Гора Гризим - часть вторая.: bukvoed

bukvoed

Гора Гризим - часть вторая.

Aug 01, 2014 00:39

Итак, как мы установили, история возникновения самаритянской общины скрыта густым историческим туманом; но археологи уверяют, что храм на горе Гризим был построен при персидской власти, в 5-м веке до нашей эры. Соседний город Шхем переживал в тот момент упадок, но был заново заселён во второй половине минус 4-го века и с тех пор прочно ассоциировался с самаритянами. Возрождению Шхема могли способствовать беспорядки в Шомроне-Самарии, их подавление и последующее превращение Шомрона в греческий город. Как сообщает нам автор "Истории Александра Македонского" Квинт Курций Руф,

Андромаха, которого царь поставил во главе Сирии... сожгли заживо самариты. Чтобы отомстить за его смерть, царь ускорил свое движение, насколько мог; по его прибытии ему были выданы виновники этого преступления. Предав казни лиц, погубивших его военачальника, царь на его место поставил Мемнона.

Кстати, тема Шхема и его предшествовавших обитателей часто поднималась в еврейской литературе последних дохристианских веков (бен-Сира, Книга Юбилеев, Филон итд) в связи с библейской историей об изнасиловании Дины, дочери Яакова. И если в оригинале принц-насильник не однозначный злодей (да, испортил девку... но потом решил жениться, и даже согласился сделать обрезание), а братья Дины Шимон и Леви, перерезавшие в отместку шхемских мужчин, не однозначные герои (Яаков остался недоволен учинённым ими погромом), то у пересказчиков, как правило, полутонов значительно меньше. Картвейт (см. список ссылок ниже) видит в таком упрощении следствие негативного отношения еврейских авторов к современным им шхемским самаритянам. Но это так, к слову... Ещё в копилку историй о дружбе братских народов и религий - рассказ Флавия о еврейско-самаритянском религиозном диспуте, завершившемся казнью проигравших:

Между тем среди александрийских иудеев и самарян, поклонявшихся храму, сооруженному во времена Александра на горе Гаризим, произошли распри, и они в своем религиозном споре обратились за решением к самому Птолемею; иудеи при этом уверяли, будто по законам Моисеевым построен [лишь] храм Иерусалимский, самаряне же утверждали то же самое относительно святилища на горе Гаризим. И вот обе стороны упросили царя образовать со своими приближенными судилище, выслушать доводы обеих партий и наказать смертью неправую сторону. За самарян выступили Саввей и Феодосий, а представителем интересов иудеев явился Андроник, сын Мессалама. Последние поклялись именем Господа и царя, что они будут давать свои показания по сущей истине, и просили Птолемея казнить того из них, кто нарушил бы свою клятву. Тогда царь созвал множество приближенных на совет и приготовился выслушать стороны. Александрийские иудеи очень беспокоились относительно тех мужей, которым теперь приходилось выступать на защиту прав Иерусалимского храма, потому что они были бы совершенно подавлены, если бы этот храм, столь древний и почитаемый на всей поверхности земной, не выдержал испытания. Саввей и Феодосии предоставили Андронику первому слово, и вот он начал свою аргументацию с данных закона и с преемственности первосвященника, указал на то, как каждый первосвященник получал свой сан от отца своего и стоял во главе храма, а также на то обстоятельство, что все цари Азии почтили [Иерусалимский] храм жертвенными приношениями и необычайно богатыми подарками, но никто из них ни одним словом не обмолвился о храме на горе Гаризим, как будто бы его не было вовсе. Такими доводами и целым рядом подобных соображений Андроник побудил царя признать, что святилище иерусалимское воздвигнуто сообразно постановлениям Моисеевым, и казнить Саввея и Феодосия.
(Иудейские древности, 13)

А вот из Вавилонского Талмуда:

