича полностью высвободило умы и ресурсы Москвы для продвижения новой модели политики.
Когда мы говорим об узлах политического цикла, означающих Смену центра уровнем ниже, то речь не о смене фигуры лидера. Иногда лидер остается тот же самый, как Сталин в 1941 году или Путин в 2014-м, но меняется система власти, включая принципы ее делегирования и наследования. Узел 2/3 российской истории потому и связан с передачей ханского ярлыка на владимирское княжение Юрию Даниловичу (1318), что это была смена прежней системы власти. С этого момента тверская ветвь из лидеров - реформаторов становится лидером консерваторов, сторонников старого порядка. Также как в конце 1991 года общая победа реформаторов над союзным центром привела к неизбежному расколу и переходу проигравших гонку в стан консерваторов остатков советской вертикали.
Так что дальнейшее противостояние Москвы и Твери нужно толковать именно в этом контексте двоевластия с политическим арбитражем церкви и, в периоды ее ослабления, внешних игроков. Соответственно, возвращение владимирского княжения тверским князьям (Дмитрий Грозные Очи, 1322) - это разграничение сфер влияния и аналог локального усиления представительной ветви элит (узел 3.14/15). Завершение земного пути третейской миссии митрополита Петра совпадает с бунтом в Твери против ордынского посла (1327). Так что передел сфер влияния и раздел власти между Иваном Московским и Александром Суздальским ‑ очень похоже на узел 3.15/16 (1328).
Наконец, завершение полувекового противостояния с Тверью в пользу Москвы, казнь в Орде трех тверских князей и переход ярлыка после смерти Ивана I Калиты к Симеону Ивановичу Гордому (1340) завершают активную четверть 3 стадии. Это и есть «проверочный» узел 20/21 Раскола внутри первой четверти Подъема, он же узел 10/11 Пик Подъема для второго цикла. Коалиция тверских, ярославских и иных сочувствующих князей при амбивалентной позиции церкви как посредника между всеми пыталась склонить внешние силы к восстановлению старых правил. Этот раскол и проверка на прочность новой системы власти завершились подчинением всех земель под властью великого князя Владимирского и Московского.
Немного раньше, но в той же фазе проверка на прочность системы власти Малой Руси завершилась гибелью на поле боя братьев Льва Галицкого и Андрея Волынского и символичным захватом Киева литовским, теперь великим князем Гедимином (1324, 3.16/17). Вынужденная тесная связь и взаимная вовлеченность в дела волынских и литовских князей, а также отсутствие третейской позиции митрополита Киевского привели к расколу и ослаблению политического центра в лице последнего галицко-волынского князя Владимира Львовича. Торговая олигархия полагала обойтись без сильного центра, так что галичский воевода Дядько лишь формально считался наместником князя Волынского Любарта (1840, 3.17/18). Что и привело после смерти Дядька к захвату Галича и Бреста поляками и первому разделу Волыни с Литвой(1350).
С учетом этих двух параллелей можно вспомнить, что и в правой полоцкой ветви общерусского Подъема в предварительной четверти 2 стадии произошла централизация власти под влиянием внешнего киевского центра путем ссылки удельных князей на византийскую службу. Возвращение полоцких князей из ссылки в 1139 году как раз соответствовало узлу 2/3. Здесь мы тоже видим разрушение изнутри (недовольство горожан) и извне (желание Киева восстановить контроль) лествичной системы и внедрение новых правил, когда Полоцк отдается князю, имеющему более сильную поддержку в Киеве.
Соперничество минских и друцких князей за полоцкий стол также шло с переменным успехом, пока смерть отравленного в Киеве Юрия Долгорукого не стала поводом для репрессий со стороны его союзника Святослава Ольговича. Минские князья, издавна союзные киевской торговой олигархии, оказались в проигрыше, а Рогволд Борисович как знаковая фигура новой системы власти - опять в Полоцке (1159, тоже узел 3.16/17). Однако такая система власти, из-за слабости внутренней опоры в самом Полоцком княжестве подчиненная внешним силам, оказалась жизнеспособной лишь отчасти. А именно в той части, где такая внутренняя опора нашлась в лице породненных с русскими князьями литовцев. Отсюда неизбежный полураспад Полоцкого княжества на тяготеющие к разным соседям части: ливонскую, минско-литовскую, турово-пинскую и полоцко-витебскую (1204, узел 3/4).
