Текстовка прямой линии с Игорем Стрелковым от 03.09.15 г. (ч. 5)
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.1)
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.2)
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.3)
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.4)
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.5)
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.6)
Журналист: Игорь Иванович! Немножко личный вопрос, на Ваше усмотрение: «Ваша детская мечта?».
Игорь Стрелков: Давайте перейдем, я сейчас буду долго думать. У меня, в принципе, все есть, чего я хотел в детстве. Все пришло тогда, когда мне это уже не особо нужно. Так всегда и бывает. Чего-то очень хочешь, тебе становится это не нужно, вот оно, когда вырастаешь из чего-то.
Журналист: Спрашивают про высоту Карачун.
Игорь Стрелков: «Почему на стратегическую высоту Карачун отрядили осуществлять всего 6 человек? Неужели непонятно с точки зрения военного, что потеря Карачану равна потери Славянска, Краматорска?».
Вот не было у меня таких советников талантливых, наполеонов диванных. Во-первых, у Сира Грея неправильная информация: на Карачуне в момент атаки находилось 12 человек (10 человек ополченцев и 2 беркутовца из Донецка).
Проблема была в следующем. У них на 12 человек была практически четверть всего противотанкового вооружения, которая у нас имелась на тот момент в Славянске, 3 «мухи», все три не сработали в ходе боя. Больше мне на тот момент укрепить Карачун было нечем, кроме бронетехники, но бронетехнику я не мог послать туда по одной простой причине: там была очень высокая вероятность, что ее расстреляют вертолетом, а вертолеты облетали Карачун практически постоянно, и 8-ые и 24-ые.
Прошу помнить, что на тот момент мы сбили всего один вертолет противника, и сбили его на взлёте с Краматорского аэродрома. То есть вражеская авиация тогда еще не боялась атаки. Первые два вертолета, сбитые ракетами, они потеряли 2 мая, одновременно с атакой на Карачун. На тот момент гарнизон всего Славянска насчитывал около 160 человек при 6 единицах бронетехники, из которых условно нормальных было всего 2 единицы: БНД-1 и БНД-2, поскольку НОНА была неисправна, у нее была неисправностьв замке, а БТР-БНД рассматривать в качестве серьезной бронетехники было смешно - это боевое средство доставки десантников, не более того.
Там вооружение такое, что только вести огонь в качестве неподвижного дота, дзота, вернее. На тот момент атака на Славянск планировалась противников со всех сторон- со стороны трассы, со стороны Балбасовки группировка была, со стороны Карачуна и со стороны комбикормового завода. Где ждать основную атаку на тот момент противника, я не знал. Располагая всего 160-ю вооруженными стрелковым оружием бойцами, потому что перед этим я отправил группу на Крамоторск и отправил одновременно группу на занятие Константиновки, 30 человек.
Располагая этими силами, я должен был оборонять весь Славянск, Карачун и трассу, и все блок-посты. У меня, как у военного, было понимание своих сил и сил противника, я понимал, что на самом деле они могут нас раздавить одной атакой, они располагали такой возможностью.
С каждой стороны они пустили по 4-6 БТР.
4 шло на Карачун, 4 шли на блок-пост на АЗС, 4 действовало со стороны комбикормового завода, еще несколько со стороны Балбасовки, точную цифру я не знаю. Где будет решающая атака противника, я не знал. Поэтому я вынужден был держать основные силы, всю бронетехнику в центре города, чтобы отбить противника там, где будет нанесен главный удар. Если бы я твердо знал, что противник главной задачей поставил захват Карачуна, то, наверное, я бы усилил Карачун всеми имеющимися силами.
Но опять же, бронетехнику я бы из города не вывел, больше ничего и не было. У меня ни одного РПГ-7 в тот момент в распоряжении не было. Те же 12 человек, которые обороняли Карачун, если бы сработали «мухи» трофейные, наверное, они бы атаку отбили.
Первую атаку они отбили, пехоту, которая была осуществлена на броне, с брони они пехоту сбили подствольниками и автоматами, и только, когда вторая атака пошла с БТРми и без пехоты, которую просто начали расстреливать из крупнокалиберных пулемётов (их расположение, здание), они вынуждены были отступить.
Для меня главное было не Карачун удержать, а город Славянск на тот момент. И мы его удержали и удерживали еще два с лишним месяца.
Журналист: Вопрос про Хмурого.
Игорь Стрелков: Я не буду комментировать действия Хмурого, не в эфире, никак. Всё, что он говорит, пусть говорит. Это его выбор, это его право.
Журналист: Эта ситуация, которая произошла с ГРУ ДНР, когда она была назначена.
Игорь Стрелков: Я не буду комментировать. Там очень много непонятного для меня с ГРУ ДНР, более того, я не хочу комментировать. Хмурый это Хмурый, я своих товарищей грязью за спиной не поливаю, даже если они делают это сами. Хмурого я предателем нашего дела не считаю, в отличие от Бородая.
Журналист: Рабочие моменты бывают всякие. Игорь Иванович! Как Вы оцениваете боевую подготовку натовцев, с которыми приходилось сталкиваться? Приходилось сталкиваться?
Игорь Стрелков: Практически нет. Мы знали, что где-то есть советники, но они в атаки сами не ходили. Нам приходилось иметь дело в ходе действий с нацгвардией, и с ВСУ непосредственно. Единственное, когда мы их зацепили, это когда сбили вертолет с группой натовцев над Карачуном, но сколько их там погибло, там были службисты.