День, когда просили самаритяне у Александра Македонского разрушить Храм, и разрешил он им. Сказали об этом первосвященнику Шимону-праведнику. И что сделал Шимон-праведник? Облачился он в одеяния священнические и завернулся в облачение священническое. И с ним почтеннейшие из жителей иерусалимских с факелами в руках. И всю ночь шли, эти - с одной стороны, а те - с другой стороны, пока не поднялась заря. Когда же поднялась заря, спросил Александр: кто это такие? Ответили ему: это иудеи, что возмутились против тебя. Когда же дошли до Антипатреса, засияло солнце. Встретились друг с другом. Увидел он Шимона-праведника, сошел с колесницы и преклонился перед ним. Сказали ему: ты - великий царь, и склоняешься перед этим иудеем? Ответил им: образ его шествовал впереди меня в битвах моих и вел меня к победам в сражениях моих. Спросил Александр у иудеев: с каким делом вы пришли ко мне? Ответили они: Храм, в котором мы молились за тебя и за царство твое, чтобы не погибло оно, убедили тебя обманом разрушить люди эти, и позволил ты им сделать это. Спросил Александр: кто это такие? Сказали ему: те самые самаритяне, что стоят сейчас перед тобой. Сказал им Александр: предаю их в руки ваши. В тот же миг проткнули иудеи им пятки, привязали к хвостам лошадей и поволокли их по колючкам и чертополоху, пока не достигли горы Гризим. Когда же пришли к горе Гризим, вспахали ее и засеяли викой, как думали самаритяне поступить с Храмом Господа нашего. И объявили этот день праздничным.
(Йома 69а, via)

И бытовая зарисовка из Нового Завета:

Итак приходит Он в город Самарийский, называемый Сихарь {Шхем}, близ участка земли, данного Иаковом сыну своему Иосифу. Там был колодезь Иаковлев. Иисус, утрудившись от пути, сел у колодезя. Было около шестого часа. Приходит женщина из Самарии почерпнуть воды. Иисус говорит ей: дай Мне пить. Ибо ученики Его отлучились в город купить пищи. Женщина Самарянская говорит Ему: как ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки? ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются.
(Иоанн 4:5)

(Манускрипт 12 века via wiki)

Широко распиаренную притчу о добром самаритянине следует понимать именно контексте напряжённых отношений между иудеями (в частности аудиторией Иисуса) и самаритянами. Но это я несколько забежал вперёд; вернёмся пока что к грекам. Когда при Антиохе IV начались преследования иудеев, то - опять же по Флавию - самаритяне предпочли не отсвечивать, и даже выразили готовность посвятить храм на горе Гризим Зевсу (неясно впрочем, насколько надёжным свидетелем является Флавий, живший на два века позже описываемых событий и явно недолюбливавший самаритян):

"...умоляем тебя, нашего благодетеля и спасителя, повелеть своему наместнику Аполлонию и уполномоченному своему Никанору не обижать нас применением к нам тех карательных мер, которые установлены для иудеев; ведь мы, как по своему происхождению, так и по своим обычаям, не имеем ничего общего с последними. Вместе с тем пусть будет никому не посвященное святилище наше предназначено греческому Зевсу."
(Иудейские древности, глава 12)

Про перепосвящение храма читаем и во 2-й книге маккавеев, но там не утверждается, что инициатива исходила от самаритян:

Спустя немного времени царь послал одного старца, Афинянина, принуждать Иудеев отступить от законов отеческих и не жить по законам Божиим, а также осквернить храм Иерусалимский и наименовать его храмом Юпитера Олимпийского, а храм в Гаризине, так как обитатели того места пришельцы,- храмом Юпитера Странноприимного.

Во всяком случае самаритяне не поддержали маккавеев, и возможно это ещё более углубило раскол. Между тем империя Селевкидов переживала не лучшие времена, и сперва маккавеи вернули "исконно иудейские" земли, а потом Иоанн Гиркан занялся "самаритянскими":

Узнав о смерти Антиоха, Гиркан немедленно отправился походом на сирийские города, потому что, как и оказалось на самом деле, он рассчитывал их застигнуть врасплох и без труда захватить. Действительно, ему удалось на шестой месяц осады завладеть Медавою, причем войско его здесь подверглось многим серьезным лишениям. Затем он взял также Самегу и окрестные местности и, кроме нее, Сихем, Гаризим и подчинил себе племя хуфейцев {т.е. самаритян}, которые построили себе храм наподобие иерусалимского святилища. Этот храм, как мы уже выше упомянули, Александр разрешил построить своему военачальнику Санаваллету для его зятя Манассии, брата первосвященника Иадуя. Теперь, по прошествии двухсот лет, этот храм был закрыт.
(Иудейские древности, глава 13)

