Катанаев Г.Е. Еще об Ермаке и его Сибирском походе (1893г), часть 3
Часть 1
Часть 2
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 7
Часть 8
Два слишком года пробыли «Волжские казаки» у Строганова на «службе» в приуральском крае. Не знаем в подробностях в чем заключалась эта служба. Судя-же по тем немногим сбивчивым данным, которые дошли до нас, есть основания предполагать, что она мало чем отличалась от той «службы в поле», какую эти казаки несли и под Самарской лукой [1]. По Строгановской летописи «Семен и Максим и Ни-кита Строгановы приняща их (казаков) с честию и даяху им дары многи и брашны и питии изобильно их наслаждаху. Атаманы же и казаки стояху против безбожных Агарян (т. е. чусовских и приуральских иногородцев) буйственно и единомысленно, с живущими ту людьми в городкех (т. е. с строгановскими наемными служилыми людьми и «охочими казаками») и бияхуся с безбожными Агаряны сурово и не милостино и твердо стояху и на неверных поощряхуся: пожиста же они атаманы и казаки в городках их два лета и месяцы два».-По Тобольской или Кунгурской Ремезовской летописи, пришедшие с Волги казаки также пробыли в прикамском крае два лета и две зимы, причем идучи по Сыльве -„у жителей обирали хлебы и запасы и тут (у Ермакова городища) зимовали и по за-Камени Вогуличь воевали и обогатели. А хлебом кормилися от Максима Строганова». Вторую зиму зимовали «на Бую городище» «и кормилися Вогуличами птицою, рыбою и зверем, якож и они и многие бо и улусы их погромили и рухледи (т. е. пушнины) много взяли и многие суды легкие вновь доспели довольно».
В переводе на современный нам язык и понятия, эти летописные известия, мне кажется, означают, что казаки, пользуясь своей численностью, под видом «службы» Строгановым, два года безобразничали и грабили в прикамском крае, как только могли. Быть может этим же безобразиям обязаны были Чусовские городки [2] и поселения Строгановых, приходом сильной партии вогуличей и остяков (в 1581 г.) под начальством мурзы Бегбелия Атикова [3], произведшей значительные опустошения и в 1582 г. Пелымского князя [4] с окрестными инородцами. По крайней мере, в грозной грамоте Ивана IV к Строгановым от 16-го ноября 1582 года по этому поводу мы читаем: «Это случилось по вашей измене: вы Вогулнчей, Вотяков и Пелымцев от нашего жалованья отвели, их задирали, войною на них приходили, этим задором ссорили нас с Сибирским салтаном; потом призвали к себе волжских атаманов, воров, наняли их в свои остроги без нашего указа, а эти атаманы и казаки и прежде ссорили нас с Ногайскою ордою, послов Ногайских на Волге на перевозах побивали, Ордобазарцев грабили и побивали и нашим людям много грабежей и убытков чинили. Им было вины свои покрыть тем что нашу Пермскую землю оберегать; а они вместе с вами сделали точно также как на Волге» и далее: «Мы послали в Пермь воина Оничкова, велели ему этих казаков Ермака с товарищи взять и отвести в Пермь и в Камское Усолье, тут велели им стоять, разделясь и зимою на нартах ходить на Пелымского князя вместе с Пермичами и Вятчанами» [5]...
Но казаков этот указ, как известно, уже не застал в прикамском крае; они в это время и без царского указа, разграбив Пелымцев, стояли уже за Уральским хребтом на Туре, в Чингидине [6] городке, что теперь город Тюмень [7].
Сибирский поход волжских казаков, как и всякое, выходящее из ряда обычных рамок, дело, облечен массою разного рода сказок и небылиц, в которых весьма трудно распутаться: что ни история, то и несогласица, что ни историк, то и особое мнение. И я позволяю себе иметь тоже свое особое мнение, значительно отличающееся от всех до сих пор высказываемых, как относительно самого героя похода, знаменитого Ермака Тимофеевича, так и самого похода.
