Уничтожение экономического интереса
Надо сказать, что с некоторых пор упоминание "экономического стимулирования человеческого труда" меня бесит. Поэтому на публикацию очередной отсканированной книжки "Проблемы экономических интересов в условиях развитого социализма" 1976 года издания я отозвался злобным "По мере развития социализма экономические интересы подлежат уничтожению". На просьбу разъяснить сей тезис поёрничал, никак без этого, но призадумавшись выдал "Необходимо повышать производительную силу труда в материальном производстве и понижать в нематериальном". Посмотрим, было ли это очередным как бы диалектическим красным словцом или явилось гениальным прозрением.
Напомню, что производительной силой труда в политэкономии называют способность рабочего производить полезные предметы за определённое время и отличают от способности производить меновые ценности, которую называют производительностью труда. В обыденной речи понятия смешивают, говорят коротко, о производительности, подразумевая одно или другое, но я постараюсь этого не делать.
Одно из оснований политэкономии - утверждение об эквивалентности обмена товара на товар. То есть, каждый раз при обмене каждый владелец товара старается обменяться в свою пользу. У кого как получается, то одна сторона получает выгоду с ущербом для другой, то другая, но если взять много-много обменов, то в целом отклонения уравниваются, и мы можем не отвлекаться на них, можем рассматривать обмен товара на товар как обмен эквивалентов.
Политэкономия возникла как "Исследование о природе и причинах богатства народов", а богатство - оно всегда материальное, как бы ни утверждали некоторые недодумавшие личности. Поэтому в основе отношений стоимости лежат материальные отношения, в том числе, отношения товарного обмена и частный случай - товарно-денежные отношения, отношения купли-продажи. Как бы ни извращали куплю-продажу вместе с денежными средствами, всё равно в основе материальное.
Поэтому мы рассматриваем авансирование капитала в производство, прежде всего, как обмен авансирование денег, которые сами по себе являются товаром, а потом как обмен одной части капитала на средства производства и другой части капитала - на рабочую силу. Первый обмен есть обмен эквивалентов, денег на товар. То есть, у капиталиста был предмет - деньги, и после обмена у него есть предмет - средства производства, причём, меновая ценность средств производства равна меновой ценности денег. А вот второй обмен непохож на эквивалентный. Капиталист отдаёт материальную вещь - деньги, но не получает никакой материальной вещи. Он получает рабочую силу. А что такое рабочая сила? Это способность делать полезные вещи. Это не сами полезные вещи. Это возможность получить полезные вещи, а возможность не есть действительность. То есть, капиталист отдал товар - деньги, но не получил никакого товара, он получил возможность получения товара, которую ещё только предстоит превратить в действительность в ходе процесса производства.
Те товарищи, которые буквально воспринимают рабочую силу как товар, один из многих товаров, говорят потом, что "стоимость рабочей силы равна стоимости товаров, которые потрачены на её производство". Это неверно. Например, в таком случае как оценивать стоимость рабочей силы многомесячного безработного, который наконец получил работу? Как стоимость съеденной за всё время безработицы еды и прочего потреблённого? Товарищи, капиталисту нужен рабочий ровно как на время процесса производства, его не волнует, что было до процесса производства, он использует рабочего в процессе производства и оплачивает его жизнь только на время использования. Оплачивает в той сумме, на какую договорились, и основанием этой суммы не служат средства, которые потрачены на производство рабочей силы, потому что рабочая сила не предмет. Давайте не забывать, что отдельные люди вступают в отношения только как представители группы людей. Каждый отдельный рабочий только представляет всех рабочих в отношениях с этим конкретным представителем всего класса капиталистов. Закономерности существуют не в отношениях отдельных людей, а в отношениях групп людей, которые руководствуются своими материальными интересами, и неважно, сознают они это или нет. Так вот, класс капиталистов оплатит классу рабочих сумму не больше той, которую класс рабочих сможет забрать. Все товары принадлежат капиталистам, а рабочие могут только отвоевать часть товаров, это их материальный интерес. Это и есть классовая борьба.
