Академгородок, 1964. Пост 27. Лысенко и лысенковщина (3)

[mikat75]

Продолжение главы Академгородок, 1964.
см. Академгородок, 1964. Пост   1  -  10,   11  -   20,   21,   22,   23,   24,   25,   26.
См. также предыдущие главы: Академгородок 1959, 1960, 1961,  1962 и 1963 гг.

Публикуя воспоминания об Академгородке 60-х годов, я столкнулся с некоторыми людьми, которые ставят под сомнение  научные результаты генетиков 20-30-х годов, провозглашают Лысенко великим ученым, отрицают связь между выступлениями Лысенко и его последователей и репрессиями генетиков - расстрелами, тюрьмами и лагерями, массовыми увольнениями из научных учреждений и т.п.
Не желая вступать в полемику с ними, я решил опубликовать статьи Струнникова В.А. и Шамина А.Н., которые возглавляли комиссию, созданную АН СССР в 1988 г. для изучения этих вопросов. Для того, чтобы закончить обсуждение этих вопросов в моем блоге, сразу сообщаю, что я придерживаюсь мнения, изложенного в этих статьях.

Безусловно следует учитывать, что Комиссия АН СССР работала еще в советскую эпоху. В статьях не могли не появиться неизбежные в то время ссылки на марксистско-ленинское учение и прочие штампы, на которые при чтении не обращали внимание специалисты, но которые требовались для того, чтобы авторов не обвинили в отсутствии марксистско-ленинского мировоззрения. Таковы были, к сожалению, «правила игры», которым должны были следовать все ученые, публиковавшие свои работы в соответствующих областях науки. Идеологический отдел ЦК КПСС и Отдел науки и образования ЦК КПСС зорко смотрели за соблюдением принятых установок о главенстве материализма и марксистско-ленинского учения во всех областях, где эти установки могли быть использованы. И объявление лысенковцами вейсманизма- морганизма-менделизма реакционной буржуазной лженаукой, придерживающейся идеалистических позиций уже само по себе означало призыв к гонениям на ученых, работавших в этих областях. Объявление же лысенковцами этих ученых «врагами народа» являлось призывом к их арестам и дальнейшим репрессивным мерам. А после арестов для сталинских следователей выбивание нужных показаний уже являлось делом «техники». Поэтому говорить о непричастности Лысенко и двоих его ближайших соратников Презента и Нуждина к гонениям ученых генетиков и последовавших массовых репрессиях. Так что, слова академика А.Д. Сахарова «о позорных и тяжелых страницах..» академик Т.Д. Лысенко не зря принял на свой счет: «Что касается меня, то я призываю всех присутствующих академиков проголосовать так, чтобы единственными бюллетенями, которые будут поданы „за", были бюллетени тех лиц, которые вместе с Нуждиным, вместе с Лысенко несут ответственность за те позорные, тяжелые страницы в развитии советской науки, которые в настоящее время, к счастью, кончаются (Аплодисменты)».

Струнников В.А., Шамин А.Н. Т.Д. Лысенко и лысенковщина. Разгром советской генетики в 30-40-х гг. // Биология в школе. -1989. - № 2. - С. 15-20.

Струнников В.А., Шамин А.Н. Т.Д. Лысенко и лысенковщина. Трудные годы советской биологии // Биология в школе. - 1989. - № 3. - С. 21-25.

© В.А. Струнников, А.Н. Шамин

© Биология в школе, Москва

В истории советской биологии самые черные страницы связаны с деятельностью Т. Д. Лысенко и его сторонников, добившихся в 30…60 гг. монопольного положения в биологической науке нашей страны. Насильственное распространение идей Лысенко и его практических рекомендаций нанесло науке и сельскохозяйственной практике нашей страны ущерб, исчисляемый миллиардами рублей. Однако, по существу, этот ущерб значи­тельно больше, так как лженаучные идеи Лы­сенко были внедрены в преподавание биологии в средней и высшей школе, и несколько поко­лений советских людей были лишены возможно­сти получить правильные представления об ос­новных законах биологии. Фактически у них целенаправленно формировалось искаженное, ан­тиматериалистическое мировоззрение, резуль­татом чего стала научно-методологическая неподготовленность многих тысяч специалистов, которая с огромным трудом ликвидируется сей­час. Многие трудно исчислимые потери, которые до сих пор несут сельскохозяйственная прак­тика, селекционное и племенное дело, экология, лесное хозяйство нашей страны, обуслов­лены этими вторичными эффектами деятельно­сти Лысенко.