Кто такой был Ермак? Этот вопрос задавали и задают себе все, кто только ни интересовался этою легендарною личностью и никто, за неимением достаточных для того фактических данных, не может разрешить с уверенностью, что он прав. Одни называют его донским казаком и даже, как например, Броневский, историк этого войска, указывает Качалинскую [8] станицу, как место его рождения; другие, как Костомаров, считают его служилым казаком восточных окраин, хотя в то же самое время добавляет, что имя его находится в списках атаманов, находившихся под Могилевом на Днепре, как раз в год, когда Ермак по летописным сказаниям выступил уже в Сибирь. Третьи, основываясь на грамоте Царя Ивана Васильевича к Строгановым от 16-го ноября 1582 года и Строгановской летописи, называют его Волжским казаком. Мы, в виду всего сказанного выше о разбоях ермаковских удальцов на Ногайском перевозе и под Самарской лукою, склонны к последнему предположению, хотя не можем в то же время не заметить, что название Ермака Волжским казаком еще не есть определенный ответ на вопрос о его происхождении. Волжским казаком мог быть всякий гулящий человек и с Волги, и с Камы, и с Суры, и с Свияги и дальше того... Есть, впрочем, сказание [9], что дед Ермака был посадский человек города Суздаля, переехавший впоследствии во Владимир, где и пропитывался с своими детьми сначала извозом, а потом доставкой в нужные места разбойников Муромских лесов, где и попался властям, засадившим его в тюрьму. Бежавши из тюрьмы, он поселился в Юрьевце-Повольском [10] где и умер. Дети его переехали для промыслов на столь известную в истории прикамского края и будущих подвигов Ермака реку Чусовую, получив прозвище Повольских. От одного из них Тимофея и родился будущий покоритель ханства Сибирского, названный в помянутом сказании Василием по прозванию Ермак, что будто бы на языке Волжской вольницы означало артельный котел; ибо сначала Ермак исправлял должность разбойничьего кашевара. Оставляя пока в стороне последнюю добавку о котле [11], заметим, что если Чусовское происхождение Ермака справедливо, то тогда тем более становится понятным приход Ермака с своею вольницею с Волги именно на Каму и Чусовую свою родину, после того как ему на первой стало угрожать правительственное преследование и плаха; понятны и сношения его с Строгановыми и поход в Сибирь именно по Чусовой. Эти места ему были хорошо знакомы; здесь он был свой человек [12].
Что касается имени Ермака, то в настоящее время уже не подлежит сомнению, что слово это не обозначает какого-либо прозвища в роде артельного «котла» или жернового камня и азиатской монеты, а есть христианское имя Ермил, Ермолай или Герман, переиначенное в обыденной речи, в роде того как в настоящее время Дмитрий зовется- Митькой, Федор - Федькой, Георгий - Егором, или Юрием и т. п. И в старину христианские имена на Руси часто, даже более часто чем теперь, переиначивались на русский лад, например Ивашко (Иван, Иоанн), Якушко (Яков, Иаков), Матюшко (Матвей, Матфий), Куземка (Кузьма, Косьма), Нечай, Сарычь, Дружина, Гроза, Баженка п т. д. п т. д. К числу таких же переиначенных имен принадлежало несомненно и Ермак. По мнению Карамзина [13], Ермак значит Герман. Профессор Никитский и Е. Кузнецов производят его от Ермолай (Ермошка, Ермачко, Ермачек [14], Буцинский [15] - от Ермил. Последний между прочим пишет: «С этим именем нам не раз приходилось встречаться, когда мы в «Сибирском приказе» (в Архпве Минист. Юстиции в Москве), прочитывали так называемые именные списки разного чина сибирских людей. Из этих списков оказывается, что имя Ермак носил не один победитель Кучума, а многие казаки, посадские люди и крестьяне; даже между сподвижниками Ермака Тимофеевича... два казака были ему тёзками; один остяцкий