Если бы победили Советы...

[0gnev]

Томаш Наленч (Tomasz Nałęcz), "Tygodnik Powszechny", Польша.


Большевистский сценарий установления коммунизма в Европе имел большие шансы на осуществление. "По трупу Польши" Красная Армия дошла бы до Германии и разожгла коммунистический пожар на всем континенте. Победив в кампании 1920 года, Польша повлияла на мировую историю.

Никогда в истории Польши катастрофическое поражение не было такой реальной и чудовищно близкой альтернативой великой победе, как в августе 1920 года. Ведь все знаки на небе и земле указывали на то, что разгром практически неминуем. Советы уже чувствовали себя стопроцентными победителями, что, кстати, значительно способствовало их поражению. Наступавший с севера Тухачевский был абсолютно убежден, что разбил поляков в пух и прах, лишив их способности к обороне, не говоря уже о каком-либо контрнаступлении. Поэтому он мчал казацких коней во весь опор на запад, совершенно не заботясь обо все более обнажавшемся левом фланге своих армий.

Еще оборонялись Львов и Замость, ну и, конечно, Варшава, а Красная Армия уже форсировала Вислу под Плоцком и Влоцлавеком. Она гнала как сумасшедшая, чтобы как можно скорее добраться до границы с Германией, которая была очередной целью Советов.

Упивался успехом и всемогущий комиссар Южного фронта Иосиф Сталин. Поэтому он проигнорировал приказ верховного главнокомандования: вернуть Конную армию Буденного из-под Львова, чтобы использовать ее против группы Пилсудского, готовившейся к контрнаступлению на Вепше. А это могло предопределить судьбу войны, потому что атакованные Буденным польские дивизии не смогли бы угрожать Тухачевскому на севере. Красная Армия сумела бы форсировать Вислу и, повторив маневр Паскевича 1831 года, атаковать с запада плохо защищенную на том направлении Варшаву, падение которой было бы равносильно поражению. Но Сталин чувствовал себя победителем, и поляки его совершенно не беспокоили. Он хотел отправить Буденного на юг, к карпатским перевалам, дав ему задание воскресить недавно побежденную коммунистическую революцию в Венгрии.

Через труп Польши

Находясь в шаге от поражения, поляки одержали блистательную победу. Значение виктории 1920 года просто трудно переоценить. Разбив большевиков, Польша сохранила свою независимость, но также заблокировала продвижение Красной Армии на запад и защитила всю Европу. Таким образом, коммунистическая система, которая шла в наступление начиная с октябрьской революции, была замкнута в границах России. Ее не удалось привить всему континенту, к чему стремились Ленин и возглавляемая им большевистская партия.

Для Советов война с Польшей была лишь началом широкомасштабного наступления, целью которого было установление коммунизма во всей Европе и во всем мире, принадлежавшем в значительной мере европейским государствам. Об этом прямо говорилось в приказе Тухачевского от 4 июля 1920 года, разъяснявшем цели большого наступления на войска Пилсудского. "Решаются судьбы мировой революции, - возвещал советский военачальник. - Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесем счастье и мир трудящемуся человечеству. На Запад!"

А сам Ленин так говорил об этих планах в октябре 1920 г., очевидно, не принимая во внимание тот факт, что польская обеда уже положила крест на его мечтах: "Из Польши Версальский мир создал государство-буфер, который должен оградить Германию от столкновения с советским коммунизмом и который Антанта рассматривает как ору­жие против большевиков. (...) Наступая на Польшу, мы тем самым наступаем на самую Антанту; разрушая польскую армию, мы разрушаем тот Версальский мир, на котором держится вся система теперешних между­народных отношений".

