Улан-Удэ
Меня разбудила рука проводницы. Все-таки я ненадолго отключился. Ромыч напро-тив уже надевает очки. В поезде адская духота. Хочется быстрее наружу. Почти приехали. В проходе человек не может попасть на нижнюю полку, падает. Второй ему безуспешно помо-гает. Вчерашние колдыри. Переступаем через них и оказываемся перед светящимися крас-ными письменами: “Республика Бурятия. Улан-Удэ”. Вокзал. Эта надпись придавала всему вокруг восточное очарование. Цепляли сердце ее острые и вместе с тем плавные очертания. Однако, любование потом. Мы лишь в середине маршрута. Надо разведать расписание поез-дов на Читу.
Ромыч хотел обильных блужданий по задворкам города в поисках старых номеров машин и посещения иволгинского дацана, меня привлекали дацан и музеи Улан-Удэ. Ре-шили взять билет на поезд следующего дня в 22:00.
Хотелось есть. В последний раз насыщение происходило на КБЖД. На вокзале оказа-лось замечательное круглосуточное кафе. Перекусив в окружении взвода милиции, мы от-правились бродить по просыпающемуся городу.
Улан-Удэ нам сразу пришелся по душе. В нем очень легко дышалось. Множество кра-сивых светлых зданий. Даже дома 1970-90х годов не выглядели мрачными типовыми ко-робками. Кроме того, в застройке была гармония форм и цвета, что ее выгодно отличало от иркутской. Окраины города изобиловали деревянными избами с фантастической резьбой на окнах. Обнаружили даже дом с деревянными колонами. Окраины интересовали нас еще и располагающимся там автовокзалом. Во второй половине дня мы хотели направиться в го-род Иволгинск, в дацан. Автовокзал нашелся, но вид имел до крайности обшарпанный и пустынный. Более того, автобусов до Иволгинска мы в расписании не обнаружили. Кас-сирша информацией почему-то не владела. Пришлось обратиться за помощью к местному населению. Встреченный на улице дядька просветил нас. Оказалось, что мы пришили на ложный автовокзал, а настоящий находится в нескольких кварталах отсюда. Там-то и можно сесть на автобус до Иволгинска.
Следующие несколько часов мы активно блуждали по Улан-Удэ, наслаждаясь окру-жающим. Удивляло обилие ментов на улицах и дорогах. Мы не обнаружили ни одного ра-ботающего светофора - все перекрестки регулировались постовыми. Как потом оказалось, в город, кроме нас, еще должен был приехать Д. Медведев и также посетить иволгинский да-цан. Поэтому, когда Ромыч с фотоаппаратом на изготовку занял наблюдательную позицию у главного шоссе, к нему подошла женщина в штатском и сказала по-английски, что фото-графировать не надо. На главной площади с нами случился еще один небольшой курьез. Мы шли по улице к зданию правительства Бурятии и не заметили, что оно находится в оцепле-нии охраны. Точнее заметили, но не захотели с рюкзаками делать крюк и обходить его. В итоге нас тормознули два бурятских мента. Один спросил, кто мы и куда идем и ошалело уставился на наши рюкзаки, второй молча улыбался во весь рот. Я объяснил, предложил по-смотреть паспорт. Возникла заминка. Видно было, что первый пытается сообразить, брать ему у меня паспорт или нет. Я решил прийти ему на помощь.
- Сюда, наверное, нельзя? Здесь оцепление? Он радостно закивал.
- А на улицу Ленина нам прямо?
- Да, да.
- Ну мы пойдем?
- Ага.
Ромыч потом долго удивлялся такому благодушному похуизму, все более проникаясь любо-вью к Бурятии.
Улица Ленина называлась так лишь формально. На самом деле все говорили: “Арбат”. Придя туда, мы действительно увидели нечто похожее по антуражу и планировке - камен-ная мостовая, обилие сувенирных лавок и кафе, множество гуляющих людей. Был даже ма-газин под названием “Новый Арбат”.
Ромыч, презирающий московский Арбат, сразу же начал плеваться. Пора было ехать в дацан. Погрузились в маршрутку и через полтора часа приехали в обширный поселок, а точ-нее, город Иволгинск. Нам сказали, что до самого дацана надо будет еще немного проехать на другой маршрутке. Пошли искать маршрутку и заблудились. Спросили про дацан у про-ходящей мимо бурятской бабушки. Она указала нам дорогу и сказала, что его отсюда уже видно, махнув рукой куда-то в степь. Выйдя на окраину села, мы разглядели вдали желтые крыши, но топать до них надо было по заболоченному полю несколько километров. Бабуля видимо имела в виду какой-то другой телепортационный путь, к которому мы пока не были готовы. Пришедший нам на помощь дед с бочкой в коляске, повел нас в другую сторону, вывел на дорогу и наказал стопить все что движется, потому как все двигалось в дацан. Вскоре нам попалась маршрутка, которая и доставила нас под светлые стены монастыря. Однако, первым что я увидел, был эшафот с виселичным бревном за оградой дацана. Хмм, здесь практикуют публичные казни? Или наказанием нерадивых монахов решили развлечь почетного гостя - Медведева? По крайней мере, трупов видно не было, да и живых людей вокруг дацана наблюдалось немного.
