Е.Кригер. В Сталинграде
Е.Кригер || « Литература и искусство» №46, 14 ноября 1942 года
СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ: 1 стр. Ответы тов. И.В.Сталина на вопросы корреспондента американского агентства Ассошиэйтед Пресс. Передовая. Великие задачи. M.Рыльский. Так будет! В ВЦСПС и Комитете по делам кинематографии при СНК СССР. Информация. 25 лет советского театра. Декада «Искусство Урала». 2 стр. Е.Кригер. В Сталинграде. В.Перцов. Рассказы о наших людях. В.Александров. Без риторики. В.Инбер. Энская высотка (стихи). 3 стр. Художественная выставка «Великая отечественная война». B.Шквариков и А.Замошкин. Искусство наших дней. A.Герасимов. Всесоюзный смотр. H.Волков. Дух мужества. М.Алпатов. Графические циклы. Г.Савицкий. Зрелое мастерство. М.Манизер. Скульптурные портреты. 4 стр. А.Февральский. «Инженер Сергеев». Ф.Каверин. Комментарии к Шекспиру. М.Ильин. Почему медленно делаются фильмы. Информация. По Советской стране. 75-летие Н.Д.Телешова. Московская хроника. За рубежом. Стаффорд Криппс о советском искусстве.
# Все статьи за 14 ноября 1942 года.
Этот ноябрьский день, прекрасный, суровый и трудный, день празднества и день боя, поднялся над Сталинградом. Попрежнему только к утру затихла работа на переправе, и пробитые снарядами баржи, баркасы, дощатые рыбацкие лодки, буксиры с проломленными бортами и продырявленной осколками палубой прижались к берегу, укрываясь от немцев, и матросы взялись за молотки - заделывать пробоины, затягивать дыры, готовиться к ночи. Попрежнему с рассветом появились над городом и над Волгой немецкие бомбардировщики, протяжный крик «во-оздух!» привычно отозвался в ушах, не трогая никого, не задевая сознания, - нервы одеревянели, чувство опасности загнано внутрь, сухой и трезвый расчет подсказывает, далеко или близко упадет бомба, и люди работы не прерывают. Попрежнему в подвалах и в проломах домов, в грудах битого камня, в ямах, водосточных трубах, в уцелевших еще дымоходах - всюду, куда может просунуться человек с винтовкой, с гранатой, бойцы ждут начала немецкой атаки. Люди вросли в камень, слились с городом в единое целое, и камни города стали живыми. В них слышны шорохи, человеческое дыхание, стук закладываемой обоймы. Где будет атака? Как в прошлую ночь, как вчера, как месяц назад, камни города готовятся к бою. Когда снаряд попадает в стену, из камня сочится кровь. Если человек остается живым, он продолжает стрелять. Нет уже многих улиц, многих домов, но есть русская оборона, советский Сталинград.
Где бы мы ни были, в тепле или в холоде, в освещенных праздничных залах или в землянках, на фронте или в глубоком тылу, - мы помним о нем, о городе нашей стойкости, городе нашей славы. Четверть века прошло с тех пор, как Россия стала советской. В Сталинграде, как и всюду на фронте, ядро армии, ядро обороны составляют люди, воспитанные революцией, подвигом партии и народа. Они помнят железные ночи Тракторостроя, Магнитки, Кузнецка, бураны в степи, ледяной ветер, от которого дыхание застывало во рту и кожа трескалась на руках и губах, оркестры, игравшие марши в буране, труд комсомольцев-бетонщиков, стариков-арматурщиков, гнавших бетон днем и ночью, чтобы заводы были построены к сроку на Волге, на Урале, в Сибири, чтобы как можно скорее был взломан, пробит, расчищен выход из мглы, нищеты и духовного и физического рабства николаевской империи, выход в будущее для освобожденной энергии народа. Четверть века, начатая залпом «Авроры», отложилась в сердцах и в сознании миллионов людей силой, которая стала теперь силой нашего фронта, силой Сталинграда.