Посмотрим теперь, в какой форме проявится разделение на такие же четыре части Северо-Восточной Руси на рубеже XV века. Для этого продолжим разметку четвертей стадий внутри 3 великорусской стадии. Сразу же заметим, что 30 лет относительного мира и стабильности после Ивана Калиты, при Симеоне и Иване Ивановичах соответствуют малым стадиям 3.17 и 3.18. (Аналогичный характер правления имели 17 хрущевская и 18 брежневская стадии российской истории). Краткий период, когда владимирский ярлык в виду малолетства московского князя был отдан суздальскому Дмитрию Константиновичу, похоже, соответствует завершению 3.18 стадии. (Аналог горбачевской «перестройки», когда тоже временно возвысилась представительная ветвь с опорой на внешнеторговую ветвь столичной элиты.)
Еще одним признаком приближения кризисного узла 3.18/19 стало усиление политического влияния третейской ветви внутри политического центра. Митрополит Алексий при малолетнем Дмитрии стал фактическим правителем Москвы. Однако это же возвышение третейской ветви привело к ее расколу, когда Тверь захотела своего митрополита в союзе с Литвой, а тверские князья и епископ за это преданы анафеме. Это возобновление московско-тверского противостояния является также повторением сюжета всей 3 стадии в ее завершающей четверти. И тоже, как в начале века Москва ситуативно опирается на юго-западных партнеров в лице темника Мамая, разыгрывающего московскую, тверскую и суздальскую карты в своей борьбе за влияние в Орде. Тем самым продвигающим влияние союзных московского и нижегородского князей на юго-восток в Поволжье.
Строительство белокаменного Кремля (1367) за счет средств, собранных Алексием по всем подданным городам и монастырям, имеет не только оборонительное, но и символическое учредительное значение общероссийского военно-политического центра. Проверка твердыни на прочность союзом Твери и Литвы (1368), подталкиваемых интригами торговой олигархии Новгорода ‑ очень похоже на узел 3.19С, он же начальный узел (Пик Подъема) предварительной фазы Реконструкции последней четверти 3 стадии. Самостоятельный демарш Москвы против сильного западного альянса на короткий момент показал готовность к завершающему раунду борьбы. Да, пришлось заплатить потерями, как и деньгами Мамаю за отобранный было ярлык, но политический процесс стартовал, чтобы после победы на Куликовом (1380, 3.19/20) поле стать необратимым и завершающим формирование новой системы власти в московском центре.
Победа Дмитрия Донского стала моментом внутренней консолидации для центрального ядра Северо-Восточной Руси, но одновременно и демаршем Пика Подъема на уровне всей ордынско-литовско-русской элиты, стартом предварительной четверти 6 стадии общерусского Подъема. Поэтому после победного демарша также последовали репрессии со стороны ордынского центра (1382). После смерти Мамая Тохтамыш осмелел и сам пытался консолидировать ордынскую власть. Завершение политической миссии Дмитрия Донского состояло в правильной передаче по наследству консолидированной власти, пусть даже ценой очередной ссоры с самыми близкими союзниками. Поэтому революционная для своего времени смена центра (феодального на монархический) - это 1389 год, похороны Донского и присяга Владимира Храброго как лидера военной элиты Василию Дмитриевичу, признание племянника «старшим братом».
Вернее, как и всегда в больших узлах происходит каскадная смена центра ‑ сначала внутри центрального ядра, а затем для всей теперь уже великорусской элиты - при заключении союза с будущим великим князем Литовским, скрепленного браком Василия I с Софьей Витовтовной (1390). После вокняжения Витовта в Литве Владимир Храбрый заключает договор о признании старшинства Василия (1392, российский узел 3/4). Обновленная система союзов также станет новым коалиционным центром на общерусском пространстве, а каскадная смена центра завершится первым стоянием на Угре (1408, общерусский узел 5/6).