Часть зданий в дацане находилось в состоянии ремонта или строительства, но боль-шинство имело вид законченный и красивый. Мы фотографировали, заглядывали в храмы, вертели молитвенные барабаны, читали надписи на стендах и оставляли монетки. Я, если говорить откровенно, не просветлился, что-то мешало мне проникнуться окружающей атмо-сферой. Все казалось чужым. Ромыч вроде бы тоже ожидал большего. Наверное, виной все-му была зарождающаяся непогода, а мы не могли решить, где ставить палатку. Сначала была идея расположиться на ночлег в поле, возле дацана. Но местность оказалась не подходящей. Все просматривалось, дров не было, там и сям пестрели грязевые лужи. Решили вернуться на вокзал в Улан-Удэ и проникнуть в зал ожидания повышенной комфортности. В обычном, из-за структуры сидений, спать не было никакой возможности.
Доехали весьма быстро, но от ночлега на вокзале пришлось отказаться. Цена ком-фортного зала-комнаты зашкаливала за тысячу рублей и была почасовой. Оставался вариант ночевки на берегу Cеленги, где наша палатка привлекла бы наименьшее внимание в городе. Было около полуночи, когда мы добрели до бетонной эстакады, тянущейся вдоль берега. Место оказалась на редкость людным и шумным. Через каждые пятнадцать-двадцать метров стояли компании с визжащими телефонами и непочатыми бутылками. Мы молча проходили мимо, выискивая подходящее место. Какая-то подвыпившая личность спросила, много ли нынче ягод и какова цена. Я насупился. Ромыч примирительно сказал, что ягод нет. Мино-вав эстакаду, мы вышли непосредственно на сам берег. Тут уже никого не было. Песок, ку-сты, груды мусора. Кое-как расчистив от разбитых бутылок небольшой участок земли, воз-двигаем палатку. По дороге наверху периодически кто-то курсирует, грохоча музыкой с мо-бильников. Кладу топор поближе к себе. Эта музыка мне не нравится. Да и вообще, очень хочется спать. В конце концов, кто-то все-таки забрался на пляж около нас, причем на ма-шине. Девица орала в ночи: “Чита - мой любимый город!” и заливалась бурным хохотом. Из тьмы ей вторили мужские голоса.
Насладиться тишиной мы смогли лишь под утро в рассветных лучах солнца. При све-те пейзаж вокруг выглядел совсем неприглядно. Мы по-быстрому собрались, постирали носки в Селенге и, минуя равнодушных рыбаков и собачников, направились к центру горо-да. У меня сегодня был музейный день, у Ромыча - номерной. Я оставил его на одном из оживленных перекрестков, и двинулся во внушительную коричневую цитадель музея гун-нов, по совместительству являющегося и краеведческим. Понюхав истории, захотелось взглянуть на живопись. Выставка бурятских художников в музее изобразительного искус-ства мне очень понравилась. Тетушки смотрительницы везде просили, чтобы я написал им что-нибудь в книгу отзывов. Писать не хотелось и я расточал похвалы устно. Побродив еще по городу, я забрал онамерившегося Ромыча с центрального перекрестка и мы пошли на вокзал ждать поезд до Читы.
Проводник поезда сильно удивился, увидев на перроне кроме нас толпу людей с ве-щами: “Это что, все в Читу? Чего там делать?” Мы протиснулись в вагон и уселись напротив улыбающегося вьетнамца и сибиряка с каменным лицом. У вьетнамца как ни странно был абсолютно русский ребенок - сын лет шести, ни бельмеса не говорящий по-вьетнамски. Вьетнамец, в свою очередь, почему-то совершенно не озаботился изучением русского. Од-нако это им не мешало общаться самым живейшим образом - носиться по вагону, визжать от смеха и тыкать в окружающих палочками для еды. Когда появилась русская мама, выясни-лось, что мальчика связывает с дядей из дружественного социалистического государства лишь длительное путешествие в поезде. Снисходительно посмотрев на вьетнамца, она взяла сына за руку и утащила в купе кормить олениной.
