Сказка: Семисвятск 4
Вот и закончили пока с Семисвятском. Мистики что-то много, но тема любви раскрывается, хоть и медленно. Впереди -другие города, где чужая плещется вода ))
____________________________
Предыдущее по порядку: может, кто перечитать захочет :)
Пролог
Ойдырна 1, 2, 3, 4.
Порт-Пиковски 1, 2, 3, 4, 5
Семисвятск 1, 2, 3.
"Отлично, Алина, проход на следующий уровень. Все по плану. Ты удостоена приглашения к Чанг Корсаровой. Будем там через час."
Чанг Корсарова лично встречала каждого гостя на пороге своего сьемного и скромного дворца - не на Каменном, а на Командорском острове, где шумные привычки курсантов флотской академии сильно снижали арендную плату. Чанг Корсарова происходила из старинной решской семьи, блистала на сцене имперской оперетты, но своему положению в бомонде была обязана общественной нагрузке: старшая наперсница гарема Величайшего. Алла считала себя женщиной крупной, но Чанг была выше ее на две головы и раза в полтора шире - встретив хозяйку в дверях, гость не имел возможности увидеть,что ждало его впереди. Алла приветствовала Корсарову по-решски, с положенным этикетом гротескным смирением. Многие смушаются откровенным презрением, которые реши выказывают чужакам, пытающимся говорить на их языке - не зная, что презрение высказанное - это уже половина дороги к взаимопониманию. Вот и сейчас, наблюдая медленно удаляющуюся корму не проронившей ни слова хозяйки, Алла поздравила себя с правильным первым ходом.
Следовало подняться по лестнице и в большом прилично освещенном зале присоединиться к свободно тусующимся гостям. Боковые стены зала были завешены многочисленными черно-лиловыми портьерами - оттуда выходили слуги с подносами, полными закусок и выпивок, туда заходили и некоторые гости. Алла ненавидела рауты еще со времен с Гением, да и привычки бомонда сильно изменились за двадцать лет, так что она только тупо исполняла все, что указывал координатор, а ему пришлось попотеть - подойди к этому и той, улыбнись, восхитись, прими восхищение. И все женщины неизменно говорят : "Какая у Вас прелестная маска!" а взгляд мужчин застывает на пятнадцать сантиметров ниже Аллиного подбородка, хотя на что там смотреть - непонятно, вроде ничего необычного там нет. Когда Алла стала обалдевать от современного этикета, к ней, изящно растолкав толпу, подошел высокий седой старик с живыми, синими и удивительно честными глазами. "Ариетта. Позвольте пожать Вашу руку. Я благодарю Вас: Вы воскресили Марка. Для всех нас, наконец-то. Вы храбрая женщина. А я - я знал его близко." Прослезился. Отвернулся. Развернулся. Ушел. "Кто это?" "Сейчас найду в базе данных. Ари Тюрк, помещик и меценат. А, вот, тридцать лет назад - министр исполнения наказаний. Знавал, значит, з/к Шнайдера." Через некоторое время координатор сжалился над Аллой и отвел ее к профессору филологии. Они завели уютный и расслабляющий разговор о литературе первого авангарда и связанных с темой семантических проблемах. Профессор занимал стратегическую позицию, не пропуская ни одного подноса, появляющегося из-за портьер. И Алле перепадали то лангустик, запечный с вишнями, то манго по-флотски, то улитки в молочном соусе. Расхрабрилась она и на рюмочку мадеры, хотя координатор и ворчал о неисследованности влияния алкоголя на биомеханику нижних конечностей.