Узловые события в северорусской ветви очевидно повлияли на литовскую политику, а через нее и на положение южнорусских союзников Москвы. Победа Донского над Мамаем помогла прорусскому Кейстуту свергнуть пропольского Ягайлу, а разорение Москвы Тохтамышем, наоборот, стоили Кейстуту жизни. Вскоре после этого ушел из жизни брат и союзник Любарт Гедиминович, а его наследник Федор Любартович стал последним из галицко-волынских князей, уступив Владимир в 1390 году. Окончательный раздел Галиции и Волыни между Польшей и Литвой по Островскому договору (1392) - это финальный узел 3 стадии и всей первой четверти южнорусского Подъема.
У нас получилось, что длительность общерусской 5 стадии практически равна 3 стадии меньшего по охвату территории российского процесса. Хотя скорость политических процессов зависит от числа внешних и внутренних связей, вовлеченных в процесс. При этом завершающие четверти (как 3 стадия) всегда длятся больше конструктивных (как 5 стадия), не говоря уже об активных, поскольку к концу завершающих фаз подключаются все новые связи предварительных фаз следующего цикла.
Попробуем предварительно разметить большие узлы внутри 5 общерусской стадии на основе найденной разметки двух вложенных в нее «матрешек». Конструктивный политический процесс на уровне взаимодействия политических элит четырех частей общерусского пространства в XIV веке имел своим содержанием споры о разделе сфер влияния и политических ролей. По этой причине самым влиятельным игроком на 5 стадии оставалась третейская (восточная) ветвь ордынской элиты. Однако Куликовская битва с активным участием литовских князей и краткий период после нее обозначили начало перехода к 6 стадии, когда влияние третьей ветви начнет снижаться, а влияние первой (западной) ветви продолжит расти. Поэтому 1380 год ‑ это узел 5.20/21, он же 6.10/11.
Узел 5.16/17 Дна Надлома внутри 5 стадии обязательно связан с локальным пиком влияния левой ветви и расколом ее элиты. Локальный рост влияния галицко-волынской элиты связан с вовлечением всех соседей во внутренние интриги по поводу наследования и контроля торговых путей и городов. Переход от единого галицко-волынского княжения к двум отдельным центрам ‑ галицкому и волынскому произошел в 1340 году. Можно считать эти события также и разделом всех южнорусских земель на два сектора - западный, польско-литовский и восточный, ордынский.
Еще один важный узел 5.19/20 является одновременно узлом B’.18/19 (Кризис центра) в рамках второго политического цикла (активной четверти Подъема). Внутри самой 5 стадии таким кризисом центра (5.18/19) стала смерть хана Бердибека (1359), за которой последовала «великая замятня» в Орде. Немного позже усиление влияния общерусского церковного центра также спровоцировало в 1368 году внешнеполитический кризис в виде русско-литовских войн (1368, 5.19/20).
Пожалуй, этим уровнем детализации разметки 5 стадии пока что ограничимся, пока у нас нет разметки второй четверти Подъема для правой западной ветви, и совсем нет разметки для третьей, восточной.
Продолжение следует
(начало, предыд.)
Продолжим анализ 3 стадии этнополитического подъема на двух контрастных примерах Северо-Восточной Руси (Великой) и Юго-Западной (Малой). Но сначала напомню одну наглядную интерпретацию четырехчастной модели Надлома - на примере создания новых моделей любой техники. Большая стадия Подъема - это накопление новых элементов (навыков, приложений, ограничивающего опыта, инновационных элементов) в ходе эксплуатации сообществом предыдущей модели. Затем на фоне эксплуатации прежней модели стартует первая предварительная четверть Надлома - сборка и начало эксплуатации в маргинальных нишах опытных образцов новой модели.