А мы принялись глазеть на развалины заводов, проплывающих за окном. Зрелище впечатляло. Цеха тянулись многие километры, теснимые подступающим лесом. Одна из станций называлась «Петровский завод». Очень хотелось выйти и окунуться во все это. К тому же, природа была воистину сибирской. Она не была похожа на то, что мы видели в Бурятии, на Байкале или близ Иркутска. Я пожалел, что не включил в наш маршрут эти ме-ста и мы проплываем их на поезде, затягивающем нас в очередной крупный город.
Начало
Продолжение
Ромыч хотел обильных блужданий по задворкам города в поисках старых номеров машин и посещения иволгинского дацана, меня привлекали дацан и музеи Улан-Удэ. Ре-шили взять билет на поезд следующего дня в 22:00.
Хотелось есть. В последний раз насыщение происходило на КБЖД. На вокзале оказа-лось замечательное круглосуточное кафе. Перекусив в окружении взвода милиции, мы от-правились бродить по просыпающемуся городу.
Улан-Удэ нам сразу пришелся по душе. В нем очень легко дышалось. Множество кра-сивых светлых зданий. Даже дома 1970-90х годов не выглядели мрачными типовыми ко-робками. Кроме того, в застройке была гармония форм и цвета, что ее выгодно отличало от иркутской. Окраины города изобиловали деревянными избами с фантастической резьбой на окнах. Обнаружили даже дом с деревянными колонами. Окраины интересовали нас еще и располагающимся там автовокзалом. Во второй половине дня мы хотели направиться в го-род Иволгинск, в дацан. Автовокзал нашелся, но вид имел до крайности обшарпанный и пустынный. Более того, автобусов до Иволгинска мы в расписании не обнаружили. Кас-сирша информацией почему-то не владела. Пришлось обратиться за помощью к местному населению. Встреченный на улице дядька просветил нас. Оказалось, что мы пришили на ложный автовокзал, а настоящий находится в нескольких кварталах отсюда. Там-то и можно сесть на автобус до Иволгинска.
Следующие несколько часов мы активно блуждали по Улан-Удэ, наслаждаясь окру-жающим. Удивляло обилие ментов на улицах и дорогах. Мы не обнаружили ни одного ра-ботающего светофора - все перекрестки регулировались постовыми. Как потом оказалось, в город, кроме нас, еще должен был приехать Д. Медведев и также посетить иволгинский да-цан. Поэтому, когда Ромыч с фотоаппаратом на изготовку занял наблюдательную позицию у главного шоссе, к нему подошла женщина в штатском и сказала по-английски, что фото-графировать не надо. На главной площади с нами случился еще один небольшой курьез. Мы шли по улице к зданию правительства Бурятии и не заметили, что оно находится в оцепле-нии охраны. Точнее заметили, но не захотели с рюкзаками делать крюк и обходить его. В итоге нас тормознули два бурятских мента. Один спросил, кто мы и куда идем и ошалело уставился на наши рюкзаки, второй молча улыбался во весь рот. Я объяснил, предложил по-смотреть паспорт. Возникла заминка. Видно было, что первый пытается сообразить, брать ему у меня паспорт или нет. Я решил прийти ему на помощь.
- Сюда, наверное, нельзя? Здесь оцепление? Он радостно закивал.
- А на улицу Ленина нам прямо?
- Да, да.
- Ну мы пойдем?
- Ага.
Ромыч потом долго удивлялся такому благодушному похуизму, все более проникаясь любо-вью к Бурятии.
Улица Ленина называлась так лишь формально. На самом деле все говорили: “Арбат”. Придя туда, мы действительно увидели нечто похожее по антуражу и планировке - камен-ная мостовая, обилие сувенирных лавок и кафе, множество гуляющих людей. Был даже ма-газин под названием “Новый Арбат”.
Ромыч, презирающий московский Арбат, сразу же начал плеваться. Пора было ехать в дацан. Погрузились в маршрутку и через полтора часа приехали в обширный поселок, а точ-нее, город Иволгинск. Нам сказали, что до самого дацана надо будет еще немного проехать на другой маршрутке. Пошли искать маршрутку и заблудились. Спросили про дацан у про-ходящей мимо бурятской бабушки. Она указала нам дорогу и сказала, что его отсюда уже видно, махнув рукой куда-то в степь. Выйдя на окраину села, мы разглядели вдали желтые крыши, но топать до них надо было по заболоченному полю несколько километров. Бабуля видимо имела в виду какой-то другой телепортационный путь, к которому мы пока не были готовы. Пришедший нам на помощь дед с бочкой в коляске, повел нас в другую сторону, вывел на дорогу и наказал стопить все что движется, потому как все двигалось в дацан. Вскоре нам попалась маршрутка, которая и доставила нас под светлые стены монастыря. Однако, первым что я увидел, был эшафот с виселичным бревном за оградой дацана. Хмм, здесь практикуют публичные казни? Или наказанием нерадивых монахов решили развлечь почетного гостя - Медведева? По крайней мере, трупов видно не было, да и живых людей вокруг дацана наблюдалось немного.