Но если мы воспринимаем как товар такое явление как рабочая сила, если мы воспринимаем наём рабочей силы капиталистом как куплю-продажу товара, то мы примем оплату деятельности работника в нематериальном производстве тоже как покупку товара. И вообще, оплату любой услуги примем как покупку товара. И в результате примем услугу как товар. Есть такая спорная тема, которая всплывает время от времени в дискуссиях людей, называющих себя марксистами: является ли услуга товаром, - но мы не будем на неё отвлекаться, потому что нам и так это всё ясно.
Капиталиста не волнует, что он предлагает на рынок, товар или услугу, его волнует только меновая ценность предложения и получаемая прибыль. В любом случае он покупает средства производства, нанимает рабочих и реализует плоды их труда, неважно, это осязаемые предметы или неосязаемые ценности. Но вследствие этого при производстве неосязаемых ценностей он применяет те же приёмы, которые применяет при производстве осязаемых предметов. Собственно, приёмов ровно два: выжать из работника побольше и дать работнику поменьше. У работников, кстати, приёмы ровно противоположные, но не о том речь.
Один из способов выжать побольше - увеличивать производительную силу труда работников. Тут мы наконец вернулись к обсуждаемой теме.
Когда производят товары, материальные предметы, можно увеличивать производительную силу труда применяя различные приёмы труда, но главное, применяя машины, применяя силы природы, ожидая при этом, что качество результатов труда не ухудшится. В некоторых случаях ухудшается, поэтому можно говорить о допустимых пределах роста производительной силы труда в той или иной отрасли. Там, где производят большие массы однородной продукции, вроде бензина, пшеницы или электричества - там размеры машин и, как следствие, производительная сила труда ограничены разве что географически, или экономически, или пределами прочности конструкций, или ещё чем-либо подобным. Там, где продукция более индивидуальна, где ограничен рынок сбыта, вроде пива или молочной продукции в заметке по данной ссылке, люди вынуждены ограничивать производительную силу труда.
А в нематериальном производстве господствует именно мелкосерийное и зачастую вообще индивидуальное. Например, лечение людей в каждом случае индивидуально. Обучение тоже, и даже коллективное обучение, если оно хорошее, это обучение коллектива разных индивидуальностей. В иных отраслях, даже если потребитель требует чего-то массового, вроде модной причёски, делается это каждый раз индивидуально. Повышение производительной силы труда в нематериальном производстве приводит к ухудшению качества, что мы наблюдаем на примере школьной или медицинской реформы последних десятилетий в России.
Сам подход к нематериальному производству как к производству товара на продажу приводит к плохой услуге. Например, можно подумать, что плохо лечит какой-нибудь низкооплачиваемый врач в какой-нибудь дешёвой клинике. Но вот наблюдение "никаких чудес в Немецкой Медицине вы не увидите. Иногда вам повезет, и вас нормально обслужат. Внимательный думающий врач, у которого есть для вас время - это почти невероятно". Или вы думаете, если Вы миллиардер, то получите вдумчивого врача? Что-то подсказывает, когда врач думает прежде всего о гонораре, то у него хуже получается думать о Вашем лечении. Мало того, если Вы способны снова и снова платить крупный гонорар, то какой же врач откажется от продолжения лечения? А если надо продолжать лечение, то такая вещь как излечение, которая нужна Вам, врачу не нужна. Богатый может платить? Значит, он должен платить! Платить снова и снова! А потому лучше всего, если он будет недолечен. Впрочем, это же верно и для врача районной поликлиники. Если надоедливые старушки перестанут посещать её, врача могут сократить, так что, пусть уж лучше ходят и ходят. Отношение к услуге как к товару извращает услугу.
Увеличение производительной силы труда в материальном производстве доставляет средства для понижения производительной силы труда в нематериальном производстве. Оно создаёт относительное рабочее перенаселение, когда больше товаров делают относительно меньше рабочих. Как следствие, увеличивается резервная промышленная армия. Какую бы страну вы не взяли, от развитой Германии до сравнительно менее развитой Индии, везде в трудовых ресурсах неуклонно уменьшается доля промышленных рабочих и увеличивается доля занятых услугами. Отнюдь не все эти услуги сегодня общественно полезны, но не о том речь. Речь сейчас о самой возможности понижения производительной силы труда в области услуг. Такая возможность есть, благодаря освобождению всё большей доли населения от материального производства.
