Битва за "Дорогу смерти" - 3
Штурм острова Паймионсари.(Зуб)
Про "Дорогу смерти": http://ivvvv.livejournal.com/198437.html
Битва за "Дорогу смерти" - 1: http://ivvvv.livejournal.com/198886.html
Битва за "Дорогу смерти" - 2: http://ivvvv.livejournal.com/199065.html
3 марта 1940г.
После мощной двухчасовой артиллерийской подготовки по о.Петясаари и Паймионсаари с рядом ложных переносов артогня на о.Максимансаари и о.Вуоратсу , а так же авиационной подготовкой перед атакой, 247 стрелковый полк при поддержке двух дивизионов 170 артполка в 10 часов повел наступление на Паймионсаари. Первые эшелоны пехоты ползли с бронещитками.
Атака была произведена в полном взаимодействии с артиллерией, минометами и танками. После упорного боя 247 стрелковый полк 37 дивизии, к 13.00 занял остров Паймионсари (Зуб).
Вот как этот штурм описан в книге «В Снегах Финляндии»
(Москва, издательство художественной литературы, 1941 год.)
ЗИМА НА ЛАДОГЕ. ШТУРМ ОСТРОВА «ЗУБ»
На всех картах, во всех донесениях остров этот назывался Паймионсаари, но бойцы называли его попросту «Зуб». И действительно, было в нем внешнее сходство с клыком. Острый, скалистый, он высился над гладкими просторами ладожских льдов.
От берегового шоссе до первых скал острова надо было пройти километр. Скалы ярусами громоздились одна над другой, и по этим уступам взбирался густой сосняк и орешник, а самая смелая сосенка забралась на вершину «Зуба» и, цепко захватив корнями камня, раскачивалась порывами ладожского ветра на 37-метровой высоте.
Остров сторожил дорогу. По этой дороге к нашим передовым частям шли обозы и подкрепления. С высоких скал хорошо были видны все, извилины дороги. Оставаясь невидимыми и недоступными, с острова каждый день по грузовикам и штабным машинам били минометы. Пользуясь ночной темнотой, неприятельские лыжники производили оттуда набеги, тревожа наши тылы, нарушая снабжение передовых частей.
Полузанесенные снегом, на льду темнели тела убитых бойцов - следы неудач, которыми кончались попытки взять остров коротким ударом, налегке.
Остров казался неприступной каменной крепостью.
- Под корешок, под корешок надо взять этот «Зуб», - сказал командир роты бойцам вечером, накануне того утра, на которое был назначен штурм острова.
Все бойцы без лишних подбадриваний хорошо понимали важность и необходимость этой операции.
Пулеметчику Ефиму Семеновичу Рычагову предстояло второй раз побывать в деле. Десять дней назад он потерял своего друга Ильина - второй номер боевого расчета - и сам вынес из. боя весь пулемет-и тело, и щиток, и станок,-66 килограммов.
Мало кто мог справиться с такой тяжестью. Но Рычагов, бывший до армии грузчиком, вынес бы вместе с пулеметом и погибшего Ильина, если бы этим! он мог только возвратить к жизни своего друга.
Нового товарища - Сухарева, заменившего Ильина, Рычагов еще не видал в бою, и потому, думая о предстоящем' штурме острова, он еще с вечера внимательно просмотрел и подготовил пулемет.
Ночью он то и дело просыпался от холода, пробиравшегося под ватник. Прижимаясь к товарищам, чтобы согреться, он слышал гул артиллерийской пальбы. Не в первый раз обстреливали артиллеристы острова. Но этой ночью огонь их был особенно интенсивен.
Артиллерия била по острову, перенося огонь с одного квадрата на другой, и снова возвращалась на уже обстрелянные квадраты. И всю эту долгую зимнюю ночь огонь не ослабевал.
Слыша гул канонады, понимая, что сейчас, этой ночью, артиллеристы у своих орудий работают, подготавливая утренний штурм, Рычагов подбрасывал смолистые чурки в потухшие угли костра и, притулившись возле товарищей, снова засыпал.
С утра вступила в действие авиация. С замиранием сердца следили бойцы, как к острову несутся, развертываясь в линию, девятки. И, как только самолеты начинали снижаться, с земли вверх сразу взвивались ракеты. Яркие, сверкающие, зеленые. Одна, другая, третья - много.
