Дорога в тайгу
Продолжение описания пешего путешествия из Тувы в Бурятию. Ранее было Олбук и Шурам-Холь.
Александр оказался дома. Родился в 1959, тувинец. Образование - охотовед. Работал в рыбхозе. В 2000 закрыл в поселке Тоор-Хем свой дом и ушел в тайгу, спасаясь от запоев, 16 лет живет один. "Только другая среда способна изменить".
15 лет провёл совсем в отрыве от цивилизации, с которой его связывало лишь одно - Международное радио Китая, на русском языке. «Ведущая Аня - не ты ли?» - прищуривается Марыспай к моей напарнице. - Числительные выговариваешь? Та нет». Эта радиостанция до сих пор единственная, которая с лёгкостью ловится (даже, как я понял, на Кольском п-ве!, не только здесь, в Туве). «В прошлом году наконец «тарелку» поставил».
В баке из нержавейки у Марыспая четверть туши марала томится битый час на костре, чтобы мясо развалилось до нежности. Остальное надёжно от медведя запрятано, в леднике по ручью. «Скучать некогда. Мои только что, 16 июля уехали. Кому это всё надо, говорят? - Саша показывает на лиственничный сруб двухметровой высоты. - Что ты тут один? Не понимают, колхоз. Что мне для себя надо».
Кухонный уголок
Сруб это будущая баня, взамен старой. Сложен из тёсаной лиственницы вручную. Как? Если сам никогда не строил? Да ещё и в одиночку? Ответ диктует безвыходность. В отличии от жителей центральной России, "сибиряки - отшельники" не только приспосабливают, но и по нескольку раз переделывают одни и те же вещи. Здесь каждый Робинзон ещё и Кулибин. «Голова научит, руки сделают. Мужчина ты, женщина - без разницы, тайга одинаково воспитает. Иной воли к жизни здесь нет».
Жить в тайге Марыспай учился сам. Просто не у кого. «Как заново родился. Чему учили в техникуме - всему переучивался». Катать тяжелые стволы лиственниц, рубить "ласточкин хвост". Добывать соболей. Дрессировать собак. Отпускать сталь. На примере "сибиряка - отшельника", затерявшегося в тайге, легче всего понять, до какой степени русский человек стал отчуждён и одинок по сравнению с прошлыми временами, когда тайга воспринималась матерью, кормилицей. С одной стороны - цейсовская оптика, а с другой и зверя меньше, и время тратишь на решение проблем, о которых ещё совсем недавно и представить было невозможно. Рыбы не будет в реках? Да как же так - её море! Клюёт на вату, обрывок газеты. Вручную брёвна катать, дрова таскать - где это видано? Лошадь всегда выручит - и в снег, и в распутицу. А дом поднять соседи помогут, вместе одним миром живём.
И вдруг - ни рыбы толком, ни лошади, ни дорог. Один - одинёшенек на сто километров. Отчуждённость с людьми. Ни совета, ни помощи - озверела тайга. Мотор, ружьё, собаки - вот и все друзья у нас в этот странный электронный век. Вот только сестра приезжает раз в несколько лет. «Удивительно, как сам выжил? Дом то я пропил. Мои друганы, как на поле боя, все полегли».
У каждого отшельника свой мир. Причудливые переплетения опыта, природных явлений, переживаний наедине с собой. Но есть одно общее для всех - природа вырабатывает в людях практичность до мозга костей: ни одного движения зря. Это прекрасное отличие "философий существования" «городских» от «деревенских», выраженное понятием сноровка, наиболее точно демонстрирует истинные ценности и те причины, которые губительны для них и человека как личности. "Колхоз приезжает - после них переделывать приходится, - говорит о сестре. - Ничего то они не умеют, ни учиться, ни слушать не хотят. Аборигены каменных джунглей! Дал лодку - винт сломали. А новый поди найди, купи».
Старая изба Марыспая похожа на ход в логово странного зверя, которому нужно всё до мелочей: обрывки тросов, проводов, пакеты, железки, дощечки... «Если бы не покрыл корьём крышу, этот дом давно бы сгнил». 21 век - а тут кора… что-то в голове не укладывается. Отшельник объясняет:
- А как жить иначе? Металл откуда, как завезти? Это раньше Промхоз, Лесхоз, Рыбхоз… Геологи на крайний случай. Сегодня всё сам, как не бывало, наверное, даже в самые старые времена. Нет сегодня тех организаций, которые бы обеспечивали охотникам в кредит материалы, технику, инструмент. Всё сам. Хуже волка получается, тот же как-никак - в стае. А мы - как сами в капкане.
Двое нас тут было, я да Роберт - тоже отшельник, вон за той сопкой. Умер он, сам его и закопал, где посветлее, да повыше. Шесть лет уж прошло... В прошлом году был там, да не нашёл - заросло место. Забыл, где и похоронил.
