Читая Дешкина-8
Предыдущие посты по теме: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7.
Продолжаем читать дневник ялтинца Н.Дешкина. Остановился пока на январе 1943 г.
Автор продолжает скурупулезно заносить бытовые и не очень детали жизни периода оккупации Ялты войсками нацистской Германии и ее союзников.
Много таких себе...зарисовок, запечатлевших различные проявления приспособленчества. Они нелицеприятны. Даже если по-человечески объяснимы.
Например, очевидным фактом - является то, что оказавшись хоть на чуточек поближе к сладкому пирогу в виде возможности запустить руку в продовольственные и иные ресурсы - этим непременно воспользовались те, кто получил мало-мальские должности в управе. Таких фактов по дневнику рассыпано огромное множество.
Также проявились черты - даже более ранние, чем пагубное наследие советской власти. Это скорее черты из разряда вечных. Раскритикованные и высмеянные еще Салтыковым-Щедриным. А именно: низкопоклонство перед начальством. Неважно, какое это начальство. Пока оно начальство - его превозносят. А т.к. иной традиции, кроме советской - уже мало кто и помнит, то получается так. Немецких комендантов превозносят в речах, и всячески подчеркивают их исключительность. А также стремятся им угодить.
Так, описан сюжет, как члены управы подарили германскому чину перед его поедкой на родину - папку-адрес с металлическим теснением, изображающем...богатыря. Папка обошлась в 5 тыс. рублей (цена по тем временам - более чем приличная).Также члены управы расписались на хвалебной грамоте, адресованной немцу.
Правда - когда он отбыл - среди коллаборационистов промелькнули мысли и мнения в стиле: а не излишне ли мы себя засветили. А не сделали ли мы себе хуже, поставив свои подписи под восхвалением дорогого герра офицера.
Еще один случай.
Описана ситуация некой девушки, у которой родитель-священник был репрессирован. Но она, подобно иноагенту Рудому* - правоверная большевичка и сталинистка. Правда, не принятая в партию. Но она так старалась угодить режиму, что ее вот-вот должны были наградить, да помешала война.
И вот, приходят немцы. Эта интернационал-социалистка мгновенно переобувается и превращается в доморощенную национал-социалистку, превозносящую все немецкое, и особенно фюрера. На это автор дневника не без ехидства замечает: что ничего, вернутся Советы (если вернутся) - то она вновь вспомнит лозунги "Слава великому Сталину!" и может быть, еще это и прокатит.
Случай номер три.
То, что масса молодых женщин в условиях оккупации стала налаживать свою личную жизнь, отдаваясь оккупантам если не за деньги, то за разные блага - это факт, от которого никуда не денешься. Но интересно другое. Вот, в Ялте с ее традициями порока - это как-то даже и не воспринимается из ряда вон. Да и автор этих женщин не особо и осуждает. Он вообще, как уже отмечал неоднократно - старается фиксировать все отстраненно. Так вот. Интересное. Что девицы выходят вечером на набережную. Кто-то со своим германским, румынским или итальянским мужчиной прогуливается под руку. А кто-то...наоборот очень агрессивно и настойчиво себя начинает предлагать просто идущим по своим делам (и явно не думающим в данный момент о чем-то интимном) - чинам вермахта и союзных армий. В итоге - автор констатирует, что УЖЕ, согласно поступающих к нему слухов, за пределами Крыма, в Германии и в Европе распространились рассказы германских военных, едущих в отпуск - про низкую нравственность покоряемого ими народа. И если судить именно по этим ситуациям - то здесь и возразить что-либо автору сложно. Если мерять именно по такому критерию.