"Профессор, позвольте похитить у Вас эту очаровательную маску. Ариетта, с Вами так хочет познакомится один стеснительный кавалер." голос Чанг звучал почти приветливо. "Романовик." прошептала она, чуть отойдя. Ну да, семнадцать миллиардов и в телике любит торчать, спортивный такой, напористо-бархатный. За портьерой скрывалась небольшая полутемная комната с приличной имитацией камина и длинной угловой софой. И столик с двумя бокалами. "Рад увидеть вас в реале, Ариетта." поднялся навстречу Романовик. "Я давно заметил Вас, но не смог полностью оценить до сегодняшнего вечера. Как Вы с Анной-то. Мне сейчас подобрали материалы про нее - читаю, глазами ничего не понимаю, ну как всегда у меня со стихами." От Романовика пахло дорогим табаком, чем-то мускатным, вероятно, космически дорогим одеколоном, и вполне дешевым потом. Он скосил глаз на экран фона. "Она правда была незаконнорожденной дочерью Величайшего? Жаль, что умерла, было бы интересно с ней ... Ну да это не важно. Важно, что ты поразила меня. Я еще не встречал женщину, подобную тебе." Да, с консервной банкой вместо головы и железной задницей. Пожалуй, правда, может, только в Америках такие еще есть. Как эта решская пословица: опасайся мужа, не знающего, что он не лжет.
"Выпьем за твой успех." Романовик попытался взять со столика оба бокала, не спуская глаз с экрана фона. "Кто Вам тексты пишет? Увольте его. Или ее." ответствовала Алла. К сожалению, Романовик расценил эту фразу как поощрение и ухнул гулко. Бокалы и фон остались на столе, а руки его зафиксировали предплечья Аллы. "Вынужден официально напомнить, что многое в твоей анатомии представляет гостайну, ответственность за сохранение которой лежит на тебе" встрял не вовремя координатор. "Ах так. По сценарию я слабая женщина. Вот сам и разруливай." И Алла ослабела в руках Романовика. Сматерившись, координатор перехватил управление ее кинематикой и разомкнул кисти удивленного олигарха представляющемуся ему нежным способом. "Говорить я тоже за тебя буду?" огрызнулся координатор. "Ах, олигарх. Что Вы делаете?" озвучила Алла таким специфическим тембром, что кисти опять сомкнулись на предплечьях, уже с троекратным усилием. Координатор выругался терепь серьезно и провел болевой: по-видимому, тоже чересчур нежно, так как корчащийся на полу Романовик смог выплюнуть матерное слово. Оно, несомненно, несло значительную смысловую нагрузку. В комнате появились трое, один бросился помогать олигарху, двое других занялись приведением Аллы в надлежащую позицию, движениями, отработанными до автоматизма.
С некоторым отстраненным омерзением наблюдала Алла за тем, что творят ребра ее ладоней. По-видимому, омерзение заставило ее переключиться на задний визор: вовремя, четвертый сзади был с пушкой. Координатору пришлось разворачивать ее в прыжке, туфли не успели слететь, каблуки пригодились: и по стволу, и по переносице, и оттолкнулись, перевернулись - ну вроде Мариа Мигуэс Алонса - и добавили троим спереди. Все. В заключение Алла даже приземлилась на ноги и смогла перехватить управление. "Спасибо. Ты классный." вынуждена была сказать Алла. "Тебе спасибо, милая. Ух, давно у меня такого не было." отмокал координатор. Выскочив из-за портьеры, Алла сразу наткнулась на хозяйку. "Милочка. Вы так быстро? Ах." Ах относилось к внешнему виду Аллы: юбка все-таки лопнула во время прыжка, сверху донизу, и даже не по шву, а шелк-то, говорили, парашютный. Опять пригодились габариты Чанг: пока слуги переодевали Аллу, фоны любопытствующих фиксировали только ее великолепную, но такую знакомую корму.
Приключение неожиданно развеселило Аллу - вспомнились, что вот уже лет 20 за ней никто не ухаживал, даже вот способом Романовика, на работе всегда спешка и суета, а вся жизнь - на работе. А ведь ... да. Как-то по-другому посмотрела на мужчин вокруг. Есть и симпатичные, вот, например, этот длинный брюнет, такой молодой, похожий на тыска, кажется, он пытается поймать ее взгляд.