князь, принявший при крещении имя Ермила, также назывался Ермаком».... и далее: «имя это варьируется на разные лады: Ермак, Ермачёк, Ермачко и Ермачишко». Еще далее тот же автор пишет: «Считаем нужным предупредить читателя, что имя Ермак нельзя производить от имени Ермолая: в списках казаков и крестьян это имя встречается или в своем настоящем виде, или в испорченном Ермошка и Ермолка. В Сибири есть деревня Ермилкина; туринский татарин, принявший христианство и получивший при крещении имя Ермолая так и писался Ермолаем, а юрты его при реке Нице [16], назывались Ермолаевыми. Но имени Ермил мы ни разу не встретили в списках сибирских обитателей, хотя нам пришлось просмотреть более сотни именных списков казаков, посадских людей и крестьян; не встретили, очевидно, потому что оно всегда заменялось Ермаком и Ермачком и т. п. Поэтому в некоторых народных песнях, относящихся к покорителю Сибирского царства, он совершенно верно называется Ермилом: «Атаманом быть Ермилу Тимофеичу» читаем в одной песне; или в другой: «Говорил-то наш Ермил Тимо-феевич: уж вы слушайте братцы послушайте, дайте мне Ермилу думушку придумати» [17] и т. д.
[1] По словам одного из сподвижников Ермака, выраженным в просьбе к царю в 1623 г., он «служил Государю на поле двадцать лет у Ермака в станице и с иными атаманы».
[2] Строгановы нагло и грубо вышвыривали вогулов с их родовых угодий «... со старых их искони вечных вотчин. Медвяные их ухожане, и бобровые гоны и рыбные ловли, с чего де они ясак платили, все поотнимали». Чтобы закрепить эти земли они строили укрепленные городки - остроги на Чусовой (примеч. ред.).
[3] Пелымский князь, собрав достаточно сильное войско, «... нечаянно подошел под Чусовской строгановский городок и оттоль учиня нападение на Сылвенский острожек и прочие села и деревни многие, выжег и разорил и убивство учинил...". Строгановы, собрав рать, направились вдогонку уходившему с богатой добычей Бегбелию. Тот недалеко ушел, отягощенный пленниками и обозом. Бросив все Бегбелий еле ушел в Пелым с остатками своего воинства. Но урок был не впрок. В 1580 году он вновь, собрав 680 воинов, разорил некоторое число строгановских поселений, но дружина Строгановых опять дала отпор. На сей раз Бегбелий попал в плен. Взяв с него слово, что больше не полезет, князя отпустили (примеч. ред.).
[4] Не очень понятно у автора, видимо следует понимать как «и в 1682 г. произошел набег уже другого пелымского князя, Кихека». Набеги Кихека продолжались до 1594 года и в случае успеха сопровождались многочисленными жертвами в разграбленных городках: "... на Койве, и на Оби, и на Яйве, и на Чусовой, и на Сылве деревни все повыжигли, и людей и крестьян побили, кои и детей в полон поимали, и лошади и животину отогнали... ".
[5] Дополнение к Актам историческим, т. I, ст. 128 (примеч. ред.).
[6]Чинги́-Тура́ (сиб.-тат. Цимке-тора; Чингидин, Чингий, Чимги-Тура, Цымгэ-Тура, Жанги-Тура) - столица Тюменского улуса Золотой Орды, впоследствии Сибирского ханства, Узбекского ханства и Большой Орды. Ныне памятник археологии «Царёво (малое) городище» в городе Тюмень (примеч. ред.).
[7] В дальнейшем изложении похода Ермака мы держимся не летописных сказаний. в которых хронологические данные до крайности перепутаны, а царских грамот, по которым переход Ермака за Урал относится не к 1581 г., как обыкновенно думают, а к 1582 г. В указе. Строгановым от 16 ноября 1582 г. прямо сказано: «Послали вы из острожков своих волжских атаманов и казаков Ермака с товарещи воевать Вотяки и Вогуличей и Татар и Пелымския и Сибирския места 7091 г. сентября в 1-й день», т. е. в переводе на наше счисление в 1583 г.; но так как в те времена счет дет велся не с января, а с сентября, то значит по нашему счислению 1-го сентября 1582 г.
