Бойцу с Урала
В.Ильенков || « Красная звезда» №221, 19 сентября 1942 года
«Каждый гражданин Союза ССР, способный носить оружие, должен быть обучен военному делу, чтобы быть подготовленным с оружием в руках защищать свою родину». (Из постановления Государственного Комитета Оборона «О всеобщем обязательном обучении военному делу граждан СССР»).
# Все статьи за 19 сентября 1942 года.
ПИСЬМА О СОВЕТСКОМ ТЫЛЕ
Дорогой друг!
Помнишь ту ночь в блиндаже, когда под гул артиллерийской стрельбы, при свете керосиновой коптилки ты рассказывал о своей родине, - о горах, на которых растут сосны, вцепившись корнями в расщелины скал, об озерах с прозрачной, как горный хрусталь, водой, о сказочной земле, таящей в недрах своих золото, железо, драгоценные камни, уголь и нефть. Ты сказал тогда:
- Если доведется тебе побывать там, напиши мне обо всем, что увидишь, и поклонись от меня родному Уралу.
И вот я побывал на Урале, но я не знаю, где ты сейчас, мой друг? В болотах ли северо-запада или в предгорьях Кавказа, а может быть, на Дону, окутанный пылью и дымом сражений? Но где бы ты ни находился, я знаю: глядя на степную равнину или на можжевельник под Ржевом, ты думаешь об Урале, ты рассказываешь своему соседу в окопе о родной деревне, прижавшейся к подножью мохнатой горы, об утренних прохладных зорях, которые ты встречал на спокойном просторе широкого озера с удочками или с ружьем, о лиловых зарослях иван-чая и душистом запахе чебреца.
Что ж, не стесняйся своей любви к земле, на которой родился. Даже мысленно припадая губами к родной земле, человек становится сильней и крепче в час испытаний.
…Был пасмурный полдень, когда мы подлетали к Уралу. Желтая равнина Татарии сменилась зеленым неоглядным морем хвойных лесов. Волны его вздымались все круче и круче, откатываясь к востоку, и в этом тяжелом, навеки застывшем прибое было что-то величественное и в то же время сурово неприветливое. И я невольно вспомнил тебя, мой друг, - наше первое знакомство.
Ты настороженно оглядывал меня с ног до головы, и в твоих недоверчивых глазах я читал: «А что ты за человек?» Ты ничего не говорил о себе, но меня прощупывал со всех сторон. Такие уж вы - уральцы! Долго вы испытываете «чужого», прежде чем подпустить его к своему сердцу…
- Вот он, Урал! - сказал мой спутник, с восторженной улыбкой кивая на темные гряды предгорья, проплывавшие в синей дымке под крылом самолета, и, как бы угадывая думы мои, продолжал: - Нас уральцев, многие считают угрюмыми, замкнутыми, суровыми. Да, нас не баловала жизнь. Темны наши леса, холодны скалы, скупа земля. На строгановских, демидовских, лазаревских заводах и рудниках, во мраке и холоде добывали наши прадеды богатства уральским царькам. Вот видишь озера, что блестят внизу среди лесов и скал! Это - чаши, наполненные слезами наших отцов… Вот озеро Ташкуль. Вода в нем так прозрачна, что на глубине в 35 метров видны белые камни, лежащие на дне. Так в глубинах истории можно видеть вольную душу уральца. Ее не сломили ни плеть, ни цепи, ни боль…
Вольные люди Урала ковали мечи, отливали пушки для Емельяна Пугачева, разбивали чугунными ядрами каменные стены крепостей-заводов, освобождали тысячи закованных в цепи. Но они бились не только за себя, а за всю Россию, желая ей могущества и славы. На Урале родился Ермак Тимофеевич, раздвинувший границы государства Российского далеко на восток. В смутное время, когда воры и грабители самозванцы шли с запада на Москву, Урал посылал своих сынов на защиту России. В помощь Минину пермские люди послали «с Устюга Великого и от Соли Вычегоцкой всякой городовой снаряд, и зелье, и селитру, и свинец с целовальниками и с ратными людьми, собрав вново четвертую рать».
В дни отечественной войны 1812 года, когда на Урал пришел приказ Кутузова с призывом к всенародной войне против полчищ Наполеона, к пермскому губернатору явились ходоки от крестьян Камышловского уезда с просьбой считать всех камышловцев «поголовно ополченными» для борьбы против врагов Русского государства.
На призыв Ленина создавать Красную Армию уральцы в 1918 году ответили посылкой отрядов со всех заводов и городов. Тагильцы, алапаевцы, каслинцы, екатеринбургские горняки тысячами вливались в ряды Красной Армии и бились с ожесточением против немцев.
Сейчас Урал неустанно работает на войну. Все богатства его обращены на достижение победы.
Бегут поезда с углем, железной рудой, стальными болванками для снарядов, с танками и орудиями, еще пахнущими свежей краской. Там, где отливали утюги и сковородки, теперь делают противотанковые гранаты.