Опять Чанг. "Ариетта. Пойдемте со мной." "Что, еще один кавалер?" Молчание. Только лицо Чанг светится стоваттной лампой. Вступил координатор. "Ариетта. Я отключаюсь. Ты понимаешь, что это значит. Все - на тебе. Ни пуха." Чанг, как будто слышала, отстраненно проронила "Ригаро-ру", буквально значит - будь жива, младшая. Все-таки неплохая тетка. За портьерой: лифт. Опустился этажа на три. Дверцы раскрылись. Комната, пол покрыт официальным трехцветным ковром. В глубине комнаты - бюро. Перед дверцами - незаметный господин. "На ковер не ступать. Смерть." Отошел в сторону, так и осталась Алла в лифте. Вошел он. Величайший. Внимательно рассмотрел бумаги на бюро. "Алла Кэб-оглы. Я обращаюсь к тебе на ты, поскольку присвоил тебе очередной, седьмой ранг." Вот попробуй бухнутся на колени в тесном лифте, не задев треклятый ковер. "Поздравляю тебя и твоих руководителей: ваш проект получает Величайшую оценку "хорошо". Продолжайте работать." Еще бух. "Интересуюсь твоим мнением. Переформировываем секретку-шесть, воспитание нового человека. Часть отделов пойдет в твою секретку-семь, создание нового человека. Справится ли твое руководство?" "Да, Величайший. Но будет трудный переходный период, связанный с перераспределением финансирования." "Целесообразна ли замена руководства?" "Интуитивный ответ -нет, но не владею всей информацией." "Пойдешь начальником секретки-семь?" "Менеджмент - не мой профиль, Величайший." "Молодец. Возможно, будешь зам по научке ,или что-то вроде, еще провентилируем вопрос." "А вот еще. В чем трюк со стихами этой Анны? Кстати, в империи теперь новый министр культуры, благодарю за помощь." Алла стала обьяснять. На третьей фразе Величайший заскучал. "Да, понятно. Вот что. Сними эту, ээ, блузку." Сознание Аллы как бы растроИлось. Одна часть горела неугасимой любовью к родине, ко всему, с ней сопряженному, и замирала в сладком восторге. Другая решала кинематическую задачу: можно ли, в ее состоянии киборга, прыгнув на четыре метра, и получив три-четыре пули от незаметного господина, успеть сжать руки на мерзком цыплячем кадыке, а может быть, в качестве бонуса, и подхватить соскользнувшее кольцо Величия, и ... вся история отчизны озарится ее, Аллы, неугасимым светом. Третья часть хохотала над остальными двумя, считала миллисекунды задержки, и жаждала, жаждала до спазмов внизу живота, где и помещалась главная батарея - скорого конца, наконец-то туда, к Геничке ...
Условия задачи усложнились. За спиной императора выросла диспропорционально высокая женская фигура - тыска? Из гарема? Приспособление для экзотического массажа? Кажется, Алла видела ее в зале, рядом с понравившимся брюнетом, во всяком случае, девушка очень на него походила: волосы как галочьи перья, ненормально удлиненные кисти. Однако приспособление повело себя нестандартно. Тыска помахала Алле рукой, сладко улыбнулась и сделала Величайшему рожки, в то время как он полностью игнорировал ее присутствие. Алла окончательно осознала полное свое безумие. Это помогло. Три части сознания, кликнув, сложились в одно целое, руки метнулись к пуговицам, и Алла исполнила Величайший приказ. "А здорово. Дальше не раздевайся. Повернись левым боком. Спиной. Правым. Наклонись, упри руки в стену." Величайший ухнул негромко. "Гениальный дизайн, Алла Кэб-оглы! Ты сама проектировала?" "Я прошу прощения, Величайший. Всем этим одарила меня природа. В верхней части торса - ничего искусственного." "А." Потеря интереса. "Ну лови." Через ковер перелетел конверт, в нем пластиковая таньга, с золотым тиснением. "Право на жизнь, именное. Отнять могу только я, и то в рамках процедуры. А теперь скомкай конверт, и брось в меня. Это приказ!" Перелетев половину ковра, конверт вспыхнул, взорвался, прибавил озона в воздухе. "Видишь, Аллочка, с прыжком ничего не вышло бы. Все нормально, детка. Сработаемся." Величайший подмигнул и сделал ручкой. То же сделала и тыска за Величайшей спиной. Дверцы лифта захлопнулись.