Случай номер четыре. Оправившись от потрясения, испытанного от вида русского отряда в германской форме, автор уже спокойно воспринял появление чуть позже некоторого количества представителей казачьих частей вермахта. Впечатление: казаки как казаки, в кубанках с немецкими кокардами и в форме вермахта, но поющие казачьи песни. Комментарий к этому негативный. Автор даже не хочет заморачиваться о причинах, толкнувших этих людей надеть форму врага. Да, он сознает, какой ужас творится в лагерях для пленных. Но у него перед глазами масса примеров пленных (их используют на разных работах), которые на предложение поступить на службу в национальные формирования Рейха ответили отказом, хотя по всем параметрам им ничего хорошего не светит от этой принципиальности. И автор, сопоставив эти 2 модели поведения, приходит к выводу, что получается, низведенные до уровня скота пленные - в нравственном отношении оказались выше, чем те, кто принял щедрое предложение.
Все это происходит на фоне возобновляющихся налетов советской авиации. Немцы возводят укрепления на побережье. Ночью побережье вообще блокируется войсками. Утром оцепление снимают.
Интересно еще и вот что.
1943 год. Начало. Еще нет очевидного перелома. По крайней мере, о нем автор пока не может сделать вывода. НО!
В условиях обилия слухов. В условиях, когда источник информации вне слухов - только газета "Голос Крыма" (где, понятное дело, не напишут про поражения вермахта). В условиях, когда и проверить даже достоверное - нет возможности...автор приходит к выводам, которые сделаны на основе кусочков, крупиц фактов и личных наблюдениях.
Если до сих пор советская авиация совершает налеты (а они возобновляются в конце 1942 г. и в начале 1943 г.), если даже с немецкой стороны говорится об упорных боях под тем же Сталинградом - то значит, и государство, и армия еще не только существуют, но и оказывают сопротивление. Автор заключает следующее: непонятно, когда и чем кончится эта война, но очевидно одно. Страна сохранится. При этом Н.Дешкин не имеет по-прежнему информации о тех косметических переменах, на которые пошел сталинский режим во имя консолидации. Но пишет, что для победы Сталину было бы неплохо выкинуть на свалку истории весь этот ленинский интернационализм, мировую революцию, и прочий ранний советский нарратив. Дав народу те символы и смыслы, за которые стоит сражаться не на жизнь, а на смерть. Второе условие успеха, по Н.Дешкину: разрешить хотя бы дозированно - частную инициативу и некоторую свободу торговли.
И если по первому аспекту - автор дневника практически угадал (в условиях войны произошел отказ от довоенных нарративов, дискредитировавшее себя революционно-интернациональное было разбавлено национально-державно-патриотическим, заговорили о русском народе как основе всего (отсылаю к газетам той поры и первых послевоенных лет - там некоторые статьи, расхваливающие русский народ - прямо-прямо ох-ох как державно, даже правая дореволюционная пресса до таких смыслов не доходила), стали апеллировать к примерам имперского прошлого, и именам царских военачальников), то по второму аспекту - автор угадал почти. Никакой легальной свободы торговли не произошло. Но произошел негласный процесс: государство чуть отпустило вожжи на периферии. В итоге появились некие теневые рыночные отношения, которые частично сыграли в плюс. Кроме того, региональные секретари получили больше свободы действий по определенным вопросам, т.к. центру этим просто в условиях войны было сложно заниматься).
Далее. Автор дневника, проанализировав слухи и оккупационную прессу - приходит к выводу, что если в 1943 г. до лета сталинский режим продержится, то далее уже про победу Рейха говорить не придется даже в теории. По крайней мере, о сокрушении СССР уже нельзя говорить будет. Максимум - какой-то выход из войны с более-менее приемлемым для Германии результатом. Читая про те же бомбежки Германии британцами, а также про активизацию американских поставок - Н.Дешкин приходит к мысли, что к середине 1943 г. западные союзники начнут трепать Рейх все более интенсивнее, война на два фронта гитлеровскую империю истощит.
И вот все это автор пишет, повторимся: в условиях отсутствия достоверной информации. В условиях, когда думать надо не об исходе войны, а о том, как бы прожить этот день и не умереть на следующий. Это - пример, как человек с аналитическим складом ума, умеющий видеть в т.ч. и повседневность - способен сделать правильные выводы. Пусть и ошибаясь в частностях.