Журналист: Вопрос, связанный с минскими соглашениями: «Если Донбасс получает автономию и становится примером для остальных областей, то тогда это приведет к развалу собственно украинского порядка нынешнего. Как вы такую конструкцию прокомментируете?».
Игорь Стрелков: Это диванные рассуждения. Не вижу смысла комментировать. Теоретически, да, а практически сначала надо Донбасс порядок приводить, чтобы тогда соревноваться с Украиной. В целом, с учетом пропаганды, оболванивающей, зомбирующей, даже, если из Донбасса сделать конфету выставочную на витрину, на Украине об этом особо не узнают, за исключением тех, кто там непосредственно рядом.
Журналист: Следующий вопрос: «Сколько времени занимает подготовка новобранцев до более-менее боеспособного состояния?».
Игорь Стрелков: Это зависит от новобранца, от того, кто его обучает, от интенсивности обучения. Вопрос ни о чем.
Журналист: То, что происходило при Вас в Славянске.
Игорь Стрелков: У меня в Славянске обучения централизованного не было. Человек, когда приходил, его отправляли во взвод или в отделение, где командир был хоть как-то обученный человек, хотя бы в армии служивший. Он его на месте обучал.
Все обучали по-разному. С разным уровнем подготовки люди были, с разным энтузиазмом, с разным понимаем того, как надо людей учить. Поэтому некоторые роты были лучше подготовлены, некоторые - хуже. Так же в каждой роте были взвода, лучше подготовленные. В первое время мы успели провести учебные стрельбы, в том числе с захваченными БМД. Вплоть до 2 мая мы более или менее централизованное обучение проводили, а дальше с этим было уже сложно.
Журналист: Игорь Иванович! Спрашивают, был ли у Вас личный контакт с Сурковым?
Игорь Стрелков: Нет. Я его один раз видел еще по службе в 8-ом или 9-ом году, когда служил в органах, но лично не разговаривал.
Журналист: Игорь Иванович! Спрашивают Вас насчет Малофеева и Решетникова. Можете поделиться своим мнением?
Игорь Стрелков: Вполне достойные люди, что один, что второй. С Решетниковым я и сейчас связь поддерживаю; очень идейный, искренний патриот России, человек, который очень много сделал для страны и на службе, и сейчас, и не скрывает своих взглядов, тоже не в чести сейчас.
Журналист: Вопрос: «Игорь Иванович! Нужны ли России русские с Прибалтики и стран ЕЭС? Смогут ли они в России интегрироваться, есть ли для этого условия? Или нужно быть негром из США и иметь боксерский титул?».
Игорь Стрелков: Русские в Прибалтике, будем говорить, не бедствуют. Они не потеряли национального самосознания, более того, наоборот, обрели его, ощутили себя действительно русскими. В этом отношении местные власти им, я считаю, очень помогли, то есть продемонстрировав лицо европейского национализма. Только на пользу многим пошло. Я помню, еще в 90-ые годы, встречался лично, многие говорили - а нам лучше будет в Прибалтике, после отделения от Советского Союза. Такие настроения тоже были. И сейчас они не бедствуют, потому что в основном русские там принадлежат к бизнесу, не в основном, но многие, не бедствует там русское население, именно в экономическом плане.
В национальном - да, давление ощущается, ущемляется и язык, и возможности самореализации культурной. Но не думаю, что если открыть границу, потоки русских из Прибалтики хлынут сейчас в Россию, нет этого не будет. Люди хотят жить на своей, как он считают земле, но при этом реализовывать свое национальное самосознание, самореализовываться в рамках русского. А что касается негров из США и боксерских титулов, то меня, как и всех, наверное, раздражает фейковость, показушность всей нашей пропаганды. Она действительно раздражает. У нас в последнее время реальне достижения в последнее время заменяются симуляторами и разного рода PR-акциями. Пиар-акция она и есть PR-акция, давайте ее рассматривать не слишком серьезно. Депардье у нас, по-моему, не живет в Удмуртии, несмотря на российский паспорт. Здесь нет смысла дальше на этом останавливаться.
Журналист: Игорь Иванович! Конкретный вопрос в помощь Вашему движению: «Требуются ли Вашему движению сотрудники от банальных грузчиков до IT-специалистов, в частности, в области информационной безопасности?».
Игорь Стрелков: Проблема заключается в том, что наше движение обладает очень маленьким аппаратом, который мы можем оплачивать. Объем грузов сейчас не такой, чтобы нам требовались снова грузчики или IT-специалисты. Все у нас уже есть, и все на волонтерских основах. Мы вынуждены были сократить зарплаты, сейчас с сентября у нас несколько человек не будут получать зарплаты, будут дальше работать как волонтеры. К большому сожалению, пришлось и 2:31:14, ее ставку, потому что у нас нет сейчас средств на ее оплату. Поэтому все, кто может и хочет работать волонтером, есть все телефоны на нашем сайте, кто готов отработать, звоните. Если ваша помощь потребуется, необязательно обращаться ко мне: обращайтесь к начальникам складов и руководителям филиалов. Ставок на зарплате у нас нет.
Журналист: Нельзя сказать, что у вас будут сотрудники, у вас будут волонтеры, то есть люди неоплачиваемые?
Игорь Стрелков: Я считаю, что мы все сотрудники, все, кто желает оказать помощь «Новороссии», и кто ее реально в чем-то оказал. Сотрудник это тот, который вместе трудится, а уж сколько он внес - это другой вопрос.
