Пара слов о князьях Юсуповых. Часть 7
Продолжение.
Начало см.: http://eho-2013.livejournal.com/353832.html
http://eho-2013.livejournal.com/355147.html
http://eho-2013.livejournal.com/356635.html
http://eho-2013.livejournal.com/357566.html
http://eho-2013.livejournal.com/360528.html
http://eho-2013.livejournal.com/363308.html
Юсуповский дворец (палаты) в Москве (конец 19 - начало 20 века)
Феликс Юсупов едва не породнился с Романовыми еще во время обучения в Оксфорде. Он часто бывал в гостях у опального великого князя Михаила Михайловича, изгнанного из России в наказание за неравный брак. Женившись на внучке Пушкина Софии Меренберг, великий князь навлек на свою голову громы и молнии, но остался верен избраннице и предпочел изгнание. У них с женой было трое детей, сын и две дочери, обе по словам Феликса Юсупова "прехорошенькие". Молодой князь с удовольствием проводил время в их обществе, затрудняясь выбрать одну из сестер - Зию или Нэду (Анастасию или Надежду). Михаил Михайлович принимал Феликса как жениха и был не против с ним породниться, несмотря на его скандальную славу (у родителей молодого князя эта новость, правда, не вызвала встречного энтузиазма). Но ни с кем из сестер брак у Феликса так и не сложился.
Судьба готовила ему брак с их кузиной, дочерью их дядюшки Сандро... Ирина, дочь Ксении Александровны, сестры Николая II, и великого князя Александра Михайловича, в начале 1914 года вышла замуж за Феликса, князя Юсупова, графа Сумарокова-Эльстона.
Княжна императорской крови Ирина Александровна Романова
Князья Юсуповы и семейство Александра Михайловича обычно проводили лето в своих крымских имениях, по-соседству друг с другом, и там молодых людей настигла любовь… «Я забыть не мог юную незнакомку, встреченную на прогулке на крымской дороге, - вспоминал Феликс. - С того дня я знал, что это судьба моя. Совсем еще девочка превратилась в ослепительно красивую барышню. От застенчивости она была сдержанна, но сдержанность добавляла ей шарму, окружая загадкой. В сравненье с новым переживанием все прежние мои увлечения показались убоги. Понял я гармонию истинного чувства.
Ирина мало-помалу поборола застенчивость. Сначала она говорила только глазами, но постепенно смог я оценить ее ум и верность суждения. Я рассказал ей всю жизнь свою (а Феликсу было, что рассказать, и многих девушек этот рассказ навсегда отвратил бы от зарождающегося романа с «испорченным юношей». - Е.Х.). Нимало не шокированная, она встретила мой рассказ с редким пониманием. Поняла, что именно мне противно в женской натуре и почему в общество мужчин тянуло меня более. Женские мелочность, беспринципность и непрямота отвращали ее точно также. Ирина, единственная дочь, росла вместе с братьями и счастливо избегла сих неприятных качеств».
Ирина и Феликс
Феликс обладал, мягко говоря, неоднозначной репутацией, но был единственным наследником юсуповских миллионов, ведь его старший брат погиб на дуэли... Александр Михайлович всерьез задумался - он прекрасно знал, что болтали в обществе про жениха, но партия была такая выгодная и обещала его дочери блестящую жизнь. Конечно, Юсуповы не считались ровней царскому семейству, но стояли «на дружеской ноге» с Романовыми и, к тому же, входили в десятку самых богатых семейств России. По некоторым оценкам, их состояние значительно превышало состояние императора, а роскошь, присущая их жизни, поражала даже членов дома Романовых. Ольга Александровна всю жизнь вспоминала, какое странное чувство вызвали у нее при посещении дома Юсуповых россыпи драгоценных камней в вазах, расставленных по комнатам для красоты интерьера.
Поколебавшись и вняв мольбам влюбленной в Феликса Ирины, царская родня согласилась на этот союз, бывший в какой-то степени мезальянсом... Можно было бы и для нее поискать какого-нибудь заграничного принца, но судьба несчастной Марии Павловны-младшей, выданной замуж за шведского принца и через несколько лет сбежавшей от мужа и добившейся развода, послужила хорошим уроком для романовского семейства, отучив жестко навязывать юным княжнам династические браки.
