Особый путь по столбовой дороге
Начало: Привычка к вранью? , Привычка или метод?
Мы остановились на вопросе, для чего же Е.Т.Гайдар постарался создать у читателя неверное впечатление об уровне и динамике потребления спиртного в России и взаимосвязи этого показателя с продолжительностью жизни (или смертностью) мужчин?
Чтобы ответить на этот вопрос, требуется сформулировать, а какое же впечатление создает автор «Долгого времени» на этот счёт?
На мой взгляд, представленная точка зрения укладывается буквально в две фразы:
В тексте сказано:
Стагнация продолжительности жизни в России на фоне нарастающего отставания по этому показателю от лидеров на протяжении десятилетий - необычный в мировой истории последнего века демографический факт.
А в примечании к предложенной сентенции факт уже становится и не столь необычным:
Впрочем, снижение продолжительности жизни трудоспособных мужчин начиная с 70-х годов XX в. - характерная черта не только России, но и восточноевропейских государств социалистического блока.
Насколько российские тенденции схожи с восточноевропейскими, рассуждать не будем.
Лучше один раз увидеть.
Или так:
… специфика потребления алкоголя в России. Проблема эта не нова. Но данные табл. 10.18 свидетельствуют, что по его абсолютному потреблению на душу населения Россия отстает от Германии и Франции.
Да-да, Е.Т.Гайдар убаюкивает читателя теми самыми цифрами, которые отражают только регистрируемый алкоголь. А рассуждение о том, что проблема не нова, сопровождает цитатой о пьянстве на Руси из Юрия Крижанича (ХVII век). Хотя, казалось бы, для экономиста важней была бы ссылка на более близкие времена и измеряемые величины.
Например, как это делают Е.М. Андреев, Д.Д. Богоявленский, А. Стикли, ссылаясь на работу, опубликованную в 1911 году:
У исследователей российского пьянства заслуженным авторитетом пользуются работы В.К. Дмитриева. Среди прочего он опубликовал данные о душевом потреблении алкоголя в 50 губерниях Европейской России, основанные на пересчитанных им данных из официальных отчетов управления неокладных сборов и казенной продажи питей.
Динамика коэффициента внезапной смертности мужчин от пьянства (на 100000) и душевого потребления алкоголя (литров абсолютного алкоголя) в Европейских губерниях Российской Империи
Такие цифры дают иной угол зрения на проблему. Она, оказывается, чрезвычайно нова по историческим меркам. В конце XIX века в России пили не только меньше, чем в конце ХХ-го, но и тенденция была противоположной - потребление спиртного снижалось.
Если же обратиться к динамике потребления алкоголя в неоднократно упомянутых Германии и Франции, выясняется, что, кроме отмеченной вскользь принципиальной разницы в структуре (доля крепких напитков значительно меньше, чем в России), абсолютный уровень потребления снижается в Германии с 1976 года, а во Франции - на всем периоде, по которому существуют данные Global Health Observatory Data Repository - с 1961 года.
Подобные примеры можно продолжать, но, пожалуй, пора переходить к выводам, сделанным Е.Т.Гайдаром.
Долгосрочные тенденции рождаемости и смертности, хотя и подвержены значительным колебаниям, меняются на протяжении десятилетий медленно. Бывают исключения, например, быстрое снижение смертности в результате успехов в борьбе с эпидемическими заболеваниями, но рассчитывать на то, что в России в ближайшее десятилетие удастся радикально решить проблему алкоголизма, трудно.
<…>
Диктующие демографическую динамику явления и процессы определяются не краткосрочными проблемами, порожденными социальной дезорганизацией 1990-х годов, когда после краха социализма только начали формироваться новые экономические и политические институты, а длительными и устойчивыми тенденциями, истоки которых уходят к началу - середине ХХ в.
Позиция автора ясна. Но если бы она была сильной, инсинуации не потребовались бы.
Поскольку обоснования, как мы убедились, не выдерживают критики, давайте посмотрим повнимательней, о чём умолчал Гайдар.
Продолжение следует.