Журналист: Сопоставляют время Вашего выхода из Славянска и ситуации с малазийским боингом. Было ли это как-то связано?
Игорь Стрелков: Я не понял вопроса. Опять же надо гадать. Пожалуйста, задавайте вопросы яснее, чтобы нам не приходилось гадать, что вы этим хотели сказать.
Журналист: Спрашивают про гуманитарную помощь. Если у Вас информация, сколько действительно доходит?
Игорь Стрелков: Я не могу оценивать, я не имею информации, оценивать не буду.
Журналист: Простой вопрос: «Игорь Иванович! Как поддерживаете свое здоровье?».
Игорь Стрелков: Практически, никак, пока еще здоров. Я пока еще не дошел до состояния, как Черчилля спрашивают - как он дожил до 80 лет. Он ответил - виски, сигара и никакого спорта.
Журналист: Вопрос по поводу обстрела химического донецкого завода. Как Вы считаете, это была реально попытка создать экологическую катастрофу или шантаж определенный?
Игорь Стрелков: Меня там на тот момент не было, поэтому мой ответ будет гаданием, пальцем в небо.
Журналист: Были попытки вербовки Вас западными спецслужбами?
Игорь Стрелков: Нет. Хотя, как я впоследствии узнал, приезжал человек из ахметовской структуры, и приезжал человек, который, якобы, от поляков. От ахметовских структур (мне уже потом сказали), я узнал, что он был уполномочен предложить мне 20 миллионов гривен за оставление Славянска, но побоялся предложить, потому что боялся, что я его расстреляю.
Поговорил ни о чем и уехал. Потом уже в Донецке он рассказывал, я сказал - правильно, побоялся.
Что касается от поляков, приезжал очень мутный тип в самые первые дни, и общался на предмет: «Не хотели ли бы Вы, Игорь Иванович, чтобы Вам счет открыли в Германии для сбора помощи, он будет на Ваше имя лично?». Я прикинулся дурачком тупологовым, что я ничего не понимаю, и сказал: «зачем мне личный счет? давайте здесь откроем, в России». - «Нет, в Германии, на Вас лично». Примерно такой разговор. Это были первые дни, и сажать его сразу на подвал было неправильно. Если считать это вербовкой, то можно считать.
Журналист: «Но попытка была? Прощупывание»
Игорь Стрелков: Попытка была.
Журналист: Следующий вопрос: «Есть ли у Вас осознание того, что именно Вы начали войну на Украине?».
Игорь Стрелков: Полностью зачитывайте вопрос.
Журналист: «14 апреля были убиты сотрудники «Альфы», и это было еще до событий в Мариуполе и в Одессе».
Игорь Стрелков: Война всегда с чего-то начинается. Да, фактически, начал, но она началась бы и без меня. Либо были бы такие же события, как в Одессе и Харькове с кровавым подавлением, только они бы произошли, в том числе, и в Донецке, и в Луганске. От того, что первые выстрели произвели мы, со стороны, по крайней мере, восставших, - это факт. Они были произведены бескровно уже в момент штурма здания отдела внутренних дел в Славянске. Там, правда, обошлось стрельбой по стеклам, и закидыванием. Выгуливал лично из оружейки сотрудников милиции, подбросив туда через вентиляцию две дымовые шашки. Что было, то было. Но вопрос заключается я в том, что приказ на выдвижение разведгруппы, где она столкнулась с сотрудниками киевской «Альфы», действительно, я отдал. Не стесняюсь, не осуждаю.
Журналист: Немножко личный вопрос: «Есть ли у Вас дома домашние животные? Если есть, то какие?».
Игорь Стрелков: Это не секрет. У меня есть кот, мэйнкун, больше года, подарок такой мне сделали в сентябре, зная, что я люблю кошек, наглое рыжее животное. К собакам я тоже отношусь положительно, но держать собаку в городской квартире считаю издевательством и над собой, и над животным.
Журналист: Вопрос про Николая Старикова и его движение: «Игорь Иванович! Как вы относитесь к политическим взглядам Николая?».
Игорь Стрелков: Никак я не отношусь к взглядам человека, который готов вертеться как флюгер. Когда он писал свои книги (они достаточно читабельны), в них содержатся достаточно правильные мысли, а в своей политической деятельности он считает, что «линия партии», то есть поставил «линию партии» выше, чем собственные взгляды и убеждения, и сразу дезавуировал всё, что писал до этого. Как публицист, он состоялся, а как политик, он стал таким же как все: что сказали ему, то и делает. Поэтому я с ним никоих отношений не поддерживаю.
Журналист: Снова возвращаемся к личности Суркова в вопросах: «Говорят, что Сурков это просто лицо, за ним стоит группа, группа, которая имеет свои интересы».
Игорь Стрелков: Он не просто лицо, он очень умный, талантливый и решительный человек. Таких в нашем истеблишменте очень мало. Именно этим он представляет очень большую угрозу для нашего дела. Более того, поскольку он очень активно маскируется под патриота, причем великодержавного патриота, таковым не являясь ни в малейшей степени, он представляет двойную угрозу. Он представляет группу высших чиновников, выходцев из олигархата, поскольку он сам был командирован во власти из Альфа-банка с поста вице-президента Альфа-банка Фридмана. Сама квинтэссенция.
Журналист: То есть это группа, связанная с Фридманом?