Впрочем, дальнейшие действия Хасмонейской династии не включали "наезды" на самаритян; последние смогли построить на горе Гризим алтарь и возобновить жертвоприношения. Приход римлян, потом царствование Ирода и его сына Архелая (btw самаритянина по матери) тоже прошли без особых приключений. В 6-м году н.э. римляне отстранили Архелая и объединили Иудею и Самарию в единую провинцию Iudaea. Вскоре, как мы знаем, среди иудеев начались всякие мессианские брожения, и видимо самаритяне тоже не остались в стороне. Из того же Флавия узнаём, что некий кандидат в мессии собрал народ у горы Гризим; власти в лице Понтия Пилата брожения не одобряли, и собрание завершилось бойней. Самаритяне пожаловались наместнику Сирии Вителлию, Пилата отозвали в Рим отчитываться о происшедшем, и обратно он уже не вернулся.

Также и самаряне не удержались от возмущения. Их смутил некий лживый человек, который легко во всем влиял на народ. Он побудил их собраться к нему на гору Гаризим, которую они считают особенно священною. Тут он стал уверять пришедших [отовсюду] самарян, что покажет им зарытые здесь священные сосуды Моисея. Самаряне вооружились, поверив этой басне, и расположились в деревушке Тирафане. Тут к ним примкнули новые пришельцы, чтобы возможно большею толпою подняться на гору. Однако Пилат предупредил это, выслав вперед отряды всадников и пехоты, которые, неожиданно напав на собравшихся в деревушке, часть из них перебили, а часть обратили в бегство. При этом они захватили также многих в плен, Пилат же распорядился казнить влиятельнейших и наиболее выдающихся из этих пленных и беглецов. Когда этим дело кончилось, представители верховного совета самарян явились к бывшему консулу Вителлию, который теперь был прокуратором сирийским, и стали обвинять Пилата в казни их погибших единоплеменников, говоря, что последние пошли в Тирафану вовсе не с целью отложиться от римлян, но для того, чтобы уйти от насилий Пилата. Тогда Вителлий послал Марцелла, одного из своих приближенных, в Иудею, чтобы принять там бразды правления, Пилату же велел ехать в Рим для ответа перед императором в возводимых на него обвинениях. Проведя в Иудее десять лет, Пилат поехал в Рим, так как не смел ослушаться приказания Вителлия. Но раньше, чем он успел прибыть туда, Тиберий умер.
(Иудейские древности, глава 18)

Но какие бы брожения не имели место среди самаритян, какие бы обиды ни могли у них быть на власти, иудейские восстания против римлян они проигнорировали. На этот раз ставка оказалась правильной и в общем репрессий удалось избежать, хотя случалось всякое:

Самаряне также не избегли несчастья. Они собрались на святопочитаемую ими гору Гаризим и оставались здесь хотя в покое, но в самом этом соединении и во всем их поведении было уже нечто, вызывающее на войну. Поражение их соседей не отрезвило их: невзирая на свои слабые силы, они вздумали поспорить со счастьем римлян и нетерпеливо ждали случая к мятежу. Веспасиан счел самым благоразумным предупредить всякое движение с их стороны и подавить их мятежнические стремления. Ибо хотя во всей Самарии кругом находились римские гарнизоны, тем не менее огромное число и поведение собравшихся на горе должно было вызвать опасения. Он отправил поэтому против них предводителя пятого легиона Цереала с 600 всадниками и 3000 пехоты. Взобраться на гору и вступить в битву с находившимся наверху неприятелем Цереал, ввиду многочисленности последнего, считал неразумным; вместо этого он оцепил подошву горы своими отрядами со всех сторон и наблюдал за ним весь день. Самаряне терпели от недостатка воды и как раз день тогда был неимоверно жаркий; к тому же они не заготовили себе самых необходимых припасов, так что некоторые еще в тот же день умерли от жажды, а многие, предпочитая рабство, такой мучительной смерти, перешли к римлянам. Когда Цереал узнал от них, что и оставшиеся наверху совершенно изнемогли от своих страданий, он поднялся на гору и выстроился кругом, заключив неприятелей в средину. Вначале он их вызывал на добровольную сдачу, уговаривал их не губить самим себя и обещал вместе с тем пощадить жизнь тому, кто положит оружие. Но видя, что его слова не производят никакого впечатления, он напал на них и приказал истребить всю толпу, в общем 11,600 человек. Это совершилось в 27-й день месяца Десия.
(Иудейская война, глава 3)