Продолжаем читать дневник ялтинца Н.Дешкина. Остановился пока на январе 1943 г.
Автор продолжает скурупулезно заносить бытовые и не очень детали жизни периода оккупации Ялты войсками нацистской Германии и ее союзников.
Много таких себе...зарисовок, запечатлевших различные проявления приспособленчества. Они нелицеприятны. Даже если по-человечески объяснимы.
Например, очевидным фактом - является то, что оказавшись хоть на чуточек поближе к сладкому пирогу в виде возможности запустить руку в продовольственные и иные ресурсы - этим непременно воспользовались те, кто получил мало-мальские должности в управе. Таких фактов по дневнику рассыпано огромное множество.
Также проявились черты - даже более ранние, чем пагубное наследие советской власти. Это скорее черты из разряда вечных. Раскритикованные и высмеянные еще Салтыковым-Щедриным. А именно: низкопоклонство перед начальством. Неважно, какое это начальство. Пока оно начальство - его превозносят. А т.к. иной традиции, кроме советской - уже мало кто и помнит, то получается так. Немецких комендантов превозносят в речах, и всячески подчеркивают их исключительность. А также стремятся им угодить.
Так, описан сюжет, как члены управы подарили германскому чину перед его поедкой на родину - папку-адрес с металлическим теснением, изображающем...богатыря. Папка обошлась в 5 тыс. рублей (цена по тем временам - более чем приличная).Также члены управы расписались на хвалебной грамоте, адресованной немцу.
Правда - когда он отбыл - среди коллаборационистов промелькнули мысли и мнения в стиле: а не излишне ли мы себя засветили. А не сделали ли мы себе хуже, поставив свои подписи под восхвалением дорогого герра офицера.
Еще один случай.
Описана ситуация некой девушки, у которой родитель-священник был репрессирован. Но она, подобно иноагенту Рудому* - правоверная большевичка и сталинистка. Правда, не принятая в партию. Но она так старалась угодить режиму, что ее вот-вот должны были наградить, да помешала война.
И вот, приходят немцы. Эта интернационал-социалистка мгновенно переобувается и превращается в доморощенную национал-социалистку, превозносящую все немецкое, и особенно фюрера. На это автор дневника не без ехидства замечает: что ничего, вернутся Советы (если вернутся) - то она вновь вспомнит лозунги "Слава великому Сталину!" и может быть, еще это и прокатит.
Случай номер три.
То, что масса молодых женщин в условиях оккупации стала налаживать свою личную жизнь, отдаваясь оккупантам если не за деньги, то за разные блага - это факт, от которого никуда не денешься. Но интересно другое. Вот, в Ялте с ее традициями порока - это как-то даже и не воспринимается из ряда вон. Да и автор этих женщин не особо и осуждает. Он вообще, как уже отмечал неоднократно - старается фиксировать все отстраненно. Так вот. Интересное. Что девицы выходят вечером на набережную. Кто-то со своим германским, румынским или итальянским мужчиной прогуливается под руку. А кто-то...наоборот очень агрессивно и настойчиво себя начинает предлагать просто идущим по своим делам (и явно не думающим в данный момент о чем-то интимном) - чинам вермахта и союзных армий. В итоге - автор констатирует, что УЖЕ, согласно поступающих к нему слухов, за пределами Крыма, в Германии и в Европе распространились рассказы германских военных, едущих в отпуск - про низкую нравственность покоряемого ими народа. И если судить именно по этим ситуациям - то здесь и возразить что-либо автору сложно. Если мерять именно по такому критерию.