И все же помолвка Ирины и Феликса чуть было не оказалась расторгнутой - в какой-то момент Александр Михайлович испугался сплетен, шлейфом тянувшихся за женихом. Феликс с невероятным трудом уговорил будущих родственников не торопиться с отказом. «Разговор был неприятен обоюдно, - рассказывал Феликс. - Однако удалось мне переубедить их и добиться их окончательного согласия. На крыльях счастья я бросился к Ирине. Невеста моя еще раз повторила, что ни за кого кроме меня не пойдет. (…) Оставалось сломить сопротивление вдовствующей императрицы, которую тоже успели настроить против».
Императрица Мария Федоровна
Бабушке невесты принадлежал решающий голос в вопросе быть или не быть этой свадьбе. Мария Федоровна, которая всегда болезненно и ревниво воспринимала «влюбленности» своих детей, к роману внучки отнеслась с пониманием. А может быть, просто ее характер стал с возрастом меняться.
«Ирина была ее любимой внучкой, и она всей душой желала ей счастья, - рассказывал Феликс. - Я понимал, что наша судьба в ее руках.
Приехав в Копенгаген, я тотчас телефонировал во дворец Амалиенборг справиться, когда изволит принять меня ее величество. Отвечали, что ожидаем к обеду. Во дворце, в гостиной, куда ввели меня, находились вдовствующая императрица и великая княгиня Ксения с дочерью. Радость от встречи была написана на лицах у нас с Ириной.
За обедом я то и дело ловил на себе изучающий взгляд государыни. Затем она захотела поговорить со мной с глазу на глаз. В разговоре я почувствовал, что она вот-вот сдастся. Наконец государыня встала и сказала ласково: «Ничего не бойся, я с вами».
С этого момента Мария Федоровна навсегда полюбила новообретенного «внука»… Феликс, которого вообще-то отличало сложное и насмешливое отношение к людям, отвечал бабушке своей невесты (а впоследствии - жены) Ирины полной взаимностью. Мало о ком он говорил столь теплые слова, как о Марии Федоровне: «Была она великой государыней и, как ни старалась по скромности стушеваться, из самых выдающихся личностей нашего времени. (…) И супругой она была примерной, и матерью любящей, и просто милосердной душой, делающей много добра. Ее ум и политическое чутье оказались полезны и в государственном деле».
Перед бракосочетанием Ирины и Феликса дядюшка-император Николай Александрович пытался через отца невесты разузнать, что бы жених желал получить в подарок от нового всемогущего родственника. Царский подарок должен быть необыкновенным и запоминающимся. Легкомысленный Феликс заказал то, что не имело большой материальной цены, но чертовски льстило его честолюбию. «Он[Николай II] хотел было предложить мне должность при дворе, но я отвечал, что лучшим от его величества свадебным подарком будет дозволить мне сидеть в театре в императорской ложе. Когда передали государю мой ответ, он рассмеялся и согласился».
Свадьба Ирины и Феликса состоялась 9 февраля 1914 года в резиденции бабушки невесты в Аничковом дворце. В дворцовой часовне молодых обвенчали, потом в парадных залах дворца начался свадебный прием.
Николай не мог проигнорировать такое значительное событие в жизни собственной племянницы. Он с женой и дочками на двух автомобилях в сопровождении военного конвоя прибыл из Царского Села на свадебные торжества. Напряженная, как натянутая струна, Аликс нервно ступила на «вражескую территорию» - в дом нелюбимой свекрови, к ликующим гостям и новым, «богоданным родственникам» - князьям Юсуповым…
С бывшей подругой Зинаидой Юсуповой, "ненавистницей" Распутина, императрица не обменялась и парой слов - как обычно, враги Григория становились и ее врагами. И как же тяжело было Александре Федоровне на чужом празднике, среди «врагов»! Она сдерживалась, но лицо выдавало все чувства. Губы императрицы кривились, и она то кусала их, то поджимала в тонкую линию… Взгляд стал холодным и острым, а по лицу прыгали красные пятна. И то, что Николай, решивший изображать из себя патриарха дома Романовых, был со всеми любезен и приветлив, только раздражало его супругу. Будь воля Александры Федоровны, она проигнорировала бы это "глупое торжество".
Мария Федоровна, всегда отличавшаяся наблюдательностью, не могла не заметить того, что происходило с невесткой. Но испортить праздник любимой внучке не считала возможным. Вдовствующая императрица прекрасно умела владеть собой. Однако выводы в очередной раз сделала. И вскоре Александра Федоровна на страницах дневника своей свекрови станет именоваться «та, которая всех ненавидит».