Сталинград - город нашей молодости. Молодые заводы, молодые сады на левом берегу Волги, новые школы и институты, новые улицы. Я видел юношей и стариков, плакавших при виде горящего города, в котором многое создано их руками. Дорого заплатили немцы за эти слезы - дивизиями мертвецов, армадой танков с пробитой броней, гибелью немецких надежд на стремительный выход к Волге, безумием немецких солдат, сходивших с ума при столкновении с русской стойкостью Сталинграда. Много степных дорог ведут к городу на территории, занятой немцами; третий месяц Гитлер гонит по этим дорогам войска, машины, снаряды, резервы, чудовищный груз наступления, а у нас - одна переправа, путь к городу через воду, в дыму, под бомбами и снарядами, под пулеметным огнем. Одна русская переправа стоит многих немецких дорог, - город держится, по вздыбленной взрывами реке к нему пробиваются волжские баржи и лодки с боеприпасами, люди на берегу выстраиваются в цепь, в реве, грохоте бомбардировок перебрасывают с рук на руки мины, снаряды, с рук на руки до самой линии боя, где люди срослись с камнем, и камень стал тверже, ломает и гнет зубья немецкой военной машины.
Сталинград показал всему миру, что значит четверть советского века. Когда немцы внезапно появились под городом, рабочие сели в танки, только что сделанные их же руками, и бросились в бой. Женщины пришли в полуразрушенные цехи заводов и стали ремонтировать пушки, они сами тащили их на огневые позиции к артиллеристам. Зенитчики, охранявшие мирный город от нападения с воздуха, опустили нацеленные в небо стволы орудий и стали стрелять по немецким танкам. Гвардейцы части Родимцева, спешно переброшенные с другого участка, пошли в контратаку прямо с переправы, взводами, ротами вышибали с высот целые полки немцев, суворовским штурмом отбивали улицы и дома, которые немцам удалось захватить после варварской бомбардировки с воздуха и массированных танковых атак. Немцы подошли к городу силой целого фронта. Русские их остановили в первые дни одиночными ротами и полками.
Оборона в Сталинграде труднее, чем где бы то ни было. С точки зрения военной теории, она почти невозможна в создавшейся обстановке. У немцев - дороги, у них свободные территории для маневра. Оборона зажата в каменную тесноту домов. Удержаться в таких условиях - значит совершить чудо, которому изумится мир. Наши люди не помышляли о чуде, они просто дрались, как им подсказывали честь и совесть советского человека. И невозможное осуществилось - третий месяц ни на минуту не затихает битва, каждый день с восходом солнца немцы возобновляют штурм, они пропитаны запахом собственной смерти, трупов тысяч и тысяч убитых солдат, тяжким кладбищенским запахом военной неудачи, а Сталинград - все еще наш, в наших руках. Вот сила нашей четверти века, революционная сила народа.
Мы много трудились, чтобы сделать жизнь лучше, и познали уже радость удовлетворения сделанным, но артиллерийский салют на Красной площади из года в год резко и грозно напоминал нам в ликовании празднеств, что мы живем в мире, где возможно такое уродство, как фашизм. И мы готовы были к боям, и когда невиданно жестокая война внезапно и подло ворвалась в наш мир и труд, то немцы столкнулись с такой силой отпора, с такой стойкостью, которые могут быть только у народа, имеющего за плечами четверть века настоящей свободы, творчества, возрождения.
Традиционный артиллерийский салют на Красной площади всегда держал нас в готовности, и ныне он отозвался громом советских орудий на всей линии фронта от Черного моря до Ледовитого океана - могучий голос двадцатипятилетия, голос Магнитки, дающей сталь для орудий, голос молодой индустрии Урала, Сибири, востока и юга нашей страны. Но войны выигрываются не только оружием. В войне побеждает и нравственная сила народа. Сегодня она воплощена для нас в одном слове:
- Сталинград!
Мы помнили о нем в празднестве ноябрьского дня. Там не было ни многолюдных собраний, ни демонстраций. Красные флаги не были подняты на стенах домов хотя бы потому, что нет этих стен, все разрушено, дрожащие в канонаде дома держатся, как форты, пули визжат из каждой щели, из каждой дыры. Праздник здесь провели, как обычно, - в бою. Тут дерутся за Волгу, за русскую реку, за нас, за наших детей.