Есть возможность, есть необходимость, воплотится ли наше пожелание в действительность? Сколько бы мы ни говорили о том, на вопрос воплощения действительности ответит только жизнь, деятельность людей.
Понижению производительной силы труда в нематериальном производстве в первую очередь мешает господство капиталистического способа производства, которое превращает в капитал даже нематериальное, заставляет услуги выполнять роль товаров, превращает в товар рабочую силу.
Повышение производительной силы труда в материальном производстве извращено вследствие господства капиталистического способа производства, оно идёт само для себя, уже не по общественным требованиям, но только для усиления роста капитала, нередко во вред обществу.
Соответственно, только уничтожая капиталистический способ производства можно осуществить двойственный процесс, о котором говорим.
Есть ещё один момент. Повышение производительной силы труда в материальном производстве одновременно с понижением производительной силы труда в нематериальном производстве может идти двумя разными путями. Один путь - уменьшение доли людей, которые заняты в материальном производстве, и увеличение доли людей, которые заняты в нематериальном производстве. Второй путь - когда один и тот же человек будет занят в обоих производствах, всё меньшее время отдавая первому и всё большее - второму. Возможно, это и станет одним из путей пресловутого уничтожения разделения труда?
В общем, то соображение, которое я высказал в комментарии к вышеуказанной заметке, если не гениальное, то хотя бы имеет основания.
Почему меня бесит так называемый экономический интерес, о котором так много говорили в Советском Союзе? Да потому что это был мелкобуржуазный интерес, вследствие которого жители СССР бестолково растащили свою страну по своим огородам.
Мелкий собственник, который гнездится в каждом из нас - вот главный враг коммунизма. Человек, который хочет быть сам себе хозяин. Хочет отгородиться и в труде и в жизни. Сотню лет назад ещё можно было обнести забором собственный двор, но сегодня он пытается отгородиться в квартире обычной многоэтажки. Это и смешно и грустно, но он верит в это как в благо. Главное - верить, и всё получится. Такая вера и подлежит уничтожению.
Но веру уничтожают не другой верой, хотя бы это была вера в социализм, веру уничтожает только трудовая деятельность людей. Повышение производительной силы труда в материальном производстве уничтожает материальное богатство. Предметы потребления становятся дешевле, их накопление становится бессмысленным.
Понижение производительной силы труда в нематериальном производстве способствует уничтожению мелкобуржуазных услуг. Например, если учитель может уделять достаточно внимания ученикам, это уменьшает необходимость репетиторства.
Вот такие общие соображения.
Напомню, что производительной силой труда в политэкономии называют способность рабочего производить полезные предметы за определённое время и отличают от способности производить меновые ценности, которую называют производительностью труда. В обыденной речи понятия смешивают, говорят коротко, о производительности, подразумевая одно или другое, но я постараюсь этого не делать.
Одно из оснований политэкономии - утверждение об эквивалентности обмена товара на товар. То есть, каждый раз при обмене каждый владелец товара старается обменяться в свою пользу. У кого как получается, то одна сторона получает выгоду с ущербом для другой, то другая, но если взять много-много обменов, то в целом отклонения уравниваются, и мы можем не отвлекаться на них, можем рассматривать обмен товара на товар как обмен эквивалентов.
Политэкономия возникла как "Исследование о природе и причинах богатства народов", а богатство - оно всегда материальное, как бы ни утверждали некоторые недодумавшие личности. Поэтому в основе отношений стоимости лежат материальные отношения, в том числе, отношения товарного обмена и частный случай - товарно-денежные отношения, отношения купли-продажи. Как бы ни извращали куплю-продажу вместе с денежными средствами, всё равно в основе материальное.
Поэтому мы рассматриваем авансирование капитала в производство, прежде всего, как обмен авансирование денег, которые сами по себе являются товаром, а потом как обмен одной части капитала на средства производства и другой части капитала - на рабочую силу. Первый обмен есть обмен эквивалентов, денег на товар. То есть, у капиталиста был предмет - деньги, и после обмена у него есть предмет - средства производства, причём, меновая ценность средств производства равна меновой ценности денег. А вот второй обмен непохож на эквивалентный. Капиталист отдаёт материальную вещь - деньги, но не получает никакой материальной вещи. Он получает рабочую силу. А что такое рабочая сила? Это способность делать полезные вещи. Это не сами полезные вещи. Это возможность получить полезные вещи, а возможность не есть действительность. То есть, капиталист отдал товар - деньги, но не получил никакого товара, он получил возможность получения товара, которую ещё только предстоит превратить в действительность в ходе процесса производства.
