Один раз уже сработало
Более половины вас - не человек.
Полигеномный организм.
«Первый» мозг.
Мегаорганизм.
Вирус нельзя убить.
Он не питается, не дышит, не умеет самостоятельно передвигаться и размножаться. Он не живет. И поэтому не может умереть. Его можно только сломать или разрушить, как вещь.
Биологически вирус - не существо, а, скорее, вещество.
Вирусы можно сравнить с сомалийскими пиратами, захватывающими на крошечной лодке огромный танкер. Но по сути вирус ближе к легковесной компьютерной программе, сжатой архиватором. Вирусу не требуется весь алгоритм управления захваченной клеткой. Достаточно короткого кода, который заставляет работать на него всю операционную систему клетки. Для этой задачи его код идеально оптимизирован в процессе эволюции. Можно предположить, что внутри клетки вирус «оживает» ровно настолько, насколько позволяют ресурсы системы.
• В простой системе - он способен делиться и контролировать обменные процессы.
• В сложной (как наш организм) - может задействовать дополнительные опции, например, достичь такого уровня обработки информации, который граничит с разумной жизнью.
По большому счету вирус - это ген.
Первостепенная задача любого гена - максимально копировать себя, чтобы распространиться в пространстве и времени. Но в этом смысле вирус мало чем отличается от наших генов, которые тоже озабочены прежде всего сохранением и тиражированием записанной в них информации. На самом деле сходство даже больше. Мы сами немного вирусы. Примерно на 8%. Столько вирусных генов в составе нашего генома.
Есть вирусы, для которых внедрение в ДНК клетки-носителя является необходимой частью «жизненного цикла». Это ретровирусы, к которым относится, например, ВИЧ. Генетическая информация у ретровируса зашифрована в молекуле РНК. Внутри клетки вирус запускает процесс создания ДНК-копии этой молекулы, а затем встраивает ее в наш геном, превращая его в конвейер по сборке своих РНК на основе этого шаблона.
Но бывает так, что клетка подавляет синтез вирусных РНК. И вирус, встроившись в ее ДНК, теряет способность делиться. В таком случае вирусный геном может стать генетическим балластом, передающимся новым клеткам.
Возраст самых старых ретровирусов, чьи «ископаемые останки» сохранились в нашем геноме, - от 10 до 50 миллионов лет. За годы эволюции мы накопили около 98 тысяч ретровирусных элементов, которыми когда-то заражались наши предки. Сейчас они составляют 30-50 семейств, которые подразделяются почти на двести групп и подгрупп. По подсчетам генетиков, последний ретровирус, сумевший стать частью нашей ДНК, инфицировал человеческую популяцию около 150 тысяч лет назад.
Тогда наши предки пережили пандемию.
Когда вирусы впервые попадают в человеческий организм, они не понимают, что происходит. Они - как аниматы первого поколения в виртуальном лабиринте. Но и мы не лучше. При столкновении с неизвестным вирусом наша иммунная система тоже может выйти из-под контроля и ответить на угрозу «цитокиновым штормом» - неоправданно мощным воспалением, разрушающим собственные ткани организма. Чтобы жить в любви и согласии с четырьмя человеческими коронавирусами, вызывающими у нас безобидную «простуду» (OC43, HKU1, NL63 и HCoV-229E), нам пришлось адаптироваться к ним, а им - к нам.
Но мы оказываем друг на друга эволюционное влияние не просто как факторы среды.
Наши клетки непосредственно участвуют в сборке и модификации вирусных РНК. А вирусы напрямую контактируют с генами своих носителей, внедряя свой генетический код в их клетки.
Вирус - это один из способов общения наших генов с миром.
Иногда этот диалог дает неожиданные результаты:
• Появление плаценты - структуры, соединяющей плод с материнским организмом, - стало ключевым моментом в эволюции млекопитающих. Трудно представить, что необходимый для ее формирования белок синтицин кодируется геном, представляющим собой не что иное, как «одомашненный» ретровирус. В древности синтицин использовался вирусом для уничтожения клеток живых организмов.
• Появление нейронного гена Arc. Он необходим для синаптической пластичности - способности нервных клеток формировать и закреплять новые нервные связи. Мышь, у которой отключен этот ген, не способна к обучению и формированию долговременной памяти: отыскав сыр в лабиринте, она уже на следующий день забудет к нему дорогу.
Чтобы изучить происхождение этого гена, ученые выделили белки, которые он производит. Оказалось, что их молекулы самопроизвольно собираются в структуры, напоминающие вирусные капсиды ВИЧ: белковые оболочки, защищающие РНК вируса. Затем выделяются из нейрона в транспортных мембранных пузырьках, сливаются с другим нейроном и выпускают свое содержимое.
Воспоминания передаются как вирусная инфекция.
350-400 миллионов лет назад в организм млекопитающего попал ретровирус, контакт с которым привел к формированию Arc. А теперь этот вирусоподобный ген помогает нашим нейронам осуществлять высшие мыслительные функции.
Может, вирусы и не обретают сознание благодаря контакту с нашими клетками. Но в обратную сторону это работает.
По крайней мере, один раз уже сработало.
/Источник/
Мидихлорианы: гипотеза биомемов.
Макси-йог европейского разлива.