Академгородок, 1964. Пост 21. Под и над Интегралом (3)
Продолжение главы Академгородок, 1964.
см. Академгородок, 1964. Пост 1 - 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20.
См. также предыдущие главы: Академгородок 1959, 1960, 1961, 1962 и 1963 гг.
«Интеграл» - как важнейший центр общественной жизни Академгородка
Итак, кафе-клуб «Под интегралом», выросший из тесных штанишек ККК, оставил свое первое постоянное помещение на Жемчужной 20 в ППО и переехал в то помещение, где в течение следующих четырех лет бурлила яркая жизнь и где теперь висит мемориальная доска памяти Галича.
С конца 1963 года именно кафе-клуб «Под интегралом» постепенно становится элитарным центром притяжения любителей, молодых и не очень людей, которые, с одной стороны, хотели бы в свободное время хорошо отдохнуть, причем не абы где, а обязательно окунувшись в интеллектуальную атмосферу, а с другой, -блеснуть игрой ума - обсудить в острой полемике проблемы наши насущные.
Клуб со своими подклубами, полюбившими знаменатель здания, быстро стал комплексным дискуссионным клубом высокого уровня. Правда, не могу не отметить, что некоторые из перечисляемых в воспоминаниях подклубов существовали только в уме авторов этих воспоминаний. Но и действующих было много.
В клубе были постоянные члены (более 100 человек), любители тусовок. Среди них были как выдающиеся ученые-полемисты, так и молодые ученые, готовые спорить обо всем на свете. Но были и молодые женщины, без которых все эти "заседания" были бы пресными. Одним было интересно, другие летели, как бабочкина огонек.
Клуб, как магнитом, притягивал определенную часть молодежи Академгородка в свои остроумные «кабачковые дни», и «праздники». Он стал знаменит своими приглашениями выдающихся умов науки и выдающихся деятелей искусства на встречи с молодежью и просто как местом, где можно хорошо отдохнуть.
«Интеграл» постоянно посещало не так уж много людей, но был определенный круг завсегдатаев и элитарный круг руководителей.
Наконец, апофеозом его деятельности стал фестиваль бардов 1968 с первым и последним выступлением на большой сцене Александра Галича с его пронзительными песнями, всколыхнувшими многие души, когда он впервые открыто назвал всё, что творилось в стране, своими именами. Сегодня эти песни звучат совсем по-другому, чем тогда. Тогда - дух захватывало от услышанного, от смелости исполнителя.
В песне «Памяти Б.Л. Пастернака» он вслух, громко, на всю страну сказал
о нашей молчащей совести - До чего ж гордимся мы, сволочи,
что он умер в своей постели».
и об участниках и пособниках расправ -
Мы поименно вспомним тех, кто поднял руки.
Прямо и нелицеприятно упомянул власти страны -
А над гробом встали мародеры,
И несут почетный караул...
А в песне «Старательский вальсок» - вслух сказал о нас, о народе, принявшем правила игры в молчанку - Пусть другие кричат от отчаянья,
От обиды, от боли, от голода!
Мы-то знаем - доходней молчание,
Потому что молчание - золото!
Вот так просто попасть в богачи,
Вот так просто попасть в первачи,
Вот так просто попасть в палачи:
Промолчи, промолчи, промолчи!»
И, видимо, власть предержащие "просто" испугались его правды. Испугались и даже растерялись. И в значительной степени спустили дело на тормозах, оставив без наказания руководство интегральцев.
Итак, первые три года деятельности кафе-клуба «Под интегралом» - это его становление, а последние полтора года - апофеоз и умирание.
Прозорливый министр журналистики «Интеграла» Нелли Степановна Ямпольская, возглавлявшая подклуб «Гусиное перо», еще в конце 1966 года скромно отметила в своей статье в нашей газете «За науку в Сибири», где она работала журналистом:
- Сегодня из простого молодежного кафе «Интеграл» стал интересным центром общественной жизни Академгородка.
Это верно, за три года клуб-кафе «Под интегралом» из не очень заметного клуба стал одним из центров культуры Академгородка 60-х годов.
