Из феодализма в совок, из совка в олигархию. Часть 1

[mayakruha]

Наконец-то взгляд всемирно известного Пикетти и его соратников упал и на грешную Россию. Цифры из их недавно выпущенной статьи From Soviets to Oligarchs: Inequality and Property in Russia 1905-2016. периодически всплывают в российских прессе и блогосфере. Но, на мой взгляд, интересен и текст. Статья большая, поэтому привожу перевод самых вкусных частей с разбивкой на несколько постов в соответствии с разделами в ней. И так, часть первая. Кто еще не читал это прекрасное творение, инжой


Россия претерпела кардинальные экономические и политические преобразования после падения Советского Союза в 1990-1991 годах. Валовой внутренний продукт резко упал в 1992-1995 гг., в то время как инфляция взлетела. ВВП начал восстанавливаться в 1998-1999 годах и затем последовало десятилетие устойчивого роста. Мировой финансовый кризис и падение цен на нефть прервали этот процесс в 2008-2009 годах. Рост был вялым с тех пор, а уровень экономической активности вновь упал в 2014-2015 годах отчасти из-за международных санкций после российской военной интервенции в Украину. Однако, несмотря на трудности, возникающие при сравнении ВВП советского и постсоветский периоды, нет сомнений, что средний доход сегодня существенно выше, чем в 1989-1990 годах. Согласно оценкам, показным на рис. 1А, национальный доход на одного взрослого вырос примерно на 40% в период между 1989 и 2016 годов, примерно с 16 000 евро в конце советского периода до почти 24 000 евро в последние годы (обе величины подсчитаны в Евро 2016 с использованием паритету покупательной способности валют). Если сравнивать размер национального дохода на одного взрослого в России со средним в Западной Европе, определяемым как простое арифметическое среднее для Германии, Франции и Великобритании, обнаруживается, что разрыв между Россией и Западной Европой сократился немного. Российский уровень жизни был около 60-65% среднего западноевропейского в 1989-1990 годах, и достиг около 70-75% к середине 2010-х годов.

Рисунок 1a - Национальный доход на одного взрослого человека: Россия (красный) и Западная Европа (синий)


Этот непростой процесс сближения с Западом должен быть также проанализирован на большом отрезке времени (см. рисунок 1b). Согласно последним оценкам национальный доход на одного взрослого в России был на уровне 35-40% от западноевропейского уровня между 1870 и Первой мировой войной. Царская Россия была бедной и безграмотной страной. Отношение доходов между Россией и Западной Европой эффектно поднялось аж до 65% после Второй мировой войны. Это отображает модернизационную стратегию Советского государства после Октябрьской революции, основанную на быстрой индустриализации и массовом инвестировании в базовое образование, а также вялые показатели экономического роста западных стран в период 1914-1945. Затем относительное положение России стабилизировалось и составляло около 55-65% от западноевропейского уровня между 1950 и 1990 годами. Можно даже обнаружить относительное снижение, начиная с конца 1970-х и в 1980-х годах, с немного более 65% немного ниже 60% (несмотря на замедление роста на Западе в этот период). Застой в российских стандартах жизни по отношению к Западу между 1950-ми и 1980-х годами вместе с ростом дефицита и общим разочарованием среди образованного населения, возможно, внесли свой вклад в сложные социальные и политические процессы, которые, в конечном счете, привели к падению Советского Союза.

Рисунок 1b - Отношение национального дохода на одного взрослого человека в России к западноевропейскому


Но воздействие на распределение доходов и благосостояния драматических преобразований, которые произошли с 1989-1990, не очень хорошо документированы и поняты. Нет никаких сомнений, что неравенство доходов существенно увеличилось, начиная с 1989-1990 гг., по крайней мере, частично, поскольку денежное неравенство было необычно - и в какой-то степени искусственно - низким при коммунизме. Но мало известно о точном значении этого увеличения. Какие классы по доходам и величине состояния больше всего выиграли от постсоветского переходного периода, и в каких пропорциях? Как сравнить уровни неравенства в России с уровнями, которые наблюдались в западных капиталистических странах, в Китае, и в бывших коммунистических странах Восточной Европы?