Зеленые огни взметнулись в чистом небе, словно цепочка, и, не успевая выстроиться в одну линию, стали падать вниз. Это бойцы, лежавшие впереди, ракетами обозначали для самолетов передний край своих боевых порядков.
И во всех этих огнях и в быстроте налетевших и мгновенно снизившихся самолетов было что-то праздничное. Сразу же взметнулись над островом высокие дымы и огни от разрывов фугасных и зажигательных бомб, и сразу же на все лады с воздуха и с земли по-разному затрещали пулеметы...
Тогда был отдан приказ о выходе.
Покинув прибрежный лесок, казавшийся таким надежным прикрытием, бойцы, торопясь, вышли на лед. Теперь им предстояло пройти открытое место до самого острова.
Самолеты проходили над островом, сбрасывали бомбы, били из пулеметов и, развернувшись, улетали обратно. Вслед за первой девяткой появилась вторая, третья. Они шли нескончаемыми волнами, и то нараставший, то затихавший гул разрывов напоминал неумолчный рокот прибоя. Самолеты пикировали и почти в упор расстреливали земные цели.
Шагая вперед, обходя темневшие на льду пятна - следы снарядов, Рычагов сначала считал девятки, затем сбился со счета и вместе с товарищами думал только об одном: как бы поскорее добраться до первых скал. Бойцы пробегали метров тридцать, ложились и затем, отдышавшись, поднимались и снова перебегали дальше.
Рычагов оглянулся: номер второй не отставал.
Когда стрелки были в сотне метров от острова, авианалет прекратился так же внезапно, как и возник.
- Вперед! - крикнул командир.
Бойцы поднялись из снега и побежали вслед за командиром.
Внезапный сильный огонь финских пулеметчиков, укрывшихся в скалах, остановил их. Кто-то возле Рычагова крикнул:
- Санитара сюда! Бойцы залегли.
Командир на локтях подполз к Рычагову. - Давай быстро на ту высотку. Оттуда будешь бить, - приглушенным голосом сказал он и показал рыжей оленьей варежкой на крутую скалу у берега острова.
Рычагов, не расспрашивая, пополз к берегу, волоча тело пулемета. Без лишних слов он понял, что командир выдвигал вперед пулемет для того, чтобы он, подавляя неприятельские огневые точки, прикрыл новый бросок роты вперед.
Рычагов полз и слышал за собой тяжелое дыхание товарища. И поэтому он, даже не оглядываясь, знал, что это Кузьмин, третий номер пулеметного расчета, волочит за собой связанные крепким проводом тяжелые металлические коробки с пулеметными лентами. Прижимаясь всем телом ко льду, то и дело взглядывая вперед из-под надвинутой каски, Рычагов старался угадать, откуда удобнее будет взобраться на скалы.
Когда до скал оставалось несколько метров, Рычагов сообразил, что он вышел из сферы огия, что прибрежные камни теперь уже не угроза, а защита. Тогда он поднялся и, взвалив на плечо тяжелое тело пулемета, побежал к берегу. Обогнув скалу, он вступил на поросшую можжевельником землю.
Проваливаясь в снег, скользя и срываясь, он карабкался вверх. Сбитые, вывороченные бомбежкой деревья задерживали его движение. Местами из-под серой распыленной земли виднелся снег. Земшя лежала поверх снега.
- Как они только могли здесь удержаться, - удивился стойкости противника Рычагов.
Пот катился по лицу, в глазах темнело от напряжения, когда Рычагов достиг, наконец, указанной командиром вершины.
Тяжело переводя дыхание, он торопливо огляделся и вдруг увидал внизу, в лощине, нескольких финских солдат. У них были пулемет и пушка, и они безостановочно вели огонь. Он видел отсюда, как сверкали, выскакивая на снег возле пулемета, медные гильзы и вздрагивало, выпуская снаряд, орудие Маклина.
37 мм. автоматическая пушка Маклена
Рычагов все видел, оставаясь сам незамеченным.
- Давай, давай, - прошептал он, оборачиваясь.
На вершину вслед за ним взобрался только Кузьмин. Он, торопясь, раскрывал коробку с пулеметной лентой.
- Петька отстал, - сказал Кузьмин про бойца, тащившего станок пулемета.
Неприятельский пулемет продолжал работать, и Рычагов не мог ждать, когда подоспеет станок.
