Наступление || «Правда» 2.02.1943

[0gnev]

Я.Цветов || « Правда» №33, 2 февраля 1943 года

Всеми силами поддерживает советский тыл свою родную Красную Армию, продолжающую наносить удар за ударом ненавистному врагу.

Рабочие, колхозники, советская интеллигенция! Пусть успешное наступление героических защитников нашей родины вдохновит вас на новые трудовые подвиги во имя полной победы над немецко-фашистскими захватчиками!

# Все статьи за 2 февраля 1943 года.

(От военного корреспондента «Правды»)




Их не забыть, эти штурмовые дни января 1943 года. Когда-нибудь о них расскажут в книгах, песнях, памятниках, и человечество будет вечно помнить тех, кто наступал на этом огромном заснеженном пространстве в пургу и вьюгу, ломая железную оборону противника.

Поднизовье Дона. Излучина Дона. Течение этой древней русской реки южнее Воронежа, степи западнее Воронежа. Мы поднимались вдоль линии наступления, проделали сотни километров фронтового пути и перепутья и всюду видели дух ярости, упорства, неудержимое стремление вперёд, охватившее наших бойцов и командиров.

Наступление!

Полосатые верстовые столбы и метель. Белый стремительный ветер летит над полями. Он обрушивается с низкого и мутного неба, с рёвом вырывается откуда-то из-под земли и несётся над селениями. По дороге идут бойцы. Им трудно итти. Ветер забивает дыхание, острыми снежными иглами обжигает лицо. Но они идут упрямо, чуть согнув голову и грудь, рассекая вихрь, и в их весёлых глазах возбуждение и радость.

Да разве свалит их с ног свирепая метель? Дорога наступления, несмотря ни на что, кажется этим людям самой лёгкой военной дорогой. Я вспомнил сержанта Федора Топчинцова. Он первым ринулся на обрывистый и отвесный, как стена, холм, который немцы облили водой и сделали ледовым. Несколько шагов - и он поскользнулся, покатился вниз, и откуда-то из-за укрытия ему вслед застучал пулемёт. Он быстро поднялся со снега и, по-солдатски зло выругавшись, вновь пополз, цепляясь за выступы. В него стреляли, а он полз, карабкаясь вверх, судорожно хватаясь за ледяные кромки, покрывавшиеся розовыми пятнами.

Голосом, хриплым от напряжения, сержант крикнул: «Друзья мои, вверх!» Впереди и позади он слышал рвущихся на холм товарищей. Постепенно Топчинцов почувствовал острую боль. Он взглянул на свою руку и только теперь увидел бесформенные, скрюченные пальцы, отсеченные немецким автоматчиком. Сержант попробовал подтянуться, но не смог. Слабеющая рука разжалась, и он покатился вниз, прислушиваясь к шуму, долетавшему сверху, где уже были бойцы, поднятые им. Белокурая санитарка спросила раненого: «Очень тяжело было?» Посеревшее лицо Топчинцова оживилось: «Нет, когда наступаешь, ничего, не тяжело!».

Армия идёт вперёд быстро, но на войне иногда счёт ведётся и на метры. Вот короткая повесть о бронебойщике Кончуакове, который отдал жизнь, отстаивая родную землю. Три стальных громады, поваленные на бок, смятые, обломанные, стоят неподалеку. Эта он, Кончуаков, силой ненависти и воли своей остановил на этом месте немецкие танки.

Бронебойщику сказали:

- Нельзя пускать немца на дорогу.

Он кивнул головой:

- Да!

Вместе со вторым номером бережно перетаскивая противотанковое ружье, он ползком пробирался черед шоссе. Поднимая снежную пыль, развернутым строем двинулись на смельчаков тяжёлые немецкие машины. Он взволновался. Руки его дрожали. За его спиной пролегала дорога, на которую нельзя пускать немца. Он прицелился. Громкий перекатывающийся выстрел. Синий дымок. Танки попрежнему шли на дорогу, - бронебойщик промахнулся. И когда танки были уже совсем близко, Кончуаков просветлел, ощутил вдруг необыкновенную легкость в теле. Его движения стали ровными и спокойными. Он улыбнулся второму номеру улыбкой человека, который даже на самом краю бездны не переставал верить в свою неотразимую силу и победу.

- Идут! - второй номер провел языком по шершавым губам.

Опять громкий перекатывающийся выстрел. Синий дымок… Впереди невообразимый шум. Что-то затрещало, и сверкнул багровый пламень.

