"Хроника семьи Казалет" - начало
В минуту жизни трудную я неизменно хватаюсь за многотомные кипсеки из жизни "людей, которые сами себе не готовят" - не развеюсь, так хоть отвлекусь. И тут как раз по-русски вышел первый том Cazalet Chronicles, или "Хроники семьи Казалет", одной из популярнейших британских семейных саг. "Хроника" принадлежит перу до обидного неизвестной у нас писательницы Элизабет Джейн Говард [Elizabeth Jane Howard]. То ли обложка привлекла, то ли подзаголовок "Беззаботные годы". Light Years, впрочем, допускают разные прочтения... Короче говоря, на двадцатой странице я удивилась, почему Говард у нас так мало знают, на тридцатой - серьёзно призадумалась, а на сороковой - сломя голову мчалась в Гугл, ожидая чего-нибудь волшебненького.
В своих ожиданиях я не обманулась. Многие биографические ходы "Хроник" скопированы с детства и юности создательницы. Э. Дж. Говард действительно дочь лесоторговца Д. Говарда и Кэтрин Сомервелл-Говард, танцовщицы труппы Дягилева. Бывшей, правда, танцовщицы - богатый жених поставил условием свадьбы прекращение выступлений на сцене, и влюблённая Кэтрин (Кит, её так называли) согласилась. Не знаю, правда, взят ли с натуры чудный образ домашней учительницы, - будущая романистка сначала училась в аристократической школе-пансионе, а потом изучала "домашнее хозяйство и драматическое искусство". Не ведаю, насколько пригодилось ей первое, а на сцену наша героиня выходила неоднократно, выступала и как фотомодель.
Всё изменила Вторая мировая. В 1942 году девятнадцатилетняя Говард стала женой Питера Скотта, сына того самого Роберта Скотта, который "Бороться и искать, найти и не сдаваться". В последнем письме несгибаемый капитан просил жену заинтересовать сына естествознанием: "это лучше, чем игры". Это удалось - Скотт-младший стал орнитологом, убеждённейшим защитником дикой природы, по мотивам так называемой "расчленяющей" окраски животных разработал маскировочную окраску для кораблей... Несмотря на рождение дочери Николы, скоропалительный марциальный брак в 1946 году распался, а в 1951 - завершился разводом. К тому времени имя Э. Дж. Говард уже красовалось на обложке романа The Beautiful Visit, и роман этот получил премию Джона Ллевелина Риса для авторов моложе тридцати лет. При этом она продолжала работать в природоохранной сфере, а именно в Ассоциации внутренних водных путей - обществе защиты английских каналов и шлюзов. В этот период Говард была влюблена - взаимно - в основателя Ассоциации (а также писателя-фантаста, прозванного английским Кафкой) Роберта Эйкмана, о чём с удовольствием и подробно написала в автобиографии полвека спустя. Вместе они издали сборник страшных историй, озаглавленный шекспировской цитатой "Сумрак нас зовёт": три рассказа принадлежат Эйкману, три - Говард. Эйкман был человек со странностями, сущий мизантроп, хоть и умел быть очаровательным... Жена его Рэй Грегорсон, довольно известная детская писательница, постриглась в монахини, и утверждали: причина тому - неверность мужа. Она была религиозна, взять и развестись не могла, так что освободила его, уйдя в монастырь.
Так или иначе, из отношений с Эйкманом ничего не вышло, да и выйти не могло, второй брак с австралийцем-журналистом, увы, закончился через несколько месяцев. Зато на литературном поприще Элизабет Джейн Говард поджидали удачи. О её второй книге, The Long View, ретроспективно рассказанной истории супружества, критикесса и писательница Анджела Ламберт (на русском языке издана "Загубленная жизнь Евы Браун", образцовая, в моём представлении, биография) - сказала так:
- Никогда в жизни не пойму, почему этот роман не попал в список лучших книг двадцатого века...
Третьим мужем Э.Дж. Говард стал Кингсли Эмис, прекрасный прозаик, бывший "сердитый молодой человек", затем консерватор, женоненавистник и юдофоб. Познакомились они на литературном фестивале, потом была драматическая ситуация, когда об интриге стало известно Хилари Бардвелл, супруге Эмиса, последовал развод со скандалом, и наконец, Эмис и Говард поженились. Говард не соперничала с мужем в литературной славе, ушла, можно сказать, в тень. Её пасынок Мартин Эмис, ныне уважаемый писатель и критик, также женоненавистник, перед мачехой преклоняется и утверждает, что она его, ленивого подростка-неуча, приучила к чтению и наставила на путь истинный.
Эмис и Говард прожили вместе двадцать два года.