Верно. Я бы даже сказал, очень интересным центром. И никто тогда не мог представить себе, что пройдет еще год с небольшим, и в марте 1968 году имя кафе-клуб «Под интегралом» неразрывно сплетется с фестивалем бардов и с именем Александра Галича, станет символом пробуждающейся свободы для нашего и последующих поколений.
Я думаю, что без фестиваля бардов и, особенно, без выступления Галича кафе-клуб «Под интегралом» так бы и остался лишь одним из славного ряда клубов Академгородка.
А.И. Бурштейн
и Г.П. Безносов
в Израиле в 2000 г.
«Интеграл» жил всего пять лет и то с натяжкой. У него был славный путь. И был свой звездный час, который Бурштейн и другие руководители клуба не упустили, не побоявшись последующих санкций, оставив яркий след в истории Академгородка и страны!
А в глазах последующих поколений клуб стал уже чуть ли не единственным центром духовности жителей Академгородка 60-х. Хотя он был не единственным и не самым главным, определившим ауру Академгородка. Важнейшим, но не главным. Как же это могло случиться?, - спросите вы. Почему, говоря об Академгородке 60-х вспоминают его особую ауру, а потом "Интеграл" и Галича? Правильно ли это? И да, и нет.
Тому несколько причин.
Прежде всего, потому, что о главном центре духовной жизни жителей Академгородка никто громко и убедительно сказать не сумел. Может быть, потому что каждый из тех людей, который написал о прошлом, знал только свое, - кто свой оркестр, кто свой театр, кто свои бальные и современные танцы, кто свой клуб.
Встречи со знаменитыми писателями, поэтами, композиторами, пианистами, другими музыкантами, учеными и популяризаторами начали проводиться еще в самые первые годы Академгородка. Сначала это был маленький ручеек, но он в середине 60-х превратился в полноводную реку. И поток этот шел в ДК «Академия» и Дом ученых, - во все их залы и салоны, а потом растекался по клубам, среди которых видное место занимал «Интеграл».
Но этот поток растекался не только по клубам, но и по «кухням»-домашним салонам, которых было множество, где сначала гостей угощали коньяком и вкусной домашней снедью, а хозяева и их друзья вкушали пищу духовную, которую привозили гости. Но потом оказывалось, что в завязавшейся беседе участвуют на равных уже обе стороны, и духовной пищей питаются не только души хозяев, но уже и души гостей. И в следующий свой приезд в Академгородок гости хотели обязательно повидаться с хозяевами той квартиры, где они столь приятно и полезно провели время в прошлый раз.
И таких кухонь-салонов, самых настоящих миниклубов, где участниками были хозяева квартиры и их друзья, было множество. И это был, на мой взгляд, тот высокий фоновый уровень культуры, - горное плато, относительно которого возвышались горы и пики клубов, школ, самодеятельных коллективов (музыкальных, театральных, танцевальных и др.), картинной галереи, а в центре их, как мощная двуглавая гора стояли, сплетясь друг с другом, Дом культуры «Академия» и Дом ученых. Такая «горная система» сложилась уже в 1965 году, а 1964 год был годом становления ее.
К вопросу о духовных центрах Академгородка, к характеристикам его культурной жизни я еще вернусь, - он требует более подробного и тщательного анализа.
мое неучастие и моя непричастность
Чтобы ни у кого не было сомнений по поводу написанного, чтобы никто не думал, что я «примазываюсь» к славе кафе-клуба «Под интегралом», сразу заявляю, что я к работе клуба никогда никакого отношения не имел и не участвовал ни в одном их мероприятии. По принципиальным причинам. Еще раз повторю, почему: Не хотел «светиться». Если бы я туда пришел, - обязательно бы выступил, а мои высказывания сразу стали бы достоянием иделогических блюстителей. Я знал, что туда ходят академики Будкер и Воеводский, член-корреспонденты Ляпунов и Александров. Но они уже имели определенную репутацию. Им бы даже достаточно радикальное выступление сошло бы с рук. Мне - нет. Я же дорожил своей работой в ОКП. И старался не дать никаких поводов к недовольству. Мне так много предстояло еще сделать из того, что было задумано! Так что, еще раз - не участвовал в работе клуба и непричастен к его деятельности, кроме как:
- к его созданию в 1963 году, - да, имел отношение.