А в день торжества, 9 февраля 1914 года в дневнике Марии Федоровны появляется лаконичная запись: «Сегодня здесь, в церкви была свадьба моей милой маленькой Ирины». Кажется, бабушка, бывшая посаженной матерью невесты, более чем сдержанна в выражении своих чувств. Но уже через несколько дней, 14 февраля она запишет: «Я впервые за последние 20 лет сегодня устроила бал!» Это лучше, чем всякие многословные комментарии показывает - бабушка счастлива счастьем своей юной внучки…
Феликс и Ирина в 1915 году
Начало Первой мировой войны застало Феликса и Ирину в Германии, где они путешествовали вместе с родителями. Им с трудом удалось избежать ареста и вырваться на родину (подробнее см.: http://eho-2013.livejournal.com/352287.html). Феликс вскоре проникся патриотическими идеями бабушки жены - императрица Мария Федоровна сразу же активно занялась организацией военных госпиталей и деятельностью в Красном Кресте. Под госпиталь был отдан даже любимый Аничков дворец императрицы в Петрограде.
Императрица Мария Федоровна и Феликс с Ириной (справа от бабушки) в госпитале
Феликс тоже открыл госпиталь в своем особняке на Литейном, доставшемся ему наследство от прабабушки, красавицы пушкинских времен Зинаиды Александровны Юсуповой. Со временем он устроил еще несколько лазаретов и санаториев и принял под свое покровительство военные госпиталя и санитарные поезда, вывозившие раненых с фронта.
Лазарет в особняке Юсуповых на Литейном проспекте в Петрограде
А Ирина Александровна ждала ребенка. Когда у нее родилась девочка, малышку в честь мамы тоже назвали Ириной. То, что Ирина-старшая оказалась хорошей матерью, никого не удивило - она выросла в семье, где материнство считалось главным смыслом жизни женщины. Но то, что легкомысленный Феликс окажется любящим отцом и будет, по собственному признанию, на седьмом небе при мысли, что у него появился ребенок, это многим казалось невероятным.
Между тем, война продолжалась, и над Россией сгущались тучи.
Ирина с дочерью
Продолжение следует.
Начало см.: http://eho-2013.livejournal.com/353832.html
http://eho-2013.livejournal.com/355147.html
http://eho-2013.livejournal.com/356635.html
http://eho-2013.livejournal.com/357566.html
http://eho-2013.livejournal.com/360528.html
http://eho-2013.livejournal.com/363308.html
Юсуповский дворец (палаты) в Москве (конец 19 - начало 20 века)
Феликс Юсупов едва не породнился с Романовыми еще во время обучения в Оксфорде. Он часто бывал в гостях у опального великого князя Михаила Михайловича, изгнанного из России в наказание за неравный брак. Женившись на внучке Пушкина Софии Меренберг, великий князь навлек на свою голову громы и молнии, но остался верен избраннице и предпочел изгнание. У них с женой было трое детей, сын и две дочери, обе по словам Феликса Юсупова "прехорошенькие". Молодой князь с удовольствием проводил время в их обществе, затрудняясь выбрать одну из сестер - Зию или Нэду (Анастасию или Надежду). Михаил Михайлович принимал Феликса как жениха и был не против с ним породниться, несмотря на его скандальную славу (у родителей молодого князя эта новость, правда, не вызвала встречного энтузиазма). Но ни с кем из сестер брак у Феликса так и не сложился.
Судьба готовила ему брак с их кузиной, дочерью их дядюшки Сандро... Ирина, дочь Ксении Александровны, сестры Николая II, и великого князя Александра Михайловича, в начале 1914 года вышла замуж за Феликса, князя Юсупова, графа Сумарокова-Эльстона.
Княжна императорской крови Ирина Александровна Романова
Князья Юсуповы и семейство Александра Михайловича обычно проводили лето в своих крымских имениях, по-соседству друг с другом, и там молодых людей настигла любовь… «Я забыть не мог юную незнакомку, встреченную на прогулке на крымской дороге, - вспоминал Феликс. - С того дня я знал, что это судьба моя. Совсем еще девочка превратилась в ослепительно красивую барышню. От застенчивости она была сдержанна, но сдержанность добавляла ей шарму, окружая загадкой. В сравненье с новым переживанием все прежние мои увлечения показались убоги. Понял я гармонию истинного чувства.
