Возвратившись с утренней пробежки, папа включил чайник и, оценив положение дел, высказал в довольно грубой форме: «Что, свинья, снова в мусорном ведре рылся?». После этих слов уставший от бесконечных придирок кот быстро покинул кухню и прошел в гостиную, где через форточку проник на балкон и бросился вниз головой.

С точки зрения жестокого мира и той ( Read more... )

Всё, что мне приходится покупать или красть, к Антонычу приходит само и уже полураздетое. Целый день как какой-нибудь басков шлифуешь перья, буриданишь между Кензо и Гуччи, заказываешь столик, потом ведешь на Хворостовского. А когда уже в гардеробе накидываешь пальто на эти многообещающие хрупкие плечи, ей вдруг мама звонит. И голосом Левитана ( Read more... )

В школе меня постоянно этапировали на какие-то интеллектуальные баталии. Когда впервые оказался на районной олимпиаде по химии, я растолковал это как дань моим умственным способностям. Мама моя, в то время служившая преподавателем химии в институте усовершенствования учителей, узнав об оказанном мне доверии повела себя, не знаю, как кухарка. ( Read more... )

Изнасилования, как выяснил я в свои неполные пятнадцать, разные бывают. Исходя из моих представлений о морали, которая, справедливости ради сказать, к тому времени находилась в сомнительном состоянии, насилие над женщиной толковалось как измена родине или убийство члена партии. Хуже было только дежурство по столовой. Чтобы раскрыть моё отношение к ( Read more... )

Все межкомнатные двери я украсил итальянскими ручками. Так создается видимость достатка и процветания. В кабинете, в спальной, в детской, в ванной, в туалете, на всех дверях - итальянские. Чтобы всем входящим видно было сразу - здесь живут люди, готовые тратиться на дверные ручки. Итальянское качество вы знаете, это навеки, как Колизей. За шесть ( Read more... )

Сидишь дома, никого не волнуешь, и вдруг тебя начинают глюкозить. Так начал объяснение Антоныч, но прежде всего я попросил его раскрыть термин «глюкозить», что он и сделал.

И вот сидит он дома, никого не волнует, угощает Витька канцерогенами. Кинет шкварочку со сковородки, Витёк её на излёте - ням! Звук не очень приятный, если честно. Я раз сидел за ( Read more... )

Когда половина жизни прожита, простуда входит в тебя с уважением. «Простите, я вас сейчас немного встряхну… Готовы… Вот так… Не надо такие глаза делать. Здесь не больно?». И ты уже знаешь, что где-то там, на кухне, есть коробочки и пакетики. И ты бредёшь, чтобы убедиться в их отсутствии. «Я вас сопельками награжу, вы не против?». - «Да нет, конечно ( Read more... )

Иваныч делает уроки. Надо исполнить прописью «ра» и «ры». Сидит, придумывает, как это сделать красиво. Рядом - поллитровка с чем-то зеленым.  Вылитый Хемингуэй за двадцать минут до знакомства с Мартой Геллхорн. Я сумку с мокрой майкой и кроссовками в коридоре бросил, стал видимым. И сразу закипела работа. В дневнике вижу: «ОКТRБРЬ, 18. Понедельник ( Read more... )

При сближении с женщиной Антоныч индульгирует как Шрек. Он и некрасивый, и личное его пространство не для каждой уютно, и он-де другой, не как все, и любимый фильм его «Освобождение Берлина». При этом покупает в салонах чистые рубашки, разглядывает ногти с пристрастием и носит на лице такое обходительное выражение, что прыснутый на него «Фаренгейт ( Read more... )

«Вас приветствует популярная рок-группа из Омска!».  Названия я не запомнил. Что-то с цифрами. Текст приветствия вызывал много вопросов. Я подарил популярной рок-группе из Омска долгий внимательный взгляд. До ZZ Top их щетине расти ещё лет восемь, «Европе» они проигрывали в белоснежности причесок, и я уже почти сравнил это с Queen в период ( Read more... )