Активная четверть Надлома - это еще не полный отказ от прежней модели, но появление революционных секторов, в которых новые элементы, подсистемы и система в целом проходит испытания в самых жестких режимах конкуренции вариантов (и соответствующих ветвей элиты, в данном случае - технической). После завершения испытаний и накопления необходимого негативного опыта идет Конструктивная четверть - пересборка и испытания отдельных подсистем (в том числе за пределами здравого смысла - «волюнтаризм»), стендовые испытания («застой»), ведущие к «перестройке» и переучреждению системы управления, сочетающей инновации и традиции (в стадиях Реставрации и Реконструкции).
Наконец, в четвертой Завершающей четверти новая модель выходит на простор опытной эксплуатации. Внутри Завершающей четверти тоже есть свои четыре стадии. Предварительная стадия Реконструкции проходит на фоне предыдущей третьей четверти. Активная 20 стадия Надлома как раз и является полномасштабным испытанием новой модели в действии, в разных секторах доступного пространства и конкурирующими ветвями элиты, уже консолидированной на базе общей идеологии новой модели. Итогом 20 стадии становится очень важный узел 20/21 Раскола, когда расходятся «внешние» и «внутренние» оценки ситуации. Степень когнитивного диссонанса в этот исторический момент сильно зависит от степени адаптации, адекватности новой модели внешней среде и внутренним условиям.
Не так уж сложно спрогнозировать, что доминирование интересов внешних сил, стоящих за ветвями элиты, скорее приводит к жесткому диссонансу и расколу. Так и происходит обычно в левой ветви этнополитического Подъема в завершающих стадиях начальных политических циклов. Потому что представительная подсистема и левая ветвь подъема (аристократии) внутри нее как раз и служит таким «сцеплением» системы с внешней средой. Гипотетическое превалирование интересов внутренних сил (базовых сообществ) над внешними влияниями ведет, скорее, к замкнутому кругу сохранения традиций и выпадения из исторических процессов Подъема. Это вообще не про Русь, а про какие-то изолированные общества типа мезоамериканских. А вот принципиальный баланс между внешними влияниями, опосредованными соседними тремя ветвями, и внутренними интересами, культурной идентичностью общества ‑ это, как раз, свойство «осевой» ветви.
При этом соответствующие сектора общего политического пространства, ветви элиты и подсистемы управления всегда формируются в ходе Подъема и работают в Надломе. Поэтому задача исследователя ‑ определить границы таких четырех секторов и центры соответствующих элит и подсистем. Помимо существенной близости ко всем внешним силам и зависимости от них ‑ одним из главных признаков левой ветви как раз и будет глубокий раскол и распад на части в завершающей стадии первого цикла. Как это и произошло в юго-западной Малой Руси в середине XIV века. И напротив ‑ признаком осевой ветви является сохранение единства и культурной идентичности в той же фазе и переход к стабилизации в рамках конструктивной 21 стадии, несмотря на внутренний раскол. Как и было в северо-восточной Руси, выходящей на великорусскую орбиту.
Уточним, что конкуренция в активной 20 стадии первого цикла происходит между ветвями политического центра. Для Северо-Восточной Руси XIV века ‑ это ветви владимирского великокняжеского дома внуков и правнуков Ярослава Всеволодовича, представленные на Дмитровском съезде: тверская, суздальская, московская, переяславская. Эти ветви владимирского центра так или иначе связаны и опираются на более широкие три ветви северо-восточной элиты ‑ смоленской, новгородской и поволжской (условно нижегородской).