В мае месяце 1988 г. Академия наук СССР, Академия медицинских наук СССР и Всесоюзная сельскохозяйственная академия им. В. И. Ленина приняли совместное решение о создании спе­циальной комиссии для анализа последствий мо­нополизации биологической науки Т. Д. Лысенко и его сторонниками, нанесшей огромный вред советской науке и особенно сельскохозяйствен­ной практике. В состав комиссии вошли круп­нейшие генетики нашей страны. (Авторы данной статьи В.А. Струнников и А.Н. Шамин являют­ся, соответственно, председателем и заместите­лем председателя данной комиссии.)

Работа комиссии, которая продолжается и в настоящее время, строится на анализе архивных документов, научных и исторических публика­ций и личных воспоминаний участников собы­тий. Особое внимание комиссии привлекли обстоятельства и факты, приведшие к утверждению монопольного положения Лысенко в советской биологии.

Имя Лысенко получило известность в конце 20-х гг. благодаря опубликованной в «Правде» статье о нем, тогда начинающем селекционере, экспериментирующем со сроками посева раз­личных сельскохозяйственных культур. Никто не мог предположить, что этот человек в течение следующих десяти с небольшим лет уничтожит блестяще развивавшуюся советскую генетику.

Чтобы понять, как могла возникнуть лысенковщина, ее надо рассматривать на фоне важней­ших исторических процессов, происходивших в нашей стране в 20-40-х гг.

Появление лысенковщины было обусловлено не только научными дискуссиями в среде био­логов, вызванными нерешенными проблемами теории наследственности, но и серьезными по­литическими, экономическими и социальными факторами. Это был период «свертывания» нэпа, хлебозаготовительного кризиса 1927-1928 гг. и серьезной продовольственной проблемы, воз­никшей в результате процессов коллективизации, сопровождавшихся развязанным Сталиным тер­рором против значительной части крестьянства. Масштабные социальные изменения охватили це­лые классы, происходили возникновение и диф­ференциация отдельных социальных групп со своими интересами. Лысенковщина была продук­том эпохи культа личности. Она не была яв­лением, свойственным одной биологии. В биоло­гии и сельскохозяйственной практике она приня­ла лишь особо чудовищные формы и привела к тяжелейшим последствиям. Но все типичные для лысенковщины проявления - идеологизация естествознания, противопоставление совет­ской и «буржуазной» науки, извращенное толко­вание критерия практики, использование прин­ципа партийности как инструмента для репрес­сий в отношении научных противников - все это затронуло, в меньшей, правда, мере, все структуры науки в нашей стране. Эти проявления были усугублены чрезвычайной централизацией управления наукой и формированием в те годы упрощенных подходов к ее планированию.

Развитию лысенковщины содействовала и ат­мосфера репрессий в эпоху культа личности. Де­ло крупнейших специалистов в области сельского хозяйства А. В. Чаянова, Н. Д. Кондратьева и других, хотя и не было прямо связано с дискус­сиями в биологии, но подсказывало Лысенко, что старые специалисты, а также инакомыслящие в области экономических или научно-техниче­ских вопросов могут быть оклеветаны, объявле­ны контрреволюционерами, «врагами народа», «кулаками в науке», а научные дискуссии истол­кованы как проявления «классовой борьбы». Отдельные репрессивные акции сталинского перио­да затрагивали крупных биологов и создавали атмосферу страха среди противников Лысенко (примером может служить гибель академиков Г.А. Надсона и Я.О. Парнаса, профессора Московского университета А.Р. Кизеля и т. д.).

Знание всего этого необходимо, так как за ру­бежом высказывается ряд домыслов, которые сводятся в основном к утверждениям, что марксистско-ленинская идеология, социалистическая система, советский строй неизбежно ведут к идеологизации естествознания и, в конце концов, к монополизации в науке со всеми вытекающими отрицательными последствиями. Знание конкретных фактов истории позволяет опроверг­нуть эти утверждения, вскрывая истинные корни лысенковщины, ее связь с извращениями эпохи культа личности.