Не жалоба звучит в голосе отшельника, а та самая «правда жизни». Констатация фактов. Багаж знаний Марыспая это квинтэссенция обрывков из АИФ, личного опыта - пополам с Энциклопедией народной медицины, и тувинских верований.
- С корой не просто вышло. Я помню, как отец крыл, но повторить его опыт смог не сразу. Кору собираю на полную луну, когда древесина минимум содержит влаги. Это с июня по июль - как лес распускается. А лиственницу на баню заготавливаю зимой.
- А чум зачем?
- Живу там во время комариного тока.
То есть в дыму. Естественно, ни мази, ни пластин от комаров у него нет.
- А что промысловики? Выживают, как самые последние люди на Земле. Поэтому всё нелегально: ружья, охота. Колотят все подряд - особенно залётные. Тем все равно, что самку, что детёныша - лишь бы урвать хоть что-то. Почему в лес без лицензий? Ответ один: «Мы штрафы на месте платим». И промысловик от них недалеко уходит. Может, он и хотел бы иначе, да нет сегодня у промысловика прав. Если жить «по закону» - логики нет. Вот, смотри… Закон запрещает строить избы. Но как быть тогда охотнику зимой? В самый промысел? Под полиэтиленом? Раньше Промхоз давал разрешение на строительство изб, а теперь нет. Система стала ориентирована на власть имущих, поэтому и в нашем деле - рассчитана на продажу угодий. А частник, приобретший эти угодья, не по государственной цене тебе лицензию продаст, а по своей. Так с каждым годом отношение к тайге ухудшается.
Если в целом, промысловая тайга, одним словом - Сибирь, поделена охотниками на угодья. Отношение хищническое, рассчитанное на быстрый доход. Ружья в Тоджу поставляются нелегально, под заказ - любых конфигураций. Производят их в Кызыле, транспортируют под прикрытием ФСБ - каждый охотник это скажет.
- Как было устроено рыбное хозяйство? Существовал Верхне-Енисейский рыбхоз. Я в нём много лет проработал, 4 бригады было в районе. Мало того, этому рыбхозу подчинялась своя организация по добыче, то есть поддерживала свои участки на озёрах Азас, Олбук, Кадышева, Маны. Около 100 тонн рыбы брали в районе в год. Вывозили вертолетами. Каких только организаций не было здесь, жизнь кипела. Интересно было, по таёжным дорогам транспорт лучше городского автобуса ходил. Мингео за сезон прибыли давала столько, что окупала все затраты - взаимопроникающая экономика. У геологов финансирование шло не по остаточному принципу, работали круглогодично. Работало 44 партии! Даже зимой бурили, в 40-ые морозы. И вдруг в одночасье ничего этого не стало - приватизировали! А молодежь, что она знает? Дети асфальта. Даже представить себе не можете, как здесь бывало, в глухой тайге.
Изба Марыспая темна и завешана баулами - наверное, в этой самой попытке сохранить, скрепить те прошлые воспоминания о молодости, когда он, молодой охотник, с лихо закрученной папиросой, позировал для фотографии на фоне только что убитого волка. Баулы играют роль полок - они набиты, закручены, чтобы и видно не было - чтобы не трогали. Три тюбика зубной пасты стоит в треснувшей кружке. А зубов нет.
- Специфика жизни в глубинке - всегда надо быть «на чеку». Особенно зимой. Один раз ватное одеяло кому-то понадобилось. В другой раз сетки нашли - те зарыты были. Искали намеренно, прошерстили. Едут так: «Поехали пошукаем, у него много чего есть». Появляются: «Дай то, дай это». Наглые. Пробивают, если ведешься - прессуют.
Да, неприглядна, своеобразна жизнь отшельника. Мы являемся нежданно, вторгаемся в чужой мир со своими гаджетами, вопросами, непониманием. Эти визиты подобны следу вездехода в тундре, который зарастает годами. Да Русский человек так привык к нестабильности, что чаще воспринимает неожиданные вторжения как попытку разрушить существующий мир, или отнять последнее. Вот откуда недоверие, агрессия, а то и злоба. Тут нужны и внимательность, и терпение. И никакого алкоголя.
- От большого ума все разлады человечества. Логическое мышление приводит к заболеваниям. Потому что подавляет интуитивное восприятие. Однажды я видел то, что впоследствии произошло со мной - ранение ножом. Увидел - умом, не поверил, что так может быть. Невозможно, чтобы нож отскочил так. А оно вдруг и случилось. То же и со всей нашей жизнью. Стоит цель - мол, надо достигать, следуя логическим операциям, так жизнь, мол, у строена... И следование этому плану лишает сил, другого выбора. А ты прислушайся ко внутреннему голосу. Не к уму, но обязательно к сердцу. Что, в баню то пойдем?