В этой статье мы попытались объединить различных доступные источники - национальные показатели, опросы, рейтинги состояния и налоговые данные, включая недавно выпущенные налоговые данные по налогоплательщикам с высоким уровнем доходов - с системным подходом, чтобы обеспечить последовательные ряды данных по накоплению и распределению доходов и имущества в России с советского периода и до сегодняшнего дня.

1. Рост частной собственности в России

В этом разделе мы представляем наши основные результаты, касающиеся эволюции совокупного частного и государственного имущества в России после падения Советского Союза. Первым крупным изменением, которое произошло в период между 1990 и 2015 гг., - это, конечно, переход от коммунизма к капитализму, т. е. от государственной к частной собственности.

1.1 Общая эволюция национального, государственного и частного имущества

Согласно нашим стандартным оценкам (см. рис. 2), чистое национальное имущество составило чуть более 400% от национального дохода в 1990 году, в том числе около 300% чистого государственного имущества (примерно три четверти) и чуть более 100% чистое частное имущество (одна четверть). В 2015 году, пропорции в основном обратные: объем национального имущества насчитывает до 450% национального дохода, в том числе более 350% для чистого частного имущества и менее 100% чистое государственное имущество. Резкое падение чистого государственного имущества всего лишь за пару лет, с 1990 по 1995 годы, после так называемой шоковой терапии и ваучерной приватизации.

Рисунок 2 - Государственное и частное имущество в России с 1990 по 2015 (в % к национальному доходу)


Стоит также отметить, что совокупное национальное имущество сперва снизилось относительно национального дохода между 1990 и 1999 гг., с более 400% национального дохода примерно до 300%, т. е. совокупное национальное имущество упало даже больше, чем национальный доход. Потом оно выросло очень сильно между 1999 и 2008-2009 гг., достигнув около 550% национального дохода. Этот пик соответствует очень сильному росту цен на российском фондовом рынке и на жилье в течение этого десятилетия. Цены на активы упали в результате финансового кризиса, и совокупное национальное имущество вернулось к примерно 450% национального дохода в 2015, уровню, который лишь немного выше, чем в 1990 году. Главным изменением за период 1990-2015 является смещение от государственной к частной собственности, в то время как совокупная величина национального имущества оставалась примерно неизменной.

Для того чтобы лучше понять происходящие процессы, крайне важно взглянуть по отдельности на различные категорий активов. Начнем с роста частного имущества (см. рис. 3). Одним из ключевых выводов является важная роль, которую играет жилье. Другие внутренние капиталы (в основном состоящие из некорпоративного бизнеса, принадлежащего непосредственно домохозяйствам) и сельскохозяйственные земли (которые также была приватизированы в 1990-е годы) увеличились во времени, но эти активы играют относительно ограниченную роль по сравнению с ростом частного жилья, которое увеличилось с менее чем 50% от национального дохода в 1990 г. до 250% национального дохода в 2008-2009 годах (на пике пузыря на рынке недвижимости), вплоть до около 200% от национального дохода в 2015 году. Помимо реального движения цены на недвижимое имущество, постепенный рост частного жилья в период с 1990 по 2015 год может быть обусловлен тем фактом, что приватизации жилья происходила непрерывно, в отличие от ваучерной приватизации, использованной для компаний. Жильцам, как правило, было дано право на приобретение их жилье по относительно невысокой цене, но они не должны были воспользоваться немедленно этим правом. Из-за различных экономических, политических и психологических факторов многие российские семьи ждали до конца 1990-х и даже 2000-х годов воспользоваться этим правом.

Рисунок 3 - Частное имущество в России с 1990 по 2015 (в % к национальному доходу)


Что особенно поражает, так это очень низкий уровень фиксируемых финансовых активов, принадлежащих российским домохозяйствам (в соответствии с официальным финансовым балансом Центрального банка). Финансовые активы домохозяйств были всегда менее 70-80% национального дохода на протяжении 1990-2015 период, и они часто становились менее 50% от национального дохода (например, около 20-30% национального дохода в конце 1990-х и в начале 2000-х годов).

По сути это, как если бы приватизация российских компаний не привела к какому-либо значительному долгосрочному росту стоимости финансовых активов домохозяйств, несмотря на то, что стало возможным владеть финансовыми долями в российских компаниях, что кажется особенно парадоксальным.