- к его переезду в новое здание напротив Института гидродинамики, - да, имел.
- к его финансированию в период 1963-1967 гг., - да, имел.
- и был еще один маленький эпизод: разговор с секретарем райкома КПСС по идеологии Р.И Яновским перед фестивалем бардов, когда я сообщил ему свое мнение по поводу возможного запрещения концерта бардов. Об этом разговоре я расскажу позднее. Впрочем, о нем с моих слов упоминала (немного не так, как я ей говорил) в какой-то статье на сайте «Эхо Москвы» журналист Нателла Болтянская.
И всё.
Я был тогда знаком (а с некоторыми и дружен) с основателями или активными деятелями кафе-клуба: А.И. Бурштейном, Г.П. Безносовым, В. Димитровым, Г.А. Яблонским, Ю.В. Лихачевой, З. Ш. Яновицкой и многими-многими другими людьми, постоянно ходившими в клуб или изредка посещавшими его «заседания».
И чтобы никто не подумал, что я критикую деятельность кафе-клуба «Под Интегралом» и его руководителей, сразу заявляю, что в мои намерения не входило и не входит критиковать кого-бы то ни было. Я пишу так, как я помню и что я помню, и привожу те оценки, которые сложились у меня в голове, но боюсь утверждать, что сложились они в таком виде именно тогда. С тех пор я со многими общался, многое прочитал, да и просто с годами изменился. Это неизбежно. Безусловно окончательное отношение к событиям, которое я сейчас оставляю в воспоминаниях, это то, что я думаю сегодня, когда пишу. А оценивать не хочу. Будушее окончательно расставит точки над i.
Факты я помню, некоторые разговоры помню, свое отношение к событиям и людям в те времена помню. Помню и пытаюсь сейчас донести. А оценок стараюсь избегать. Тем более категоричных.
Я всегда гордился достижениями интегральцев. Всегда им симпатизировал. Но знало это очень небольшое количество людей. Толя Бурштейн, Гера Безносов и Вася Димитров знали. Возможно, знал Гриша Яблонский, хотя я в этом не уверен, - по делам «Интеграла» я с ним не контактировал. Знал и мой заместитель в ОКП Гарик Платонов, знал директор ДК Володя Немировский. Они не только знали о моем отношении, - они и сами симпатизировали «Интегралу» и помогали ему во всем. Безусловно знала и знает об этом Любочка. Она и сама была со многими интегральцами в дружеских отношениях. С теми, кто жив, поддерживает отношения и сейчас. Но, как и я, в клубе не была: ни в «кабачковые» дни, ни в какие-либо другие. У нас на это просто не было ни времени, ни желания.
Я вспоминаю с большой симпатией об интегральцах того времени и сейчас. Они замечательно делали свое дело. Проявили редкую изобретательность, целеустремленность, изысканный вкус, организаторские способности. Они создавали молодежное кафе, но благодаря высокому интеллекту и безупречному вкусу у них получился клуб совершенно нового типа, на порядок выше первоначально задуманного. Они были настоящими Лидерами (я пишу это слово с большой буквы). А заключительным аккордом - фестивалем бардов и выступлением Галича - повели за собой не только своих постоянных членов и посетителей, но и всех думающих людей Академгородка. И я сегодня воспринимаю овации, которые были адресованы Галичу после его выступления в Доме ученых, когда со своих мест поднялся весь зал, как выражение признательности и кафе-клубу «Под интегралом», А.И. Бурштейну лично за то, что выступление Галича состоялось, за то, что Анатолий Бурштейн в тот незабываемый 1968-й сотворил невозможное, - он подарил стране Александра Галича.
Впоследствии, начиная с 70-х годов, мы с Анатолием Израилевичем много лет жили в одном доме (ул. Правды д.9), в одном подъезде и даже на одном этаже. Номер его квартиры был - 37, а моей - 38. Других квартир на площадке третьего этажа не было, только две наши. И так было до тех пор, пока мы не разъехались по разным странам.