Те товарищи, которые буквально воспринимают рабочую силу как товар, один из многих товаров, говорят потом, что "стоимость рабочей силы равна стоимости товаров, которые потрачены на её производство". Это неверно. Например, в таком случае как оценивать стоимость рабочей силы многомесячного безработного, который наконец получил работу? Как стоимость съеденной за всё время безработицы еды и прочего потреблённого? Товарищи, капиталисту нужен рабочий ровно как на время процесса производства, его не волнует, что было до процесса производства, он использует рабочего в процессе производства и оплачивает его жизнь только на время использования. Оплачивает в той сумме, на какую договорились, и основанием этой суммы не служат средства, которые потрачены на производство рабочей силы, потому что рабочая сила не предмет. Давайте не забывать, что отдельные люди вступают в отношения только как представители группы людей. Каждый отдельный рабочий только представляет всех рабочих в отношениях с этим конкретным представителем всего класса капиталистов. Закономерности существуют не в отношениях отдельных людей, а в отношениях групп людей, которые руководствуются своими материальными интересами, и неважно, сознают они это или нет. Так вот, класс капиталистов оплатит классу рабочих сумму не больше той, которую класс рабочих сможет забрать. Все товары принадлежат капиталистам, а рабочие могут только отвоевать часть товаров, это их материальный интерес. Это и есть классовая борьба.
Но если мы воспринимаем как товар такое явление как рабочая сила, если мы воспринимаем наём рабочей силы капиталистом как куплю-продажу товара, то мы примем оплату деятельности работника в нематериальном производстве тоже как покупку товара. И вообще, оплату любой услуги примем как покупку товара. И в результате примем услугу как товар. Есть такая спорная тема, которая всплывает время от времени в дискуссиях людей, называющих себя марксистами: является ли услуга товаром, - но мы не будем на неё отвлекаться, потому что нам и так это всё ясно.
Капиталиста не волнует, что он предлагает на рынок, товар или услугу, его волнует только меновая ценность предложения и получаемая прибыль. В любом случае он покупает средства производства, нанимает рабочих и реализует плоды их труда, неважно, это осязаемые предметы или неосязаемые ценности. Но вследствие этого при производстве неосязаемых ценностей он применяет те же приёмы, которые применяет при производстве осязаемых предметов. Собственно, приёмов ровно два: выжать из работника побольше и дать работнику поменьше. У работников, кстати, приёмы ровно противоположные, но не о том речь.
Один из способов выжать побольше - увеличивать производительную силу труда работников. Тут мы наконец вернулись к обсуждаемой теме.
Когда производят товары, материальные предметы, можно увеличивать производительную силу труда применяя различные приёмы труда, но главное, применяя машины, применяя силы природы, ожидая при этом, что качество результатов труда не ухудшится. В некоторых случаях ухудшается, поэтому можно говорить о допустимых пределах роста производительной силы труда в той или иной отрасли. Там, где производят большие массы однородной продукции, вроде бензина, пшеницы или электричества - там размеры машин и, как следствие, производительная сила труда ограничены разве что географически, или экономически, или пределами прочности конструкций, или ещё чем-либо подобным. Там, где продукция более индивидуальна, где ограничен рынок сбыта, вроде пива или молочной продукции в заметке по данной ссылке, люди вынуждены ограничивать производительную силу труда.
А в нематериальном производстве господствует именно мелкосерийное и зачастую вообще индивидуальное. Например, лечение людей в каждом случае индивидуально. Обучение тоже, и даже коллективное обучение, если оно хорошее, это обучение коллектива разных индивидуальностей. В иных отраслях, даже если потребитель требует чего-то массового, вроде модной причёски, делается это каждый раз индивидуально. Повышение производительной силы труда в нематериальном производстве приводит к ухудшению качества, что мы наблюдаем на примере школьной или медицинской реформы последних десятилетий в России.