Журналист:: Естественно. Поскольку Фридман - представитель западного компрадорского капитала здесь в России, явно прослеживается, не прослеживается, прощупывается. И все это под прикрытием громких патриотических трескучих лозунгов. Если его послушать в узком кругу, как мне говорили люди, то я не патриот по сравнению с ним, а он …
Журналист: Снова возвращаемся к убийству Мозгового: «Есть ли у Вас мнение, кто его убил?».
Игорь Стрелков: У меня есть мнение, но в данном случае, в отношении исполнителей, оно не подтверждено. А кто конкретный заказчик, у меня нет полных данных, врать не хочу. Но то, что оно было выгодно в первую очередь Плотницкому и людям, которые его курируют, в этом даже можно не сомневаться.
Кто из них конкретно пригласил Алексея Борисовича на встречу за двое суток до его смерти, я не знаю. Но то, что его пригласил кто-то либо из крупных луганских чиновников, либо из Москвы, из московских делегатов, это точно.
Поэтому все сказки про украинских ДРГ могут оставить себе штатные пропагандисты. Меня этим не обманешь, я это с самого начала знал. Вряд ли его непосредственно россияне, практически исключено, потому что люди, которые побывали на месте, засада была организована непрофессионально. Если бы действовало спецподразделение российское, там бы, скорее всего, не пострадали посторонние совершенно люди, которые попали под раздачу, и, во-вторых, расположение было бы другое стрелков, мне срисовали потом схему, не так, как по науке сделано.
Журналист: Следующий вопрос связан с личностью Ищенко: «Кто его продвигает и зачем это Кремлю?».
Игорь Стрелков: Обсуждать ищенок давайте мы не будем, реально они того не стоят.
Журналист: Игорь Иванович, на Ваше усмотрение.
Игорь Стрелков: Они реально того не стоят. Раздувают, накачивают еще одного. Мало их что ли. Используют этого, другого надуют. Как презервативы надувают, так и его надуют.
Журналист: Вопрос, который любят задавать всем и всегда: «За счет чего финансировалось и вооружалось ополчения во время Вашего командования?».
Игорь Стрелков: Доставали форму и продовольствие. Поскольку этот вопрос может быть использован во вред, я на него отвечать не буду.
Журналист: Вопрос мы видим опять со Славянском связан.
Игорь Стрелков: «Почему не было сказано населению, что надо уходить из города, что велика вероятность погибнуть?» Это, как раз, свидетельствует о том, что вы не в курсе ситуации. За несколько дней до оставления города я выступал на местном телевидении, в котором объяснял населению, что город будет обстреливаться, что желательно по возможности вывезти детей. Кто-то прислушался, кто-то нет. То есть обращения прямые были. Кроме того, публиковалась листовка с текстом приказа, где я то же самое писалось про оставление города в связи с вероятностью боев.
Что касается непосредственно выхода из города для бойцов и сотрудников ополчения, то задача командирам по сбору личного состава были все поставлены в течение дня. Если бы мы начали всех оповещать на улицах города, что мы уходим, то, наверное, мы бы никуда не вышли, а если бы и вышел, то вышел один из двух или из трех.
Вопросы были не секретности, к сожалению, исключалось широкое информирование населения о том, что покидаем Славянск. Все это надо было делать очень быстро и с максимальной дезинформацией противника. Поэтому я сидел в штабе, готовил бумаги к сожжению, через полтора часа должно было быть финальное выступление и выезд, а у меня за окном ополченцы еще окопы копали, причем делали это всерьез, строили последнюю линию обороны вокруг центра города.
Журналист:: Вопрос про офицеров-отставников из Российской Федерации: «Можно ли сделать вывод о полной моральной негодности офицерского корпуса РФ для защиты населения?».
Игорь Стрелков: Это провокационный вопрос. Он подразумевает долгие непонятные рассуждения, долгие рассказы, я не могу не него отвечать.
Журналист: «Вопрос про Дугина. Угрожали?».
Игорь Стрелков: Простите, я Дугина знаю, когда мне надо с ним пообщаться, я с ним общаюсь, иногда сверяю часы. Правда, давно его не видел, наверное, с апреля. А так, я в Твиттере Дугина не читаю, поэтому не могу ответить, что он там пишет.
Журналист: Игорь Иванович, спрашивают: «Как вступить в Ваше движение и какие условия приема?».
Игорь Стрелков: Просто присоединиться к помощи Новороссии в данном случае и дать свои телефоны, контакты региональным координаторам, если есть в вашем регионе, на предмет того, что вы готовы оказывать помощь Новороссии. Других критериев у нас приема нет. Вступление в движение, так же как и выход из него, не формализовано. У нас у очень небольшой группы людей есть членские удостоверения, и то мы сейчас отказались от этой идеи, потому что стоит это недешево, а эффект небольшой. Половина из тех, кто их получил, не в составе по тем или иным причинам.
Журналист: Вопрос про Изборский клуб: «Приглашали ли Вас и как вы сами к нему относитесь?».
Игорь Стрелков: В Донецк мне доставили целый пакет значков Изборского клуба, который валялся у меня в шкафу, так я его и не роздал, у меня Сергей Николаевич Петровский взял пару значков и все. Никогда меня туда никто не приглашал после возвращения. Из его членов я лично знаком с Прохановым, который взял большое интервью у меня.
Мое отношение - люди там собрались неплохие, заслуженные патриоты многие из них. Для них властью создана площадка, где они могут встречаться и общаться. Они за это платят государству полной абсолютно лояльностью. Не говорят там того, что нельзя говорить, по мнению власти, и говорильня.