Большевистский сценарий установления коммунизма во всей Европе имел большие шансы на реализацию. Прежде всего потому, что тогда мир был весьма восприимчив к самым радикальным политическим экспериментам. Революции чаще всего подпитываются нищетой, ослаблением моральных устоев и разрушениями, вызванными крупными войнами. В этом отношении конфликт, закончившийся в 1918 году, превосходил все предыдущие. Первая мировая война втянула в свои шестерни сотни миллионов людей. Она поражала апокалипсическими разрушениями, возможными благодаря вооружению, позволяющему убивать практически в промышленном масштабе. Помимо материальных потерь, она принесла беспрецедентное моральное опустошение. Миллионы солдат годами безнадежно сидели в окопах и неистово уничтожали друг друга. После такой тренировки приемлемыми казались самые крайние политические и идейные предложения.

В этих условиях возможно было все, и наилучшим подтверждением этому служил тот факт, что могущественнейшие совсем недавно империи - российская, немецкая и австрийская - рухнули, словно фигурки в театре марионеток. На место стабильности, которую они обеспечивали Европе до тех пор, пришел хаос, а новый порядок еще не сформировался. Многое указывает на то, что, если бы не победа на Висле, этот порядок был бы коммунистическим.

Красная Армия на берегу Атлантики

Если бы Советы, как обещал Тухачевский, дошли "по трупу Польши" до Германии, то это почти наверняка привело бы к победе коммунистов в этой стране. Там, в отличие от Польши, они представляли собой значительную силу с гораздо большим потенциалом, чем у большевиков во время октябрьской революции. Да, попытка коммунистического переворота, предпринятая в Берлине в январе 1919 года, закончилась поражением, но теперь, имея в качестве союзника Красную Армию, воодушевленную победой над Польшей, немецкие коммунисты обрели бы второе дыхание.

Они бы без труда нашли общий язык с миллионами немцев, униженных поражением в войне и испытывавших тяжелые послевоенные лишения. А тех, кто не позволил бы себе быть обманутым коммунистической агитацией, ожидал бы красный террор, со страшными последствиями которого уже столкнулась большевистская Россия. Наверняка можно было рассчитывать на помощь со стороны красноармейцев и чекистов Дзержинского.

В этих условиях установление коммунистического режима в Германии произошло бы очень быстро. Возможно, уже в конце 1920 года две союзнические Красные Армии - советская и немецкая - встали бы на берегу Рейна, готовясь к большому наступлению на Францию.

И она, скорее всего, стала бы новой жертвой коммунистического дракона. Франция была крайне измучена выигранной, но страшно истощившей ее Первой мировой войной. Она не могла позволить себе новое кровопролитие и новые жертвы. Тем более, что многие французы разделяли радикальные, левые взгляды и вовсе не видели угрозы в коммунистической революции. Достаточно напомнить о том, что именно на берегах Сены в 1871 году произошел первый в Европе радикальный социальный переворот, вошедший в историю под именем Парижской коммуны.

Благодаря занятию Франции коммунизм дошел бы до самой Атлантики. Без малейшего труда он овладел бы и огромными территориями бывшей Австро-Венгрии. После падения Габсбурга они гудели словно рассерженный улей, о чем свидетельствовали кратковременные, но значительные успехи Венгерской Советской Республики в 1919 году. А Сталину, который, как говорилось выше, готовился к завоеванию юга Европы, хватило бы решимости в осуществлении этой миссии.

Она бы не закончилась занятием Балкан, ведь даже неприступные Альпы не защитили бы Италию, где массовое недовольство и конфликты имели не меньшую остроту, чем в бурлящей Германии. Итальянская пороховая бочка протеста взорвалась бы и до прихода фашистов Муссолини к власти в 1922 году. Взрыв произошел бы уже в 1920 году, похоронив старую демократическую систему и заменив ее коммунистическим порядком.

В этой ситуации коммунистическую волну не остановили бы и Пиренеи. Красными стали бы Португалия и Испания - наверняка после кровопролитной гражданской войны, хотя, видимо, не такой продолжительной, как в тридцатые годы.

Покорение мира

Возможно, только Ла-Манш спас бы Великобританию, хотя и об этом нельзя говорить с полной уверенностью. Даже если бы Англия спаслась, история мира после установления коммунизма во всей континентальной Европе пошла бы совершенно иначе.