Я не располагаю какими-либо документами той поры. Может быть, они когда-либо и обнаружатся. Но многое появляется в интернете. А иногда я посылаю кому-нибудь письма и задаю вопросы. И кое-что проясняется. Постепенно всплывает то, что ранее не афишировалось. Появляются более трезвые оценки. Объясняется подоплека некоторых событий.
И вот , я предлагаю прочесть переписку между мной и Анатолием Израилевичем: 2 письма - мое ему и ответное, которыми мы обменялись по электронной почте в марте 2007 г., когда пришло известие о гибели в США бывшего директора Картинной галереи Михаила Яновича Макаренко (Хершковича).
Сначала мое письмо А.И. Бурштейну:
>>> "Mikhail Katchan"
03/16/07 10:38 PM >>>
Добрый день, Толя!
Надеюсь твоя почта настроена на русский язык. Посылаю тебе печальное известие о гибели Михаила Яновича Макаренко (Хершковича), то, что я сегодня написал о нем, и некоторые материалы, которые сохранились у меня.
Пользуясь случаем, сообщаю, что я с удовольствием прочел твои воспоминания. Они очень интересны, но думаю, что ты мог бы вспомнить и больше. Кстати, а что ты знаешь о золотом пере?
Обнимаю,
Михаил Качан
А теперь его ответное письмо:
From: "Anatoly Burshtein"
>Subject: Re: About Makarenko Hershkovich
Привет, Миша!
Благодарю за присланные материалы и прискорбное известие.
Однако о каких воспоминаниях идет речь? Об Интеграле давно опубликованы, а моя Одиссея все еще в печати. Неужто по рукам пошла, не в укор будь сказано? Это лестно. Но что писать об этом аппендиксе истории, хотя ему и отданы лучшие годы. Кто это сейчас поймет без примечаний Института Истории науки, позарившегося на мои сочинения?
А о золотом пере понятия не имею. Что это?
Твой б. подопечный и друг
Анатолий
Вот так «Толя» пишет «Мише». Он подписывается как мой «бывший подопечный и друг». Спасибо, Толя, за память.
А о пере, которое оказалось совсем не золотым, о пере, подаренном Александру Галичу, я еще напишу.
Анатолий Израилевич Бурштейн
(краткая биографическая справка)
Анатолий Израилевич Бурштейн родился в Одессе в 1935 г.
В 1957 г. окончил физико-математический факультет Одесского университета и с 1958 г. по 1993 г. работал в Институте химической кинетики и горения Сибирского отделения АН СССР (СО РАН). Как он туда попал подробно описано в его мемуарной статье «Одиссея советского еврея».
В 1961 г., т.е уже в 26 лет, Бурштейн стал кандидатом наук, защитив свой дипломный проект в качестве диссертации на тему «Полупроводниковые термоэлектрические устройства».
В 1969 г. (в 34 года) не без трудностей, связанных с эпопеей силового закрытия кафе-клуба «Под интегралом», он стал доктором физико-математических наук, защитив диссертацию на тему «Квантовая кинетика». В 1961-1969 гг. Бурштейн параллельно с работой в Институте преподавал в Новосибирском государственном университете.
Анатолий Израилевич Бурштейн широко известен как Президент кафе-клуба «Под интегралом» в новосибирском Академгородке, а также проведенным в нем Фестивалем бардов в марте 1968 года, где впервые выступил Александр Галич.
Он известен также как талантливый публицист. Его воспоминания можно найти:
Анатолий Бурштейн. «Одиссея советского еврея». "Альманах "Еврейская Старина" №2(61). Апрель-июнь 2009 года. Сетевой портал «Заметки еврейской истории». На сайте http://berkovich-zametki.com/2009/Starina/Nomer2/Burshtejn1.php
Анатолий Бурштейн. «Реквием по шестидесятым, или под знаком интеграла». Журнал ЭКО, 1992, 1-2, стр. 86-105 или сборник «Научное сообщество физиков СССР. 1950-1960 годы», Российская Академия наук. Институт истории естествознания и техники им С.И. Вавилова, 2005, стр. 569-618.
Все годы А.И. Бурштейн работает как физик-теоретик над исследованиями физико-химических и химических процессов в веществе. С 1993 г. он профессор химии Вейцмановского Института в Израиле.