[8] В тексте было Кагальницкая но это ошибка Катанаева, у Броневского написано: «Ермаку, избранному старшиною от Качалинской станицы, поручено было в 1577 году охранять границы от Астрахани до реки Дона». Как доказывает далее Катанаев, это - другой Ермак (примеч. ред.).
[9] Летопись Тобольского ямщика Черепанова, хранящаяся в Академии наук. Список с нее имеется в библиотеке Западно-Сибирского Отделения императорского Русского Географического Общества, пожертвованный протоиереем А. И. Сулоцким.
[10] Ныне Юрьевец, административный центр Юрьевецкого района Ивановской области (примеч. ред.).
[11] Я не знаю откуда взялся такой перевод. Мои поиски по словарям тюркскоязычных народов дали из созвучных Ермаку только слово полынь, (примеч. ред.).
[12] См. Неболъсин П.И, Покорение Сибири. 1849 г (переиздана, М. Вече, 2014. - 352 с. - Моя Сибирь).
[13] Пупилло. К вопросу кто был Ермак Тимофеевич. Русский Вестник 1881 г. Ноябрь. Карамзин. История Государства Российского т. IX.
[14] Никитский.-Журнал Министерства Народного Просвещения 1882 г. Май. Е. Кузнецов. Сказания и догадки о христианском имени Ермака. Тобольские Губернские Ведомости 1890 г.
[15] Буцинский. Заселение Сибири и быт первых ее насельников. Харьков. 1889 г.
[16] Река в Свердловской области, правый приток Туры (бассейн Оби) (примеч. ред.).
[17] См. „Песни" собр. Киреевским, вып. 6-й стр. 25, 28, 36 п 37)
Часть 2
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 7
Часть 8
Два слишком года пробыли «Волжские казаки» у Строганова на «службе» в приуральском крае. Не знаем в подробностях в чем заключалась эта служба. Судя-же по тем немногим сбивчивым данным, которые дошли до нас, есть основания предполагать, что она мало чем отличалась от той «службы в поле», какую эти казаки несли и под Самарской лукой [1]. По Строгановской летописи «Семен и Максим и Ни-кита Строгановы приняща их (казаков) с честию и даяху им дары многи и брашны и питии изобильно их наслаждаху. Атаманы же и казаки стояху против безбожных Агарян (т. е. чусовских и приуральских иногородцев) буйственно и единомысленно, с живущими ту людьми в городкех (т. е. с строгановскими наемными служилыми людьми и «охочими казаками») и бияхуся с безбожными Агаряны сурово и не милостино и твердо стояху и на неверных поощряхуся: пожиста же они атаманы и казаки в городках их два лета и месяцы два».-По Тобольской или Кунгурской Ремезовской летописи, пришедшие с Волги казаки также пробыли в прикамском крае два лета и две зимы, причем идучи по Сыльве -„у жителей обирали хлебы и запасы и тут (у Ермакова городища) зимовали и по за-Камени Вогуличь воевали и обогатели. А хлебом кормилися от Максима Строганова». Вторую зиму зимовали «на Бую городище» «и кормилися Вогуличами птицою, рыбою и зверем, якож и они и многие бо и улусы их погромили и рухледи (т. е. пушнины) много взяли и многие суды легкие вновь доспели довольно».