Бывший шахтер Дехтярского рудника Капитальной шахты №2, а ныне командир связи батареи сержант Зиновьев пишет своим землякам:
«Вы спрашиваете, как мы живем? Верьте, нам хотелось бы очень многое рассказать о своей жизни, о своей борьбе, но для нас, средних людей, передать живыми словами все разнообразие нашей обстановки просто немыслимо. Вы спрашиваете, как мы воюем? Будьте уверены, что выпавшее на нашу долю тяжелое бремя войны мы пронесем с честью. Вы спрашиваете, что нам нужно? Отвечаем: масса продуктов, мины, снаряды, нужна неизмеримая масса для быстрейшего разгрома заклятого врага».
В этой сдержанности, скромности и деловитости - весь характер уральского человека. Он не охает, не вздыхает, он трудится с утра до ночи и всю ночь напролет, чтобы дать стране эту массу разящего металла. По улицам городов танки ходят, как автомобили. В гул железа врываются раскаты артиллерийской стрельбы, это испытывают только что отлитые пушки. Горы разносят и умножают эхо взрывов, эхо войны.
Накануне нового года уральцы написали письмо товарищу Сталину. Они поклялись удвоить и утроить производство оружия. Под письмом стояла и подпись слесаря Степана Долгих. Он только что пришел с завода и прилег отдохнуть, но за ним прислали: испортился клапан газопровода.
Степан Долгих прибежал на завод. Он надел две шерстяных куртки, три пары брюк, натянул на ноги пимы, обмотал голову полотенцем, а поверх надел противогаз, окатился водой и полез в камеру газопровода, где стояла жара в 250 градусов. Слесарь выбивал сломанный болт, а пимы и одежда его дымились, охваченные огнем. Восемь раз загорался он, восемь раз отступал и снова бросался, как в атаку, в огненное пекло газопровода. Нужно было сдержать клятву, данную Сталину, и Долгих сдержал ее. Он возвратился домой с обожженными руками, с опаленным лицом, порывисто глотая воздух запекшимся ртом, но глаза его светились великой радостью исполненного долга. Они напомнили мне блеск уральских самоцветов, вобравших в себя всю радость земли.
Ученые так об’ясняют различие в окраске минералов:
«Все тяжелые цвета: черно-бурые, землистые, принадлежат минералам с неупорядоченным «электрическим хозяйством», а белый цвет и легкая окраска, красивая игра цветов - у кристаллов, атомы которых построены в определенном порядке, где нет посторонних примесей, препятствующих проникновению световой волны».
Вот так и у человека с ясной упорядоченной душой, не замутненной примесями мелких чувств: свет великой и благородной идеи спасения Родины, преломляясь в чистых гранях души, заставляет ее светиться немеркнущим блеском славы. Немало таких людей на Урале. Здесь родился и совершил свой бессмертный подвиг любимый герой наших детей Павлик Морозов. На Урале вырос Анатолий Серов, прославивший нашу авиацию. На Урале в революционном подполье формировался могучий дух Якова Свердлова, о котором Ленин сказал, что «в ходе нашей революции, в ее победах, довелось Свердлову выразить полнее и цельнее, чем кому бы то ни было, самую сущность пролетарской революции».
Среди гор и сосновых лесов раскинулась прекрасная столица Урала - Свердловск. Здесь много красивых зданий, но я хочу рассказать о двух самых замечательных.
Уже стояла зима, когда в Свердловске получили приказ товарища Сталина построить два здания для военного завода, эвакуированного с юга. Эшелоны с машинами и людьми были в пути. Через две недели завод должен был начать свою работу на новом месте. В четырнадцать дней нужно было воздвигнуть два огромных корпуса. Ни на один час позже!
И вот на пустырь пришли уральцы с лопатами, ломами, кирками, топорами, - студенты, машинистки, счетоводы, завмаги, домохозяйки, художники, учителя. Земля окаменела, скованная злым уральским морозом. Скалистый грунт не брали ни лом, ни кирка. Люди долбили землю день и ночь при свете прожекторов. Они взрывали камень аммоналом и тут же закладывали фундамент. Седобородый художник-декоратор местного театра Сивач со своей бригадой шел впереди. Люди обмораживали руки и ноги, но не уходили. Инженеры жили здесь же в палатках. Над чертежами, разостланными на ящиках, бушевала метель. Сотни автомобилей подвозили строительный материал. Полыхало голубое пламя электросварки. Быстро поднимались ввысь железные колонны.
На двенадцатый день оба корпуса длиной в полтораста метров каждый были готовы, и уральцы с удивлением смотрели на них, не веря, что это сделано их руками в такой сказочно короткий срок. А под застекленную крышу уже ввозили станки и машины, покрытые инеем. Их отогревали жаровнями. Завод начал работать.
Мой друг! Я смотрел на эти здания и думал: как было бы хорошо, если бы мы научились так же быстро отнимать у немцев наши заводы, как быстро умеют их строить на Урале!
На Урале сейчас стоят ясные дни, но свежий неласковый ветер напоминает об осени. Старики обрядились в полушубки и валенки, но ребята бегают по-летнему, босые, в одних рубашонках. С восходом солнца они уходят с корзинами и туесами в лес за грибами и ягодой.