Потом всё-таки развелись. Свой век Кингсли доживал с Хилари Бардвелл и её новым мужем, давая пищу для новых и новых сплетен. Что же касается Элизабет Джейн Говард, с 1990 по 1999 год она издала четыре тома "Хроник семьи Казалет", своей, можно сказать, лебединой песни. Пятый, завершающий том, вышел незадолго до смерти писательницы - в 2013 году, а её не стало в 2014-ом, в девяносто лет. Успела она и выпустить скандальные мемуары "От винта" [Slipstream], где со вкусом описала минувшую эпоху, многочисленные любовные связи, семейные дрязги и муки творчества.
"Хроника Казалетов" не только стала бестселлером: её можно успешно использовать как исторический источник, исследовать по ней быт, нравы, отношения того, довоенного мира, живой свидетельницей которого была Говард - и донесла до нас. Успела рассказать. В отзывах на первую часть, "Беззаботные годы", повторяется одна фраза: как будто бы ничего не происходит. Ну уж и ничего! - удивилась я. [Спойлеры, что же всё-таки происходит! - страшное]Одна рожает мёртвого и живого близнецов, другую изнасиловали в отместку за кокетство, а она, бедолага, всё выдумывает себе, что это "ненастоящее изнасилование и я этого хотела", третья воюет с молоденькой мачехой и пока проигрывает - напряжение зашкаливает, не хуже, чем в триллере, четвёртая беззаветно влюбилась в ближайшую подругу, пятый ждёт банкротства, у шестой - о ужас! - кота убили. И всех их я понимаю, и всем сострадаю, и у меня тоже в этом возрасте кота убили. Но изложено таким степенным, чуть старомодным языком, в такой традиционной манере с неизменным чаем и бутербродами с огурцом, что включается обманчивое чувство идиллии. Эдакий флёр. Дымка. Кто вспомнит то лето как "когда я в гипсе ходил", кто-то - как мы кота ловили (в книге есть ещё коты), поймали и чуть не заблудились, кто-то - как маленький братец пищал за стеной, а мама плакала. Но это лето будет довоенным. Впереди бомбёжки, похоронные, вой сирен. Ещё никто ничего не знает, ещё все радуются, ещё Чемберлен на аэродроме при большом стечении народа произносит фразу, казавшуюся ему исторической:
- Я привёз вам мир.
Но одни умом понимают: мира не будет, и ничего хорошего Чемберлен не привёз. А другие сердцем чуют. И этот зазор между ожидаемым и предстоящим, между видением персонажей и видением авторским даёт особую атмосферу. Двусмысленная книга, тревожная, текучая, зябкая. Не знаю, когда дозрею до следующих хроник, и оставляю действующих лиц в том обманчиво тихом мирке, где они ещё ни о чём не догадываются, а я, дочитывая, знаю наверное.
В своих ожиданиях я не обманулась. Многие биографические ходы "Хроник" скопированы с детства и юности создательницы. Э. Дж. Говард действительно дочь лесоторговца Д. Говарда и Кэтрин Сомервелл-Говард, танцовщицы труппы Дягилева. Бывшей, правда, танцовщицы - богатый жених поставил условием свадьбы прекращение выступлений на сцене, и влюблённая Кэтрин (Кит, её так называли) согласилась. Не знаю, правда, взят ли с натуры чудный образ домашней учительницы, - будущая романистка сначала училась в аристократической школе-пансионе, а потом изучала "домашнее хозяйство и драматическое искусство". Не ведаю, насколько пригодилось ей первое, а на сцену наша героиня выходила неоднократно, выступала и как фотомодель.
Всё изменила Вторая мировая. В 1942 году девятнадцатилетняя Говард стала женой Питера Скотта, сына того самого Роберта Скотта, который "Бороться и искать, найти и не сдаваться". В последнем письме несгибаемый капитан просил жену заинтересовать сына естествознанием: "это лучше, чем игры". Это удалось - Скотт-младший стал орнитологом, убеждённейшим защитником дикой природы, по мотивам так называемой "расчленяющей" окраски животных разработал маскировочную окраску для кораблей... Несмотря на рождение дочери Николы, скоропалительный марциальный брак в 1946 году распался, а в 1951 - завершился разводом. К тому времени имя Э. Дж. Говард уже красовалось на обложке романа The Beautiful Visit, и роман этот получил премию Джона Ллевелина Риса для авторов моложе тридцати лет. При этом она продолжала работать в природоохранной сфере, а именно в Ассоциации внутренних водных путей - обществе защиты английских каналов и шлюзов. В этот период Говард была влюблена - взаимно - в основателя Ассоциации (а также писателя-фантаста, прозванного английским Кафкой) Роберта Эйкмана, о чём с удовольствием и подробно написала в автобиографии полвека спустя. Вместе они издали сборник страшных историй, озаглавленный шекспировской цитатой "Сумрак нас зовёт": три рассказа принадлежат Эйкману, три - Говард. Эйкман был человек со странностями, сущий мизантроп, хоть и умел быть очаровательным... Жена его Рэй Грегорсон, довольно известная детская писательница, постриглась в монахини, и утверждали: причина тому - неверность мужа. Она была религиозна, взять и развестись не могла, так что освободила его, уйдя в монастырь.