Продолжение следует.
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.2)
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.3)
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.4)
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.5)
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.6)
Журналист: Игорь Иванович! Немножко личный вопрос, на Ваше усмотрение: «Ваша детская мечта?».
Игорь Стрелков: Давайте перейдем, я сейчас буду долго думать. У меня, в принципе, все есть, чего я хотел в детстве. Все пришло тогда, когда мне это уже не особо нужно. Так всегда и бывает. Чего-то очень хочешь, тебе становится это не нужно, вот оно, когда вырастаешь из чего-то.
Журналист: Спрашивают про высоту Карачун.
Игорь Стрелков: «Почему на стратегическую высоту Карачун отрядили осуществлять всего 6 человек? Неужели непонятно с точки зрения военного, что потеря Карачану равна потери Славянска, Краматорска?».
Вот не было у меня таких советников талантливых, наполеонов диванных. Во-первых, у Сира Грея неправильная информация: на Карачуне в момент атаки находилось 12 человек (10 человек ополченцев и 2 беркутовца из Донецка).
Проблема была в следующем. У них на 12 человек была практически четверть всего противотанкового вооружения, которая у нас имелась на тот момент в Славянске, 3 «мухи», все три не сработали в ходе боя. Больше мне на тот момент укрепить Карачун было нечем, кроме бронетехники, но бронетехнику я не мог послать туда по одной простой причине: там была очень высокая вероятность, что ее расстреляют вертолетом, а вертолеты облетали Карачун практически постоянно, и 8-ые и 24-ые.
Прошу помнить, что на тот момент мы сбили всего один вертолет противника, и сбили его на взлёте с Краматорского аэродрома. То есть вражеская авиация тогда еще не боялась атаки. Первые два вертолета, сбитые ракетами, они потеряли 2 мая, одновременно с атакой на Карачун. На тот момент гарнизон всего Славянска насчитывал около 160 человек при 6 единицах бронетехники, из которых условно нормальных было всего 2 единицы: БНД-1 и БНД-2, поскольку НОНА была неисправна, у нее была неисправностьв замке, а БТР-БНД рассматривать в качестве серьезной бронетехники было смешно - это боевое средство доставки десантников, не более того.
Там вооружение такое, что только вести огонь в качестве неподвижного дота, дзота, вернее. На тот момент атака на Славянск планировалась противников со всех сторон- со стороны трассы, со стороны Балбасовки группировка была, со стороны Карачуна и со стороны комбикормового завода. Где ждать основную атаку на тот момент противника, я не знал. Располагая всего 160-ю вооруженными стрелковым оружием бойцами, потому что перед этим я отправил группу на Крамоторск и отправил одновременно группу на занятие Константиновки, 30 человек.
Располагая этими силами, я должен был оборонять весь Славянск, Карачун и трассу, и все блок-посты. У меня, как у военного, было понимание своих сил и сил противника, я понимал, что на самом деле они могут нас раздавить одной атакой, они располагали такой возможностью.
С каждой стороны они пустили по 4-6 БТР.
4 шло на Карачун, 4 шли на блок-пост на АЗС, 4 действовало со стороны комбикормового завода, еще несколько со стороны Балбасовки, точную цифру я не знаю. Где будет решающая атака противника, я не знал. Поэтому я вынужден был держать основные силы, всю бронетехнику в центре города, чтобы отбить противника там, где будет нанесен главный удар. Если бы я твердо знал, что противник главной задачей поставил захват Карачуна, то, наверное, я бы усилил Карачун всеми имеющимися силами.
Но опять же, бронетехнику я бы из города не вывел, больше ничего и не было. У меня ни одного РПГ-7 в тот момент в распоряжении не было. Те же 12 человек, которые обороняли Карачун, если бы сработали «мухи» трофейные, наверное, они бы атаку отбили.
Первую атаку они отбили, пехоту, которая была осуществлена на броне, с брони они пехоту сбили подствольниками и автоматами, и только, когда вторая атака пошла с БТРми и без пехоты, которую просто начали расстреливать из крупнокалиберных пулемётов (их расположение, здание), они вынуждены были отступить.
Для меня главное было не Карачун удержать, а город Славянск на тот момент. И мы его удержали и удерживали еще два с лишним месяца.
Журналист: Вопрос про Хмурого.
Игорь Стрелков: Я не буду комментировать действия Хмурого, не в эфире, никак. Всё, что он говорит, пусть говорит. Это его выбор, это его право.
Журналист: Эта ситуация, которая произошла с ГРУ ДНР, когда она была назначена.
Игорь Стрелков: Я не буду комментировать. Там очень много непонятного для меня с ГРУ ДНР, более того, я не хочу комментировать. Хмурый это Хмурый, я своих товарищей грязью за спиной не поливаю, даже если они делают это сами. Хмурого я предателем нашего дела не считаю, в отличие от Бородая.
Журналист: Рабочие моменты бывают всякие. Игорь Иванович! Как Вы оцениваете боевую подготовку натовцев, с которыми приходилось сталкиваться? Приходилось сталкиваться?
Игорь Стрелков: Практически нет. Мы знали, что где-то есть советники, но они в атаки сами не ходили. Нам приходилось иметь дело в ходе действий с нацгвардией, и с ВСУ непосредственно. Единственное, когда мы их зацепили, это когда сбили вертолет с группой натовцев над Карачуном, но сколько их там погибло, там были службисты.