продолжение следует
см. Академгородок, 1964. Пост 1 - 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20.
См. также предыдущие главы: Академгородок 1959, 1960, 1961, 1962 и 1963 гг.
«Интеграл» - как важнейший центр общественной жизни Академгородка
Итак, кафе-клуб «Под интегралом», выросший из тесных штанишек ККК, оставил свое первое постоянное помещение на Жемчужной 20 в ППО и переехал в то помещение, где в течение следующих четырех лет бурлила яркая жизнь и где теперь висит мемориальная доска памяти Галича.
С конца 1963 года именно кафе-клуб «Под интегралом» постепенно становится элитарным центром притяжения любителей, молодых и не очень людей, которые, с одной стороны, хотели бы в свободное время хорошо отдохнуть, причем не абы где, а обязательно окунувшись в интеллектуальную атмосферу, а с другой, -блеснуть игрой ума - обсудить в острой полемике проблемы наши насущные.
Клуб со своими подклубами, полюбившими знаменатель здания, быстро стал комплексным дискуссионным клубом высокого уровня. Правда, не могу не отметить, что некоторые из перечисляемых в воспоминаниях подклубов существовали только в уме авторов этих воспоминаний. Но и действующих было много.
В клубе были постоянные члены (более 100 человек), любители тусовок. Среди них были как выдающиеся ученые-полемисты, так и молодые ученые, готовые спорить обо всем на свете. Но были и молодые женщины, без которых все эти "заседания" были бы пресными. Одним было интересно, другие летели, как бабочкина огонек.
Клуб, как магнитом, притягивал определенную часть молодежи Академгородка в свои остроумные «кабачковые дни», и «праздники». Он стал знаменит своими приглашениями выдающихся умов науки и выдающихся деятелей искусства на встречи с молодежью и просто как местом, где можно хорошо отдохнуть.
«Интеграл» постоянно посещало не так уж много людей, но был определенный круг завсегдатаев и элитарный круг руководителей.
Наконец, апофеозом его деятельности стал фестиваль бардов 1968 с первым и последним выступлением на большой сцене Александра Галича с его пронзительными песнями, всколыхнувшими многие души, когда он впервые открыто назвал всё, что творилось в стране, своими именами. Сегодня эти песни звучат совсем по-другому, чем тогда. Тогда - дух захватывало от услышанного, от смелости исполнителя.
В песне «Памяти Б.Л. Пастернака» он вслух, громко, на всю страну сказал
о нашей молчащей совести - До чего ж гордимся мы, сволочи,
что он умер в своей постели».
и об участниках и пособниках расправ -
Мы поименно вспомним тех, кто поднял руки.
Прямо и нелицеприятно упомянул власти страны -
А над гробом встали мародеры,
И несут почетный караул...
А в песне «Старательский вальсок» - вслух сказал о нас, о народе, принявшем правила игры в молчанку - Пусть другие кричат от отчаянья,
От обиды, от боли, от голода!
Мы-то знаем - доходней молчание,
Потому что молчание - золото!
Вот так просто попасть в богачи,
Вот так просто попасть в первачи,
Вот так просто попасть в палачи:
Промолчи, промолчи, промолчи!»
И, видимо, власть предержащие "просто" испугались его правды. Испугались и даже растерялись. И в значительной степени спустили дело на тормозах, оставив без наказания руководство интегральцев.
Итак, первые три года деятельности кафе-клуба «Под интегралом» - это его становление, а последние полтора года - апофеоз и умирание.
Прозорливый министр журналистики «Интеграла» Нелли Степановна Ямпольская, возглавлявшая подклуб «Гусиное перо», еще в конце 1966 года скромно отметила в своей статье в нашей газете «За науку в Сибири», где она работала журналистом:
- Сегодня из простого молодежного кафе «Интеграл» стал интересным центром общественной жизни Академгородка.
Это верно, за три года клуб-кафе «Под интегралом» из не очень заметного клуба стал одним из центров культуры Академгородка 60-х годов.