- Есть! Есть! Горит! - второй номер засмеялся от возбуждения. Бронебойщик выстрелил ещё раз, потом ещё и ещё. Он всем своим существом как бы прирос к ружью и стал его продолжением. Он не заметил, как второй номер беспомощно свесил голову, растянулся и притих, будто уснул. Светлый, спокойный, улыбающийся, только кровавые темные пятна под ним, только безжизненная рука, зажавшая патрон. Кончуаков видел: два горящих танка застряли в снегу, а третий, стреляя на ходу, громыхал уже рядом, и на его броне истошно орали пьяные автоматчики.

- Эх! - бронебойщик с сердцем произнес, крепкое слово: перед ним лежал открытый ствол ружья и с плеч струилась густая липкая кровь. «Эх!..» - повторил с горечью бронебойщик.

И вдруг заторопился, схватил лежавшую рядом связку гранат и бросился на танк. Ему даже не пришлось бежать навстречу. Он выскочил из окопа и сразу упал у самой машины лицом вниз, с протянутой вперёд рукой.

Вот стоят они, три сожжённых немецких танка, и вокруг них обуглившиеся валяются те, кто хотел пройти два метра земли, которую оборонял русский бронебойщик Кончуаков.

По дороге нам показали небольшое поле, покрытое буграми в кустарником. Четыреста метров. Здесь был накануне бой. Знаете ли вы, что значит пробежать, преодолеть четыреста метров?

В ночной темноте, разгребая руками снег, забивавшийся в рот, в нос, в уши, ползли бойцы по-пластунски, с полной выкладкой и шанцевым инструментом. Над ними свистели пули, рядом рвались мины. Тридцать минут, поливаемые огнем, бойцы лихорадочно резали колючую проволоку. Она впивалась в руки, в шею, в лицо, корежила тело. На шинелях застывала кровь, но никто не чувствовал боли.

Потом по сигналу лейтенанта Миронова бойцы пошли в атаку. Погрязая в глубоких сугробах, по целине, с трудом вытаскивая ноги, люди шли с винтовками наперевес, спотыкались, падали, вновь поднимались. До ближайших хат было совсем близко. Немцы открыли бешеный огонь, и все вокруг стонало, рвалось. И огонь этот прижимал бегущих людей к земле, подкашивались ноги, будто налитые свинцом. Стучало сердце. Уже нехватало дыхания, и каждый шаг стоил невероятных усилий. Одну бы секунду передышки, одну секунду! Но это была бы роковая секунда, и люди чувствовали это.

- Ура!

Голос лейтенанта ворвался в паузу. И это было во-время. Словно ток пробежал по цепи, и опять возбуждение достигло высшего предела, и опять бежали атакующие бойцы, презирая все - и сугробы, и огонь, и смерть. И когда пулемётчик Смирнов и сержант Байгатаев очутились у села, когда первый взвод приблизился к домам, начался штурм. Четырёхсотметровое белое поле было позади…

Когда-нибудь пахарь пройдет здесь за плугом. Тяжёл труд хлебороба. Но что может сравниться с трудом бойцов, пробежавших это поле? Исполинский труд, в сравнении с которым даже самый тяжёлый, самый напряжённый, самый изнурительный труд людей тыла кажется простым и лёгким. Я видел, как сапёры наводили переправу. На рассвете наши танки и пехота должны были форсировать реку и выйти на противоположный берег. Сапёры строили мост. Ночь была ветреная, морозная. На плечах бойцы таскали тяжёлые брёвна и глухими тропами, спотыкаясь, спускались к реке. Люди падали под тяжестью, в кровь раздирали расшибленные руки и ноги, сдирали кожу на плечах, но не спуская ноши шли дальше. Их заметили немцы, открыли огонь. Пули впивались в бревна, и люди ползли по льду, волоча их за собой. Потом стали вколачивать сваи. Мины с визгом шлёпались об лёд. Он проламывался, и бойцы стояли по пояс в воде. Намокшая одежда замерзала на них и плотно, как железный обруч, облекала тело. Одеревеневшие пальцы прилипали к стальным тросам. Сапёры строили мост…

…Змеится дорога вдоль высокого правого берега Дона. Здесь в летние дни прошлого года шли немцы: «В глубь России!» Их дивизии уже было поделили между собой содержимое гардеробов и сундуков жителей Борисоглебска, Тамбова, Мичуринска… Немцев остановили на Дону, теперь их гонят далеко за Дон.