Каждый, кто был в эти месяцы в Сталинграде, оставил там часть своего сердца.
На пути в Сталинград я встретил возвращавшегося оттуда Константина Симонова. На фронте он с первого дня войны, но никогда до тех пор я не видел его таким углубленно-сосредоточенным, молчаливым, невнимательным к тому, что происходило и говорилось вокруг. Потом мы поняли причину его отчужденности, которая вначале показалась обидной. Внутренним зрением, мыслями, памятью он был еще там, в Сталинграде. Виденное на переправе, на Волге, в районе заводов как будто обожгло его и оставило след навсегда. Как и все мы, он, видимо, думал тогда, какими словами рассказать о людях небывалой обороны. Нет еще слов, равноценных подвигу Сталинграда. Их нужно найти. Позже возле самого города я видел Василия Гроссмана. Он вернулся с участка, где чудом держалась гвардейская часть. Несколько дней писал и, когда закончил последнюю страницу для «Красной звезды», он задумался, помолчал и вдруг сказал очень решительно:
- Нет, трудно быть в стороне. Нужно вернуться, обязательно нужно вернуться туда. Поедем, товарищи.
Там, в огне обороны, советский писатель хочет найти слова такие же сильные, простые и прочные, как дело бойцов, защищающих русский город на Волге. Это - наш долг.
В канун празднества я все думал, как проведут этот день там, на Волге. Пожилой политотдельский лектор в очках подойдет к переправе, к волгарю, сидящему возле лодки с законопаченными дырами от осколков, и, пригнувшись при свисте снаряда, переждав, когда ухнет и разорвется где-то позади, - перелет, - скажет:
- Давай, старина, пока нас с тобой не накрыло.
- Ишь ты, - скажет лодочник. - Неужто туда? Это днем-то?
- Туда. Да, мне не впервой. Садись, а я оттолкну.
И они поплывут на лодке через реку, в дыму, поплывут не прямо, а зигзагами, и тем, кто не видел Сталинграда в дни обороны, эта поездка человека в очках покажется странной, как если бы он ехал читать лекцию не в город, а в кратер вулкана. Лодка причалит к берету, изрытому воронками, лектор, слегка втянув голову в плечи, перебежит открытое место от воды до склона прибрежного холма и скроется в землянке. С наступлением темноты он появится где-нибудь в сыром и холодном подвале, у входа в который стоит пулемет, возле него соберутся люди в шинелях, бойцы Сталинграда, и пока не будет сигнала о выходе в бой, здесь начнется беседа. Зажгут свечи, рассядутся на полу. Лектор откашляется и скажет:
- Товарищи…
- Погромче, - крикнут ему. - На воле бухают очень, не слышно.
- Товарищи, - скажет лектор более громко, - двадцать пять лет тому назад…
Так день, прекрасный, суровый и трудный день празднества и день боя поднялся и над Сталинградом. //Евг. Кригер.
★
Энская высотка
Возле полустанка
Травы шелестят.
Гусеницы танка
Мертвые лежат.
Черную машину
Лютого врага
Насмерть сокрушила
Русская рука.
Смелостью и сметкой
Кто тебя сберег,
Энская высотка,
Малый бугорок?
Пламенной любовью
Родину любя,
Кто своею кровью
Защитил тебя?
О тебе лишь сводка
Скажет между строк,
Энская высотка,
Малый бугорок…
Чуть заметный холмик…
Но зато весной
О тебе напомнит
Аромат лесной.
О тебе кузнечик
Меж высоких трав
Простучит далече,
Точно телеграф.
Девушка-красотка
О тебе споет,
Энская высотка,
Малый эпизод.
Песнями, цветами -
Век отчизна-мать
Все не перестанет
Сына вспоминать.
Вера Инбер.