Первоначальный спад в финансовых активах был предсказуем. Еще в 1990 году финансовые активы домохозяйств (которые в то время в основном состояли из сберегательных вкладов) составляли примерно 70-80% национального дохода. Неудивительно, что эти советские сбережения были буквально уничтожены гиперинфляцией начала 1990-х годов. Индекс потребительских цен увеличился в почти 5000 между 1990 и 1996 гг., с годовыми темпами инфляции порядка 150% в 1991 году, 1500% в 1992 г., 900% в 1993 году, 300% в 1994 году и 150% в 1995 году. Новый рубль - стоимостью 1000 старых рублей - был введен в 1998 году, и инфляция стабилизировалась на уровне около 20-30% в среднем в год в период между 1996 и 2006. Учитывая огромную инфляцию 1991-1995 периода, сбережения советской эпохи стали близки нулю к концу 1990-х годов.

Что еще удивляет, это почему новые финансовые активы, которые были накоплены российскими домохозяйствами в 1990-х годах - в частности через ваучерную приватизацию - не компенсировали эти потери. Конечно, когда ваучеры были впервые введены в 1992-1993 годах, для российских домохозяйств очень было сложно найти, что делать с этими новыми финансовыми инструментами и какова цена на них. В целом можно утверждать, что в контексте хаотичных денег и политики 1990-х годов не удивительно, что рыночная стоимость финансовых активов домохозяйств оставалась относительно низкой до середины конца 1990-х годов. Что более трудно понять, почему такие крайне низкие цены сохранились и после. В частности, несмотря на впечатляющий бум на российском фондовом рынке, который произошел в период между 1998 и 2008, поразительно, что общие финансовые активы, учитываемые как собственность российских домохозяйств, составили чуть более 70% национального дохода в 2008 году, т. е. меньше уровня, зафиксированного в 1990 году.

На наш взгляд, основным объяснением этого парадокса является тот факт, что небольшое число российских домохозяйств владеют очень существенным заграничным имуществом, т. е. неучтенными финансовыми активами в оффшорных центрах. По нашим стандартными оценкам заграничные активы постепенно увеличивались в период между 1990 и 2015 года и составляют около 75% от национального дохода к 2015 году, т. е. примерно столько же, как зафиксированые финансовые активы российских домохозяйств (см. рис. 3). По определению оффшорные активы трудно оценить, и мы, конечно, не претендуем, что наша стандартная оценка очень точна. Но порядки величин кажутся разумными, и в некотором случае может быть несколько заниженной. Теперь мы перейдем к более подробному описанию строительства этих оценок оффшорных активов.

1.2. Оценка оттока капитала и оффшорного имущества в России

Для того чтобы оценить рост и масштабы заграничного имущества российских домохозяйств, естественно начать с изучения эволюции торгового и платежного баланса России. И здесь поразительным фактом является контраст между очень большим положительным сальдо торгового баланса и относительно скромными иностранными активами (см. рис. 4а).

Рисунок 4а - Торговый профицит (Trade surpuls) и официальные чистые иностранные активы (Net foreign assets) в % к национальному доходу


Россия имела большое положительное сальдо торгового баланса каждый год с начала 1990-х годов. Эти положительное сальдо торгового баланса - в основном за счет экспорта нефти и газа - были около 5% национальный дохода за год в период между 1993 и 1998 годах, до 20% национального дохода в период 1999-2000 гг. и стабилизировались около 10% национального дохода за год в период с 2001 по 2015 год. За период 1993-2015 средний профицит торгового баланса приблизился к 10% национального дохода в год (9.8%). Другими словами, каждый год в течение более 20 лет российская экономика экспортирует около 10% своего годового объема производства сверх того, что она импортирует. Учитывая, что первоначальное финансовое положение страны было близко к нулю в 1990 году (очень небольшое количество иностранных активов и внешней задолженности), это должно было привести к массированному накоплению иностранных активов российскими резидентами (правительством, домохозяйствами и корпорациями). Парадокс в том, что чистых иностранных активов, накопленных Россией на удивление мало: около 25% национального дохода к 2015 году (см. рисунок 4а).