Журналист: Вопрос, связанный с минскими соглашениями: «Если Донбасс получает автономию и становится примером для остальных областей, то тогда это приведет к развалу собственно украинского порядка нынешнего. Как вы такую конструкцию прокомментируете?».
Игорь Стрелков: Это диванные рассуждения. Не вижу смысла комментировать. Теоретически, да, а практически сначала надо Донбасс порядок приводить, чтобы тогда соревноваться с Украиной. В целом, с учетом пропаганды, оболванивающей, зомбирующей, даже, если из Донбасса сделать конфету выставочную на витрину, на Украине об этом особо не узнают, за исключением тех, кто там непосредственно рядом.
Журналист: Следующий вопрос: «Сколько времени занимает подготовка новобранцев до более-менее боеспособного состояния?».
Игорь Стрелков: Это зависит от новобранца, от того, кто его обучает, от интенсивности обучения. Вопрос ни о чем.
Журналист: То, что происходило при Вас в Славянске.
Игорь Стрелков: У меня в Славянске обучения централизованного не было. Человек, когда приходил, его отправляли во взвод или в отделение, где командир был хоть как-то обученный человек, хотя бы в армии служивший. Он его на месте обучал.
Все обучали по-разному. С разным уровнем подготовки люди были, с разным энтузиазмом, с разным понимаем того, как надо людей учить. Поэтому некоторые роты были лучше подготовлены, некоторые - хуже. Так же в каждой роте были взвода, лучше подготовленные. В первое время мы успели провести учебные стрельбы, в том числе с захваченными БМД. Вплоть до 2 мая мы более или менее централизованное обучение проводили, а дальше с этим было уже сложно.
Журналист: Игорь Иванович! Спрашивают, был ли у Вас личный контакт с Сурковым?
Игорь Стрелков: Нет. Я его один раз видел еще по службе в 8-ом или 9-ом году, когда служил в органах, но лично не разговаривал.
Журналист: Игорь Иванович! Спрашивают Вас насчет Малофеева и Решетникова. Можете поделиться своим мнением?
Игорь Стрелков: Вполне достойные люди, что один, что второй. С Решетниковым я и сейчас связь поддерживаю; очень идейный, искренний патриот России, человек, который очень много сделал для страны и на службе, и сейчас, и не скрывает своих взглядов, тоже не в чести сейчас.
Журналист: Вопрос: «Игорь Иванович! Нужны ли России русские с Прибалтики и стран ЕЭС? Смогут ли они в России интегрироваться, есть ли для этого условия? Или нужно быть негром из США и иметь боксерский титул?».
Игорь Стрелков: Русские в Прибалтике, будем говорить, не бедствуют. Они не потеряли национального самосознания, более того, наоборот, обрели его, ощутили себя действительно русскими. В этом отношении местные власти им, я считаю, очень помогли, то есть продемонстрировав лицо европейского национализма. Только на пользу многим пошло. Я помню, еще в 90-ые годы, встречался лично, многие говорили - а нам лучше будет в Прибалтике, после отделения от Советского Союза. Такие настроения тоже были. И сейчас они не бедствуют, потому что в основном русские там принадлежат к бизнесу, не в основном, но многие, не бедствует там русское население, именно в экономическом плане.
В национальном - да, давление ощущается, ущемляется и язык, и возможности самореализации культурной. Но не думаю, что если открыть границу, потоки русских из Прибалтики хлынут сейчас в Россию, нет этого не будет. Люди хотят жить на своей, как он считают земле, но при этом реализовывать свое национальное самосознание, самореализовываться в рамках русского. А что касается негров из США и боксерских титулов, то меня, как и всех, наверное, раздражает фейковость, показушность всей нашей пропаганды. Она действительно раздражает. У нас в последнее время реальне достижения в последнее время заменяются симуляторами и разного рода PR-акциями. Пиар-акция она и есть PR-акция, давайте ее рассматривать не слишком серьезно. Депардье у нас, по-моему, не живет в Удмуртии, несмотря на российский паспорт. Здесь нет смысла дальше на этом останавливаться.
Журналист: Игорь Иванович! Конкретный вопрос в помощь Вашему движению: «Требуются ли Вашему движению сотрудники от банальных грузчиков до IT-специалистов, в частности, в области информационной безопасности?».
Игорь Стрелков: Проблема заключается в том, что наше движение обладает очень маленьким аппаратом, который мы можем оплачивать. Объем грузов сейчас не такой, чтобы нам требовались снова грузчики или IT-специалисты. Все у нас уже есть, и все на волонтерских основах. Мы вынуждены были сократить зарплаты, сейчас с сентября у нас несколько человек не будут получать зарплаты, будут дальше работать как волонтеры. К большому сожалению, пришлось и 2:31:14, ее ставку, потому что у нас нет сейчас средств на ее оплату. Поэтому все, кто может и хочет работать волонтером, есть все телефоны на нашем сайте, кто готов отработать, звоните. Если ваша помощь потребуется, необязательно обращаться ко мне: обращайтесь к начальникам складов и руководителям филиалов. Ставок на зарплате у нас нет.
Журналист: Нельзя сказать, что у вас будут сотрудники, у вас будут волонтеры, то есть люди неоплачиваемые?
Игорь Стрелков: Я считаю, что мы все сотрудники, все, кто желает оказать помощь «Новороссии», и кто ее реально в чем-то оказал. Сотрудник это тот, который вместе трудится, а уж сколько он внес - это другой вопрос.