"Милочка... У Вас блузка неправильно застегнута." в голосе Чанг - благоговейный ужас и высокая, благородная зависть художника. Плевать. Этот день - мой день. Не буду перестегивать. Вот Романовик в зале. Выхватила из его рук сигару, глубоко затянулась - да почистят потом синтезатор - и пустила дым узкой струйкой в не успевшие закрыться глазки. Сладко. А вот изнасиловать стерво в центре зала - будет ли это разглашением гостайны? Включился координатор: "Алла. Профицитат. Весь центр управления пьет шампанское за твое здоровье. Не расходись только, пожалуйста, милая, оставь этого хреностоя. Вот Алонса тоже прошла." "Звонецки?" "Жаль, но опять обширный инфаркт. Два из трех - отличный результат. Забудь. Жизнь есть жизнь."
И - нет, ну снова Чанг Корсарски. "Милочка, раньше в Порт-Пиковски говорили - вы будете смеяться, старший. Но вот - Вас опять просят." Ну хорошо, хорошо, так и быть, иду. За портьерой - почти совсем темно. Но квадратный кусочек темноты - черней, чем все вокруг. Кусочек поднялся, нежно изогнул один угол. Манит. Да, все начинается и кончается детством. Как же все просто. Старая сказка бабушки. Черный платок провинции Реш. Неимоверно дорогая, но такая надежная - как в детстве под одеяло - магия. Как только жертва увидит платок - она устремится к нему безрассудно. Платок остановит время, замкнет пространство, укроет - и не будет ничего. Если платок настоящий, рукотканный монахами Цяо-Фу, а не занзибарская подделка - он изогнет мировые линии прошлого так, что и родная мать не вспомнит о жертве, исчезновение будет совершенным: из будущего и прошедшего. Алла метнулась обратно в зал, там полумрак с преобладанием красного, все гости застыли в гротескных позах, струя шампанского замерзла в воздухе, немного не достав до дна бокала. Некого просить о помощи. Кто посмел поступить против воли Величайшего? Или так вот его воля и выразилась: одной рукой дать жизнь, другой отнять? Нет, уж для нынешнего Величайшего это было бы слишком театрально, да и недолюбливает он решскую культуру. Впрочем, вопрос уже бессмысленный. Зов платка слишком силен. Следует вернуться за портьеру.
Сознание стремится слиться с платком, а руки: руки делают что-то не то. Хотя - это интересно. Зачем здесь коробок спичек? Оказывается, если зажженную спичку отправить обратно в коробок, а коробок положить в центр квадратной черноты, будет довольно много света. И боль. А в свете: пара тысков, виденных сегодня, в зале и за Величайшей спиной. "Мы успели перехватить управление Вашей кинематикой. Значит: Вы будете жить. Слушайте внимательно. Пока платок не умер, у нас есть время Вам кое-что сказать. Мы Эду и Эда, служба ее Величества королевы Тыскландской и Южного предела. Вы видите, как прогнила империя. Она - не враг Вам, и не спасение. Ваш враг - Снежная королева, ваше спасение - мы. Кто-то из слуг Снежной подложил этот платок. Оставаться в Семисвятске Вам более не безопасно. Ждите, поможем. Будьте готовы к побегу. Мы работаем с Анастасией и Беллой. Все будет хорошо. Конец связи."
Алла вышла из-за портьеры, сжимая прожженный платок. Показала Чанг: "Не Вы ли потеряли, старшая?" Ритуальная бледность. Шум обвалившегося тела. Да, Алла не ошиблась, тетка самая правильная. И конечно не потому, что, рухнув на пол, вылизывает она ей сейчас туфли, на радость запоздавшим репортерам. Верность старым доимперским обычаям наперекор всей коррупции и дарвинистской логике - вот что заслуживает уважения. "О милосердная, прости меня недостойную и мой род, избави наших невинных потомков от вечного позора перед лицом Ангхи. Три твоих желания исполним мы, низкие слуги твоей светлости! И в дополнение к сему мы найдем твоего врага и исполним твое отмщение." Пусть этнографы спорят, почему в провинции Реш зарезать гостя в постели - прегрешение в определенных обстоятельствах простительное, а вот позволить одному из гостей покуситься на жизнь другого - несмываемое пятно на честь рода. Дело Аллы - принять происшедшее, и принять все, что произошло в течении этого хлопотного дня.
__________________________________________________
Вот и третья карта вышла из колоды, дама червей. Опять руки делают, а разум не хочет. Проклятые рыжие всполохи. Быстрее бы все кончалось.