Отмечая политические, экономические и соци­альные факторы, влиявшие на развитие биологии в нашей стране, нельзя сбрасывать со счета субъективную роль Т. Д. Лысенко, которая была очень зловещей. Именно вокруг него сплотились силы, уничтожившие многие разделы советской биологии, отбросившие назад страну в очень трудный период ее истории, подорвавшие авто­ритет советских ученых, уничтожившие границы, отделяющие науку от шарлатанства. С Лысенко делят ответственность за все это многие его сторонники, среди которых И.И. Презент, Н.И. Нуждин, И.Е. Глущенко и другие.

Отечественная генетика в 20-30-х гг.


Генетика как самостоятельная научная дисцип­лина стала развиваться в нашей стране факти­чески после Великой Октябрьской социалисти­ческой революции. В то время генетика находи­лась в периоде своего становления: законы на­следственности были «переоткрыты» только в 1900 г. (сделанное Г. Менделем в 1865 г. откры­тие этих законов оказалось непонятым и надолго забытым). Советские ученые внесли  важный вклад в разработку хромосомной теории наслед­ственности, включившись в мировой поток наибо­лее важных генетических исследований. Вклад советских биологов в развитие генетики был столь существенен, что биология занимала са­мые передовые позиции в науке молодого со­ветского государства.

К числу наиболее крупных достижений следует отнести работы Н.И. Вавилова, прежде всего открытие им закона гомологических рядов в наследственной изменчивости, который не толь­ко сыграл огромную роль в изучении эволюции и систематики культурных растений, но и открыл новые пути для селекции возделываемых куль­тур. Н. И. Вавилов разработал также теорию происхождения культурных растений и собрал уникальную коллекцию растений, создав основу для дальнейшей селекционной работы. Надо подчеркнуть, что многочисленные экспедиции Н.И. Вавилова для сбора коллекций вовсе не были чисто ботаническим мероприятием. Это бы­ла работа, без которой не могли дальше раз­виваться полноценно ни фундаментальная био­логия, ни прикладная ботаника и селекция.

Вслед за Н.И. Вавиловым надо упомянуть С.С. Четверикова. Его трудами было положено начало современной эволюционной и популяционной генетики.

В 1925 г. Г.А. Надсон и Г.С. Филиппов показали возможность искусственного получения мутаций (что в дальнейшем было блестяще подтверждено американским генетиком Г.Меллером, получившим за свои работы Нобелевскую премию). Значительный вклад в изучение мута­ционных процессов внесли С. С. Четвериков, Н. В. Тимофеев-Ресовский и другие. Г.Д. Карпеченко -  молодой  талантливый  ученик Н. И. Вавилова - начал успешные исследования по отдаленной гибридизации и получению полиплоидных форм растений. Получение им меж­родового полиплоидного капустно-редечного гибрида было открытием выдающегося теорети­ческого и практического значения. Важные ис­следования по цитогенетике партеногенеза (Н.К. Кольцов) и радиационному мутагенезу (Б.Л. Астауров) получили в дальнейшем раз­витие в работах по искусственному партеноге­незу, в частности по регулированию пола у ту­тового шелкопряда, что обеспечивало резкое повышение производства шелка.

Фундаментальное значение имели исследова­ния, связанные с изучением структуры и функ­ций генов. Они открывали путь к формированию молекулярной биологии и молекулярной генети­ки. Уже в 20-х гг. были предприняты попытки определить размеры гена (А. С. Серебровский), что привело в дальнейшем к экспериментам Н. В. Тимофеева-Ресовского и фундаментальным заключениям о природе гена, его «молекуляр­ным» размерам и спиральной структуре, сделан­ным участниками Клампенборгской школы по биологии, которую собирал в 30-х гг. Н. Бор и активное участие в которой принимал Н.В. Ти­мофеев-Ресовский.

Еще одна далеко опережающая науку гипотеза была высказана в 1928 г. Н.К. Кольцовым. Он предсказал матричный механизм репродуциро­вания генов и биосинтеза белков. Лишь в 1953 г. эта идея получила окончательное подтвержде­ние в работах Д.Уотсона и Ф.Крика, создав­ших знаменитую «двойную спираль» - модель молекулы ДНК и разработавших принципы процессов репликации.