Журналист: Сопоставляют время Вашего выхода из Славянска и ситуации с малазийским боингом. Было ли это как-то связано?
Игорь Стрелков: Я не понял вопроса. Опять же надо гадать. Пожалуйста, задавайте вопросы яснее, чтобы нам не приходилось гадать, что вы этим хотели сказать.
Журналист: Спрашивают про гуманитарную помощь. Если у Вас информация, сколько действительно доходит?
Игорь Стрелков: Я не могу оценивать, я не имею информации, оценивать не буду.
Журналист: Простой вопрос: «Игорь Иванович! Как поддерживаете свое здоровье?».
Игорь Стрелков: Практически, никак, пока еще здоров. Я пока еще не дошел до состояния, как Черчилля спрашивают - как он дожил до 80 лет. Он ответил - виски, сигара и никакого спорта.
Журналист: Вопрос по поводу обстрела химического донецкого завода. Как Вы считаете, это была реально попытка создать экологическую катастрофу или шантаж определенный?
Игорь Стрелков: Меня там на тот момент не было, поэтому мой ответ будет гаданием, пальцем в небо.
Журналист: Были попытки вербовки Вас западными спецслужбами?
Игорь Стрелков: Нет. Хотя, как я впоследствии узнал, приезжал человек из ахметовской структуры, и приезжал человек, который, якобы, от поляков. От ахметовских структур (мне уже потом сказали), я узнал, что он был уполномочен предложить мне 20 миллионов гривен за оставление Славянска, но побоялся предложить, потому что боялся, что я его расстреляю.
Поговорил ни о чем и уехал. Потом уже в Донецке он рассказывал, я сказал - правильно, побоялся.
Что касается от поляков, приезжал очень мутный тип в самые первые дни, и общался на предмет: «Не хотели ли бы Вы, Игорь Иванович, чтобы Вам счет открыли в Германии для сбора помощи, он будет на Ваше имя лично?». Я прикинулся дурачком тупологовым, что я ничего не понимаю, и сказал: «зачем мне личный счет? давайте здесь откроем, в России». - «Нет, в Германии, на Вас лично». Примерно такой разговор. Это были первые дни, и сажать его сразу на подвал было неправильно. Если считать это вербовкой, то можно считать.
Журналист: «Но попытка была? Прощупывание»
Игорь Стрелков: Попытка была.
Журналист: Следующий вопрос: «Есть ли у Вас осознание того, что именно Вы начали войну на Украине?».
Игорь Стрелков: Полностью зачитывайте вопрос.
Журналист: «14 апреля были убиты сотрудники «Альфы», и это было еще до событий в Мариуполе и в Одессе».
Игорь Стрелков: Война всегда с чего-то начинается. Да, фактически, начал, но она началась бы и без меня. Либо были бы такие же события, как в Одессе и Харькове с кровавым подавлением, только они бы произошли, в том числе, и в Донецке, и в Луганске. От того, что первые выстрели произвели мы, со стороны, по крайней мере, восставших, - это факт. Они были произведены бескровно уже в момент штурма здания отдела внутренних дел в Славянске. Там, правда, обошлось стрельбой по стеклам, и закидыванием. Выгуливал лично из оружейки сотрудников милиции, подбросив туда через вентиляцию две дымовые шашки. Что было, то было. Но вопрос заключается я в том, что приказ на выдвижение разведгруппы, где она столкнулась с сотрудниками киевской «Альфы», действительно, я отдал. Не стесняюсь, не осуждаю.
Журналист: Немножко личный вопрос: «Есть ли у Вас дома домашние животные? Если есть, то какие?».
Игорь Стрелков: Это не секрет. У меня есть кот, мэйнкун, больше года, подарок такой мне сделали в сентябре, зная, что я люблю кошек, наглое рыжее животное. К собакам я тоже отношусь положительно, но держать собаку в городской квартире считаю издевательством и над собой, и над животным.
Журналист: Вопрос про Николая Старикова и его движение: «Игорь Иванович! Как вы относитесь к политическим взглядам Николая?».
Игорь Стрелков: Никак я не отношусь к взглядам человека, который готов вертеться как флюгер. Когда он писал свои книги (они достаточно читабельны), в них содержатся достаточно правильные мысли, а в своей политической деятельности он считает, что «линия партии», то есть поставил «линию партии» выше, чем собственные взгляды и убеждения, и сразу дезавуировал всё, что писал до этого. Как публицист, он состоялся, а как политик, он стал таким же как все: что сказали ему, то и делает. Поэтому я с ним никоих отношений не поддерживаю.
Журналист: Снова возвращаемся к личности Суркова в вопросах: «Говорят, что Сурков это просто лицо, за ним стоит группа, группа, которая имеет свои интересы».
Игорь Стрелков: Он не просто лицо, он очень умный, талантливый и решительный человек. Таких в нашем истеблишменте очень мало. Именно этим он представляет очень большую угрозу для нашего дела. Более того, поскольку он очень активно маскируется под патриота, причем великодержавного патриота, таковым не являясь ни в малейшей степени, он представляет двойную угрозу. Он представляет группу высших чиновников, выходцев из олигархата, поскольку он сам был командирован во власти из Альфа-банка с поста вице-президента Альфа-банка Фридмана. Сама квинтэссенция.
Журналист: То есть это группа, связанная с Фридманом?