Если посмотреть более подробно на баланс России по отношению к остальному миру, мы считаем, что оба, иностранные активы (т. е. активы российских резидентов в остальной части мира) и внешние обязательства (т. е. активы, принадлежащие остальному миру в России), значительно выросли после распада Советского Союза. Оба были крайне небольшими в 1990 году (около 10% национального дохода), что отражает низкий уровень финансовой интеграции с остальным миром и сильный контроль капитала. К 2015 году иностранные активы составили почти 110% национального дохода, а иностранные обязательства почти 85% национального дохода, следовательно, и чистые иностранные активы составил около 25% национального дохода.

Как нам объяснить такой низкий уровень чистого накопления иностранного имущества? Очевидное объяснение - бегство капитала: некоторые российские физические лица (и/или некоторые российские корпорации, действующих от имени физических лиц, и/или некоторые российские должностные лица, действующих от имени физических лиц) как-то образом смогли присвоить соответствующую часть профицита торгового баланса с целью накопить оффшорные активы, т. е. иностранные активы, которые не отражены чисто в официальной финансовой статистике России. Учитывая недостатки правовой и статистической системы России, а также широкое использование оффшорных компаний для проведения деловых и финансовых операций в России за это период (см., например, работу экспертов-юристов, таких как Ноугейред 2014, 2015, 2017), не удивительно, что такой отток может иметь место.

Насколько велик соответствующий отток капитала и соответствующее заграничное имущество? Если просто накапливать профицит торгового баланса за период 1990-2015 годов, то получается около 230% национального дохода. Поэтому можно сделать вывод, что накопленный отток капитала является порядка 200% от национального дохода (учитывая, что официальные чистые иностранные активы немного более 30% национального дохода). В принципе следует также включать суммарный доход с капитала по этим внешним активам, что в зависимости от доходности может привести к существенно большей оценке недостающего иностранного имущества (в общем около 300% от сегодняшнего национального дохода России, или больше, в зависимости от доходности). Ключевой вопрос: куда это недостающее имущество исчезло, и как мы можем согласовать различные факты и объяснения?

Во-первых, следует учитывать тот факт, что доход, зарабатываемый на иностранных активах может быть меньше, чем расходы по внешним обязательствам. Это то, что платежный баланс России в реальности показывает: мы наблюдаем негативный чистый поток иностранных доходов на протяжении периода 1990-2015 (около -3% национального дохода), несмотря на в целом положительные чистые иностранные активы (см. рис. 4а). В результате значительная часть годового торгового баланса - от одной четверти до трети - были поглощены этим чистым оттоком дохода с капитала. Вполне возможно, что эта фиксируемая разница по доходам также отражает некоторую форму "бегства капитала", но у нас нет точного способа узнать это.

Далее следует учитывать прирост и убыль капитала, полученные на портфеле иностранных активов и обязательств. Такие эффекты цены могут быть потенциально огромными и включать наблюдаемое расхождение между годовым профицитом по текущему счету и наблюдаемой эволюцией чистых иностранных активов. То есть, если все российские инвестиции за рубежом оказались в обесцененных активах (потеря капитала), в то время как все иностранные инвестиции в России выиграли от резкого повышения стоимости (прирост капитала), тогда можно в принципе объяснить, почему чистые иностранные активы в России настолько малы. Действительно, отчасти это произошло: иностранные инвесторы купили российские активы в 1990-х годах, когда цены на фондовом рынке были крайне низкими и воспользовались бумом фондового рынка 2000-х годов. Это отчасти объясняет, почему иностранные обязательства выросли так сильно (см. рис. 4b).

Рисунок 4b - Официальные иностранные активы и обязательства России в % к национальному доходу


Однако разница по доходам и эффектам цены не достаточно велики, для того чтобы полностью объяснить несоответствие между накопленным торговым профицитом и изменениями в позиции по чистым иностранным активам. Чтобы оценить величину оффшорного имущества (недостающих иностранных активов) мы применяем следующий метод. Мы принимаем как данность наблюдаемую разницу в показателях доходности и приросте и потерях капитала по иностранным активам и обязательствам, и мы определяем сумму чистых ошибок и неучета и оттока капитала в платежном балансе. Чистая ошибка и неучет отражают не фиксируемые сбережения: они соответствуют разрыву между балансом (плюс капитал) по текущему счету и фиксируемыми чистыми иностранными сбережениями. К этой чистой ошибке и неучету мы также добавляем отток капитала, который согласно балансу правил и определений по платежам, предполагается, фиксирует изменения имущества российских жителей. Сумма чистой ошибки и пропусков и оттока капитала - это наша оценка годового оттока капитала (второй компонент обычно относительно небольшой, то есть менее 10% от общего числа). Затем мы суммируем ежегодный отток капитала, делая различные предположения относительно нормы прибыли, и мы получаем контрольную оценку и нижние и верхние варианты, представленные на рисунке 4c.