Случай номер четыре. Оправившись от потрясения, испытанного от вида русского отряда в германской форме, автор уже спокойно воспринял появление чуть позже некоторого количества представителей казачьих частей вермахта. Впечатление: казаки как казаки, в кубанках с немецкими кокардами и в форме вермахта, но поющие казачьи песни. Комментарий к этому негативный. Автор даже не хочет заморачиваться о причинах, толкнувших этих людей надеть форму врага. Да, он сознает, какой ужас творится в лагерях для пленных. Но у него перед глазами масса примеров пленных (их используют на разных работах), которые на предложение поступить на службу в национальные формирования Рейха ответили отказом, хотя по всем параметрам им ничего хорошего не светит от этой принципиальности. И автор, сопоставив эти 2 модели поведения, приходит к выводу, что получается, низведенные до уровня скота пленные - в нравственном отношении оказались выше, чем те, кто принял щедрое предложение.
Все это происходит на фоне возобновляющихся налетов советской авиации. Немцы возводят укрепления на побережье. Ночью побережье вообще блокируется войсками. Утром оцепление снимают.
Интересно еще и вот что.
1943 год. Начало. Еще нет очевидного перелома. По крайней мере, о нем автор пока не может сделать вывода. НО!
В условиях обилия слухов. В условиях, когда источник информации вне слухов - только газета "Голос Крыма" (где, понятное дело, не напишут про поражения вермахта). В условиях, когда и проверить даже достоверное - нет возможности...автор приходит к выводам, которые сделаны на основе кусочков, крупиц фактов и личных наблюдениях.
Если до сих пор советская авиация совершает налеты (а они возобновляются в конце 1942 г. и в начале 1943 г.), если даже с немецкой стороны говорится об упорных боях под тем же Сталинградом - то значит, и государство, и армия еще не только существуют, но и оказывают сопротивление. Автор заключает следующее: непонятно, когда и чем кончится эта война, но очевидно одно. Страна сохранится. При этом Н.Дешкин не имеет по-прежнему информации о тех косметических переменах, на которые пошел сталинский режим во имя консолидации. Но пишет, что для победы Сталину было бы неплохо выкинуть на свалку истории весь этот ленинский интернационализм, мировую революцию, и прочий ранний советский нарратив. Дав народу те символы и смыслы, за которые стоит сражаться не на жизнь, а на смерть. Второе условие успеха, по Н.Дешкину: разрешить хотя бы дозированно - частную инициативу и некоторую свободу торговли.
И если по первому аспекту - автор дневника практически угадал (в условиях войны произошел отказ от довоенных нарративов, дискредитировавшее себя революционно-интернациональное было разбавлено национально-державно-патриотическим, заговорили о русском народе как основе всего (отсылаю к газетам той поры и первых послевоенных лет - там некоторые статьи, расхваливающие русский народ - прямо-прямо ох-ох как державно, даже правая дореволюционная пресса до таких смыслов не доходила), стали апеллировать к примерам имперского прошлого, и именам царских военачальников), то по второму аспекту - автор угадал почти. Никакой легальной свободы торговли не произошло. Но произошел негласный процесс: государство чуть отпустило вожжи на периферии. В итоге появились некие теневые рыночные отношения, которые частично сыграли в плюс. Кроме того, региональные секретари получили больше свободы действий по определенным вопросам, т.к. центру этим просто в условиях войны было сложно заниматься).
Далее. Автор дневника, проанализировав слухи и оккупационную прессу - приходит к выводу, что если в 1943 г. до лета сталинский режим продержится, то далее уже про победу Рейха говорить не придется даже в теории. По крайней мере, о сокрушении СССР уже нельзя говорить будет. Максимум - какой-то выход из войны с более-менее приемлемым для Германии результатом. Читая про те же бомбежки Германии британцами, а также про активизацию американских поставок - Н.Дешкин приходит к мысли, что к середине 1943 г. западные союзники начнут трепать Рейх все более интенсивнее, война на два фронта гитлеровскую империю истощит.
И вот все это автор пишет, повторимся: в условиях отсутствия достоверной информации. В условиях, когда думать надо не об исходе войны, а о том, как бы прожить этот день и не умереть на следующий. Это - пример, как человек с аналитическим складом ума, умеющий видеть в т.ч. и повседневность - способен сделать правильные выводы. Пусть и ошибаясь в частностях.