На маяке
В самой темени как раз показался красный глаз. Поморгал - и снова нет, и опять зажегся свет. Здесь, мол, тихо - все суда заплывайте вот сюда.
>
Стихи про моря и про маяк Маяковский написал после посещения Ай-Тодорского маяка в Крыму. Это звонкое стихотворение любимо и детьми, и иллюстраторами. Первое издание, вышедшее в 1927 г., оформил художник Борис Покровский (о нем был пост в Музее). Другие иллюстраторы для переизданий нашли свои краски:
В.Тамби:
Н.Цейтлин:
Л.Катаев и Ю.Коровин:
>
Лестницею винтовой каждый вечер, ближе к ночи, на маяк идет рабочий. Наверху фонарище - яркий, как пожарище. Виден он во все моря, нету ярче фонаря.
В том же 1927 году, когда было издано стихотворение Маяковского, в издательстве Мириманова вышла вот такая яркая книжечка:
Анонимная книжка-картинка "Девочка на маяке" 1927 года, скорее всего, повторяет переводное дореволюционное издание. Источник же теряется в газетных и журнальных публикациях, откуда составители англоязычных сборников "Для чтения в детском саду" нередко черпали материал. Рассказ "Dora, the Little Girl of the Lighthouse" охотно в такие сборники включали.
Другое издание Мириманова, рассказ Джорджа Мура "В бурную ночь" куда драматичнее: контрабандисты, убийство, ребенок лицом к лицу со злодеем... Но помощь поспевает вовремя, и награда ждет героя.
Сюжет приключенческой повести Жюля Верна "Маяк на краю света" несколько напоминает рассказ Д.Мура. На сей раз речь идет о взрослых: смотрителе маяка на пустынном островке в архипелаге Огненная Земля, старпоме с погибшего парусника и банде грабителей, которые ложными сигналами заманивали корабли на скалы. Маяк здесь не более чем реквизит, обеспечивающий необходимый саспенс: плохие и хорошие парни не могут ни сбежать с островка, ни послать за подкреплением. На стороне бандитов - численность и оружие, у их противников - только хитрость и горячее желание не дать убийцам уйти безнаказанными. И, конечно же, Жюль Верн не мог не описать, хотя бы бегло, устройство самого маяка:"Внутри фонаря установлены лампы с двойной продувкой и многорядным круговым фитилем, что дает очень большую яркость свечения при малом объеме, если пламя поместить в самом фокусе линз. Фитили обильно пропитываются маслом благодаря специальной системе подкачки. Линзы внутри фонаря располагаются в несколько рядов, причем стекло лампы имеет самую обычную форму, но оно как бы заключено внутрь целого ряда тонких стеклянных колец, подобранных таким образом, что имеют один общий фокус и свет, проходя сквозь них, собирается в единый пучок параллельно идущих лучей, а не рассеивается во все стороны, из-за чего значительно увеличивается яркость маяка. Успех дела теперь зависел только от смотрителей, от их внимательности и точности в работе. Если лампы содержать в порядке, вовремя менять фитили, заправлять маслом, точно регулировать его поступление, не забывать зажигать огонь по вечерам и гасить его с восходом солнца, не оставляя без внимания даже самую мелочь, то плавание по окраинам Атлантического океана станет значительно проще."
"Маяк на краю света" вышел в 1905 году с 33 черно-белыми и цветными иллюстрациями Жоржа Ру, нередко обращавшегося к романам Жюля Верна. В Музее ранее показывали иллюстрации Ру к "Острову сокровищ" Стивенсона.
Интонация отечественных историй отдает извечной меланхолией и фатализмом. Даже новогодний рассказ "С высокой скалы" с предсказуемо счастливым концом для начала погружает читателя в правду российской жизни: домик смотрителя на голой скале дрожит и скрипит под порывами ветра, а маяка и вовсе нет - смотритель, рискуя жизнью, разводит костер на валуне среди волн. Не контрабандисты, а бедность и стихия - причина разыгравшейся драмы.
>
>
Под псевдонимом М.Б-ский скрывается Михаил Павлович Чехов - писатель, мемуарист, переводчик. Брат Антона Павловича Чехова. С 1907 по 1917 год Михаил Чехов был редактором и основным автором детского журнала "Золотое детство", публикуясь в нем под многочисленными псевдонимами. Журнал выходил два раза в месяц. Под маркой "Золотого детства" в 1913 году в составе сборника "Английские сказки" вышел анонимный перевод "Алисы в стране чудес" Льюиса Кэррола ("Алиса въ волшебной стране"). Предположительно, переводчиком был сам М.Чехов.
У нас счастливые концы не в чести. Потому что обычно так не бывает. А бывает как в рассказе Михаила Круковского - безысходно. Старый Ионас искупает на маяке свой грех - хотел спасти терпящих бедствие, а погубил чужие жизни. И вины его в этом нет, а простить себя не может. А море продолжает отнимать у него все, что дорого. Рок, злая судьба. "Ты стой, не ушел, доброй молодец! Не на час я к тебе, Горе злочастное, привязалося! Хошь до смерти с тобою помучуся."
Рассказ "На маяке" входит в авторский сборник "По родному Северу", заметно выбиваясь из ряда остальных произведений сборника, которые посвящены русскому Северу. Это хорошая проза, любовно и бережно хранящая картины практически исчезнувшего мира. Сборник вышел в 1914 году. Сканы сделаны по переизданию 2007г.
У Киплинга в "Отважных капитанах" испорченный богатенький мальчишка за три месяца в море превращается в молодого человека, знающего цену словам и поступкам. Ключевой эпизод повести - День памяти погибших, отмечаемый вернувшимися на берег рыбаками. Специально приглашенная актриса читает со сцены стихи о бурной штормовой ночи. Киплинг включил в свой текст отрывок из стихотворения "Женщины Бриксема" ("The Wives of Brixham") английской писательницы и поэтессы Минеллы Бьют Смедли (1820-1877), к слову - отдаленной родственницы Льюиса Кэрролла.
"...Актриса продекламировала не "Поездку Айрсона", а совсем другое стихотворение - про рыбачью гавань Бриксем и про то, как штормуют ночью шхуны в море, а женщины на берегу развели путеводный костер и, чтобы огонь не погас, бросают в него все, что у них есть.
Когда жестокая волна в скалистый берег бьет, В родную гавань рыбакам прохода не дает, С пучиной утлые суда ведут смертельный спор - Разводят жены моряков на берегу костер. Суровы эти берега, унылы и пусты, Вокруг рыбацких деревень - лишь чахлые кусты. Из всех домов убогий скарб несут в огонь, спеша, И даже детскую кровать - под слезы малыша.
- Ух ты! - изумился Дэн, выглядывая из-за плеча Верзилы Джека. - То-то полыхало небось! Но должно быть, обошлось недешево.
- Это известный случай, - сказал в ответ ирландец. - Там плохо освещенный порт, Дэнни.
И смотрят женщины в туман, и рвутся их сердца, И молят только об одном Всевышнего Творца: "Пусть путеводным будет наш огонь в ночи глухой, Пусть он поможет морякам осилить путь домой, Пусть погребальным никогда костер не станет тот, Пусть через бури и шторма любимых проведет!"
Прекрасный голос чтицы брал за душу, и когда дошло до того места, где рыбаков, живых и утонувших, выбрасывает на берег и мертвые тела подносят к свету костра, чтобы спросить: "Это не твой ли отец, дитя?" или "Это не твой ли муж, жена?" - на скамьях было слышно каждое дыхание.
...И берег покидая вновь, спокоен будь, моряк: В пути ведет тебя Любовь - негаснущий маяк!
Чаще всего маяк в литературе "работает" не по прямому назначению. Очень уж удобен он как символ - и одиночества, и спасения: путеводный свет, зов души и сердца, указывающий путь от "от острова Отчаяния до архипелага Богоматери" или к Счастливым Островам по Ту Сторону Ветра.
"Маяк на Омаровых рифах" Джеймса Крюса у нас издали совсем недавно, хотя книге уже полвека. В Северном море на отмели вблизи немецкого острова Гельголанд стоит маяк. На маяке живет-поживает один человек - старик-смотритель Иоганн. Иногда его навещают разные чудные создания - кто-то из них привычный гость, кто-то - случайный странник. Все они приносят на маяк свои истории, забавные и грустные. Реальность плавно перетекает в фантазию. Старенькая тетушка Юлия долго и трудно плывет на маяк, спасаясь от настоящих бомбежек настоящей войны, а немного передохнув на маяке, отправляется на борту парохода "Цикада" на сказочные Счастливые Острова по Ту Сторону Ветра, где "живут мирно без всякой армии, а люди и звери счастливы и не боятся друг друга."
Никто не задерживается на маяке подолгу, но все знают, что среди морской зыби стоит белая каменная колонна маяка и озаряет своим мирным светом темную ночь.
Повесть Туве Янссон "Муми-папа и море" - самая горькая и взрослая в цикле о муми-троллях. Янссон писала ее в трудное для себя время, тяжело переживая болезнь матери. "Становится все труднее возвращаться в мир, который является детским," - признается она в одном интервью.
Что-то пошло не так в благословенном Муми-доле. Все по-прежнему милы друг с другом, но кажется, их удерживает рядом только привычка. И Муми-папа внезапно понял, что хочет жить не в своем уютном домике, а на островке с маяком, среди бушующего моря, и зажигать свет, чтобы лодки знали, куда плыть. Другие тоже слышат зов маяка, хотя и не так отчетливо. В повести Янссон утилитарные функции маяка изначально отсутствуют - маяк полуразрушен, остров неприветлив, лодки ходят другими путями. Каждый еще больше погружается в собственное одиночество: папа одержим нелепыми фантазиями, мама уходит - буквально - в свои картины, Муми-тролль уходит из дома. Вместо приключений герои испытывают лишь разочарование за разочарованием, пока не погрузятся окончательно в усталость и безразличие. В конце концов Янссон возвращает маленьких троллей к тому, что они едва не утратили. Почти без иллюзий, но все же с надеждой. Свет маяка можно зажигать по-разному. Иногда это значит отыскать истинного Смотрителя и согреть ледяное сердце.
"Когда он повернулся и посмотрел на остров - его остров, - он увидел луч света, направленный в море, который двигался к горизонту, а потом возвращался обратно к берегу длинными равномерными волнами.
Маяк светил."
Интересную статью о маяках и троллях можно прочесть в блоге О.Мяоэтс.
Рассказы Рэя Брэдбери отличает отточенность и лаконичность. "Ревун" - не исключение. Маяк над морской бездной ревет в ночи словно большой одинокий зверь: "Я здесь, я здесь, я здесь..." Взывает к тому, кто ждет. Кто не хочет поверить, что ждать некого. Ждет среди вечности и одиночества. А потом кричит - и не получает ответа. De profundis...
В кино из емкой аллегории сделали второсортный ужастик, про доисторического монстра, идущего на манок.
Коротенькая повесть Пола Гэллико "Снежный гусь" - тоже о маяке. Но о маяке ненужном, заброшенном, одиноко стоящем на прибрежном солончаке у глухой английской деревушки. И о человеке, живущем среди неба, моря и одиночества. "Он имел отталкивающую внешность, но умел создавать настоящую красоту..."
Повесть Гэллико, опубликованная в 1941, мгновенно стала классикой. У нас она вышла только в журнальном варианте ("Юность", 1994, N10).
Девочка, калека, белая птица с черной отметиной, заброшенный маяк... Компоненты слезливой мелодрамы, из которых Гэллико сделал историю, после которой хочется помолчать. Хотите - читайте ее как маленький патетический эпизод в истории отступления союзников из Дюнкерка. Или как драму невысказанной любви. Или как еще одну притчу о том, что зорко одно лишь сердце. Просто - читайте.