В переводе на современный нам язык и понятия, эти летописные известия, мне кажется, означают, что казаки, пользуясь своей численностью, под видом «службы» Строгановым, два года безобразничали и грабили в прикамском крае, как только могли. Быть может этим же безобразиям обязаны были Чусовские городки [2] и поселения Строгановых, приходом сильной партии вогуличей и остяков (в 1581 г.) под начальством мурзы Бегбелия Атикова [3], произведшей значительные опустошения и в 1582 г. Пелымского князя [4] с окрестными инородцами. По крайней мере, в грозной грамоте Ивана IV к Строгановым от 16-го ноября 1582 года по этому поводу мы читаем: «Это случилось по вашей измене: вы Вогулнчей, Вотяков и Пелымцев от нашего жалованья отвели, их задирали, войною на них приходили, этим задором ссорили нас с Сибирским салтаном; потом призвали к себе волжских атаманов, воров, наняли их в свои остроги без нашего указа, а эти атаманы и казаки и прежде ссорили нас с Ногайскою ордою, послов Ногайских на Волге на перевозах побивали, Ордобазарцев грабили и побивали и нашим людям много грабежей и убытков чинили. Им было вины свои покрыть тем что нашу Пермскую землю оберегать; а они вместе с вами сделали точно также как на Волге» и далее: «Мы послали в Пермь воина Оничкова, велели ему этих казаков Ермака с товарищи взять и отвести в Пермь и в Камское Усолье, тут велели им стоять, разделясь и зимою на нартах ходить на Пелымского князя вместе с Пермичами и Вятчанами» [5]...
Но казаков этот указ, как известно, уже не застал в прикамском крае; они в это время и без царского указа, разграбив Пелымцев, стояли уже за Уральским хребтом на Туре, в Чингидине [6] городке, что теперь город Тюмень [7].
Сибирский поход волжских казаков, как и всякое, выходящее из ряда обычных рамок, дело, облечен массою разного рода сказок и небылиц, в которых весьма трудно распутаться: что ни история, то и несогласица, что ни историк, то и особое мнение. И я позволяю себе иметь тоже свое особое мнение, значительно отличающееся от всех до сих пор высказываемых, как относительно самого героя похода, знаменитого Ермака Тимофеевича, так и самого похода.
Кто такой был Ермак? Этот вопрос задавали и задают себе все, кто только ни интересовался этою легендарною личностью и никто, за неимением достаточных для того фактических данных, не может разрешить с уверенностью, что он прав. Одни называют его донским казаком и даже, как например, Броневский, историк этого войска, указывает Качалинскую [8] станицу, как место его рождения; другие, как Костомаров, считают его служилым казаком восточных окраин, хотя в то же самое время добавляет, что имя его находится в списках атаманов, находившихся под Могилевом на Днепре, как раз в год, когда Ермак по летописным сказаниям выступил уже в Сибирь. Третьи, основываясь на грамоте Царя Ивана Васильевича к Строгановым от 16-го ноября 1582 года и Строгановской летописи, называют его Волжским казаком. Мы, в виду всего сказанного выше о разбоях ермаковских удальцов на Ногайском перевозе и под Самарской лукою, склонны к последнему предположению, хотя не можем в то же время не заметить, что название Ермака Волжским казаком еще не есть определенный ответ на вопрос о его происхождении. Волжским казаком мог быть всякий гулящий человек и с Волги, и с Камы, и с Суры, и с Свияги и дальше того... Есть, впрочем, сказание [9], что дед Ермака был посадский человек города Суздаля, переехавший впоследствии во Владимир, где и пропитывался с своими детьми сначала извозом, а потом доставкой в нужные места разбойников Муромских лесов, где и попался властям, засадившим его в тюрьму. Бежавши из тюрьмы, он поселился в Юрьевце-Повольском [10] где и умер. Дети его переехали для промыслов на столь известную в истории прикамского края и будущих подвигов Ермака реку Чусовую, получив прозвище Повольских. От одного из них Тимофея и родился будущий покоритель ханства Сибирского, названный в помянутом сказании Василием по прозванию Ермак, что будто бы на языке Волжской вольницы означало артельный котел; ибо сначала Ермак исправлял должность разбойничьего кашевара. Оставляя пока в стороне последнюю добавку о котле [11], заметим, что если Чусовское происхождение Ермака справедливо, то тогда тем более становится понятным приход Ермака с своею вольницею с Волги именно на Каму и Чусовую свою родину, после того как ему на первой стало угрожать правительственное преследование и плаха; понятны и сношения его с Строгановыми и поход в Сибирь именно по Чусовой. Эти места ему были хорошо знакомы; здесь он был свой человек [12].