Рисунок 4с - Оценка неучтенных иностранных активов России (в % к национальному доходу)


Согласно нашим стандартным оценкам оффшорное имущество достигает около 75% национального дохода к 2015 году (против примерно 100% для максимального варианта и 55% для минимального варианта). Эти оценки сделаны относительно консервативно: мы взяли как данность разницу по доходности и эффекту портфеля, которые также могут отражать некоторые формы оттока капитала и манипулирования учетными записями иностранными инвесторами или настоящими или бывшими российскими гражданами. Наши стандартные оценки показывают, что россияне владеют примерно таким же финансовым состоянием за рубежом, как на родине (около 70-80% национального дохода в обоих случаях), то есть они владеют около 50% от их истинного общего финансового имущества за рубежом. Это та же оценка, полученная Закменом (2014), использующим другой подход, который можно рассматривать как убедительный.

Необходимо снова подчеркнуть, однако, что границы для различных форм неучтенного имущества являются неопределенными и их трудно оценить с абсолютной точностью, учитывая общее отсутствие международной финансовой прозрачности. Что мы знаем наверняка, это то, что величина накопленного российского торгового профицита и общее неучтенное имущество за период 1990-2015 очень является очень большой (не менее 200% национального дохода России). Еще более сложно узнать, кто держит неучтенное имущество богатство, и какие формы оно приняло.

В целом можно выделить три различные категории бенефициаров: во-первых, есть чистые иностранцы (физические и юридические лица без первоначальных связей с Россией), те, кто накопил состояние, делая бизнес в России с 1990-х годов через разницу по процентной доходности и эффект цены. Далее, есть российские граждане (или бывшие российские граждане), которые сейчас являются иностранными резидентами, и которые смогли увести активы через оффшорные сделки. Последнее, есть российские граждане, чьим местом жительства до сих пор является Россия, и кому удалось увести активы через оффшорные сделки.

Наши оценки оффшорных активов можно рассматривать как сумму двух последних компонентов. Мы не пытаемся предоставить формальное разбиение между ними, т. е. между резидентами и нерезидентами. По данным статистики платежного баланса потоки капитала составляют менее 10% от общего объема чистых ошибок и неучета и потоков капитала, поэтому можно склониться к выводу, что жители России являются основными держателями. Это также согласуется с данными Форбс по мировым миллиардерам, согласно которым подавляющее большинство российских миллиардеров имеют основное место жительства в России (рис. 5).

Рисунок 5 - Общее имущество миллиардеров из разных стран согласно Форбс (в % от национального дохода)


Еще более неопределенным является характер активов: часть из оффшорного имущества может быть инвестирована обратно в российские корпорации, а часть могла быть инвестирована за рубежом (например, особняки в Лондоне, замки во Франции, или компании в Германии, США или в других местах). Изучив список российских миллиардеров, опубликованный журналом Форбс (которые вместе владеют более чем 400 миллиардами долларов в активах, т. е. около половины от нашей оценки российских оффшорных активов в примерно 800 миллиардов долларов), и информацию о соответствующих портфелях активов, опубликованных в Форбс и других журналах, можно склониться к выводу, что наибольшая часть оффшорного состояния держится в российских компаниях (в частности в энергетическом и финансовом секторах). На основе этого нашей предпочитаемой интерпретацией имеющихся данных является то, что большая часть иностранных обязательств России по официальным данным (свыше 80% от национального дохода в 2015 году - см. рис. 4b) фактически принадлежит резидентам России через оффшорные счета. Учитывая, что список Форбс не предоставляют никакой информации об оффшорной доле в имуществе миллиардеров (мы подозреваем, что это очень значительная доля, но которую мы не знаем), сложно идти дальше.

1.3. Рыночная и балансовая стоимость национального имущества

Теперь мы подходим к эволюции структуры совокупного национального имущества (как государственного так и частного) в России за период 1990-2015. Пока мы сосредоточивались на рыночной стоимости национального имущества. То есть корпоративные активы оценивались согласно сложившейся цене на фондовом рынке.