И боец бежит вперёд, догоняя свое подразделение. Оно не задерживается в Касторном, и, должно быть, из сводки, перехваченной на ходу, бойцы узнают, сколько фашистов легло здесь под их ударами, какие трофеи захватили они. Вечером я читал донесение: западнее Касторного нами заняты такие-то населённые пункты…

У бойцов одно желание: чтобы ни один немец не ушёл от возмездия. Не уйдёт! Посмотрите в глаза старшего сержанта Карпухина: сумрачные, гневные, свинцовые. Его расчёт тащит пушку. Люди напрягают все силы, спотыкаются, едва ступают по целине. И вот они уже в густом, рыжем кустарнике устанавливают своё орудие. Отсюда надо ударить по дому с резным крылечком. Из слухового окошка в крыше дома бьют вражеские пулемёты. У Карпухина - верная рука… Выстрел - дым и щебень. А рота уже несётся мимо полыхающих, рушащихся стен, и снова расчёт тащит вперёд пушку и снаряды. Переулок. На краю стоит немецкое орудие. Немцы засуетились, вот ударят в упор. Драгоценная минута - кто выстрелит первый? Раз, ещё один! Исковерканный металл, смятый передок, изорванные тела… Старший сержант Карпухин и его товарищи тащат пушку дальше.

Капитану Галкину доносят:

- Батальон занял населённый пункт.

На окраине ещё то и дело щелкают немецкие автоматы, трещат пулемёты. Капитан говорит:

- Пока не ляжет последний немец, я не могу считать пункт занятым. Понятно?

Через час на наблюдательный пункт приводят трясущегося ефрейтора, измазанного сажей. Его вытащили из дымохода.

- Последний немец…

Это был единственный оставшийся в живых из всего гарнизона, не пожелавшего сдаться. // Я.Цветов. Западнее Воронежа (По телеграфу).

***********************************************************************************************
Западнее Воронежа

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 1 февраля. (Воен. корр. «Правды»). Наступательные бои Красной Армии западнее Воронежа изобилуют примерами воинского мастерства наших командиров. Немцы превратили населённый пункт Ломи Горы в прочный опорный пункт. Командир нашего стрелкового подразделения, проведя тщательную разведку, решил отказаться от лобового штурма. Подвижные группы обошли Ломи Горы с флангов и внезапным ударом с тыла уничтожили немецкий гарнизон. Так же был занят другой населенный пункт. Немцы приготовились к отражению нашего удара с севера, а получили его с юга и после непродолжительной схватки были истреблены.

Отлично действуют наши артиллеристы и миномётчики. Захваченные в плен унтер-офицер Гейнц Гайм, обер-ефрейтор Якоб Рекен и рядовой Герман Гракиссер заявляют, что огонь русских миномётов не дал им поднять голов до самого прихода русских, то-есть до захвата немцев в плен.

Большую роль в наступательных боях играют лыжные отряды. Они появляются в самых неожиданных местах для врага. Слава о бесстрашных подвижных отрядах лыжников идёт по всему участку фронта.

Каждый день наши наступающие части возвращают родине десятки населённых пунктов. Немцы несут большие потери. К западу от Касторное одно наше подразделение наткнулось на группу немцев в 500 человек. Немцы были окружены, им предложили сдаться. Они отказались. Завязался бой, который длился полтора часа. Все 500 гитлеровцев истреблены. Осмотр документов убитых показал, что это - остатки нескольких немецких частей, разбитых в районе Касторное.

Ни крепкий мороз, ни глубокий снег не снижают боевого порыва наших войск. // М.Сиволобов.

***********************************************************************************************
ПЕСНЯ ГВАРДЕЙСКОЙ ПЕХОТЫ

Победно гремит канонада
И звонкая песня свинца
От славных твердынь Сталинграда
До снежного плёса Донца.
Метели в степи закипают.
Снега на пути глубоки.
И ночью и днём наступают
Гвардейские наши полки.

И крепнет от боя до боя
Гвардейская наша семья.
На запад.
На запад, герои.
Вперёд, боевые друзья.

В порывах январской метели
Мы путь пробиваем штыком.
И Сталин в походной шинели
Идёт перед нашим полком.
Он в битву, по берегу Дона,
Идёт с пехотинцами в ряд.
Гвардейские наши знамёна
Огнём его славы горят.

И крепнет от боя до боя
Гвардейская наша семья.
На запад.
На запад, герои.
Вперёд, боевые друзья.

Мы платим за слёзы и горе,
Врагу отрезаем пути.
Кровавой разбойничьей своре
От наших штыков не уйти.
По свежему вражьему следу
Выходят в атаку стрелки.
В огне добывают победу
Гвардейские наши полки.

И крепнет от боя до боя
Гвардейская наша семья.
На запад.
На запад, герои.
Вперёд, боевые друзья.

Алексей СУРКОВ.

______________________________________________
А.Толстой: Красная Армия наступает...* ("Правда", СССР)
И.Эренбург: Когда они отступают* ("Красная звезда", СССР)**
Славные итоги зимней кампании Красной Армии* ("Красная звезда", СССР)**
Наступление Красной Армии в оценке наших врагов и друзей* ("Правда", СССР)*

Газета «Правда» №33 (9169), 2 февраля 1943 года