_________________________
____________________________
Предыдущее по порядку: может, кто перечитать захочет :)
Пролог
Ойдырна 1, 2, 3, 4.
Порт-Пиковски 1, 2, 3, 4, 5
Семисвятск 1, 2, 3.
"Отлично, Алина, проход на следующий уровень. Все по плану. Ты удостоена приглашения к Чанг Корсаровой. Будем там через час."
Чанг Корсарова лично встречала каждого гостя на пороге своего сьемного и скромного дворца - не на Каменном, а на Командорском острове, где шумные привычки курсантов флотской академии сильно снижали арендную плату. Чанг Корсарова происходила из старинной решской семьи, блистала на сцене имперской оперетты, но своему положению в бомонде была обязана общественной нагрузке: старшая наперсница гарема Величайшего. Алла считала себя женщиной крупной, но Чанг была выше ее на две головы и раза в полтора шире - встретив хозяйку в дверях, гость не имел возможности увидеть,что ждало его впереди. Алла приветствовала Корсарову по-решски, с положенным этикетом гротескным смирением. Многие смушаются откровенным презрением, которые реши выказывают чужакам, пытающимся говорить на их языке - не зная, что презрение высказанное - это уже половина дороги к взаимопониманию. Вот и сейчас, наблюдая медленно удаляющуюся корму не проронившей ни слова хозяйки, Алла поздравила себя с правильным первым ходом.
Следовало подняться по лестнице и в большом прилично освещенном зале присоединиться к свободно тусующимся гостям. Боковые стены зала были завешены многочисленными черно-лиловыми портьерами - оттуда выходили слуги с подносами, полными закусок и выпивок, туда заходили и некоторые гости. Алла ненавидела рауты еще со времен с Гением, да и привычки бомонда сильно изменились за двадцать лет, так что она только тупо исполняла все, что указывал координатор, а ему пришлось попотеть - подойди к этому и той, улыбнись, восхитись, прими восхищение. И все женщины неизменно говорят : "Какая у Вас прелестная маска!" а взгляд мужчин застывает на пятнадцать сантиметров ниже Аллиного подбородка, хотя на что там смотреть - непонятно, вроде ничего необычного там нет. Когда Алла стала обалдевать от современного этикета, к ней, изящно растолкав толпу, подошел высокий седой старик с живыми, синими и удивительно честными глазами. "Ариетта. Позвольте пожать Вашу руку. Я благодарю Вас: Вы воскресили Марка. Для всех нас, наконец-то. Вы храбрая женщина. А я - я знал его близко." Прослезился. Отвернулся. Развернулся. Ушел. "Кто это?" "Сейчас найду в базе данных. Ари Тюрк, помещик и меценат. А, вот, тридцать лет назад - министр исполнения наказаний. Знавал, значит, з/к Шнайдера." Через некоторое время координатор сжалился над Аллой и отвел ее к профессору филологии. Они завели уютный и расслабляющий разговор о литературе первого авангарда и связанных с темой семантических проблемах. Профессор занимал стратегическую позицию, не пропуская ни одного подноса, появляющегося из-за портьер. И Алле перепадали то лангустик, запечный с вишнями, то манго по-флотски, то улитки в молочном соусе. Расхрабрилась она и на рюмочку мадеры, хотя координатор и ворчал о неисследованности влияния алкоголя на биомеханику нижних конечностей.
"Профессор, позвольте похитить у Вас эту очаровательную маску. Ариетта, с Вами так хочет познакомится один стеснительный кавалер." голос Чанг звучал почти приветливо. "Романовик." прошептала она, чуть отойдя. Ну да, семнадцать миллиардов и в телике любит торчать, спортивный такой, напористо-бархатный. За портьерой скрывалась небольшая полутемная комната с приличной имитацией камина и длинной угловой софой. И столик с двумя бокалами. "Рад увидеть вас в реале, Ариетта." поднялся навстречу Романовик. "Я давно заметил Вас, но не смог полностью оценить до сегодняшнего вечера. Как Вы с Анной-то. Мне сейчас подобрали материалы про нее - читаю, глазами ничего не понимаю, ну как всегда у меня со стихами." От Романовика пахло дорогим табаком, чем-то мускатным, вероятно, космически дорогим одеколоном, и вполне дешевым потом. Он скосил глаз на экран фона. "Она правда была незаконнорожденной дочерью Величайшего? Жаль, что умерла, было бы интересно с ней ... Ну да это не важно. Важно, что ты поразила меня. Я еще не встречал женщину, подобную тебе." Да, с консервной банкой вместо головы и железной задницей. Пожалуй, правда, может, только в Америках такие еще есть. Как эта решская пословица: опасайся мужа, не знающего, что он не лжет.