Из-за гор выкатывается солнце. Толстые столетние бревна изб, покрытые красновато-коричневым налетом, кажутся вечными. Я спросил старика: давно ли построена изба? Иван Васильевич Лисьев посмотрел на стены, подумал:
- Мне семьдесят третий пошел, а я мальчишкой от деда слыхал, что срубили эту избу к его свадьбе.
Значит, мимо этой избы ехали ходоки от Камышловского уезда с прошением считать их «поголовно ополченными» против Наполеона!
На замшелую крышу склонилась рябина, опустив красные тяжелые кисти. Трепещет багровая листва осины, опаленная первым заморозком. Шуршат веники, заготовленные на зиму. Их вязали в июле, когда березовый лист особенно душист и крепок. Хорошо попариться таким веником в бане! От березового листа даже старое тело молодеет, наливается силой. За каждым двором - рубленая баня, - отсюда начинается детство уральца: сюда, в клубы пара, приносит его мать, выхаживает веником от всякой хвори и немочи.
Сегодня в неурочный день задымилась баня Арины Петровны - уезжает на фронт последний сын, пусть попарится на дорогу. В доме стоит вкусный запах свежего хлеба, соленых рыжиков. Арина Петровна готовит пельмени. Провожать сына придет родня, нужно угостить досыта. Штук по восемьдесят на человека, восемьсот штук - работа нелегкая. Еще будет окрошка: крепкий квас, капуста, соленые огурцы, яйца, сметана. На печке в тепле доходит до своей крепости брага, - светложелтая, под цвет овсяной скорлупы, густая и хмельная.
От этой браги весь день в доме стоит шум. Девушки в ковровых платках брусничной, малиновой, огненной расцветки отплясывают «кадрель» в двадцать одну фигуру, лихо притоптывая каблуками по звонким сосновым половицам, взмахивая платочками:
Полюбила тракториста
Одеваться стала чисто,
А он платье мое сине
Все испачкал в керосине…
Арина Петровна все подкладывает сыну пельмени, и он, сбившись со счету, принимается за девятый десяток. Крепкий, краснощекий, с чуть выдавшимися скулами, он сидит с расстегнутым воротом, откуда видна крутая, чистая, розоватая грудь. А мать смотрит на него и вспоминает, как рожала его, как он порубил топором ногу и не заплакал, как он, сумасшедший, летел на лыжах с горы и вывихнул руку и не охнул даже, когда бабушка-костоправка выправляла кости в суставах.
На голой серой скале растет сосна. Чем питаются корни ее? Какой силой держится она на отвесной скале? Великой силой жизни. И говорит сосна Арине Петровне: «Цепляйся корнями за малейший выступ. Стой, держи голову прямо, и тебя не сломит никакой ветер». Шестого сына отправляет на войну Арина Петровна, но злой ветер войны не погнул ее, уральскую женщину.
Возле деревянной почерневшей церкви ворох зерна. Арина Петровна пристально смотрит в трубку с увеличительным стеклом.
- Не видать, - говорит она, пересыпая с ладони на ладонь зерно. - Это я в лупу искала всяких козявок. Ничего не видать. Чистое нынче зерно.
Из лесу возвращаются ребятишки с корзинами, полными грибов: грузди, рыжики, обабки, боровики. Губы у ребят фиолетовые от черники, волосы в паутине. В берестяных туесах розовеет брусника, а в руках кустики шиповника с алыми каплями ягод. Ребятишки жуют «серу» - уральское лакомство, - душиста смола, и зубы от нее становятся крепкими и белыми, как от зубного порошка.
Андрей Петрович, председатель колхоза, ласково посматривает на ребятишек. Отцы их на войне, и всем им отец теперь он. Подходит зима, нужно свалять валенки, варежки связать, чулки, чтобы было в чем ходить в школу. Не в каждом доме все гладко, но ни одной жалобы в письме на фронт не найдешь.
- А чего же расстраивать? - говорит женщина с ребенком на руках. - Им там, на фронте, не сладко. Управимся сами тут как-нибудь.
Глаза у нее глубокие, строгие, непривычные к слезам. И в глубине их, как камни на дне озера Ташкуль, можно увидеть нашу победу.
Дорогой друг! Выполняя твою просьбу поклониться Уралу, я кланяюсь этой женщине с ребенком на руках, с ясными бирюзовыми глазами и крепким, как гранит, сердцем. // В.Ильенков.
************************************************************************************************************
СПРАВОЧНОЕ БЮРО ГЕББЕЛЬСА. Рис. Б.Ефимова.
ГЕББЕЛЬС: - По вопросу о том, когда кончится война, справки не выдаются. Более подробные об'яснения можно получить за углом.
________________________________________________
Соревнование патриотов ("Красная звезда", СССР)**
Наша страна - единый боевой лагерь* ("Красная звезда", СССР)***
Спасибо колхознику Ферапонту Головатому!* ("Красная звезда", СССР)**
Новогодний отчет уральцев товарищу Сталину* ("Красная звезда", СССР)
Каждый трудоспособный гражданин обязан работать для победы ("Известия", СССР)**
Газета «Красная Звезда» №221 (5285), 19 сентября 1942 года