Ирина мало-помалу поборола застенчивость. Сначала она говорила только глазами, но постепенно смог я оценить ее ум и верность суждения. Я рассказал ей всю жизнь свою (а Феликсу было, что рассказать, и многих девушек этот рассказ навсегда отвратил бы от зарождающегося романа с «испорченным юношей». - Е.Х.). Нимало не шокированная, она встретила мой рассказ с редким пониманием. Поняла, что именно мне противно в женской натуре и почему в общество мужчин тянуло меня более. Женские мелочность, беспринципность и непрямота отвращали ее точно также. Ирина, единственная дочь, росла вместе с братьями и счастливо избегла сих неприятных качеств».
Ирина и Феликс
Феликс обладал, мягко говоря, неоднозначной репутацией, но был единственным наследником юсуповских миллионов, ведь его старший брат погиб на дуэли... Александр Михайлович всерьез задумался - он прекрасно знал, что болтали в обществе про жениха, но партия была такая выгодная и обещала его дочери блестящую жизнь. Конечно, Юсуповы не считались ровней царскому семейству, но стояли «на дружеской ноге» с Романовыми и, к тому же, входили в десятку самых богатых семейств России. По некоторым оценкам, их состояние значительно превышало состояние императора, а роскошь, присущая их жизни, поражала даже членов дома Романовых. Ольга Александровна всю жизнь вспоминала, какое странное чувство вызвали у нее при посещении дома Юсуповых россыпи драгоценных камней в вазах, расставленных по комнатам для красоты интерьера.
Поколебавшись и вняв мольбам влюбленной в Феликса Ирины, царская родня согласилась на этот союз, бывший в какой-то степени мезальянсом... Можно было бы и для нее поискать какого-нибудь заграничного принца, но судьба несчастной Марии Павловны-младшей, выданной замуж за шведского принца и через несколько лет сбежавшей от мужа и добившейся развода, послужила хорошим уроком для романовского семейства, отучив жестко навязывать юным княжнам династические браки.
И все же помолвка Ирины и Феликса чуть было не оказалась расторгнутой - в какой-то момент Александр Михайлович испугался сплетен, шлейфом тянувшихся за женихом. Феликс с невероятным трудом уговорил будущих родственников не торопиться с отказом. «Разговор был неприятен обоюдно, - рассказывал Феликс. - Однако удалось мне переубедить их и добиться их окончательного согласия. На крыльях счастья я бросился к Ирине. Невеста моя еще раз повторила, что ни за кого кроме меня не пойдет. (…) Оставалось сломить сопротивление вдовствующей императрицы, которую тоже успели настроить против».
Императрица Мария Федоровна
Бабушке невесты принадлежал решающий голос в вопросе быть или не быть этой свадьбе. Мария Федоровна, которая всегда болезненно и ревниво воспринимала «влюбленности» своих детей, к роману внучки отнеслась с пониманием. А может быть, просто ее характер стал с возрастом меняться.
«Ирина была ее любимой внучкой, и она всей душой желала ей счастья, - рассказывал Феликс. - Я понимал, что наша судьба в ее руках.
Приехав в Копенгаген, я тотчас телефонировал во дворец Амалиенборг справиться, когда изволит принять меня ее величество. Отвечали, что ожидаем к обеду. Во дворце, в гостиной, куда ввели меня, находились вдовствующая императрица и великая княгиня Ксения с дочерью. Радость от встречи была написана на лицах у нас с Ириной.
За обедом я то и дело ловил на себе изучающий взгляд государыни. Затем она захотела поговорить со мной с глазу на глаз. В разговоре я почувствовал, что она вот-вот сдастся. Наконец государыня встала и сказала ласково: «Ничего не бойся, я с вами».
С этого момента Мария Федоровна навсегда полюбила новообретенного «внука»… Феликс, которого вообще-то отличало сложное и насмешливое отношение к людям, отвечал бабушке своей невесты (а впоследствии - жены) Ирины полной взаимностью. Мало о ком он говорил столь теплые слова, как о Марии Федоровне: «Была она великой государыней и, как ни старалась по скромности стушеваться, из самых выдающихся личностей нашего времени. (…) И супругой она была примерной, и матерью любящей, и просто милосердной душой, делающей много добра. Ее ум и политическое чутье оказались полезны и в государственном деле».
