М.Ильмъярв Безмолвное подчинение 3/5
Перевод с англ. яз. краткого изложения книги
Оглавление книги Часть 1/5 Часть 2/5 Часть 3/5 Часть 4/5 Часть 5/5
В октябре 1938 прибалтийские государства выработали свои принципы политики нейтралитета. Безоговорочный нейтралитет был в интересах Германии. Нейтралитет был политикой мирного времени, который был приемлем как для народов Прибалтики, так и для остального мира. После того, как была развязана война, пришло время для политики военного времени. И в Берлине и в Москве не скрывали того, что странам Прибалтики и Финляндии будет невозможно оставаться вне войны. Глубина территории за линией фронта определяет зону военных действий. Прибалтика и Финляндия были такой приграничной зоной для Германии в войне против Советского Союза.
В начале 1939, проигнорировав согласованную после Мюнхенского пакта внешнюю политику прибалтийских государств, Эстония решила отойти от сотрудничества в Прибалтике. По сути это означало ликвидацию Балтийской Лиги. Эстония боялась, что Германия и Польша решат транзитную проблему за счет Латвии и Литвы, поскольку германско-польский конфликт казался невозможным - а эстонское военное руководство опасалось, что латыши и литовцы окажут военное сопротивление Германии и, следовательно, получат помощь от Советского Союза. Из Берлина эстонскому правительству постоянно напоминали о том, что Латвия и Литва находятся в ином положении.
Более полувека длятся споры вокруг переговоров Великобритании, Франции и Советского Союза о создании антигерманской коалиции весной-летом 1939. Интерес историков к ним не уменьшается. Относительно официальной внешней политики Эстонии делались попытки ее оправдать, утверждая, что в тех условиях было невозможно действовать иначе. Некоторые историки одобряют то, что Эстония и Латвия препятствовали созданию Балтийского альянса, в то время как другие скептически замечают, что подобным образом Эстония и Латвия стремились изобразить из себя ценный товар и тем самым привлечь к себе внимание в мире. Кроме того, высказывалась идея о том, что, возможно, потерять независимость в результате пакта Молотова-Риббентропа было для стран Прибалтики более целесообразным, чем в результате возможного договора между Великобританией и Советским Союзом. Ни одно из этих предположений, однако, не упоминает о политическом давлении, которое Германия оказывала на Эстонию и Латвию, и не рассматривает причины, по которым Эстония и Латвия уступили этому давлению.
Информация о трехсторонних переговорах между Советским Союзом, Великобританией и Францией, так же, как и о планах предоставить гарантии для Латвии, Эстонии и Финляндии, быстро стала известной. Эстония и Латвия отклонили предложенные гарантии, объявив, что любая попытка любой из великих держав оказать незваную помощь, будь то часть коллективной системы либо защита собственных жизненных интересов в Прибалтике, будет считаться агрессией и будет отклонена всеми возможными средствами. Пресса также объявила, что прибалтийские государства никогда не согласятся с гарантиями, которые предоставлены странами, принадлежащими к тому или иному идеологически-политическому лагерю.
Эстонское военное руководство решило выступить против объединенной схемы гарантий по-своему. Была запланирована ответная военная демонстрация: посещение подводными лодками "Lembit" и "Kalev" немецкого порта Киль. Новость о визите в Германию в условиях напряженной международной обстановки построенных в Британии подводных лодок вызвала удивление в Адмиралтействе. Решительный протест британского поверенного в делах в Таллине Галльена министерству иностранных дел Эстонии положил конец планам эстонских военных. В течение периода трехсторонних переговоров эстонское правительство и буржуазные круги рассматривали Германию как единственную возможную защиту от угрозы с Востока, что было отмечено множеством иностранных дипломатов.
Объединенные гарантии не должны были распространяться на Литву, но позиция этой страны была колеблющейся, зачастую противоречивой. Правительство Литвы объявило, что могло бы принять советские гарантии и воевать против Германии в союзе с Советским Союзом, Францией и Великобританией, в то время как общая внешнеполитическая линия министра иностранных дел Урбшиса стремилась к нейтралитету в интересах Германии.
Причинами, по которым в Латвии и Эстонии не доверяли советской помощи были исторического свойства, а также из-за разницы режимов. Трехсторонние переговоры вызывали их опасения, что, в случае войны, Красная Армия сможет войти в пока суверенные Эстонию и Латвию, импортировать большевистский режим, и, в конце концов, потом откажется уйти. Нужно заметить, что Эстония, Латвия, а также Финляндия, не верили, что Великобритания и Франция будут на самом деле выполнять свои обязательства. В конце концов, не так давно, на Мюнхенской конференции 1939 г., обе страны гарантировали неприкосновенность границ Чехословакии, но, кроме протестов, они ничего не предприняли, когда Чехословакия оказалась уничтоженной в марте 1939.