______________________________________________
Клятва сталинградцев* ("Красная звезда", СССР)**
И.Эренбург: Гретхен ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Свет в блиндаже ("Красная звезда", СССР)**
В.Гроссман: В городе Сталина ("Красная звезда", СССР)
В.Гроссман: Царицын-Сталинград ("Красная звезда", СССР)
В.Гроссман: Сталинградская переправа ("Красная звезда", СССР)
«Литература и искусство» №46, 14 ноября 1942 года
СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ: 1 стр. Ответы тов. И.В.Сталина на вопросы корреспондента американского агентства Ассошиэйтед Пресс. Передовая. Великие задачи. M.Рыльский. Так будет! В ВЦСПС и Комитете по делам кинематографии при СНК СССР. Информация. 25 лет советского театра. Декада «Искусство Урала». 2 стр. Е.Кригер. В Сталинграде. В.Перцов. Рассказы о наших людях. В.Александров. Без риторики. В.Инбер. Энская высотка (стихи). 3 стр. Художественная выставка «Великая отечественная война». B.Шквариков и А.Замошкин. Искусство наших дней. A.Герасимов. Всесоюзный смотр. H.Волков. Дух мужества. М.Алпатов. Графические циклы. Г.Савицкий. Зрелое мастерство. М.Манизер. Скульптурные портреты. 4 стр. А.Февральский. «Инженер Сергеев». Ф.Каверин. Комментарии к Шекспиру. М.Ильин. Почему медленно делаются фильмы. Информация. По Советской стране. 75-летие Н.Д.Телешова. Московская хроника. За рубежом. Стаффорд Криппс о советском искусстве.
# Все статьи за 14 ноября 1942 года.
Этот ноябрьский день, прекрасный, суровый и трудный, день празднества и день боя, поднялся над Сталинградом. Попрежнему только к утру затихла работа на переправе, и пробитые снарядами баржи, баркасы, дощатые рыбацкие лодки, буксиры с проломленными бортами и продырявленной осколками палубой прижались к берегу, укрываясь от немцев, и матросы взялись за молотки - заделывать пробоины, затягивать дыры, готовиться к ночи. Попрежнему с рассветом появились над городом и над Волгой немецкие бомбардировщики, протяжный крик «во-оздух!» привычно отозвался в ушах, не трогая никого, не задевая сознания, - нервы одеревянели, чувство опасности загнано внутрь, сухой и трезвый расчет подсказывает, далеко или близко упадет бомба, и люди работы не прерывают. Попрежнему в подвалах и в проломах домов, в грудах битого камня, в ямах, водосточных трубах, в уцелевших еще дымоходах - всюду, куда может просунуться человек с винтовкой, с гранатой, бойцы ждут начала немецкой атаки. Люди вросли в камень, слились с городом в единое целое, и камни города стали живыми. В них слышны шорохи, человеческое дыхание, стук закладываемой обоймы. Где будет атака? Как в прошлую ночь, как вчера, как месяц назад, камни города готовятся к бою. Когда снаряд попадает в стену, из камня сочится кровь. Если человек остается живым, он продолжает стрелять. Нет уже многих улиц, многих домов, но есть русская оборона, советский Сталинград.
Где бы мы ни были, в тепле или в холоде, в освещенных праздничных залах или в землянках, на фронте или в глубоком тылу, - мы помним о нем, о городе нашей стойкости, городе нашей славы. Четверть века прошло с тех пор, как Россия стала советской. В Сталинграде, как и всюду на фронте, ядро армии, ядро обороны составляют люди, воспитанные революцией, подвигом партии и народа. Они помнят железные ночи Тракторостроя, Магнитки, Кузнецка, бураны в степи, ледяной ветер, от которого дыхание застывало во рту и кожа трескалась на руках и губах, оркестры, игравшие марши в буране, труд комсомольцев-бетонщиков, стариков-арматурщиков, гнавших бетон днем и ночью, чтобы заводы были построены к сроку на Волге, на Урале, в Сибири, чтобы как можно скорее был взломан, пробит, расчищен выход из мглы, нищеты и духовного и физического рабства николаевской империи, выход в будущее для освобожденной энергии народа. Четверть века, начатая залпом «Авроры», отложилась в сердцах и в сознании миллионов людей силой, которая стала теперь силой нашего фронта, силой Сталинграда.