"Выпьем за твой успех." Романовик попытался взять со столика оба бокала, не спуская глаз с экрана фона. "Кто Вам тексты пишет? Увольте его. Или ее." ответствовала Алла. К сожалению, Романовик расценил эту фразу как поощрение и ухнул гулко. Бокалы и фон остались на столе, а руки его зафиксировали предплечья Аллы. "Вынужден официально напомнить, что многое в твоей анатомии представляет гостайну, ответственность за сохранение которой лежит на тебе" встрял не вовремя координатор. "Ах так. По сценарию я слабая женщина. Вот сам и разруливай." И Алла ослабела в руках Романовика. Сматерившись, координатор перехватил управление ее кинематикой и разомкнул кисти удивленного олигарха представляющемуся ему нежным способом. "Говорить я тоже за тебя буду?" огрызнулся координатор. "Ах, олигарх. Что Вы делаете?" озвучила Алла таким специфическим тембром, что кисти опять сомкнулись на предплечьях, уже с троекратным усилием. Координатор выругался терепь серьезно и провел болевой: по-видимому, тоже чересчур нежно, так как корчащийся на полу Романовик смог выплюнуть матерное слово. Оно, несомненно, несло значительную смысловую нагрузку. В комнате появились трое, один бросился помогать олигарху, двое других занялись приведением Аллы в надлежащую позицию, движениями, отработанными до автоматизма.
С некоторым отстраненным омерзением наблюдала Алла за тем, что творят ребра ее ладоней. По-видимому, омерзение заставило ее переключиться на задний визор: вовремя, четвертый сзади был с пушкой. Координатору пришлось разворачивать ее в прыжке, туфли не успели слететь, каблуки пригодились: и по стволу, и по переносице, и оттолкнулись, перевернулись - ну вроде Мариа Мигуэс Алонса - и добавили троим спереди. Все. В заключение Алла даже приземлилась на ноги и смогла перехватить управление. "Спасибо. Ты классный." вынуждена была сказать Алла. "Тебе спасибо, милая. Ух, давно у меня такого не было." отмокал координатор. Выскочив из-за портьеры, Алла сразу наткнулась на хозяйку. "Милочка. Вы так быстро? Ах." Ах относилось к внешнему виду Аллы: юбка все-таки лопнула во время прыжка, сверху донизу, и даже не по шву, а шелк-то, говорили, парашютный. Опять пригодились габариты Чанг: пока слуги переодевали Аллу, фоны любопытствующих фиксировали только ее великолепную, но такую знакомую корму.
Приключение неожиданно развеселило Аллу - вспомнились, что вот уже лет 20 за ней никто не ухаживал, даже вот способом Романовика, на работе всегда спешка и суета, а вся жизнь - на работе. А ведь ... да. Как-то по-другому посмотрела на мужчин вокруг. Есть и симпатичные, вот, например, этот длинный брюнет, такой молодой, похожий на тыска, кажется, он пытается поймать ее взгляд.