Послы Польши в Риге, Таллине и Хельсинки сообщили о позиции своего правительства, которое заявило, что, несмотря на трудности в польско-германских отношениях, Варшава не согласна с общими гарантиями для Латвии, Эстонии и Финляндии. Выступая против гарантий, Польша предупредила Эстонию о недопустимости установления слишком близких отношений с Германией. Германия не смущалась предпринимать непосредственные акции против трехсторонних переговоров - по политическим, экономическим, а также по стратегическим соображениям. В Берлине полагали, что, если Великобритания и Франция дадут Советскому Союзу мандат на защиту прибалтийских стран, советский флот в Балтийском море сможет перехватывать транспорты с продовольствием и сырьем, которые имели жизненное значение для Германии.
В течение трехсторонних переговоров Германия активизировала политические и стратегические отношения между Третьим Рейхом и Эстонией, Финляндией и Латвией. Посещения высокопоставленных немецких чиновников в Эстонию оказали влияние на внешнюю и оборонную политику страны. Летом 1939 г. Эстонию посетили руководитель германского Генштаба Франц Гальдер, руководитель абвера адмирал Канарис и командующий тяжелого крейсера "Адмирал Хиппер". В 1939 г. продолжились начатые летом 1938 переговоры между германскими и эстонскими военными по вопросам военной помощи.
В контексте трехсторонних переговоров стоит обсудить германско-эстонские и германско-латвийские пакты о ненападении. В период между войнами великие державы использовали пакты о ненападении, для того, чтобы получить региональную гегемонию. Германия предложила подписать пакты о ненападении Эстонии и Латвии, и они были подписаны в Берлине 7 июня 1939. Строго цензурируемая эстонская и латвийская пресса сообщили о событии только в положительных тонах, упомянув о том, что эстонское правительство в течение многих лет рассматривало возможность заключить пакт о ненападении с Германией, и что теперь отношения с двумя великими державами теперь уравновешены, поскольку до того Эстония и Латвия имели ратифицированные в 1932 г. пакты о ненападении с Советским Союзом. Затем Эстония и Латвия выразительно отклонили любые возможные гарантии, предложенные Великобританией, Францией и Советским Союзом. Таллин и Рига попытались использовать пакты о ненападении как внутренний политический инструмент для того, чтобы успокоения общественного мнения, встревоженного растущей воинственностью Германии.
Не все эстонские политики и дипломаты одобрили внешнеполитическую ориентацию правительства на Германию и решение 1939 г. отклонить предложенные гарантии. Член парламента и лидер оппозиции Яан Тыниссон, ссылаясь на германско-литовские отношения и аннексию Германией Мемеля в марте 1939, предупреждал, что ориентация внешней политики правительства на Германию может в конечном счете привести к потере независимости. Прежний глава государства Тыниссон считал, что в сложившихся обстоятельствах единственными странами, способными гарантировать безопасность Эстонии, были Великобритания и Советский Союз. В парламентской комиссии по экономике Тыниссон и левые депутаты критиковали прогерманскую ориентацию правительства и попытки сдерживать политическую информацию из-за рубежа. Тыниссон также выступил против ратификации германско-эстонского пакта о ненападении. Яан и Ильмар Тыниссоны, вместе с эстонской оппозицией, призвали обратить внимание к существованию в стране альтернативной политической мысли. Внешнеполитический курс, который следовал инструкциям Германии и отклонил трехсторонние переговоры, можно рассматривать как прелюдию к капитуляции в сентябре 1939.
Подписанный 23 августа 1939 г. договор Молотова - Риббентропа изменил равновесие сил в Восточной Европе. В прибалтийских странах и Финляндии были озадачены вопросом о цене германско-советского пакта о ненападении, поскольку предположения о сближении Советского Союза и Германии появлялись в мировой прессе еще в 1920-ых. Из архивных записей и мемуаров подтверждаются, что информированные источники в Риге и Таллине знали о том, что по договору Молотова-Риббентропа Латвия, Эстония и Финляндия были отнесены к советской сфере интересов. Хотя влияние договора Молотова-Риббентропа на безопасность пограничных государств было очевидно, прибалтийские страны и Финляндия стали ждать дальнейших шагов Советского Союза, не согласовывая свою собственную внешнюю и военную политику. Как объяснить такую небрежность?