- Давай сюда ленту! - приказал Рычагов, подбегая к сосне, ствол которой раздваивался на высоте метра от земли. Он быстро втиснул в развилку сосны тело пулемета и стал наводить его. Пока Рычагов прилаживался, Кузьмин продернул ленту и занял свое место у пулемета.
Пулемет, станком для которого служила сосна, заработал. Финский пулеметчик привстал и, раскинув руки, упал. Пулемет его замолчал. И сразу же врассыпную, бросив пулемет, солдаты побежали в глубь острова. Вслед за ними побежали и артиллеристы, оставив орудие. Они могли перенести артиллерийский огонь, воздушный налет, но внезапный пулеметный удар с фланга нагнал на них панику.
- За мной, за мной! - крикнул Рычагов и, не обращая внимания ни на камни, ни на кусты, ни на глубокий снег, метнулся к оставленному финнами пулемету.
Как он добежал туда, как преодолел эти камни, продрался через цепкие кусты, он не мог бы рассказать. Он только помнил момент, как он вместе с товарищем повернул неприятельский «максим» и открыл огонь.
Один за другим падали бежавшие враги, подкошенные их же пулеметом.
Когда лента, початая еще финским пулеметчиком, была до конца достреляна Рычаговым, наступила тишина, в этой тишине бойцы услышали, как неподалеку за деревьями, с берега, тарахтит пулемет.
- Стой здесь, а я пойду посмотрю, что та» такое, - сказал Рычагов товарищу, вытаскивая из-за пояса гранату. Быстро пробираясь по лесу, то останавливаясь и прислушиваясь, то уторапливая шаг, он скоро дошел до того места, откуда мог разглядеть работающий пулемет. Метрах в ста от Рычагова за щитком лежали двое. Они были так заняты своим делом, что не оглядывались. Рычагов лег в снег и, приготовив вторую гранату, пополз на локтях и коленях. Затем он приподнялся.
«Это вам будет за Ильина», - подумал он, рванул предохранитель и, бросив гранату, припал к земле. Взрыв гранаты ворвался в пулеметную дробь, и тогда Рычагов снова приподнялся и метнул вторую гранату и снова припал к снегу. Когда после второго взрыва он привстал, пулемет не работал, а двое солдат лежали, уткнувшись в снег.
Рычагов подошел к пулемету, поднял его и потащил назад к первому, трофейному, у которого ждал его оставленный товарищ.
Когда, надрываясь под тяжестью своего груза, Рычагов карабкался на скалу, он услышал с озера родное «ура» и возгласы бойцов, идущих в атаку.
«Теперь им пулеметы не помешают», - с удовольствием подумал он.
- Ну что, посмотрел? - с довольной улыбкой спросил Рычагова товарищ.
- Смотри и ты, - ответил Рычагов, грузно опускаясь на снег, чтобы снять с плеча свою ношу.
- А пушку ту поднять можешь? - кивнул, усмехнувшись, боец на орудие Маклина.
на
- Не пробовал...
- Эй, смотрите, ребята, бегут! - раздался крик.
Товарищи разом взглянули на скалу, где в развилке сосны был оставлен ими пулемет. Около него сейчас стоял со станком Сухарев и указывал вниз рукой.
Рычагов подбежал к берегу и увидел, как по льду на соседний остров врассыпную бегут финские солдаты.
Вместе с Кузьминым, не уславливаясь, не говоря ни слова, Рычагов потащил пулемет на выдававшийся в озеро мыс. С мыса широко открывалось ледяное поле.
- Ленту, ленту, - торопил Рычагов, не отрывая глаз от прицельной рамки.
Огонь его. пулемета слился с огнем истребителя, который кружил над бегущими и налетал на них, как ястреб.
Выпустив одну за другой две ленты, Рычагов остановился. Было еще светло, но уже не с кем было драться. Позади, у брошенной пушки, слышался русский говор.
Остров был взят. Специально назначенные командиром люди подсчитывали трофеи.
Командир роты шел уже во весь рост, и рядом с ним шли стрелки и тоже не пригибались.
- Спасибо, товарищи пулеметчики, - сказал командир. - Отлично поработали. Окопайтесь здесь засветло, к ночи сменю вас...