Это объясняет большую часть колебаний в соотношении между рыночной стоимостью национального имущества и национальным доходом, показанного на рис. 6а: величина другого внутреннего капитала (который включает стоимость корпоративного капитала и другим, не связанным с жильем, сельскохозяйственными-землями, внутренним капиталом) очень небольшая в конце 1990-х-начале 2000-х годов из-за низкой оценки фондового рынка российских компаний. С другой стороны рыночная стоимость национального имущества достигает гораздо более высоких уровней в 2008-2009 годах из-за завышенной корпоративной оценки и оценки жилья (см. рис. 6а).

Рисунок 6а - Структура национального имущества в России (как % рыночной стоимости национального имущества к национальному доходу)


Еще одна сопутствующая точка зрения на национальное имущество включает анализ балансовой стоимости национального имущества. То есть, стоимость корпораций определяется как разница между стоимостью их нефинансовых и финансовых активов и стоимость их финансовые обязательства без учета обязательств по акциям. Если мы применим это определение, мы получаем, что уровни других внутренних капиталов и совокупное национальное имущество значительно менее волатильно (см. рис. 6b). По сути, так вычитаются колебания фондового рынка.

Рисунок 6b - Структура национального имущества в России (как % балансовой стоимости национального имущества к национальному доходу)


Стоит также отметить, что балансовое национальное имущество планомерно больше, чем рыночная стоимость национального имущества в России. Другими словами, коэффициент Тобина, т. е. отношение между рыночной стоимостью (акций) и балансовой стоимостью всегда меньше единицы, в том числе на пике бума на фондовом рынке в 2008 году.

Стоит отметить, что существуют очень разные способы интерпретировать то, что коэффициент Тобина планомерно ниже. Есть много стран с хорошо функционирующей правовой системой, где коэффициент Тобина планомерно ниже, такие как Германия, Скандинавские страны или Японии (см. Пикетти и Закмен, 2014). Стандартное объяснение - теория заинтересованных сторон: различные субъекты, за исключением акционеров, в том числе представители работников и в некоторых случаях региональное правительство, имеют влияние на корпоративные решения, что может привести к снижению рыночной стоимости акций, но не обязательно социального значения компании. Конечно, можно выдвинуть менее оптимистичную интерпретацию низкого коэффициента Тобина, которая может лучше подходить российскому случаю, такую, как плохо установленные права собственности и плохая защита интересов акционеров в компаниях (не в пользу других хорошо определяемых и потенциально повышающих эффективность заинтересованных сторон, а просто потому, что правовая система не работает).

Еще одной причиной для менее чем единица коэффициент Тобина в России может быть низкая рыночная оценка капитала, унаследованная от советской эпохи. История чрезмерно раздутой и неконкурентоспособной советской промышленности достаточно хорошо известна. Но наследованный капитал по-прежнему составляет важную часть российского капитала, и жизнь многих отраслей искусственно поддерживалась в рамках государственной социальной политики. В какой-то степени это объяснение является дополнением к вышеуказанным, поскольку правительство может снижать контроль акционеров в самых прибыльных секторах, таких как природные ресурсы, как часть системы более широкого распределения ренты (Гэдди и Икес 2002; Густафсон 2012).

И наконец, также может быть, что этот низкий уровень рыночной оценки отображает важность оффшорных активов и юридического аутсорсинга в управлении и контроле российских корпораций. То есть, еще одной причиной, почему рыночная стоимость акций, торгуемых на российском фондовом рынке, относительно низкая, может быть то, что российские корпорации внедрены в сложную систему контрактов и оффшорных юридических субъектов, в которой система официальных долей, управляемых российской правовой системой и торгуемых на Московской фондовом рынке, - это только видимая часть. Некоторые факты из конкретных случаев, публикуемых специалистами, такими как Nougayrede (2014, 2015, 2017), кажется подходят к этой интерпретации. Для анализа этих вопросов необходимо провести дополнительные исследования.

Часть 2

Часть 3

Источник: From Soviets to Oligarchs: Inequality and Property in Russia 1905-2016. Filip Novokmet, Thomas Piketty, Gabriel Zucman

Добавить в друзья