Сталинград - город нашей молодости. Молодые заводы, молодые сады на левом берегу Волги, новые школы и институты, новые улицы. Я видел юношей и стариков, плакавших при виде горящего города, в котором многое создано их руками. Дорого заплатили немцы за эти слезы - дивизиями мертвецов, армадой танков с пробитой броней, гибелью немецких надежд на стремительный выход к Волге, безумием немецких солдат, сходивших с ума при столкновении с русской стойкостью Сталинграда. Много степных дорог ведут к городу на территории, занятой немцами; третий месяц Гитлер гонит по этим дорогам войска, машины, снаряды, резервы, чудовищный груз наступления, а у нас - одна переправа, путь к городу через воду, в дыму, под бомбами и снарядами, под пулеметным огнем. Одна русская переправа стоит многих немецких дорог, - город держится, по вздыбленной взрывами реке к нему пробиваются волжские баржи и лодки с боеприпасами, люди на берегу выстраиваются в цепь, в реве, грохоте бомбардировок перебрасывают с рук на руки мины, снаряды, с рук на руки до самой линии боя, где люди срослись с камнем, и камень стал тверже, ломает и гнет зубья немецкой военной машины.
Сталинград показал всему миру, что значит четверть советского века. Когда немцы внезапно появились под городом, рабочие сели в танки, только что сделанные их же руками, и бросились в бой. Женщины пришли в полуразрушенные цехи заводов и стали ремонтировать пушки, они сами тащили их на огневые позиции к артиллеристам. Зенитчики, охранявшие мирный город от нападения с воздуха, опустили нацеленные в небо стволы орудий и стали стрелять по немецким танкам. Гвардейцы части Родимцева, спешно переброшенные с другого участка, пошли в контратаку прямо с переправы, взводами, ротами вышибали с высот целые полки немцев, суворовским штурмом отбивали улицы и дома, которые немцам удалось захватить после варварской бомбардировки с воздуха и массированных танковых атак. Немцы подошли к городу силой целого фронта. Русские их остановили в первые дни одиночными ротами и полками.
Оборона в Сталинграде труднее, чем где бы то ни было. С точки зрения военной теории, она почти невозможна в создавшейся обстановке. У немцев - дороги, у них свободные территории для маневра. Оборона зажата в каменную тесноту домов. Удержаться в таких условиях - значит совершить чудо, которому изумится мир. Наши люди не помышляли о чуде, они просто дрались, как им подсказывали честь и совесть советского человека. И невозможное осуществилось - третий месяц ни на минуту не затихает битва, каждый день с восходом солнца немцы возобновляют штурм, они пропитаны запахом собственной смерти, трупов тысяч и тысяч убитых солдат, тяжким кладбищенским запахом военной неудачи, а Сталинград - все еще наш, в наших руках. Вот сила нашей четверти века, революционная сила народа.
Мы много трудились, чтобы сделать жизнь лучше, и познали уже радость удовлетворения сделанным, но артиллерийский салют на Красной площади из года в год резко и грозно напоминал нам в ликовании празднеств, что мы живем в мире, где возможно такое уродство, как фашизм. И мы готовы были к боям, и когда невиданно жестокая война внезапно и подло ворвалась в наш мир и труд, то немцы столкнулись с такой силой отпора, с такой стойкостью, которые могут быть только у народа, имеющего за плечами четверть века настоящей свободы, творчества, возрождения.
Традиционный артиллерийский салют на Красной площади всегда держал нас в готовности, и ныне он отозвался громом советских орудий на всей линии фронта от Черного моря до Ледовитого океана - могучий голос двадцатипятилетия, голос Магнитки, дающей сталь для орудий, голос молодой индустрии Урала, Сибири, востока и юга нашей страны. Но войны выигрываются не только оружием. В войне побеждает и нравственная сила народа. Сегодня она воплощена для нас в одном слове:
- Сталинград!
Мы помнили о нем в празднестве ноябрьского дня. Там не было ни многолюдных собраний, ни демонстраций. Красные флаги не были подняты на стенах домов хотя бы потому, что нет этих стен, все разрушено, дрожащие в канонаде дома держатся, как форты, пули визжат из каждой щели, из каждой дыры. Праздник здесь провели, как обычно, - в бою. Тут дерутся за Волгу, за русскую реку, за нас, за наших детей.
Каждый, кто был в эти месяцы в Сталинграде, оставил там часть своего сердца.