В первые недели Второй Мировой войны Литва, Латвия и Финляндия призвали некоторое число резервистов, а 17 сентября Литва объявила общую мобилизацию. Поощряемые Германией, определенные круги в Литве хотели решить проблему Вильнюса силой. Эстония, однако, не сделала ничего, чтобы обезопасить свое положение; что ведет к мысли о том, что уже в начале сентября 1939 эстонское военное руководство приняло решение сдаться Советскому Союзу.
Бегство интернированной польской подлодки "Orzel" из таллинского порта 18 сентября 1939 г. дало Советскому Союзу оправдание для вторжения в Эстонию. 19 сентября советский флот вошел в эстонские территориальные воды. Эстонское правительство не заявило протеста. Вместо этого, правительство на заседании 20 сентября решило взять на себя инициативу в урегулировании положения и послать министра иностранных дел Карла Сельтера в Москву, чтобы выяснить, что хочет Советский Союз. На следующий день Сельтер попросил устроить приглашение в Москву советского посла в Таллине; тот был проинформирован об обсуждении, которое планировалось провести. Официальной причиной для посещения Сельтером Москвы было названо подписание торгового соглашения.
Для оправдания капитуляции используются два аргумента: Германия, Латвия и Финляндия отказались помочь Эстонии; и страна была в военном отношении слишком слаба, чтобы бороться в одиночку с Советским Союзом. К этим аргументам было позже добавлено утверждение, что согласие подписать договор о взаимопомощи дальновидно предотвратило высылку всего населения страны в обширные внутренние районы Советского Союза. В своих мемуарах и отчетах бывшие эстонские дипломаты писали, что Эстония пробовала искать помощь в Германии, Финляндии и Латвии, но это неправда. Эстония не искала никакой помощи извне. Эстония также отклонила предложение Литвы организовать специальную конференцию прибалтийских министров иностранных дел, чтобы согласовать внешнюю политику трех стран. К концу августа было ясно, что из Германии не ожидается никакой помощи.
Консультации генерала Йохана Лайдонера, главнокомандующего эстонских сил обороны с латвийским военным министром Янисом Балодисом, прошедшие в конце сентября, нужно трактовать как политический маневр, чтобы запутать ту часть эстонского верховного командования, которая поддерживала активную защиту национальной независимости.
Визит эстонского министра иностранных дел в Москву 24 сентября привел к подписанию договора о взаимопомощи 28 сентября 1939. Договор стал примером для Латвии и Литвы, которые заключили подобные договоры о взаимопомощи с Советским Союзом в октябре месяце. Таким образом СССР получил право разместить военные базы на территориях трех прибалтийских стран.
Несопротивляющаяся покорность прибалтийских стран соответствовала целям внешней и военной политики Германии. Осенью 1939 г., и даже позже, Берлин, заботясь о своих собственных экономических интересах, делал устные обещания контролировать Советский Союз с тем, чтобы политическая система в прибалтийских государств оставалсь нетронутой в ее основных принципах. Прибалтийским правительствам дали понять, что мир на Востоке хорош для всех, кроме Советов, и что советские базы в Прибалтике это временное явление. Вооруженное столкновение между Советским Союзом и Прибалтикой разрушило бы транспортную систему западной части Советского Союза и повредило бы торговле между Германией и Советским Союзом, а также и с прибалтийскими странами, отключив таким образом Германию от ее поставщиков. На тот момент Германия была подготовлена для короткой войны, основанной на стратегии отдельных, относительно коротких блиц-ударов.
Милитаризация Германии стала основным фактором, ускорившим индустриальное развитие Эстонии во второй половине 1930-ых, когда было создано множество новых фирм. Эстонское руководство рассматривали приток германского капитала как гарантию национальной безопасности и процветания частного предпринимательства, хотя для некоторых людей это означало неограниченную возможность делать деньги. Всё это легко объясняет повиновение эстонского правительства Германии. Даже договор о взаимопомощи с Советским Союзом, казалось, не привел к каким-либо изменениям в отношениях Эстонии с Германией. На самом деле, власти приветствовали добычу горючих сланцев и фосфоритов германскими компаниями, считая их лучшей гарантией национальной свободы и независимости.
Прибалтийские военные трактовали положение, в котором советские армейские подразделения размещены на территории прибалтийских стран, как отложенное сражение. Основная надежда на сохранение независимости возлагалась на ополчение (союзы защиты). Поскольку Великобританией, Францией и Германией не было подписано никаких мирных договоров после поражения Польши, а запланированное на Западе немецкое наступление находилось в подвешенном состоянии, отложенное сражение прибалтийских стран затянулось. Возможность отстоять лишенную помощи независимость трех наций окончательно исчезла в июне 1940, когда численность войск и вооружения на советских базах была увеличена.
Оглавление книги Часть 1/5 Часть 2/5 Часть 3/5 Часть 4/5 Часть 5/5