Перед бракосочетанием Ирины и Феликса дядюшка-император Николай Александрович пытался через отца невесты разузнать, что бы жених желал получить в подарок от нового всемогущего родственника. Царский подарок должен быть необыкновенным и запоминающимся. Легкомысленный Феликс заказал то, что не имело большой материальной цены, но чертовски льстило его честолюбию. «Он[Николай II] хотел было предложить мне должность при дворе, но я отвечал, что лучшим от его величества свадебным подарком будет дозволить мне сидеть в театре в императорской ложе. Когда передали государю мой ответ, он рассмеялся и согласился».
Свадьба Ирины и Феликса состоялась 9 февраля 1914 года в резиденции бабушки невесты в Аничковом дворце. В дворцовой часовне молодых обвенчали, потом в парадных залах дворца начался свадебный прием.
Николай не мог проигнорировать такое значительное событие в жизни собственной племянницы. Он с женой и дочками на двух автомобилях в сопровождении военного конвоя прибыл из Царского Села на свадебные торжества. Напряженная, как натянутая струна, Аликс нервно ступила на «вражескую территорию» - в дом нелюбимой свекрови, к ликующим гостям и новым, «богоданным родственникам» - князьям Юсуповым…
С бывшей подругой Зинаидой Юсуповой, "ненавистницей" Распутина, императрица не обменялась и парой слов - как обычно, враги Григория становились и ее врагами. И как же тяжело было Александре Федоровне на чужом празднике, среди «врагов»! Она сдерживалась, но лицо выдавало все чувства. Губы императрицы кривились, и она то кусала их, то поджимала в тонкую линию… Взгляд стал холодным и острым, а по лицу прыгали красные пятна. И то, что Николай, решивший изображать из себя патриарха дома Романовых, был со всеми любезен и приветлив, только раздражало его супругу. Будь воля Александры Федоровны, она проигнорировала бы это "глупое торжество".
Мария Федоровна, всегда отличавшаяся наблюдательностью, не могла не заметить того, что происходило с невесткой. Но испортить праздник любимой внучке не считала возможным. Вдовствующая императрица прекрасно умела владеть собой. Однако выводы в очередной раз сделала. И вскоре Александра Федоровна на страницах дневника своей свекрови станет именоваться «та, которая всех ненавидит».
А в день торжества, 9 февраля 1914 года в дневнике Марии Федоровны появляется лаконичная запись: «Сегодня здесь, в церкви была свадьба моей милой маленькой Ирины». Кажется, бабушка, бывшая посаженной матерью невесты, более чем сдержанна в выражении своих чувств. Но уже через несколько дней, 14 февраля она запишет: «Я впервые за последние 20 лет сегодня устроила бал!» Это лучше, чем всякие многословные комментарии показывает - бабушка счастлива счастьем своей юной внучки…
Феликс и Ирина в 1915 году
Начало Первой мировой войны застало Феликса и Ирину в Германии, где они путешествовали вместе с родителями. Им с трудом удалось избежать ареста и вырваться на родину (подробнее см.: http://eho-2013.livejournal.com/352287.html). Феликс вскоре проникся патриотическими идеями бабушки жены - императрица Мария Федоровна сразу же активно занялась организацией военных госпиталей и деятельностью в Красном Кресте. Под госпиталь был отдан даже любимый Аничков дворец императрицы в Петрограде.
Императрица Мария Федоровна и Феликс с Ириной (справа от бабушки) в госпитале
Феликс тоже открыл госпиталь в своем особняке на Литейном, доставшемся ему наследство от прабабушки, красавицы пушкинских времен Зинаиды Александровны Юсуповой. Со временем он устроил еще несколько лазаретов и санаториев и принял под свое покровительство военные госпиталя и санитарные поезда, вывозившие раненых с фронта.
Лазарет в особняке Юсуповых на Литейном проспекте в Петрограде
А Ирина Александровна ждала ребенка. Когда у нее родилась девочка, малышку в честь мамы тоже назвали Ириной. То, что Ирина-старшая оказалась хорошей матерью, никого не удивило - она выросла в семье, где материнство считалось главным смыслом жизни женщины. Но то, что легкомысленный Феликс окажется любящим отцом и будет, по собственному признанию, на седьмом небе при мысли, что у него появился ребенок, это многим казалось невероятным.
Между тем, война продолжалась, и над Россией сгущались тучи.
Ирина с дочерью
Продолжение следует.