Тверская правая ветвь владимирского центра опирается на северо-восточный край славянской земли кривичей, как и смоленская ветвь широкой элиты. Правая ветвь всегда немного опережает по фазе развития все остальные, и ее подъем на новых принципах происходит во внешних формах, присущих старой модели. Она и является движущей силой предварительной четверти ‑ в данном случае 3 великорусской стадии. Именно поэтому тверская ветвь обречена на героическое поражения, поскольку старые формы лествичного наследования владимирского стола вступили в противоречие с новыми принципами организации самого тверского княжества. /Еще не лишний раз сошлюсь на Кингу Н.Клёнова «Несостоявшиеся столицы Руси…», гл.4 «Тверь в Борьбе», с.86/,
Развитие на основе союза великокняжеской ветви с местными элитами и общего интереса в расширении единого княжества без дробления на уделы ‑ можно назвать русско-ордынско-славянским. Поскольку Тверь, а за нею Москва заимствовали от Орды принцип сохранения единства и расширения подданной территории, в том числе за счет стравливания меж собой и подчинения удельных князей. Первенство Твери в развитии новой модели связано и с ограниченностью доступных ресурсов, принципиальной «зажатостью» правой ветви между внешними силами (Смоленск, Новгород, Москва). Однако, повторим, прежние «лествичные» политические формы вынуждали более продвинутую Тверь, подобно Смоленску в основном процессе, вкладывать ограниченные ресурсы в добывание центрального владимирского княжения, а не в новую модель развития. В то же время выпадение москвичей из владимирской лествицы из-за ранней смерти Даниила Московского прежде брата Андрея Александровича полностью высвободило умы и ресурсы Москвы для продвижения новой модели политики.
Когда мы говорим об узлах политического цикла, означающих Смену центра уровнем ниже, то речь не о смене фигуры лидера. Иногда лидер остается тот же самый, как Сталин в 1941 году или Путин в 2014-м, но меняется система власти, включая принципы ее делегирования и наследования. Узел 2/3 российской истории потому и связан с передачей ханского ярлыка на владимирское княжение Юрию Даниловичу (1318), что это была смена прежней системы власти. С этого момента тверская ветвь из лидеров - реформаторов становится лидером консерваторов, сторонников старого порядка. Также как в конце 1991 года общая победа реформаторов над союзным центром привела к неизбежному расколу и переходу проигравших гонку в стан консерваторов остатков советской вертикали.
Так что дальнейшее противостояние Москвы и Твери нужно толковать именно в этом контексте двоевластия с политическим арбитражем церкви и, в периоды ее ослабления, внешних игроков. Соответственно, возвращение владимирского княжения тверским князьям (Дмитрий Грозные Очи, 1322) - это разграничение сфер влияния и аналог локального усиления представительной ветви элит (узел 3.14/15). Завершение земного пути третейской миссии митрополита Петра совпадает с бунтом в Твери против ордынского посла (1327). Так что передел сфер влияния и раздел власти между Иваном Московским и Александром Суздальским ‑ очень похоже на узел 3.15/16 (1328).
Наконец, завершение полувекового противостояния с Тверью в пользу Москвы, казнь в Орде трех тверских князей и переход ярлыка после смерти Ивана I Калиты к Симеону Ивановичу Гордому (1340) завершают активную четверть 3 стадии. Это и есть «проверочный» узел 20/21 Раскола внутри первой четверти Подъема, он же узел 10/11 Пик Подъема для второго цикла. Коалиция тверских, ярославских и иных сочувствующих князей при амбивалентной позиции церкви как посредника между всеми пыталась склонить внешние силы к восстановлению старых правил. Этот раскол и проверка на прочность новой системы власти завершились подчинением всех земель под властью великого князя Владимирского и Московского.
Немного раньше, но в той же фазе проверка на прочность системы власти Малой Руси завершилась гибелью на поле боя братьев Льва Галицкого и Андрея Волынского и символичным захватом Киева литовским, теперь великим князем Гедимином (1324, 3.16/17). Вынужденная тесная связь и взаимная вовлеченность в дела волынских и литовских князей, а также отсутствие третейской позиции митрополита Киевского привели к расколу и ослаблению политического центра в лице последнего галицко-волынского князя Владимира Львовича. Торговая олигархия полагала обойтись без сильного центра, так что галичский воевода Дядько лишь формально считался наместником князя Волынского Любарта (1840, 3.17/18). Что и привело после смерти Дядька к захвату Галича и Бреста поляками и первому разделу Волыни с Литвой(1350).