Мы остановились на вопросе, для чего же Е.Т.Гайдар постарался создать у читателя неверное впечатление об уровне и динамике потребления спиртного в России и взаимосвязи этого показателя с продолжительностью жизни (или смертностью) мужчин?
Чтобы ответить на этот вопрос, требуется сформулировать, а какое же впечатление создает автор «Долгого времени» на этот счёт?
На мой взгляд, представленная точка зрения укладывается буквально в две фразы:
- Российская ситуация не представляет ничего уникального.
- Тренды долгосрочные, повлиять на них нельзя.
В тексте сказано:
Стагнация продолжительности жизни в России на фоне нарастающего отставания по этому показателю от лидеров на протяжении десятилетий - необычный в мировой истории последнего века демографический факт.
А в примечании к предложенной сентенции факт уже становится и не столь необычным:
Впрочем, снижение продолжительности жизни трудоспособных мужчин начиная с 70-х годов XX в. - характерная черта не только России, но и восточноевропейских государств социалистического блока.
Насколько российские тенденции схожи с восточноевропейскими, рассуждать не будем.
Лучше один раз увидеть.
Или так:
… специфика потребления алкоголя в России. Проблема эта не нова. Но данные табл. 10.18 свидетельствуют, что по его абсолютному потреблению на душу населения Россия отстает от Германии и Франции.
Да-да, Е.Т.Гайдар убаюкивает читателя теми самыми цифрами, которые отражают только регистрируемый алкоголь. А рассуждение о том, что проблема не нова, сопровождает цитатой о пьянстве на Руси из Юрия Крижанича (ХVII век). Хотя, казалось бы, для экономиста важней была бы ссылка на более близкие времена и измеряемые величины.
Например, как это делают Е.М. Андреев, Д.Д. Богоявленский, А. Стикли, ссылаясь на работу, опубликованную в 1911 году:
У исследователей российского пьянства заслуженным авторитетом пользуются работы В.К. Дмитриева. Среди прочего он опубликовал данные о душевом потреблении алкоголя в 50 губерниях Европейской России, основанные на пересчитанных им данных из официальных отчетов управления неокладных сборов и казенной продажи питей.
Динамика коэффициента внезапной смертности мужчин от пьянства (на 100000) и душевого потребления алкоголя (литров абсолютного алкоголя) в Европейских губерниях Российской Империи
Такие цифры дают иной угол зрения на проблему. Она, оказывается, чрезвычайно нова по историческим меркам. В конце XIX века в России пили не только меньше, чем в конце ХХ-го, но и тенденция была противоположной - потребление спиртного снижалось.
Если же обратиться к динамике потребления алкоголя в неоднократно упомянутых Германии и Франции, выясняется, что, кроме отмеченной вскользь принципиальной разницы в структуре (доля крепких напитков значительно меньше, чем в России), абсолютный уровень потребления снижается в Германии с 1976 года, а во Франции - на всем периоде, по которому существуют данные Global Health Observatory Data Repository - с 1961 года.
Подобные примеры можно продолжать, но, пожалуй, пора переходить к выводам, сделанным Е.Т.Гайдаром.
Долгосрочные тенденции рождаемости и смертности, хотя и подвержены значительным колебаниям, меняются на протяжении десятилетий медленно. Бывают исключения, например, быстрое снижение смертности в результате успехов в борьбе с эпидемическими заболеваниями, но рассчитывать на то, что в России в ближайшее десятилетие удастся радикально решить проблему алкоголизма, трудно.
<…>
Диктующие демографическую динамику явления и процессы определяются не краткосрочными проблемами, порожденными социальной дезорганизацией 1990-х годов, когда после краха социализма только начали формироваться новые экономические и политические институты, а длительными и устойчивыми тенденциями, истоки которых уходят к началу - середине ХХ в.
Позиция автора ясна. Но если бы она была сильной, инсинуации не потребовались бы.
Поскольку обоснования, как мы убедились, не выдерживают критики, давайте посмотрим повнимательней, о чём умолчал Гайдар.
Продолжение следует.