Верно. Я бы даже сказал, очень интересным центром. И никто тогда не мог представить себе, что пройдет еще год с небольшим, и в марте 1968 году имя кафе-клуб «Под интегралом» неразрывно сплетется с фестивалем бардов и с именем Александра Галича, станет символом пробуждающейся свободы для нашего и последующих поколений.
Я думаю, что без фестиваля бардов и, особенно, без выступления Галича кафе-клуб «Под интегралом» так бы и остался лишь одним из славного ряда клубов Академгородка.
А.И. Бурштейн
и Г.П. Безносов
в Израиле в 2000 г.
«Интеграл» жил всего пять лет и то с натяжкой. У него был славный путь. И был свой звездный час, который Бурштейн и другие руководители клуба не упустили, не побоявшись последующих санкций, оставив яркий след в истории Академгородка и страны!
А в глазах последующих поколений клуб стал уже чуть ли не единственным центром духовности жителей Академгородка 60-х. Хотя он был не единственным и не самым главным, определившим ауру Академгородка. Важнейшим, но не главным. Как же это могло случиться?, - спросите вы. Почему, говоря об Академгородке 60-х вспоминают его особую ауру, а потом "Интеграл" и Галича? Правильно ли это? И да, и нет.
Тому несколько причин.
Прежде всего, потому, что о главном центре духовной жизни жителей Академгородка никто громко и убедительно сказать не сумел. Может быть, потому что каждый из тех людей, который написал о прошлом, знал только свое, - кто свой оркестр, кто свой театр, кто свои бальные и современные танцы, кто свой клуб.
Встречи со знаменитыми писателями, поэтами, композиторами, пианистами, другими музыкантами, учеными и популяризаторами начали проводиться еще в самые первые годы Академгородка. Сначала это был маленький ручеек, но он в середине 60-х превратился в полноводную реку. И поток этот шел в ДК «Академия» и Дом ученых, - во все их залы и салоны, а потом растекался по клубам, среди которых видное место занимал «Интеграл».
Но этот поток растекался не только по клубам, но и по «кухням»-домашним салонам, которых было множество, где сначала гостей угощали коньяком и вкусной домашней снедью, а хозяева и их друзья вкушали пищу духовную, которую привозили гости. Но потом оказывалось, что в завязавшейся беседе участвуют на равных уже обе стороны, и духовной пищей питаются не только души хозяев, но уже и души гостей. И в следующий свой приезд в Академгородок гости хотели обязательно повидаться с хозяевами той квартиры, где они столь приятно и полезно провели время в прошлый раз.
И таких кухонь-салонов, самых настоящих миниклубов, где участниками были хозяева квартиры и их друзья, было множество. И это был, на мой взгляд, тот высокий фоновый уровень культуры, - горное плато, относительно которого возвышались горы и пики клубов, школ, самодеятельных коллективов (музыкальных, театральных, танцевальных и др.), картинной галереи, а в центре их, как мощная двуглавая гора стояли, сплетясь друг с другом, Дом культуры «Академия» и Дом ученых. Такая «горная система» сложилась уже в 1965 году, а 1964 год был годом становления ее.
К вопросу о духовных центрах Академгородка, к характеристикам его культурной жизни я еще вернусь, - он требует более подробного и тщательного анализа.
мое неучастие и моя непричастность
Чтобы ни у кого не было сомнений по поводу написанного, чтобы никто не думал, что я «примазываюсь» к славе кафе-клуба «Под интегралом», сразу заявляю, что я к работе клуба никогда никакого отношения не имел и не участвовал ни в одном их мероприятии. По принципиальным причинам. Еще раз повторю, почему: Не хотел «светиться». Если бы я туда пришел, - обязательно бы выступил, а мои высказывания сразу стали бы достоянием иделогических блюстителей. Я знал, что туда ходят академики Будкер и Воеводский, член-корреспонденты Ляпунов и Александров. Но они уже имели определенную репутацию. Им бы даже достаточно радикальное выступление сошло бы с рук. Мне - нет. Я же дорожил своей работой в ОКП. И старался не дать никаких поводов к недовольству. Мне так много предстояло еще сделать из того, что было задумано! Так что, еще раз - не участвовал в работе клуба и непричастен к его деятельности, кроме как:
- к его созданию в 1963 году, - да, имел отношение.