Так или иначе, из отношений с Эйкманом ничего не вышло, да и выйти не могло, второй брак с австралийцем-журналистом, увы, закончился через несколько месяцев. Зато на литературном поприще Элизабет Джейн Говард поджидали удачи. О её второй книге, The Long View, ретроспективно рассказанной истории супружества, критикесса и писательница Анджела Ламберт (на русском языке издана "Загубленная жизнь Евы Браун", образцовая, в моём представлении, биография) - сказала так:
- Никогда в жизни не пойму, почему этот роман не попал в список лучших книг двадцатого века...
Третьим мужем Э.Дж. Говард стал Кингсли Эмис, прекрасный прозаик, бывший "сердитый молодой человек", затем консерватор, женоненавистник и юдофоб. Познакомились они на литературном фестивале, потом была драматическая ситуация, когда об интриге стало известно Хилари Бардвелл, супруге Эмиса, последовал развод со скандалом, и наконец, Эмис и Говард поженились. Говард не соперничала с мужем в литературной славе, ушла, можно сказать, в тень. Её пасынок Мартин Эмис, ныне уважаемый писатель и критик, также женоненавистник, перед мачехой преклоняется и утверждает, что она его, ленивого подростка-неуча, приучила к чтению и наставила на путь истинный.
Эмис и Говард прожили вместе двадцать два года.
Потом всё-таки развелись. Свой век Кингсли доживал с Хилари Бардвелл и её новым мужем, давая пищу для новых и новых сплетен. Что же касается Элизабет Джейн Говард, с 1990 по 1999 год она издала четыре тома "Хроник семьи Казалет", своей, можно сказать, лебединой песни. Пятый, завершающий том, вышел незадолго до смерти писательницы - в 2013 году, а её не стало в 2014-ом, в девяносто лет. Успела она и выпустить скандальные мемуары "От винта" [Slipstream], где со вкусом описала минувшую эпоху, многочисленные любовные связи, семейные дрязги и муки творчества.
"Хроника Казалетов" не только стала бестселлером: её можно успешно использовать как исторический источник, исследовать по ней быт, нравы, отношения того, довоенного мира, живой свидетельницей которого была Говард - и донесла до нас. Успела рассказать. В отзывах на первую часть, "Беззаботные годы", повторяется одна фраза: как будто бы ничего не происходит. Ну уж и ничего! - удивилась я. [Спойлеры, что же всё-таки происходит! - страшное]Одна рожает мёртвого и живого близнецов, другую изнасиловали в отместку за кокетство, а она, бедолага, всё выдумывает себе, что это "ненастоящее изнасилование и я этого хотела", третья воюет с молоденькой мачехой и пока проигрывает - напряжение зашкаливает, не хуже, чем в триллере, четвёртая беззаветно влюбилась в ближайшую подругу, пятый ждёт банкротства, у шестой - о ужас! - кота убили. И всех их я понимаю, и всем сострадаю, и у меня тоже в этом возрасте кота убили. Но изложено таким степенным, чуть старомодным языком, в такой традиционной манере с неизменным чаем и бутербродами с огурцом, что включается обманчивое чувство идиллии. Эдакий флёр. Дымка. Кто вспомнит то лето как "когда я в гипсе ходил", кто-то - как мы кота ловили (в книге есть ещё коты), поймали и чуть не заблудились, кто-то - как маленький братец пищал за стеной, а мама плакала. Но это лето будет довоенным. Впереди бомбёжки, похоронные, вой сирен. Ещё никто ничего не знает, ещё все радуются, ещё Чемберлен на аэродроме при большом стечении народа произносит фразу, казавшуюся ему исторической:
- Я привёз вам мир.
Но одни умом понимают: мира не будет, и ничего хорошего Чемберлен не привёз. А другие сердцем чуют. И этот зазор между ожидаемым и предстоящим, между видением персонажей и видением авторским даёт особую атмосферу. Двусмысленная книга, тревожная, текучая, зябкая. Не знаю, когда дозрею до следующих хроник, и оставляю действующих лиц в том обманчиво тихом мирке, где они ещё ни о чём не догадываются, а я, дочитывая, знаю наверное.