Человечество никогда бы не узнало, что такое фашизм. Муссолини остался бы отчаянным агитатором, едва сводящим концы с концами. Гитлер зарабатывал бы на жизнь, рисуя плохо продающиеся картины. Хотя не исключено, что в столь диаметрально изменившихся условиях оба весьма талантливых демагога отказались бы от создания тоталитаризма в националистической версии и начали делать карьеру на службе победоносного коммунизма.

Без сомнения, он оставил бы глубокий отпечаток на всем двадцатом веке - а может быть, и следующих столетиях.

Скорее всего, разгорелась бы Вторая мировая война, но она бы имела совсем другой характер. Ее бы вызвал не фашизм, а агрессивный коммунизм. Рано или поздно красная Европа двинулась бы на покорение мира, атакуя парализованный страхом перед ней англо-американо-японский альянс. Первым фронтом этого столкновения стал бы, несомненно, Китай. И все указывает на то, что товарищу Мао не пришлось бы ждать 1949 года, чтобы провозгласить Китайскую Народную Республику.

Польская советская республика

Но возможен был и другой сценарий. Блестящие успехи могли вызвать у европейских коммунистов головокружение. В этих условиях совершенно не очевидно, что красную Германию, Францию и Италию устроил бы статус вассалов Москвы. Коммунизм мог начать приобретать национальный оттенок и антагонизироваться изнутри, согласно логике, которая несколько десятилетий спустя сделала из российских и китайских коммунистов смертельных врагов.

Одно не подлежит сомнению: судьба Польши была бы в любом случае исключительно плачевной. Красная Варшава не обладала бы таким весом, как Берлин, Париж, Рим или Вена. Ей пришлось бы довольствоваться тем статусом, который Москва навязала Киеву или Минску. Польша, так же, как Украина и Белоруссия, стала бы советской республикой и оказалась бы в составе большевистской российской империи. Территориально она бы напоминала Варшавское герцогство образца 1809 года. Ни на что большее она бы рассчитывать не могла, ведь земли за Бугом отошли бы советским Украине, Белоруссии и Литве. Да и на западе, если не считать какой-то части Великой Польши, она бы не получила больше ничего, ведь интересы Берлина были бы важнее ее прав и устремлений. В этом не может быть никаких сомнений. Достаточно напомнить о том, что в условиях, гораздо более выгодных для Второй Речи Посполитой, российские, немецкие, а также польские коммунисты считали, что Верхняя Силезия должна остаться в границах Веймарской республики.

Однако хуже всего то, что на коммунистическую Польшу обрушились бы все те несчастья, с которыми столкнулись другие советские республики. Здесь бушевал бы террор ЧК, насильственная коллективизация и крайне жестокая в польских условиях борьба с церковью повлекли бы за собой миллионы жертв. Сталинизм пролил бы на нашей земле огромное море крови, так как в Польше он бы, вне всякого сомнения, столкнулся с гораздо большим сопротивлением, чем, например, на Украине.

От всех этих бед не только поляков, но и всю Европу спасла великая польская победа в войне с Советами в 1920 году. Редкий для нашей истории случай - мы оказали влияние на судьбы всего мира, хотя он, не сознавая опасности положения, этого почти не заметил.

Томаш Наленч - историк, профессор Варшавского университета, специалист по истории межвоенного периода. Политик левого фланга, 8 лет был депутатом Сейма, 4 года - вице-маршалом Сейма. Опубликовал, в частности, такие книги, как "Польская военная организация 1914-1918" (Polska Organizacja Wojskowa 1914-1918), "Правление Сейма 1921-1926" (Rządy Sejmu 1921-1926), совместно с супругой Дарьей Наленч (Daria Nałęcz) - "Юзеф Пилсудский - легенды и факты" (Józef Piłsudski - legendy i fakty).

Перевод: Антон Беспалов ©

_______________________________________
Русские азиаты сталкиваются с цивилизацией ("Journal de Genève", Швейцария)
Прощание с Россией ("Gazeta Wyborcza", Польша)
Гомосексуальная революция ("Rzeczpospolita", Польша)