Часть зданий в дацане находилось в состоянии ремонта или строительства, но боль-шинство имело вид законченный и красивый. Мы фотографировали, заглядывали в храмы, вертели молитвенные барабаны, читали надписи на стендах и оставляли монетки. Я, если говорить откровенно, не просветлился, что-то мешало мне проникнуться окружающей атмо-сферой. Все казалось чужым. Ромыч вроде бы тоже ожидал большего. Наверное, виной все-му была зарождающаяся непогода, а мы не могли решить, где ставить палатку. Сначала была идея расположиться на ночлег в поле, возле дацана. Но местность оказалась не подходящей. Все просматривалось, дров не было, там и сям пестрели грязевые лужи. Решили вернуться на вокзал в Улан-Удэ и проникнуть в зал ожидания повышенной комфортности. В обычном, из-за структуры сидений, спать не было никакой возможности.
Доехали весьма быстро, но от ночлега на вокзале пришлось отказаться. Цена ком-фортного зала-комнаты зашкаливала за тысячу рублей и была почасовой. Оставался вариант ночевки на берегу Cеленги, где наша палатка привлекла бы наименьшее внимание в городе. Было около полуночи, когда мы добрели до бетонной эстакады, тянущейся вдоль берега. Место оказалась на редкость людным и шумным. Через каждые пятнадцать-двадцать метров стояли компании с визжащими телефонами и непочатыми бутылками. Мы молча проходили мимо, выискивая подходящее место. Какая-то подвыпившая личность спросила, много ли нынче ягод и какова цена. Я насупился. Ромыч примирительно сказал, что ягод нет. Мино-вав эстакаду, мы вышли непосредственно на сам берег. Тут уже никого не было. Песок, ку-сты, груды мусора. Кое-как расчистив от разбитых бутылок небольшой участок земли, воз-двигаем палатку. По дороге наверху периодически кто-то курсирует, грохоча музыкой с мо-бильников. Кладу топор поближе к себе. Эта музыка мне не нравится. Да и вообще, очень хочется спать. В конце концов, кто-то все-таки забрался на пляж около нас, причем на ма-шине. Девица орала в ночи: “Чита - мой любимый город!” и заливалась бурным хохотом. Из тьмы ей вторили мужские голоса.
Насладиться тишиной мы смогли лишь под утро в рассветных лучах солнца. При све-те пейзаж вокруг выглядел совсем неприглядно. Мы по-быстрому собрались, постирали носки в Селенге и, минуя равнодушных рыбаков и собачников, направились к центру горо-да. У меня сегодня был музейный день, у Ромыча - номерной. Я оставил его на одном из оживленных перекрестков, и двинулся во внушительную коричневую цитадель музея гун-нов, по совместительству являющегося и краеведческим. Понюхав истории, захотелось взглянуть на живопись. Выставка бурятских художников в музее изобразительного искус-ства мне очень понравилась. Тетушки смотрительницы везде просили, чтобы я написал им что-нибудь в книгу отзывов. Писать не хотелось и я расточал похвалы устно. Побродив еще по городу, я забрал онамерившегося Ромыча с центрального перекрестка и мы пошли на вокзал ждать поезд до Читы.
Проводник поезда сильно удивился, увидев на перроне кроме нас толпу людей с ве-щами: “Это что, все в Читу? Чего там делать?” Мы протиснулись в вагон и уселись напротив улыбающегося вьетнамца и сибиряка с каменным лицом. У вьетнамца как ни странно был абсолютно русский ребенок - сын лет шести, ни бельмеса не говорящий по-вьетнамски. Вьетнамец, в свою очередь, почему-то совершенно не озаботился изучением русского. Од-нако это им не мешало общаться самым живейшим образом - носиться по вагону, визжать от смеха и тыкать в окружающих палочками для еды. Когда появилась русская мама, выясни-лось, что мальчика связывает с дядей из дружественного социалистического государства лишь длительное путешествие в поезде. Снисходительно посмотрев на вьетнамца, она взяла сына за руку и утащила в купе кормить олениной.
А мы принялись глазеть на развалины заводов, проплывающих за окном. Зрелище впечатляло. Цеха тянулись многие километры, теснимые подступающим лесом. Одна из станций называлась «Петровский завод». Очень хотелось выйти и окунуться во все это. К тому же, природа была воистину сибирской. Она не была похожа на то, что мы видели в Бурятии, на Байкале или близ Иркутска. Я пожалел, что не включил в наш маршрут эти ме-ста и мы проплываем их на поезде, затягивающем нас в очередной крупный город.
Начало
Продолжение