Конец римского периода был для самаритян "золотым веком". Тем отчётливее оказалась чёрная полоса перода византийского. В 5 веке византийские власти начали закручивать гайки в отношении иудеев и самаритян - так, эдикт Феодосия от 439 включал запрет строить новые синагоги, запрет занимать определённые должности и так далее. Время от времени возникали конфликты в связи с доступом к святым местам (самаритянская хроника говорит, что христиане собирались изъять останки Иосифа, но из могилы поднялся столб огня и мероприятие сорвалось; в другом месте говорится о попытке перенести останки первосвященников, приведшей к волнениям и тоже в итоге не состоявшейся). В конце концов трения приняли насильственные формы.

(Монета императора Зенона, wiki)

В 484, при императоре Зеноне, вспыхнуло большое восстание. Самаритяне быстро заняли Шхем, выбрали царём некоего Юсту и с ним во главе выступили на Кейсарию; после взятия последней Юста устроил игры. Против восставших выступили дукс Асклепиад и военачальник Регес; вскоре порядок был восстановлен, Юста казнён, в Шхеме и на горе Гризим поставили гарнизоны, а на вершине горы была построена церковь, посвящённая Марии. В 527 Юстиниан издал очередной антиеретический эдикт. Вероятно, это обстоятельство послужило одной из причин нового восстания, начавшегося в 529 году в Скифополе. Мятежники снова поставили себе царя - Юлиана бен Савара, снова взяли Шхем и снова отметили победу играми. И снова успех был недолгим. Согласно летописцам, при подавлении восстания погибло от 20 до 100 тысяч самаритян; на оставшихся в живых были наложены ещё более строгие ограничения (впрочем, вскоре законы были несколько смягчены); а укрепления на горе Гризим на всякий случай проапгрейдили. В ходе очередных волнений в 556 в Кейсарии на стороне самаритян выступило какое-то количество иудеев; но получилось как всегда. Похоже, что беспорядки с участием самаритян были и при преемнике Юстиниана, Юстине II.

Поскольку в данном посте я явно злоупотребляю цитатами, то и описание самаритянских восстаний не оставлю без оных. Так выглядит восстание 484 года у Прокопия Кейсарийского:

В правление императора Зенона самаритяне внезапно, собравшись вместе, напали в Неаполе на христиан, справлявших в церкви праздник так называемой пятидесятницы, многих из них убили, а бывшего у них в то время епископом Теребинфия захватили стоящим у самого святого престола и, хотя он священнодействовал, совершая таинство, поражают его мечами, наносят различные раны: так они отрубают на руках пальцы, издеваясь над таинствами, что прилично делать самаритянам, нам же об этом следует молчать. Этот церковнослужитель немедленно отправился в Византию и, представ перед императором, показал ему свои увечья, рассказал все по порядку, что пришлось им претерпеть, напомнил о христовом предсказании и умолял ею быть мстителем за всех и за все. Взволнованный всем тем, что там произошло, император Зенон без малейшего колебания наложил на совершивших столь ужасные деяния вполне заслуженное ими наказание: он изгнал самаритян с горы Гаризим, тотчас же отдал се христианам и, выстроив на вершине храм, посвятил его богородице, - можно сказать, только на словах окружив этот храм стеною, а на самом деле обведя простой глиняной насыпью.
(О постройках V 7)

Восстание 529 года у него же:

Когда же вскоре такой же закон был издан и относительно самаритян, беспорядочное волнение охватило Палестину. Те, кто жил в моей Кесарии и других городах, сочтя за глупость терпеть какие бы то ни было страдания из-за бессмысленного учения, поменяли свое прежнее название на имя христиан и под такой личиной смогли избежать грозящей от этого закона опасности. И те из них, что были людьми разумными и добропорядочными, отнюдь не сочли недостойным быть верными этому учению; многие же, однако, обозленные тем, что не по доброй воле, но по закону принуждаются изменить вере отцов, тотчас же склонились к манихейству и так называемому многобожию. Что касается крестьян, то все они, объединившись, решили поднять оружие против василевса, поставив царем над собой некоего разбойника по имени Юлиан, сын Савара. Придя в столкновение с солдатами, они некоторое время держались, затем, потерпев поражение в битве, все пали вместе со своим предводителем. Говорят, что в этом сражении погибло сто тысяч человек, и в итоге этого самая плодородная на земле местность лишилась крестьян. А для владельцев этой земли, которые были христианами, это дело завершилось великим бедствием. Ибо они, хотя и не получали от этих земель никакого дохода, были вынуждены ежегодно платить василевсу подать, причем тяжелую, поскольку никакой милости им в этом не было оказано.
(Тайная история XI)