На пути в Сталинград я встретил возвращавшегося оттуда Константина Симонова. На фронте он с первого дня войны, но никогда до тех пор я не видел его таким углубленно-сосредоточенным, молчаливым, невнимательным к тому, что происходило и говорилось вокруг. Потом мы поняли причину его отчужденности, которая вначале показалась обидной. Внутренним зрением, мыслями, памятью он был еще там, в Сталинграде. Виденное на переправе, на Волге, в районе заводов как будто обожгло его и оставило след навсегда. Как и все мы, он, видимо, думал тогда, какими словами рассказать о людях небывалой обороны. Нет еще слов, равноценных подвигу Сталинграда. Их нужно найти. Позже возле самого города я видел Василия Гроссмана. Он вернулся с участка, где чудом держалась гвардейская часть. Несколько дней писал и, когда закончил последнюю страницу для «Красной звезды», он задумался, помолчал и вдруг сказал очень решительно:
- Нет, трудно быть в стороне. Нужно вернуться, обязательно нужно вернуться туда. Поедем, товарищи.
Там, в огне обороны, советский писатель хочет найти слова такие же сильные, простые и прочные, как дело бойцов, защищающих русский город на Волге. Это - наш долг.
В канун празднества я все думал, как проведут этот день там, на Волге. Пожилой политотдельский лектор в очках подойдет к переправе, к волгарю, сидящему возле лодки с законопаченными дырами от осколков, и, пригнувшись при свисте снаряда, переждав, когда ухнет и разорвется где-то позади, - перелет, - скажет:
- Давай, старина, пока нас с тобой не накрыло.
- Ишь ты, - скажет лодочник. - Неужто туда? Это днем-то?
- Туда. Да, мне не впервой. Садись, а я оттолкну.
You can watch this video on www.livejournal.com
И они поплывут на лодке через реку, в дыму, поплывут не прямо, а зигзагами, и тем, кто не видел Сталинграда в дни обороны, эта поездка человека в очках покажется странной, как если бы он ехал читать лекцию не в город, а в кратер вулкана. Лодка причалит к берету, изрытому воронками, лектор, слегка втянув голову в плечи, перебежит открытое место от воды до склона прибрежного холма и скроется в землянке. С наступлением темноты он появится где-нибудь в сыром и холодном подвале, у входа в который стоит пулемет, возле него соберутся люди в шинелях, бойцы Сталинграда, и пока не будет сигнала о выходе в бой, здесь начнется беседа. Зажгут свечи, рассядутся на полу. Лектор откашляется и скажет:
- Товарищи…
- Погромче, - крикнут ему. - На воле бухают очень, не слышно.
- Товарищи, - скажет лектор более громко, - двадцать пять лет тому назад…
Так день, прекрасный, суровый и трудный день празднества и день боя поднялся и над Сталинградом. //Евг. Кригер.
★
Энская высотка
Возле полустанка
Травы шелестят.
Гусеницы танка
Мертвые лежат.
Черную машину
Лютого врага
Насмерть сокрушила
Русская рука.
Смелостью и сметкой
Кто тебя сберег,
Энская высотка,
Малый бугорок?
Пламенной любовью
Родину любя,
Кто своею кровью
Защитил тебя?
О тебе лишь сводка
Скажет между строк,
Энская высотка,
Малый бугорок…
Чуть заметный холмик…
Но зато весной
О тебе напомнит
Аромат лесной.
О тебе кузнечик
Меж высоких трав
Простучит далече,
Точно телеграф.
Девушка-красотка
О тебе споет,
Энская высотка,
Малый эпизод.
Песнями, цветами -
Век отчизна-мать
Все не перестанет
Сына вспоминать.
Вера Инбер.
______________________________________________
Клятва сталинградцев* ("Красная звезда", СССР)**
И.Эренбург: Гретхен ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Свет в блиндаже ("Красная звезда", СССР)**
В.Гроссман: В городе Сталина ("Красная звезда", СССР)
В.Гроссман: Царицын-Сталинград ("Красная звезда", СССР)
В.Гроссман: Сталинградская переправа ("Красная звезда", СССР)
«Литература и искусство» №46, 14 ноября 1942 года