ДАЛЕЕ:
Битва за "Дорогу смерти" - 4: http://ivvvv.livejournal.com/199498.html
Про "Дорогу смерти": http://ivvvv.livejournal.com/198437.html
Битва за "Дорогу смерти" - 1: http://ivvvv.livejournal.com/198886.html
Битва за "Дорогу смерти" - 2: http://ivvvv.livejournal.com/199065.html
3 марта 1940г.
После мощной двухчасовой артиллерийской подготовки по о.Петясаари и Паймионсаари с рядом ложных переносов артогня на о.Максимансаари и о.Вуоратсу , а так же авиационной подготовкой перед атакой, 247 стрелковый полк при поддержке двух дивизионов 170 артполка в 10 часов повел наступление на Паймионсаари. Первые эшелоны пехоты ползли с бронещитками.
Атака была произведена в полном взаимодействии с артиллерией, минометами и танками. После упорного боя 247 стрелковый полк 37 дивизии, к 13.00 занял остров Паймионсари (Зуб).
Вот как этот штурм описан в книге «В Снегах Финляндии»
(Москва, издательство художественной литературы, 1941 год.)
ЗИМА НА ЛАДОГЕ. ШТУРМ ОСТРОВА «ЗУБ»
На всех картах, во всех донесениях остров этот назывался Паймионсаари, но бойцы называли его попросту «Зуб». И действительно, было в нем внешнее сходство с клыком. Острый, скалистый, он высился над гладкими просторами ладожских льдов.
От берегового шоссе до первых скал острова надо было пройти километр. Скалы ярусами громоздились одна над другой, и по этим уступам взбирался густой сосняк и орешник, а самая смелая сосенка забралась на вершину «Зуба» и, цепко захватив корнями камня, раскачивалась порывами ладожского ветра на 37-метровой высоте.
Остров сторожил дорогу. По этой дороге к нашим передовым частям шли обозы и подкрепления. С высоких скал хорошо были видны все, извилины дороги. Оставаясь невидимыми и недоступными, с острова каждый день по грузовикам и штабным машинам били минометы. Пользуясь ночной темнотой, неприятельские лыжники производили оттуда набеги, тревожа наши тылы, нарушая снабжение передовых частей.
Полузанесенные снегом, на льду темнели тела убитых бойцов - следы неудач, которыми кончались попытки взять остров коротким ударом, налегке.
Остров казался неприступной каменной крепостью.
- Под корешок, под корешок надо взять этот «Зуб», - сказал командир роты бойцам вечером, накануне того утра, на которое был назначен штурм острова.
Все бойцы без лишних подбадриваний хорошо понимали важность и необходимость этой операции.
Пулеметчику Ефиму Семеновичу Рычагову предстояло второй раз побывать в деле. Десять дней назад он потерял своего друга Ильина - второй номер боевого расчета - и сам вынес из. боя весь пулемет-и тело, и щиток, и станок,-66 килограммов.
Мало кто мог справиться с такой тяжестью. Но Рычагов, бывший до армии грузчиком, вынес бы вместе с пулеметом и погибшего Ильина, если бы этим! он мог только возвратить к жизни своего друга.
Нового товарища - Сухарева, заменившего Ильина, Рычагов еще не видал в бою, и потому, думая о предстоящем' штурме острова, он еще с вечера внимательно просмотрел и подготовил пулемет.
Ночью он то и дело просыпался от холода, пробиравшегося под ватник. Прижимаясь к товарищам, чтобы согреться, он слышал гул артиллерийской пальбы. Не в первый раз обстреливали артиллеристы острова. Но этой ночью огонь их был особенно интенсивен.
Артиллерия била по острову, перенося огонь с одного квадрата на другой, и снова возвращалась на уже обстрелянные квадраты. И всю эту долгую зимнюю ночь огонь не ослабевал.
Слыша гул канонады, понимая, что сейчас, этой ночью, артиллеристы у своих орудий работают, подготавливая утренний штурм, Рычагов подбрасывал смолистые чурки в потухшие угли костра и, притулившись возле товарищей, снова засыпал.
С утра вступила в действие авиация. С замиранием сердца следили бойцы, как к острову несутся, развертываясь в линию, девятки. И, как только самолеты начинали снижаться, с земли вверх сразу взвивались ракеты. Яркие, сверкающие, зеленые. Одна, другая, третья - много.