- к его переезду в новое здание напротив Института гидродинамики, - да, имел.
- к его финансированию в период 1963-1967 гг., - да, имел.
- и был еще один маленький эпизод: разговор с секретарем райкома КПСС по идеологии Р.И Яновским перед фестивалем бардов, когда я сообщил ему свое мнение по поводу возможного запрещения концерта бардов. Об этом разговоре я расскажу позднее. Впрочем, о нем с моих слов упоминала (немного не так, как я ей говорил) в какой-то статье на сайте «Эхо Москвы» журналист Нателла Болтянская.
И всё.
Я был тогда знаком (а с некоторыми и дружен) с основателями или активными деятелями кафе-клуба: А.И. Бурштейном, Г.П. Безносовым, В. Димитровым, Г.А. Яблонским, Ю.В. Лихачевой, З. Ш. Яновицкой и многими-многими другими людьми, постоянно ходившими в клуб или изредка посещавшими его «заседания».
И чтобы никто не подумал, что я критикую деятельность кафе-клуба «Под Интегралом» и его руководителей, сразу заявляю, что в мои намерения не входило и не входит критиковать кого-бы то ни было. Я пишу так, как я помню и что я помню, и привожу те оценки, которые сложились у меня в голове, но боюсь утверждать, что сложились они в таком виде именно тогда. С тех пор я со многими общался, многое прочитал, да и просто с годами изменился. Это неизбежно. Безусловно окончательное отношение к событиям, которое я сейчас оставляю в воспоминаниях, это то, что я думаю сегодня, когда пишу. А оценивать не хочу. Будушее окончательно расставит точки над i.
Факты я помню, некоторые разговоры помню, свое отношение к событиям и людям в те времена помню. Помню и пытаюсь сейчас донести. А оценок стараюсь избегать. Тем более категоричных.
Я всегда гордился достижениями интегральцев. Всегда им симпатизировал. Но знало это очень небольшое количество людей. Толя Бурштейн, Гера Безносов и Вася Димитров знали. Возможно, знал Гриша Яблонский, хотя я в этом не уверен, - по делам «Интеграла» я с ним не контактировал. Знал и мой заместитель в ОКП Гарик Платонов, знал директор ДК Володя Немировский. Они не только знали о моем отношении, - они и сами симпатизировали «Интегралу» и помогали ему во всем. Безусловно знала и знает об этом Любочка. Она и сама была со многими интегральцами в дружеских отношениях. С теми, кто жив, поддерживает отношения и сейчас. Но, как и я, в клубе не была: ни в «кабачковые» дни, ни в какие-либо другие. У нас на это просто не было ни времени, ни желания.
Я вспоминаю с большой симпатией об интегральцах того времени и сейчас. Они замечательно делали свое дело. Проявили редкую изобретательность, целеустремленность, изысканный вкус, организаторские способности. Они создавали молодежное кафе, но благодаря высокому интеллекту и безупречному вкусу у них получился клуб совершенно нового типа, на порядок выше первоначально задуманного. Они были настоящими Лидерами (я пишу это слово с большой буквы). А заключительным аккордом - фестивалем бардов и выступлением Галича - повели за собой не только своих постоянных членов и посетителей, но и всех думающих людей Академгородка. И я сегодня воспринимаю овации, которые были адресованы Галичу после его выступления в Доме ученых, когда со своих мест поднялся весь зал, как выражение признательности и кафе-клубу «Под интегралом», А.И. Бурштейну лично за то, что выступление Галича состоялось, за то, что Анатолий Бурштейн в тот незабываемый 1968-й сотворил невозможное, - он подарил стране Александра Галича.
Впоследствии, начиная с 70-х годов, мы с Анатолием Израилевичем много лет жили в одном доме (ул. Правды д.9), в одном подъезде и даже на одном этаже. Номер его квартиры был - 37, а моей - 38. Других квартир на площадке третьего этажа не было, только две наши. И так было до тех пор, пока мы не разъехались по разным странам.