С учетом этих двух параллелей можно вспомнить, что и в правой полоцкой ветви общерусского Подъема в предварительной четверти 2 стадии произошла централизация власти под влиянием внешнего киевского центра путем ссылки удельных князей на византийскую службу. Возвращение полоцких князей из ссылки в 1139 году как раз соответствовало узлу 2/3. Здесь мы тоже видим разрушение изнутри (недовольство горожан) и извне (желание Киева восстановить контроль) лествичной системы и внедрение новых правил, когда Полоцк отдается князю, имеющему более сильную поддержку в Киеве.
Соперничество минских и друцких князей за полоцкий стол также шло с переменным успехом, пока смерть отравленного в Киеве Юрия Долгорукого не стала поводом для репрессий со стороны его союзника Святослава Ольговича. Минские князья, издавна союзные киевской торговой олигархии, оказались в проигрыше, а Рогволд Борисович как знаковая фигура новой системы власти - опять в Полоцке (1159, тоже узел 3.16/17). Однако такая система власти, из-за слабости внутренней опоры в самом Полоцком княжестве подчиненная внешним силам, оказалась жизнеспособной лишь отчасти. А именно в той части, где такая внутренняя опора нашлась в лице породненных с русскими князьями литовцев. Отсюда неизбежный полураспад Полоцкого княжества на тяготеющие к разным соседям части: ливонскую, минско-литовскую, турово-пинскую и полоцко-витебскую (1204, узел 3/4).
Посмотрим теперь, в какой форме проявится разделение на такие же четыре части Северо-Восточной Руси на рубеже XV века. Для этого продолжим разметку четвертей стадий внутри 3 великорусской стадии. Сразу же заметим, что 30 лет относительного мира и стабильности после Ивана Калиты, при Симеоне и Иване Ивановичах соответствуют малым стадиям 3.17 и 3.18. (Аналогичный характер правления имели 17 хрущевская и 18 брежневская стадии российской истории). Краткий период, когда владимирский ярлык в виду малолетства московского князя был отдан суздальскому Дмитрию Константиновичу, похоже, соответствует завершению 3.18 стадии. (Аналог горбачевской «перестройки», когда тоже временно возвысилась представительная ветвь с опорой на внешнеторговую ветвь столичной элиты.)
Еще одним признаком приближения кризисного узла 3.18/19 стало усиление политического влияния третейской ветви внутри политического центра. Митрополит Алексий при малолетнем Дмитрии стал фактическим правителем Москвы. Однако это же возвышение третейской ветви привело к ее расколу, когда Тверь захотела своего митрополита в союзе с Литвой, а тверские князья и епископ за это преданы анафеме. Это возобновление московско-тверского противостояния является также повторением сюжета всей 3 стадии в ее завершающей четверти. И тоже, как в начале века Москва ситуативно опирается на юго-западных партнеров в лице темника Мамая, разыгрывающего московскую, тверскую и суздальскую карты в своей борьбе за влияние в Орде. Тем самым продвигающим влияние союзных московского и нижегородского князей на юго-восток в Поволжье.
Строительство белокаменного Кремля (1367) за счет средств, собранных Алексием по всем подданным городам и монастырям, имеет не только оборонительное, но и символическое учредительное значение общероссийского военно-политического центра. Проверка твердыни на прочность союзом Твери и Литвы (1368), подталкиваемых интригами торговой олигархии Новгорода ‑ очень похоже на узел 3.19С, он же начальный узел (Пик Подъема) предварительной фазы Реконструкции последней четверти 3 стадии. Самостоятельный демарш Москвы против сильного западного альянса на короткий момент показал готовность к завершающему раунду борьбы. Да, пришлось заплатить потерями, как и деньгами Мамаю за отобранный было ярлык, но политический процесс стартовал, чтобы после победы на Куликовом (1380, 3.19/20) поле стать необратимым и завершающим формирование новой системы власти в московском центре.
Победа Дмитрия Донского стала моментом внутренней консолидации для центрального ядра Северо-Восточной Руси, но одновременно и демаршем Пика Подъема на уровне всей ордынско-литовско-русской элиты, стартом предварительной четверти 6 стадии общерусского Подъема. Поэтому после победного демарша также последовали репрессии со стороны ордынского центра (1382). После смерти Мамая Тохтамыш осмелел и сам пытался консолидировать ордынскую власть. Завершение политической миссии Дмитрия Донского состояло в правильной передаче по наследству консолидированной власти, пусть даже ценой очередной ссоры с самыми близкими союзниками. Поэтому революционная для своего времени смена центра (феодального на монархический) - это 1389 год, похороны Донского и присяга Владимира Храброго как лидера военной элиты Василию Дмитриевичу, признание племянника «старшим братом».