Что касается имени Ермака, то в настоящее время уже не подлежит сомнению, что слово это не обозначает какого-либо прозвища в роде артельного «котла» или жернового камня и азиатской монеты, а есть христианское имя Ермил, Ермолай или Герман, переиначенное в обыденной речи, в роде того как в настоящее время Дмитрий зовется- Митькой, Федор - Федькой, Георгий - Егором, или Юрием и т. п. И в старину христианские имена на Руси часто, даже более часто чем теперь, переиначивались на русский лад, например Ивашко (Иван, Иоанн), Якушко (Яков, Иаков), Матюшко (Матвей, Матфий), Куземка (Кузьма, Косьма), Нечай, Сарычь, Дружина, Гроза, Баженка п т. д. п т. д. К числу таких же переиначенных имен принадлежало несомненно и Ермак. По мнению Карамзина [13], Ермак значит Герман. Профессор Никитский и Е. Кузнецов производят его от Ермолай (Ермошка, Ермачко, Ермачек [14], Буцинский [15] - от Ермил. Последний между прочим пишет: «С этим именем нам не раз приходилось встречаться, когда мы в «Сибирском приказе» (в Архпве Минист. Юстиции в Москве), прочитывали так называемые именные списки разного чина сибирских людей. Из этих списков оказывается, что имя Ермак носил не один победитель Кучума, а многие казаки, посадские люди и крестьяне; даже между сподвижниками Ермака Тимофеевича... два казака были ему тёзками; один остяцкий князь, принявший при крещении имя Ермила, также назывался Ермаком».... и далее: «имя это варьируется на разные лады: Ермак, Ермачёк, Ермачко и Ермачишко». Еще далее тот же автор пишет: «Считаем нужным предупредить читателя, что имя Ермак нельзя производить от имени Ермолая: в списках казаков и крестьян это имя встречается или в своем настоящем виде, или в испорченном Ермошка и Ермолка. В Сибири есть деревня Ермилкина; туринский татарин, принявший христианство и получивший при крещении имя Ермолая так и писался Ермолаем, а юрты его при реке Нице [16], назывались Ермолаевыми. Но имени Ермил мы ни разу не встретили в списках сибирских обитателей, хотя нам пришлось просмотреть более сотни именных списков казаков, посадских людей и крестьян; не встретили, очевидно, потому что оно всегда заменялось Ермаком и Ермачком и т. п. Поэтому в некоторых народных песнях, относящихся к покорителю Сибирского царства, он совершенно верно называется Ермилом: «Атаманом быть Ермилу Тимофеичу» читаем в одной песне; или в другой: «Говорил-то наш Ермил Тимо-феевич: уж вы слушайте братцы послушайте, дайте мне Ермилу думушку придумати» [17] и т. д.
[1] По словам одного из сподвижников Ермака, выраженным в просьбе к царю в 1623 г., он «служил Государю на поле двадцать лет у Ермака в станице и с иными атаманы».
[2] Строгановы нагло и грубо вышвыривали вогулов с их родовых угодий «... со старых их искони вечных вотчин. Медвяные их ухожане, и бобровые гоны и рыбные ловли, с чего де они ясак платили, все поотнимали». Чтобы закрепить эти земли они строили укрепленные городки - остроги на Чусовой (примеч. ред.).