Я не располагаю какими-либо документами той поры. Может быть, они когда-либо и обнаружатся. Но многое появляется в интернете. А иногда я посылаю кому-нибудь письма и задаю вопросы. И кое-что проясняется. Постепенно всплывает то, что ранее не афишировалось. Появляются более трезвые оценки. Объясняется подоплека некоторых событий.
И вот , я предлагаю прочесть переписку между мной и Анатолием Израилевичем: 2 письма - мое ему и ответное, которыми мы обменялись по электронной почте в марте 2007 г., когда пришло известие о гибели в США бывшего директора Картинной галереи Михаила Яновича Макаренко (Хершковича).
Сначала мое письмо А.И. Бурштейну:
>>> "Mikhail Katchan"
03/16/07 10:38 PM >>>
Добрый день, Толя!
Надеюсь твоя почта настроена на русский язык. Посылаю тебе печальное известие о гибели Михаила Яновича Макаренко (Хершковича), то, что я сегодня написал о нем, и некоторые материалы, которые сохранились у меня.
Пользуясь случаем, сообщаю, что я с удовольствием прочел твои воспоминания. Они очень интересны, но думаю, что ты мог бы вспомнить и больше. Кстати, а что ты знаешь о золотом пере?
Обнимаю,
Михаил Качан
А теперь его ответное письмо:
From: "Anatoly Burshtein"
>Subject: Re: About Makarenko Hershkovich
Привет, Миша!
Благодарю за присланные материалы и прискорбное известие.
Однако о каких воспоминаниях идет речь? Об Интеграле давно опубликованы, а моя Одиссея все еще в печати. Неужто по рукам пошла, не в укор будь сказано? Это лестно. Но что писать об этом аппендиксе истории, хотя ему и отданы лучшие годы. Кто это сейчас поймет без примечаний Института Истории науки, позарившегося на мои сочинения?
А о золотом пере понятия не имею. Что это?
Твой б. подопечный и друг
Анатолий
Вот так «Толя» пишет «Мише». Он подписывается как мой «бывший подопечный и друг». Спасибо, Толя, за память.
А о пере, которое оказалось совсем не золотым, о пере, подаренном Александру Галичу, я еще напишу.
Анатолий Израилевич Бурштейн
(краткая биографическая справка)
Анатолий Израилевич Бурштейн родился в Одессе в 1935 г.
В 1957 г. окончил физико-математический факультет Одесского университета и с 1958 г. по 1993 г. работал в Институте химической кинетики и горения Сибирского отделения АН СССР (СО РАН). Как он туда попал подробно описано в его мемуарной статье «Одиссея советского еврея».
В 1961 г., т.е уже в 26 лет, Бурштейн стал кандидатом наук, защитив свой дипломный проект в качестве диссертации на тему «Полупроводниковые термоэлектрические устройства».
В 1969 г. (в 34 года) не без трудностей, связанных с эпопеей силового закрытия кафе-клуба «Под интегралом», он стал доктором физико-математических наук, защитив диссертацию на тему «Квантовая кинетика». В 1961-1969 гг. Бурштейн параллельно с работой в Институте преподавал в Новосибирском государственном университете.
Анатолий Израилевич Бурштейн широко известен как Президент кафе-клуба «Под интегралом» в новосибирском Академгородке, а также проведенным в нем Фестивалем бардов в марте 1968 года, где впервые выступил Александр Галич.
Он известен также как талантливый публицист. Его воспоминания можно найти:
Анатолий Бурштейн. «Одиссея советского еврея». "Альманах "Еврейская Старина" №2(61). Апрель-июнь 2009 года. Сетевой портал «Заметки еврейской истории». На сайте http://berkovich-zametki.com/2009/Starina/Nomer2/Burshtejn1.php
Анатолий Бурштейн. «Реквием по шестидесятым, или под знаком интеграла». Журнал ЭКО, 1992, 1-2, стр. 86-105 или сборник «Научное сообщество физиков СССР. 1950-1960 годы», Российская Академия наук. Институт истории естествознания и техники им С.И. Вавилова, 2005, стр. 569-618.
Все годы А.И. Бурштейн работает как физик-теоретик над исследованиями физико-химических и химических процессов в веществе. С 1993 г. он профессор химии Вейцмановского Института в Израиле.
продолжение следует