Журналист:: Естественно. Поскольку Фридман - представитель западного компрадорского капитала здесь в России, явно прослеживается, не прослеживается, прощупывается. И все это под прикрытием громких патриотических трескучих лозунгов. Если его послушать в узком кругу, как мне говорили люди, то я не патриот по сравнению с ним, а он …
Журналист: Снова возвращаемся к убийству Мозгового: «Есть ли у Вас мнение, кто его убил?».
Игорь Стрелков: У меня есть мнение, но в данном случае, в отношении исполнителей, оно не подтверждено. А кто конкретный заказчик, у меня нет полных данных, врать не хочу. Но то, что оно было выгодно в первую очередь Плотницкому и людям, которые его курируют, в этом даже можно не сомневаться.
Кто из них конкретно пригласил Алексея Борисовича на встречу за двое суток до его смерти, я не знаю. Но то, что его пригласил кто-то либо из крупных луганских чиновников, либо из Москвы, из московских делегатов, это точно.
Поэтому все сказки про украинских ДРГ могут оставить себе штатные пропагандисты. Меня этим не обманешь, я это с самого начала знал. Вряд ли его непосредственно россияне, практически исключено, потому что люди, которые побывали на месте, засада была организована непрофессионально. Если бы действовало спецподразделение российское, там бы, скорее всего, не пострадали посторонние совершенно люди, которые попали под раздачу, и, во-вторых, расположение было бы другое стрелков, мне срисовали потом схему, не так, как по науке сделано.
Журналист: Следующий вопрос связан с личностью Ищенко: «Кто его продвигает и зачем это Кремлю?».
Игорь Стрелков: Обсуждать ищенок давайте мы не будем, реально они того не стоят.
Журналист: Игорь Иванович, на Ваше усмотрение.
Игорь Стрелков: Они реально того не стоят. Раздувают, накачивают еще одного. Мало их что ли. Используют этого, другого надуют. Как презервативы надувают, так и его надуют.
Журналист: Вопрос, который любят задавать всем и всегда: «За счет чего финансировалось и вооружалось ополчения во время Вашего командования?».
Игорь Стрелков: Доставали форму и продовольствие. Поскольку этот вопрос может быть использован во вред, я на него отвечать не буду.
Журналист: Вопрос мы видим опять со Славянском связан.
Игорь Стрелков: «Почему не было сказано населению, что надо уходить из города, что велика вероятность погибнуть?» Это, как раз, свидетельствует о том, что вы не в курсе ситуации. За несколько дней до оставления города я выступал на местном телевидении, в котором объяснял населению, что город будет обстреливаться, что желательно по возможности вывезти детей. Кто-то прислушался, кто-то нет. То есть обращения прямые были. Кроме того, публиковалась листовка с текстом приказа, где я то же самое писалось про оставление города в связи с вероятностью боев.
Что касается непосредственно выхода из города для бойцов и сотрудников ополчения, то задача командирам по сбору личного состава были все поставлены в течение дня. Если бы мы начали всех оповещать на улицах города, что мы уходим, то, наверное, мы бы никуда не вышли, а если бы и вышел, то вышел один из двух или из трех.
Вопросы были не секретности, к сожалению, исключалось широкое информирование населения о том, что покидаем Славянск. Все это надо было делать очень быстро и с максимальной дезинформацией противника. Поэтому я сидел в штабе, готовил бумаги к сожжению, через полтора часа должно было быть финальное выступление и выезд, а у меня за окном ополченцы еще окопы копали, причем делали это всерьез, строили последнюю линию обороны вокруг центра города.
Журналист:: Вопрос про офицеров-отставников из Российской Федерации: «Можно ли сделать вывод о полной моральной негодности офицерского корпуса РФ для защиты населения?».
Игорь Стрелков: Это провокационный вопрос. Он подразумевает долгие непонятные рассуждения, долгие рассказы, я не могу не него отвечать.
Журналист: «Вопрос про Дугина. Угрожали?».
Игорь Стрелков: Простите, я Дугина знаю, когда мне надо с ним пообщаться, я с ним общаюсь, иногда сверяю часы. Правда, давно его не видел, наверное, с апреля. А так, я в Твиттере Дугина не читаю, поэтому не могу ответить, что он там пишет.
Журналист: Игорь Иванович, спрашивают: «Как вступить в Ваше движение и какие условия приема?».
Игорь Стрелков: Просто присоединиться к помощи Новороссии в данном случае и дать свои телефоны, контакты региональным координаторам, если есть в вашем регионе, на предмет того, что вы готовы оказывать помощь Новороссии. Других критериев у нас приема нет. Вступление в движение, так же как и выход из него, не формализовано. У нас у очень небольшой группы людей есть членские удостоверения, и то мы сейчас отказались от этой идеи, потому что стоит это недешево, а эффект небольшой. Половина из тех, кто их получил, не в составе по тем или иным причинам.
Журналист: Вопрос про Изборский клуб: «Приглашали ли Вас и как вы сами к нему относитесь?».
Игорь Стрелков: В Донецк мне доставили целый пакет значков Изборского клуба, который валялся у меня в шкафу, так я его и не роздал, у меня Сергей Николаевич Петровский взял пару значков и все. Никогда меня туда никто не приглашал после возвращения. Из его членов я лично знаком с Прохановым, который взял большое интервью у меня.
Мое отношение - люди там собрались неплохие, заслуженные патриоты многие из них. Для них властью создана площадка, где они могут встречаться и общаться. Они за это платят государству полной абсолютно лояльностью. Не говорят там того, что нельзя говорить, по мнению власти, и говорильня.
Продолжение следует.