Вернее, как и всегда в больших узлах происходит каскадная смена центра ‑ сначала внутри центрального ядра, а затем для всей теперь уже великорусской элиты - при заключении союза с будущим великим князем Литовским, скрепленного браком Василия I с Софьей Витовтовной (1390). После вокняжения Витовта в Литве Владимир Храбрый заключает договор о признании старшинства Василия (1392, российский узел 3/4). Обновленная система союзов также станет новым коалиционным центром на общерусском пространстве, а каскадная смена центра завершится первым стоянием на Угре (1408, общерусский узел 5/6).
Узловые события в северорусской ветви очевидно повлияли на литовскую политику, а через нее и на положение южнорусских союзников Москвы. Победа Донского над Мамаем помогла прорусскому Кейстуту свергнуть пропольского Ягайлу, а разорение Москвы Тохтамышем, наоборот, стоили Кейстуту жизни. Вскоре после этого ушел из жизни брат и союзник Любарт Гедиминович, а его наследник Федор Любартович стал последним из галицко-волынских князей, уступив Владимир в 1390 году. Окончательный раздел Галиции и Волыни между Польшей и Литвой по Островскому договору (1392) - это финальный узел 3 стадии и всей первой четверти южнорусского Подъема.
У нас получилось, что длительность общерусской 5 стадии практически равна 3 стадии меньшего по охвату территории российского процесса. Хотя скорость политических процессов зависит от числа внешних и внутренних связей, вовлеченных в процесс. При этом завершающие четверти (как 3 стадия) всегда длятся больше конструктивных (как 5 стадия), не говоря уже об активных, поскольку к концу завершающих фаз подключаются все новые связи предварительных фаз следующего цикла.
Попробуем предварительно разметить большие узлы внутри 5 общерусской стадии на основе найденной разметки двух вложенных в нее «матрешек». Конструктивный политический процесс на уровне взаимодействия политических элит четырех частей общерусского пространства в XIV веке имел своим содержанием споры о разделе сфер влияния и политических ролей. По этой причине самым влиятельным игроком на 5 стадии оставалась третейская (восточная) ветвь ордынской элиты. Однако Куликовская битва с активным участием литовских князей и краткий период после нее обозначили начало перехода к 6 стадии, когда влияние третьей ветви начнет снижаться, а влияние первой (западной) ветви продолжит расти. Поэтому 1380 год ‑ это узел 5.20/21, он же 6.10/11.
Узел 5.16/17 Дна Надлома внутри 5 стадии обязательно связан с локальным пиком влияния левой ветви и расколом ее элиты. Локальный рост влияния галицко-волынской элиты связан с вовлечением всех соседей во внутренние интриги по поводу наследования и контроля торговых путей и городов. Переход от единого галицко-волынского княжения к двум отдельным центрам ‑ галицкому и волынскому произошел в 1340 году. Можно считать эти события также и разделом всех южнорусских земель на два сектора - западный, польско-литовский и восточный, ордынский.
Еще один важный узел 5.19/20 является одновременно узлом B’.18/19 (Кризис центра) в рамках второго политического цикла (активной четверти Подъема). Внутри самой 5 стадии таким кризисом центра (5.18/19) стала смерть хана Бердибека (1359), за которой последовала «великая замятня» в Орде. Немного позже усиление влияния общерусского церковного центра также спровоцировало в 1368 году внешнеполитический кризис в виде русско-литовских войн (1368, 5.19/20).
Пожалуй, этим уровнем детализации разметки 5 стадии пока что ограничимся, пока у нас нет разметки второй четверти Подъема для правой западной ветви, и совсем нет разметки для третьей, восточной.
Продолжение следует