Ряд фундаментальных понятий современной генетики («кариотип», «генофонд», «микро-» и «макроэволюция») были введены советскими учеными. Описанные Н. П. Дубининым «генетико-автоматические процессы» впоследствии вошли в науку под названием «дрейф генов», пред­ложенным С. Райтом.

Советская генетика получила мировое при­знание.

Уже в те годы наметилось одно важное от­личие советской генетики от генетики мировой. Новая наука генетика находилась тогда в фазе становления, и от нее трудно было ожидать быст­рых практических результатов. Но советская ге­нетика оказалась значительно продвинутой впе­ред именно в получении практических резуль­татов. Это было связано как с традициями рус­ской биологии - связь с общим прогрессом ботаники, зоологии, эволюционная направлен­ность теоретического осмысления результатов, так и с новыми веяниями - ориентированно­стью на практику, глубокой заинтересованностью в укреплении научной базы сельского хозяйства. Важнейшее практическое значение имели рабо­ты по частной генетике растений и животных Н.И. Вавилова, Ю.С. Филипченко, А.С. Серебровского, Г.Д. Карпеченко, по цитогенетике Г.А. Левитского и др. Все это открывало путь к созданию десятков новых сортов сельскохо­зяйственных культур. И все это было подхвачено и развито за рубежом, стало основой так назы­ваемой зеленой революции, которая не только решила для многих стран продовольственную проблему, но и превратила их из импортеров продовольствия в крупных экспортеров. Можно привести лишь один пример. В США гибридное семеноводство кукурузы, основанное на явле­нии цитоплазматической мужской стерильности (ЦМС), привело к удвоению урожайности. А это явление было открыто в 1930 г. М. И. Хаджиновым в СССР во Всесоюзном институте растениеводства, затем, в 1933 г., исследовано М. Родсом в США.

Ближе других советские ученые подошли к по­лучению практических достижений в генетике человека и медицинской генетике (работы Ю.А. Филипченко, Н.К. Кольцова, С.Г. Левита, С.Н. Давиденкова и других). Работы С. Н. Давиденкова нашли практическое воплощение в гене­тике нервных болезней, генетических основах психиатрии, феногенетике болезней. Комплекс­ная программа исследований по проблеме чело­века с активным участием генетики развива­лась в 20-х гг. в Академии наук, где объеди­нились силы генетиков (Ю.А. Филипченко), пси­хиатров (В.М. Бехтерев), этнографов, историков и других специалистов.

Очень важно отметить, что внимание многих биологов, врачей, психологов и педагогов в кон­це 20-х - начале 30-х гг. было направлено также на комплексное психобиологическое исследова­ние детей и использование полученных данных в организации дошкольного и школьного обра­зования и воспитания. В основу этих работ была положена генетическая в своей основе идея об индивидуальности наследуемых задатков. Глав­ным центром этих исследований был Медико-генетический институт, возглавляемый С. Г. Левитом. Равного этому институту не было среди центров мировой генетики. Другим центром, ис­пользовавшим идеи генетики для решения прак­тических задач педагогики, был Ленинградский пединститут. Третьим центром был Ленинград­ский государственный институт усовершенство­вания врачей, где с 1932 г. разворачивались работы С. Н. Давиденкова, имевшие практиче­скую направленность.

Однако наиболее важными были стратегиче­ские позиции советских генетиков, которые обес­печивали прогресс в области фундаментальной науки. В мировой биологии именно эти направ­ления исследований, наравне с биохимией, при­вели к появлению новых фундаментальных обоб­щений и практических достижений невиданной ранее эффективности. Современная биотехноло­гия, генетическая инженерия, иммунология, прогресс медицины - все это закладывалось исследованиями тех лет. Работы С.С. Четверико­ва, Н.П. Дубинина, Д.Д. Ромашова и других со­ставили основу синтетической теории эволюции и привели к ряду важных обобщений в совре­менной биологии (теория нейтральной эволю­ции, теория молекулярных часов и т. д.). Не меньшее значение имели начавшиеся в нашей стране разработки представлений о природе ге­на, его действии, о механизмах модификационной изменчивости, теории экспериментального мутагенеза. Генетические методы борьбы с вред­ными насекомыми, разрабатывавшиеся А. С. Се­ребряковым, представляли собой зачатки эколо­гически чистого сельского хозяйства.

Продолжение следует