[3] Пелымский князь, собрав достаточно сильное войско, «... нечаянно подошел под Чусовской строгановский городок и оттоль учиня нападение на Сылвенский острожек и прочие села и деревни многие, выжег и разорил и убивство учинил...". Строгановы, собрав рать, направились вдогонку уходившему с богатой добычей Бегбелию. Тот недалеко ушел, отягощенный пленниками и обозом. Бросив все Бегбелий еле ушел в Пелым с остатками своего воинства. Но урок был не впрок. В 1580 году он вновь, собрав 680 воинов, разорил некоторое число строгановских поселений, но дружина Строгановых опять дала отпор. На сей раз Бегбелий попал в плен. Взяв с него слово, что больше не полезет, князя отпустили (примеч. ред.).
[4] Не очень понятно у автора, видимо следует понимать как «и в 1682 г. произошел набег уже другого пелымского князя, Кихека». Набеги Кихека продолжались до 1594 года и в случае успеха сопровождались многочисленными жертвами в разграбленных городках: "... на Койве, и на Оби, и на Яйве, и на Чусовой, и на Сылве деревни все повыжигли, и людей и крестьян побили, кои и детей в полон поимали, и лошади и животину отогнали... ".
[5] Дополнение к Актам историческим, т. I, ст. 128 (примеч. ред.).
[6]Чинги́-Тура́ (сиб.-тат. Цимке-тора; Чингидин, Чингий, Чимги-Тура, Цымгэ-Тура, Жанги-Тура) - столица Тюменского улуса Золотой Орды, впоследствии Сибирского ханства, Узбекского ханства и Большой Орды. Ныне памятник археологии «Царёво (малое) городище» в городе Тюмень (примеч. ред.).
[7] В дальнейшем изложении похода Ермака мы держимся не летописных сказаний. в которых хронологические данные до крайности перепутаны, а царских грамот, по которым переход Ермака за Урал относится не к 1581 г., как обыкновенно думают, а к 1582 г. В указе. Строгановым от 16 ноября 1582 г. прямо сказано: «Послали вы из острожков своих волжских атаманов и казаков Ермака с товарещи воевать Вотяки и Вогуличей и Татар и Пелымския и Сибирския места 7091 г. сентября в 1-й день», т. е. в переводе на наше счисление в 1583 г.; но так как в те времена счет дет велся не с января, а с сентября, то значит по нашему счислению 1-го сентября 1582 г.
[8] В тексте было Кагальницкая но это ошибка Катанаева, у Броневского написано: «Ермаку, избранному старшиною от Качалинской станицы, поручено было в 1577 году охранять границы от Астрахани до реки Дона». Как доказывает далее Катанаев, это - другой Ермак (примеч. ред.).
[9] Летопись Тобольского ямщика Черепанова, хранящаяся в Академии наук. Список с нее имеется в библиотеке Западно-Сибирского Отделения императорского Русского Географического Общества, пожертвованный протоиереем А. И. Сулоцким.
[10] Ныне Юрьевец, административный центр Юрьевецкого района Ивановской области (примеч. ред.).
[11] Я не знаю откуда взялся такой перевод. Мои поиски по словарям тюркскоязычных народов дали из созвучных Ермаку только слово полынь, (примеч. ред.).
[12] См. Неболъсин П.И, Покорение Сибири. 1849 г (переиздана, М. Вече, 2014. - 352 с. - Моя Сибирь).
[13] Пупилло. К вопросу кто был Ермак Тимофеевич. Русский Вестник 1881 г. Ноябрь. Карамзин. История Государства Российского т. IX.
[14] Никитский.-Журнал Министерства Народного Просвещения 1882 г. Май. Е. Кузнецов. Сказания и догадки о христианском имени Ермака. Тобольские Губернские Ведомости 1890 г.
[15] Буцинский. Заселение Сибири и быт первых ее насельников. Харьков. 1889 г.
[16] Река в Свердловской области, правый приток Туры (бассейн Оби) (примеч. ред.).
[17] См. „Песни" собр. Киреевским, вып. 6-й стр. 25, 28, 36 п 37)