Жарко, начало августа, можно загорать - но Александр так и ходит в куртке и шапке, словно зима продолжается. Только в бане позволяет себе роскошь раздеться.
окно в Большой мир
- Баня меня лечит. Остальное багульником - природный антибиотик. Староверское средство. Убивает даже энцефалит. Да-да, что-то совсем пар быстро выходит. Старая баня совсем. Четвертый год новую баню катаю, - обливается потом Марыспай. - Ничего-о… Дострою. Чеплашку возьми, поддай на каменку.
Спорить с Марыспаем бесполезно. От инета брыкается, как от телевизора 16 лет подряд. Телевизор чем лучше? Ни NG, ни Animal planet. Но не докажешь - тут во всем свой порядок. Я ему чурок наставил, чтобы легче колоть было, так он их развалил, мол - дождь промочит. А у самого поленница открыта для косого дождя.
- Оставайтесь ещё на денёк! Мне марала не съесть.
На баню Марыспай заготавливает большие лиственницы. Ради одной лишь цели: «на сухих дровах жарче». Обдирает кору - дерево умирает. Расчищает пространство, «чтобы светлее и суше было, караганник не нарастал». А что пожары, экосистема - тоже говорить бесполезно.
- Я в лесу работал, знаю. У меня вот экосистема, - показывает на заросли малины вокруг дома, за которыми и окон не видно. - В прошлом году лес горел там, где отродясь не рубили. 9 лет назад ураган налетел, на том берегу столько дров наломало, что со мной не сравнить.
Вот вам и ответ между городом и деревней. Человек просто не замечает плачевных последствий своей деятельности что там, что там. Короткого века человеческой жизни не хватает, чтобы это увидеть, трезвым умом оценить. Не хватает человеку опыта, знаний предков, чтобы умело вести хозяйство: меньше косить, рубить. Стрелять по крайней необходимости, использовать в пищу дикоросы наравне с грибами, ягодами. То есть даже техника ведения хозяйства в Сибири по сей день потребительская. И зачем, спрашивается, технологии, если простейшие знания, достающиеся нам от предков, которые наращивались непосильным трудом, в погоде за новым мы отказываемся даже замечать? В который раз делаю вывод, что счастье только в личном понимании его, в умении сберечь и сохранить, а не общих веяниях моды - возможности приобретать и способности потреблять.
Понять этот сложно. Потому что не соответствует такое представление современному темпу жизни, где объем необходимой для усвоения информации увеличивается каждые три года в два раза, а времени нет. Даже наука подчиняется этой химере. Вот читаю заголовок из NG: «У детей нецивилизованных народов обнаружены признаки отсталости». Но что есть «не отсталость»? Посмотришь и увидишь - традиционный жизненный уклад, не индустриальная, пирамидальная, а аграрная экономическая система, позволяющая вести другой, сохраняющий экосистему замкнутый вид хозяйства. Получается, критерий оценки «отсталости» освещается лишь с одной стороны: среднего уровня городского жителя. И не так мол важно, какой у тебя темперамент - но важно, чтобы ты производил больше, чем получаешь, наращивая кредитоспособность. И, естественно, тратил для этого всё без остатка. В угоду чему? Амбициозным людям, попирающим любые ценности, поддерживающим такое мнение в обществе. Вот что такое в представлении индустриальной экономической системы «отсталость».
На промысел Александр ходит традиционно с курешней - приспособлением для переноски грузов. За прошлый год Марыспай добыл 118 соболей - это его основной доход, валюта. Не будучи охотником по наследству, Александр сумел заново освоить таёжный промысел с нуля и выйти на профессиональный уровень. Другой способ доходов - собаки. Вообще Тувинские собаки отдельная тема. Тувинцы их не кормят и те при любом случае норовят нырнуть в открытую дверь с единственной целью - что-нибудь слизнуть. У отшельника свой способ воспитания собак.
- Без п...лей собаку не воспитаешь. Украла - я не поймал, так капкан поставлю. Подойду - ещё огребет, и буду говорить как человеку: «Не воруй! Воровать нельзя!» У меня свой способ вырабатывать охотничий инстинкт. Считается что надо недокармливать - инициировать пищевой инстинкт. Я наоборот - кормлю. Даю ей соболя потаскать - тот огрызается, обязательно укусит. Собака входит в азарт.
Распрощались быстро. Поворот - и исчез человек, как не было. Ни его самого, ни дел его, ни планов, ни мыслей. Всё перетрётся, забудется, смоется дождями, перекроется снежным швом. Но бывает - налетит ветер, шевельнёт кедровой лапой. И вздохнёт тайга. Сразу понимаешь - многое она помнит.
Продолжение: Озеро Ноян-Холь