Зеленые огни взметнулись в чистом небе, словно цепочка, и, не успевая выстроиться в одну линию, стали падать вниз. Это бойцы, лежавшие впереди, ракетами обозначали для самолетов передний край своих боевых порядков.
И во всех этих огнях и в быстроте налетевших и мгновенно снизившихся самолетов было что-то праздничное. Сразу же взметнулись над островом высокие дымы и огни от разрывов фугасных и зажигательных бомб, и сразу же на все лады с воздуха и с земли по-разному затрещали пулеметы...
Тогда был отдан приказ о выходе.
Покинув прибрежный лесок, казавшийся таким надежным прикрытием, бойцы, торопясь, вышли на лед. Теперь им предстояло пройти открытое место до самого острова.
Самолеты проходили над островом, сбрасывали бомбы, били из пулеметов и, развернувшись, улетали обратно. Вслед за первой девяткой появилась вторая, третья. Они шли нескончаемыми волнами, и то нараставший, то затихавший гул разрывов напоминал неумолчный рокот прибоя. Самолеты пикировали и почти в упор расстреливали земные цели.
Шагая вперед, обходя темневшие на льду пятна - следы снарядов, Рычагов сначала считал девятки, затем сбился со счета и вместе с товарищами думал только об одном: как бы поскорее добраться до первых скал. Бойцы пробегали метров тридцать, ложились и затем, отдышавшись, поднимались и снова перебегали дальше.
Рычагов оглянулся: номер второй не отставал.
Когда стрелки были в сотне метров от острова, авианалет прекратился так же внезапно, как и возник.
- Вперед! - крикнул командир.
Бойцы поднялись из снега и побежали вслед за командиром.
Внезапный сильный огонь финских пулеметчиков, укрывшихся в скалах, остановил их. Кто-то возле Рычагова крикнул:
- Санитара сюда! Бойцы залегли.
Командир на локтях подполз к Рычагову. - Давай быстро на ту высотку. Оттуда будешь бить, - приглушенным голосом сказал он и показал рыжей оленьей варежкой на крутую скалу у берега острова.
Рычагов, не расспрашивая, пополз к берегу, волоча тело пулемета. Без лишних слов он понял, что командир выдвигал вперед пулемет для того, чтобы он, подавляя неприятельские огневые точки, прикрыл новый бросок роты вперед.
Рычагов полз и слышал за собой тяжелое дыхание товарища. И поэтому он, даже не оглядываясь, знал, что это Кузьмин, третий номер пулеметного расчета, волочит за собой связанные крепким проводом тяжелые металлические коробки с пулеметными лентами. Прижимаясь всем телом ко льду, то и дело взглядывая вперед из-под надвинутой каски, Рычагов старался угадать, откуда удобнее будет взобраться на скалы.
Когда до скал оставалось несколько метров, Рычагов сообразил, что он вышел из сферы огия, что прибрежные камни теперь уже не угроза, а защита. Тогда он поднялся и, взвалив на плечо тяжелое тело пулемета, побежал к берегу. Обогнув скалу, он вступил на поросшую можжевельником землю.
Проваливаясь в снег, скользя и срываясь, он карабкался вверх. Сбитые, вывороченные бомбежкой деревья задерживали его движение. Местами из-под серой распыленной земли виднелся снег. Земшя лежала поверх снега.
- Как они только могли здесь удержаться, - удивился стойкости противника Рычагов.
Пот катился по лицу, в глазах темнело от напряжения, когда Рычагов достиг, наконец, указанной командиром вершины.
Тяжело переводя дыхание, он торопливо огляделся и вдруг увидал внизу, в лощине, нескольких финских солдат. У них были пулемет и пушка, и они безостановочно вели огонь. Он видел отсюда, как сверкали, выскакивая на снег возле пулемета, медные гильзы и вздрагивало, выпуская снаряд, орудие Маклина.
37 мм. автоматическая пушка Маклена
Рычагов все видел, оставаясь сам незамеченным.
- Давай, давай, - прошептал он, оборачиваясь.
На вершину вслед за ним взобрался только Кузьмин. Он, торопясь, раскрывал коробку с пулеметной лентой.
- Петька отстал, - сказал Кузьмин про бойца, тащившего станок пулемета.
Неприятельский пулемет продолжал работать, и Рычагов не мог ждать, когда подоспеет станок.
- Давай сюда ленту! - приказал Рычагов, подбегая к сосне, ствол которой раздваивался на высоте метра от земли. Он быстро втиснул в развилку сосны тело пулемета и стал наводить его. Пока Рычагов прилаживался, Кузьмин продернул ленту и занял свое место у пулемета.
Пулемет, станком для которого служила сосна, заработал. Финский пулеметчик привстал и, раскинув руки, упал. Пулемет его замолчал. И сразу же врассыпную, бросив пулемет, солдаты побежали в глубь острова. Вслед за ними побежали и артиллеристы, оставив орудие. Они могли перенести артиллерийский огонь, воздушный налет, но внезапный пулеметный удар с фланга нагнал на них панику.
- За мной, за мной! - крикнул Рычагов и, не обращая внимания ни на камни, ни на кусты, ни на глубокий снег, метнулся к оставленному финнами пулемету.
Как он добежал туда, как преодолел эти камни, продрался через цепкие кусты, он не мог бы рассказать. Он только помнил момент, как он вместе с товарищем повернул неприятельский «максим» и открыл огонь.
Один за другим падали бежавшие враги, подкошенные их же пулеметом.
Когда лента, початая еще финским пулеметчиком, была до конца достреляна Рычаговым, наступила тишина, в этой тишине бойцы услышали, как неподалеку за деревьями, с берега, тарахтит пулемет.
- Стой здесь, а я пойду посмотрю, что та» такое, - сказал Рычагов товарищу, вытаскивая из-за пояса гранату. Быстро пробираясь по лесу, то останавливаясь и прислушиваясь, то уторапливая шаг, он скоро дошел до того места, откуда мог разглядеть работающий пулемет. Метрах в ста от Рычагова за щитком лежали двое. Они были так заняты своим делом, что не оглядывались. Рычагов лег в снег и, приготовив вторую гранату, пополз на локтях и коленях. Затем он приподнялся.
«Это вам будет за Ильина», - подумал он, рванул предохранитель и, бросив гранату, припал к земле. Взрыв гранаты ворвался в пулеметную дробь, и тогда Рычагов снова приподнялся и метнул вторую гранату и снова припал к снегу. Когда после второго взрыва он привстал, пулемет не работал, а двое солдат лежали, уткнувшись в снег.
Рычагов подошел к пулемету, поднял его и потащил назад к первому, трофейному, у которого ждал его оставленный товарищ.
Когда, надрываясь под тяжестью своего груза, Рычагов карабкался на скалу, он услышал с озера родное «ура» и возгласы бойцов, идущих в атаку.
«Теперь им пулеметы не помешают», - с удовольствием подумал он.
- Ну что, посмотрел? - с довольной улыбкой спросил Рычагова товарищ.
- Смотри и ты, - ответил Рычагов, грузно опускаясь на снег, чтобы снять с плеча свою ношу.
- А пушку ту поднять можешь? - кивнул, усмехнувшись, боец на орудие Маклина.
на
- Не пробовал...
- Эй, смотрите, ребята, бегут! - раздался крик.
Товарищи разом взглянули на скалу, где в развилке сосны был оставлен ими пулемет. Около него сейчас стоял со станком Сухарев и указывал вниз рукой.
Рычагов подбежал к берегу и увидел, как по льду на соседний остров врассыпную бегут финские солдаты.
Вместе с Кузьминым, не уславливаясь, не говоря ни слова, Рычагов потащил пулемет на выдававшийся в озеро мыс. С мыса широко открывалось ледяное поле.
- Ленту, ленту, - торопил Рычагов, не отрывая глаз от прицельной рамки.
Огонь его. пулемета слился с огнем истребителя, который кружил над бегущими и налетал на них, как ястреб.
Выпустив одну за другой две ленты, Рычагов остановился. Было еще светло, но уже не с кем было драться. Позади, у брошенной пушки, слышался русский говор.
Остров был взят. Специально назначенные командиром люди подсчитывали трофеи.
Командир роты шел уже во весь рост, и рядом с ним шли стрелки и тоже не пригибались.
- Спасибо, товарищи пулеметчики, - сказал командир. - Отлично поработали. Окопайтесь здесь засветло, к ночи сменю вас...
ДАЛЕЕ:
Битва за "Дорогу смерти" - 4: http://ivvvv.livejournal.com/199498.html