Опять Чанг. "Ариетта. Пойдемте со мной." "Что, еще один кавалер?" Молчание. Только лицо Чанг светится стоваттной лампой. Вступил координатор. "Ариетта. Я отключаюсь. Ты понимаешь, что это значит. Все - на тебе. Ни пуха." Чанг, как будто слышала, отстраненно проронила "Ригаро-ру", буквально значит - будь жива, младшая. Все-таки неплохая тетка. За портьерой: лифт. Опустился этажа на три. Дверцы раскрылись. Комната, пол покрыт официальным трехцветным ковром. В глубине комнаты - бюро. Перед дверцами - незаметный господин. "На ковер не ступать. Смерть." Отошел в сторону, так и осталась Алла в лифте. Вошел он. Величайший. Внимательно рассмотрел бумаги на бюро. "Алла Кэб-оглы. Я обращаюсь к тебе на ты, поскольку присвоил тебе очередной, седьмой ранг." Вот попробуй бухнутся на колени в тесном лифте, не задев треклятый ковер. "Поздравляю тебя и твоих руководителей: ваш проект получает Величайшую оценку "хорошо". Продолжайте работать." Еще бух. "Интересуюсь твоим мнением. Переформировываем секретку-шесть, воспитание нового человека. Часть отделов пойдет в твою секретку-семь, создание нового человека. Справится ли твое руководство?" "Да, Величайший. Но будет трудный переходный период, связанный с перераспределением финансирования." "Целесообразна ли замена руководства?" "Интуитивный ответ -нет, но не владею всей информацией." "Пойдешь начальником секретки-семь?" "Менеджмент - не мой профиль, Величайший." "Молодец. Возможно, будешь зам по научке ,или что-то вроде, еще провентилируем вопрос." "А вот еще. В чем трюк со стихами этой Анны? Кстати, в империи теперь новый министр культуры, благодарю за помощь." Алла стала обьяснять. На третьей фразе Величайший заскучал. "Да, понятно. Вот что. Сними эту, ээ, блузку." Сознание Аллы как бы растроИлось. Одна часть горела неугасимой любовью к родине, ко всему, с ней сопряженному, и замирала в сладком восторге. Другая решала кинематическую задачу: можно ли, в ее состоянии киборга, прыгнув на четыре метра, и получив три-четыре пули от незаметного господина, успеть сжать руки на мерзком цыплячем кадыке, а может быть, в качестве бонуса, и подхватить соскользнувшее кольцо Величия, и ... вся история отчизны озарится ее, Аллы, неугасимым светом. Третья часть хохотала над остальными двумя, считала миллисекунды задержки, и жаждала, жаждала до спазмов внизу живота, где и помещалась главная батарея - скорого конца, наконец-то туда, к Геничке ...
Условия задачи усложнились. За спиной императора выросла диспропорционально высокая женская фигура - тыска? Из гарема? Приспособление для экзотического массажа? Кажется, Алла видела ее в зале, рядом с понравившимся брюнетом, во всяком случае, девушка очень на него походила: волосы как галочьи перья, ненормально удлиненные кисти. Однако приспособление повело себя нестандартно. Тыска помахала Алле рукой, сладко улыбнулась и сделала Величайшему рожки, в то время как он полностью игнорировал ее присутствие. Алла окончательно осознала полное свое безумие. Это помогло. Три части сознания, кликнув, сложились в одно целое, руки метнулись к пуговицам, и Алла исполнила Величайший приказ. "А здорово. Дальше не раздевайся. Повернись левым боком. Спиной. Правым. Наклонись, упри руки в стену." Величайший ухнул негромко. "Гениальный дизайн, Алла Кэб-оглы! Ты сама проектировала?" "Я прошу прощения, Величайший. Всем этим одарила меня природа. В верхней части торса - ничего искусственного." "А." Потеря интереса. "Ну лови." Через ковер перелетел конверт, в нем пластиковая таньга, с золотым тиснением. "Право на жизнь, именное. Отнять могу только я, и то в рамках процедуры. А теперь скомкай конверт, и брось в меня. Это приказ!" Перелетев половину ковра, конверт вспыхнул, взорвался, прибавил озона в воздухе. "Видишь, Аллочка, с прыжком ничего не вышло бы. Все нормально, детка. Сработаемся." Величайший подмигнул и сделал ручкой. То же сделала и тыска за Величайшей спиной. Дверцы лифта захлопнулись.
"Милочка... У Вас блузка неправильно застегнута." в голосе Чанг - благоговейный ужас и высокая, благородная зависть художника. Плевать. Этот день - мой день. Не буду перестегивать. Вот Романовик в зале. Выхватила из его рук сигару, глубоко затянулась - да почистят потом синтезатор - и пустила дым узкой струйкой в не успевшие закрыться глазки. Сладко. А вот изнасиловать стерво в центре зала - будет ли это разглашением гостайны? Включился координатор: "Алла. Профицитат. Весь центр управления пьет шампанское за твое здоровье. Не расходись только, пожалуйста, милая, оставь этого хреностоя. Вот Алонса тоже прошла." "Звонецки?" "Жаль, но опять обширный инфаркт. Два из трех - отличный результат. Забудь. Жизнь есть жизнь."
И - нет, ну снова Чанг Корсарски. "Милочка, раньше в Порт-Пиковски говорили - вы будете смеяться, старший. Но вот - Вас опять просят." Ну хорошо, хорошо, так и быть, иду. За портьерой - почти совсем темно. Но квадратный кусочек темноты - черней, чем все вокруг. Кусочек поднялся, нежно изогнул один угол. Манит. Да, все начинается и кончается детством. Как же все просто. Старая сказка бабушки. Черный платок провинции Реш. Неимоверно дорогая, но такая надежная - как в детстве под одеяло - магия. Как только жертва увидит платок - она устремится к нему безрассудно. Платок остановит время, замкнет пространство, укроет - и не будет ничего. Если платок настоящий, рукотканный монахами Цяо-Фу, а не занзибарская подделка - он изогнет мировые линии прошлого так, что и родная мать не вспомнит о жертве, исчезновение будет совершенным: из будущего и прошедшего. Алла метнулась обратно в зал, там полумрак с преобладанием красного, все гости застыли в гротескных позах, струя шампанского замерзла в воздухе, немного не достав до дна бокала. Некого просить о помощи. Кто посмел поступить против воли Величайшего? Или так вот его воля и выразилась: одной рукой дать жизнь, другой отнять? Нет, уж для нынешнего Величайшего это было бы слишком театрально, да и недолюбливает он решскую культуру. Впрочем, вопрос уже бессмысленный. Зов платка слишком силен. Следует вернуться за портьеру.
Сознание стремится слиться с платком, а руки: руки делают что-то не то. Хотя - это интересно. Зачем здесь коробок спичек? Оказывается, если зажженную спичку отправить обратно в коробок, а коробок положить в центр квадратной черноты, будет довольно много света. И боль. А в свете: пара тысков, виденных сегодня, в зале и за Величайшей спиной. "Мы успели перехватить управление Вашей кинематикой. Значит: Вы будете жить. Слушайте внимательно. Пока платок не умер, у нас есть время Вам кое-что сказать. Мы Эду и Эда, служба ее Величества королевы Тыскландской и Южного предела. Вы видите, как прогнила империя. Она - не враг Вам, и не спасение. Ваш враг - Снежная королева, ваше спасение - мы. Кто-то из слуг Снежной подложил этот платок. Оставаться в Семисвятске Вам более не безопасно. Ждите, поможем. Будьте готовы к побегу. Мы работаем с Анастасией и Беллой. Все будет хорошо. Конец связи."
Алла вышла из-за портьеры, сжимая прожженный платок. Показала Чанг: "Не Вы ли потеряли, старшая?" Ритуальная бледность. Шум обвалившегося тела. Да, Алла не ошиблась, тетка самая правильная. И конечно не потому, что, рухнув на пол, вылизывает она ей сейчас туфли, на радость запоздавшим репортерам. Верность старым доимперским обычаям наперекор всей коррупции и дарвинистской логике - вот что заслуживает уважения. "О милосердная, прости меня недостойную и мой род, избави наших невинных потомков от вечного позора перед лицом Ангхи. Три твоих желания исполним мы, низкие слуги твоей светлости! И в дополнение к сему мы найдем твоего врага и исполним твое отмщение." Пусть этнографы спорят, почему в провинции Реш зарезать гостя в постели - прегрешение в определенных обстоятельствах простительное, а вот позволить одному из гостей покуситься на жизнь другого - несмываемое пятно на честь рода. Дело Аллы - принять происшедшее, и принять все, что произошло в течении этого хлопотного дня.
__________________________________________________
Вот и третья карта вышла из колоды, дама червей. Опять руки делают, а разум не хочет. Проклятые рыжие всполохи. Быстрее бы все кончалось.
_________________________