Сам подход к нематериальному производству как к производству товара на продажу приводит к плохой услуге. Например, можно подумать, что плохо лечит какой-нибудь низкооплачиваемый врач в какой-нибудь дешёвой клинике. Но вот наблюдение "никаких чудес в Немецкой Медицине вы не увидите. Иногда вам повезет, и вас нормально обслужат. Внимательный думающий врач, у которого есть для вас время - это почти невероятно". Или вы думаете, если Вы миллиардер, то получите вдумчивого врача? Что-то подсказывает, когда врач думает прежде всего о гонораре, то у него хуже получается думать о Вашем лечении. Мало того, если Вы способны снова и снова платить крупный гонорар, то какой же врач откажется от продолжения лечения? А если надо продолжать лечение, то такая вещь как излечение, которая нужна Вам, врачу не нужна. Богатый может платить? Значит, он должен платить! Платить снова и снова! А потому лучше всего, если он будет недолечен. Впрочем, это же верно и для врача районной поликлиники. Если надоедливые старушки перестанут посещать её, врача могут сократить, так что, пусть уж лучше ходят и ходят. Отношение к услуге как к товару извращает услугу.
Увеличение производительной силы труда в материальном производстве доставляет средства для понижения производительной силы труда в нематериальном производстве. Оно создаёт относительное рабочее перенаселение, когда больше товаров делают относительно меньше рабочих. Как следствие, увеличивается резервная промышленная армия. Какую бы страну вы не взяли, от развитой Германии до сравнительно менее развитой Индии, везде в трудовых ресурсах неуклонно уменьшается доля промышленных рабочих и увеличивается доля занятых услугами. Отнюдь не все эти услуги сегодня общественно полезны, но не о том речь. Речь сейчас о самой возможности понижения производительной силы труда в области услуг. Такая возможность есть, благодаря освобождению всё большей доли населения от материального производства.
Есть возможность, есть необходимость, воплотится ли наше пожелание в действительность? Сколько бы мы ни говорили о том, на вопрос воплощения действительности ответит только жизнь, деятельность людей.
Понижению производительной силы труда в нематериальном производстве в первую очередь мешает господство капиталистического способа производства, которое превращает в капитал даже нематериальное, заставляет услуги выполнять роль товаров, превращает в товар рабочую силу.
Повышение производительной силы труда в материальном производстве извращено вследствие господства капиталистического способа производства, оно идёт само для себя, уже не по общественным требованиям, но только для усиления роста капитала, нередко во вред обществу.
Соответственно, только уничтожая капиталистический способ производства можно осуществить двойственный процесс, о котором говорим.
Есть ещё один момент. Повышение производительной силы труда в материальном производстве одновременно с понижением производительной силы труда в нематериальном производстве может идти двумя разными путями. Один путь - уменьшение доли людей, которые заняты в материальном производстве, и увеличение доли людей, которые заняты в нематериальном производстве. Второй путь - когда один и тот же человек будет занят в обоих производствах, всё меньшее время отдавая первому и всё большее - второму. Возможно, это и станет одним из путей пресловутого уничтожения разделения труда?
В общем, то соображение, которое я высказал в комментарии к вышеуказанной заметке, если не гениальное, то хотя бы имеет основания.
Почему меня бесит так называемый экономический интерес, о котором так много говорили в Советском Союзе? Да потому что это был мелкобуржуазный интерес, вследствие которого жители СССР бестолково растащили свою страну по своим огородам.
Мелкий собственник, который гнездится в каждом из нас - вот главный враг коммунизма. Человек, который хочет быть сам себе хозяин. Хочет отгородиться и в труде и в жизни. Сотню лет назад ещё можно было обнести забором собственный двор, но сегодня он пытается отгородиться в квартире обычной многоэтажки. Это и смешно и грустно, но он верит в это как в благо. Главное - верить, и всё получится. Такая вера и подлежит уничтожению.
Но веру уничтожают не другой верой, хотя бы это была вера в социализм, веру уничтожает только трудовая деятельность людей. Повышение производительной силы труда в материальном производстве уничтожает материальное богатство. Предметы потребления становятся дешевле, их накопление становится бессмысленным.
Понижение производительной силы труда в нематериальном производстве способствует уничтожению мелкобуржуазных услуг. Например, если учитель может уделять достаточно внимания ученикам, это уменьшает необходимость репетиторства.
Вот такие общие соображения.