Так у Иоанна Малалы:

В июне месяце седьмого индикта, когда возник народный мятеж, и произошло столкновение самаритян с христианами и иудеями, многие места в Скифополе были сожжены этими самаритянами. Услышав об этом, император разгневался на архонта Васса и, сместив его, обезглавил в той самой земле. Самаритяне, узнав о том, что на них разгневался император, захватили власть и венчали [на царство] вождя разбойников, самаритянина по имени Юлиан; жгли поместья и церкви, и убили многих христиан. [Юлиан] с множеством самаритян пришел в Неаполь смотреть состязания на ипподроме. В первом же заезде победил некий возничий Никий, христианин. Были в Неаполе и другие возничие, самаритяне и иудеи, которых победил этот возничий Никий. Когда он пришел к тирану за наградой, [Юлиан] спросил его, какой он придерживается веры. Узнав, что [Никий] христианин, и что в предстоящем сражении надеется на скорую победу христиан, как и случилось, [Юлиан] тотчас же приказал отрубить на ипподроме голову [этому] возничему. Неподобающим образом поступил он и с епископом этого города. Узнав это, архонты Палестины и дукс Феодор Курносый тотчас же сообщили о дерзости тирана императору Юстиниану, и устремился дукс против [Юлиана] с большим войском, взяв с собой и филарха Палестины. Самаритянин Юлиан, узнав об этом, бежал из Неаполя. Дукс и его войско преследовали его, и между ними произошла битва. Многих самаритян дукс зарубил и захватил самого самаритянина Юлиана, так как Бог отвернулся от него. Отрубив ему голову, он [дукс] послал ее вместе с диадемой императору Юстиниану. Вскоре после того, как императору стало известно о тирании самаритян и несчастном Юлиане, пришло в Константинополь сообщение архонтов и [посланная императору] голова тирана. Пало же со стороны самаритян двадцать тысяч. Некоторые [самаритяне] бежали на гору по имени Гаризим, другие в Трахон, на так называемую Железную гору. Филарх римских сарацин захватил из них в качестве добычи двадцать тысяч юношей и девушек, которых продал в персидских и индийских областях. Император, узнав, что многие поместья Палестины самаритяне сожгли сразу же после захвата власти, разгневался на дукса Палестины, поскольку он не выступил против них, как только услышал, что они собираются, и не разогнал их до того, пока они устремились в деревни и город. Сместив без почестей этого дукса, он приказал для безопасности держать его под стражей. Вместо него [император] послал дукса Иринея, антиохийца. Тот, устремившись против находящихся в горах самаритян, жестоко им отомстил, убив многих.
(Хронография XVIII)

И у Кирилла Скифопольского, в житии св. Саввы:

В четвертый месяц по смерти аввы Феодосия, палестинские самаряне, вообще весь народ их, вооружились против христиан, и причинили им много зла, ибо они встречавшиеся им храмы расхищали и предавали огню, встречавшихся христиан жестоко замучивали различными казнями, целые селения предавали огню, особенно в местах, лежащих около Никополя {полагаю, в текст вкралась очепятка и вместо " Никополь", должен быть Неаполь ака Шхем ?}. Здесь утвердивши свою власть, они поставили себе царем некоего своего соплеменника Иулиана. В тоже время умертвили они Неапольского епископа Аммона, схватили также некоторых пресвитеров, изрезали их, жарили вместе с мощами святых мучеников, и сделали многие и другие жестокие дела. Большие дороги сделались для христиан неприступными и непроходимыми. Когда все сие дошло до сведения благочестивейшего императора нашего Иустиниана, то приказано было знаменитейшим мужам Феодору и Иоанну собрать войско и вооружиться против самарян. Дано было сражение, Иулиан был убит, и вместе с ним побито великое множество самарян.
(Житие преподобного отца нашего Саввы Освященного)

Результатом сотни лет восстаний и репрессий стал упадок, из которого самаритянская община так и не вышла...

Реконструкция византийской церкви и укреплений: