Полусвятая троица. Ешу а-Ноцри как бог, сын Б-га и ангел.
Он-таки вписывается во все эти роли; но - не так это было.
Нaчнем с «сына Б-га». «Сын» регулярно употреблялось в значении «ученик», а не биологического потомства. Более того, это, видимо, доминирующий смысл в Танахе. (Не очень понятно, однако, распространяется ли это на первенцев.) Мессия как «сын Давида» указывает на духовный аспект, а не биологический; возможно, кстати, что это указание на возврат к Торе до-Шломо, до-Храма (см. также Шабат 30а). «Сыны пророков» - это ученики пророков. В простейшем случае в этом смысле выражение «сын Б-га» указывает на самоучку - если ты ни у кого не учился, то чей же ты ученик? В более сложном смысле это выражение указывает на степень посвященности; отказ от выражения «сын пророков» в пользу «сын Б-га» указывает на достижение пророчества: если мы учимся у пророков, то у кого учатся они? Эти подходы смыкаются в получении знания от Б-га через откровение, что оказывается также важным источником альтернативы при изменении традиции.
Был ли он богом? При попытках найти место Ешу с еврейской точки зрения, он(и) обычно рассматривается как раввин-еретик более-менее в русле еврейской традиции. И потому утверждение о его божественности выглядит странно кощунственным и языческим. Но оно таким и является! Надо вспомнить, что христианство возникало на стыке еврейской и греко-римской культуры. В то время господствующая религия Рима менялась, и традиционная грекоримская религия, основанная на олимпийском Пантеоне, и известная нам по мифам, вытеснялась Имперским Культом. При этом обожествлялись умершие лидеры, а иногда и жившие. Среди ранних таких божков у греков были спартанец Лисандр и Александр Македонский. Геракл рассматривался как полубог при жизни, и бог посмертно. Римское обожествление власти началось с Цезаря, бывшего первосвященником, и Августа; и в дальнейшем многие императоры получали этот статус. Именно в этом ключе и следует рассматривать утверждение о божественности Иисуса - как претензию на статус альтернативного языческого божества для римлян. И надо сказать, он в этом преуспел.
Это понятие языческого бога близко к понятию ангела, как у Кара-Иванова, который рассматривает творческих деятелей, как ангелов и принцев наций. В этом смысле ранние императоры, Геракл и Ешу обожествлялись, в тч. поскольку создавали новую норму успешного поведения. Их обожествление, таким образом - это результат изменений, своего рода античной модернизации. Аналогично тривиально рассмотрение и Ешу-автора как ангела. Но: был ли он автором или же персонажем? Если для правителей, создающих законы и нормы, деяние отделено от создателя, то для авторов неочевидно, кого же полагать ангелом: великого автора или же его великого героя? Кто является русским ангелом: Грибоедов или Чацкий, Гончаров или Обломов, Островский или Корчагин, Войнич или Артур-Овод? Явно, герой; причем персонаж оказывается более реальным ангелом, чем автор может когда-либо стать, именно в силу идеализации. Недаром Махараль создавал Пражского Голема. (А чтобы ангелом стал живший автор, его тоже лучше бы кому-то придумать.) Потому несуществование исторического Иисуса делает его лишь более реальным ангелом.
Т.е. обожествление Ешу было языческим, если он жил, но не было, если он придуман.
Нaчнем с «сына Б-га». «Сын» регулярно употреблялось в значении «ученик», а не биологического потомства. Более того, это, видимо, доминирующий смысл в Танахе. (Не очень понятно, однако, распространяется ли это на первенцев.) Мессия как «сын Давида» указывает на духовный аспект, а не биологический; возможно, кстати, что это указание на возврат к Торе до-Шломо, до-Храма (см. также Шабат 30а). «Сыны пророков» - это ученики пророков. В простейшем случае в этом смысле выражение «сын Б-га» указывает на самоучку - если ты ни у кого не учился, то чей же ты ученик? В более сложном смысле это выражение указывает на степень посвященности; отказ от выражения «сын пророков» в пользу «сын Б-га» указывает на достижение пророчества: если мы учимся у пророков, то у кого учатся они? Эти подходы смыкаются в получении знания от Б-га через откровение, что оказывается также важным источником альтернативы при изменении традиции.
Был ли он богом? При попытках найти место Ешу с еврейской точки зрения, он(и) обычно рассматривается как раввин-еретик более-менее в русле еврейской традиции. И потому утверждение о его божественности выглядит странно кощунственным и языческим. Но оно таким и является! Надо вспомнить, что христианство возникало на стыке еврейской и греко-римской культуры. В то время господствующая религия Рима менялась, и традиционная грекоримская религия, основанная на олимпийском Пантеоне, и известная нам по мифам, вытеснялась Имперским Культом. При этом обожествлялись умершие лидеры, а иногда и жившие. Среди ранних таких божков у греков были спартанец Лисандр и Александр Македонский. Геракл рассматривался как полубог при жизни, и бог посмертно. Римское обожествление власти началось с Цезаря, бывшего первосвященником, и Августа; и в дальнейшем многие императоры получали этот статус. Именно в этом ключе и следует рассматривать утверждение о божественности Иисуса - как претензию на статус альтернативного языческого божества для римлян. И надо сказать, он в этом преуспел.
Это понятие языческого бога близко к понятию ангела, как у Кара-Иванова, который рассматривает творческих деятелей, как ангелов и принцев наций. В этом смысле ранние императоры, Геракл и Ешу обожествлялись, в тч. поскольку создавали новую норму успешного поведения. Их обожествление, таким образом - это результат изменений, своего рода античной модернизации. Аналогично тривиально рассмотрение и Ешу-автора как ангела. Но: был ли он автором или же персонажем? Если для правителей, создающих законы и нормы, деяние отделено от создателя, то для авторов неочевидно, кого же полагать ангелом: великого автора или же его великого героя? Кто является русским ангелом: Грибоедов или Чацкий, Гончаров или Обломов, Островский или Корчагин, Войнич или Артур-Овод? Явно, герой; причем персонаж оказывается более реальным ангелом, чем автор может когда-либо стать, именно в силу идеализации. Недаром Махараль создавал Пражского Голема. (А чтобы ангелом стал живший автор, его тоже лучше бы кому-то придумать.) Потому несуществование исторического Иисуса делает его лишь более реальным ангелом.
Т.е. обожествление Ешу было языческим, если он жил, но не было, если он придуман.