Боевое крещение
А.Авдеенко || « Красная звезда» №204, 29 августа 1943 года
СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ: От Советского Информбюро. - Оперативная сводка за 28 августа (1 стр.). Указ Президиума Верховного Совета СССР (2 стр.). Майор П.Трояновский. - Как был взят город Севск (2 стр.). Полковник В.Опарин. - Действия танков в прорыве (2 стр.). ГЕРОИ СЛАВНЫХ ХАРЬКОВСКИХ ДИВИЗИЙ. - Генерал-майор Г.Анисимов. - Зрелость офицеров. Капитан Е.Гехман. - Коммунисты-харьковцы. Р.Моран. - Родное имя. Подполковник Н.Денисов. - Боевое содружество (3 стр.). А.Авдеенко. - Боевое крещение (4 стр.). Илья Эренбург. - Рука об руку (4 стр.). Отчет Рузвельта Конгрессу о поставках на основе закона о передаче взаймы или в аренду вооружения (4 стр.).
# Все статьи за 29 августа 1943 года.
По глубокой траншее, заросшей травой и полузатопленной потоками дождя, двигались бойцы, тяжело нагруженные всем тем, что необходимо солдату в бою и походе.
Впереди, по колено в воде, с автоматом через плечо, скупым, верным шагом человека, знающего, куда он держит путь, идет маленький, коренастый ефрейтор Петя Кучинский, старожил «Малой земли». Он идет сейчас во главе пополнения в качестве провожатого. Позади, часто спотыкаясь и падая, испачканный по самые уши желтой болотной жижей, бредет боец Сергей Павлович Басавин. Траншея всё круче и круче спускается вниз. По временам в разрывы брустверов виднеется синяя, в белых пузырях, шипящая дождем Нева.
- Эй, парень, далеко еще? - запыхавшись, спросил Басавин.
Провожатый остановился и приглушенным басом сказал:
- Во-первых, я не парень, а ефрейтор Кучинский, а во-вторых, идите туда, куда вас поведут, а в-третьих, громко разговаривать здесь воспрещается - немец близко.
Траншея вывела на обрывистый берег к полуразрушенному железобетонному мосту. Внизу, выделяясь своей чернотой в белых сумерках ночи, лежит устье реки.
- Приготовиться! - шопотом скомандовал провожатый. На другом берегу стояли два человека. Они вытолкнули из бухточки узенькую, низкобортную лодку. Ефрейтор бесшумно начал вертеть воротом лебедки. Лодка, увлекаемая канатом, мягко, неслышно заскользила по черной реке и через полминуты с хрустом врезалась в песок берега. Новички бросились в лодку, расселись на скамьях. Кучинский усмехнулся, дружески хлопнул по плечу бойца Басавина.
- Ложись, если тебе жизнь не надоела.
Бойцы вытянулись на дне баркасика, и он, чуть не черпая бортом воду, под покровом дождя и сумрака висящих над водой развалин моста поплыл к неизвестным берегам «Малой земли». Сергей Басавин лежал лицом кверху. Ни выстрела, ни плеска воды, ничего не слышал он, кроме учащенного стука собственного сердца. Ни о чем он не думал, кроме одного: «Убьют или не убьют?» Разноцветные пули проносились над ним. - «Убьют или не убьют?» Стоит ведь немецкому пулеметчику взять чуть пониже, и лодка вместе с Басавиным, солдатом, еще не нюхавшим настоящего пороху, пойдет на дно. И выпала же ему горькая судьбина - сразу, в первые свои солдатские дни попасть в такое гиблое место. На всей войне, наверное, нет хуже участка, чем эта «Малая земля», «пятачок». Он не заметил, как лодка причалила к берегу. Он бы еще долго лежал, потеряв чувство времени, если бы кто-то, остро пропахший рыбой, не толкнул его ногой и хриплым шопотом не сказал: «Вставай, браток, приехали!» Басавин вскочил и, стремглав, бросился из лодки. «Сюда, сюда!» - и твердая рука втолкнула его в траншею. Едва люди успели укрыться, шквал минометного огня обрушился на переправу, столбы воды и земли полетели кверху.
Маленький, смуглый человек присел на корточки перед новичками.
- Перебесится немец, перестанет. Мы его повадки знаем. Товарищи бойцы, я - старший «пятачка», фамилия моя Михайлов, а командир у нас, так сказать, комендант «Малой земли» - старший лейтенант Комаров Василий Степанович, сегодня он награжден орденом Красной Звезды. Пойдемте, будете есть. Видите вот ту березу с черной маковкой? Это и есть конец нашей земли, смотрите, не заблудитесь. Территория у нас небольшая, но войны много.
После завтрака к новичкам пришел комендант «Малой земли» - старший лейтенант Комаров, маленький, сухолицый, щуплый молодой человек с тихим голосом, но простой и понятный. Он долго говорил с каждым бойцом, то-есть слушал их рассказы о том, откуда они прибыли, где работали до войны, где находятся теперь их родные. Уходя, он сказал всего-навсего одно слово:
- Привыкайте!
Оттого, что люди на новом месте оказались самыми обыкновенными, такими же простыми, как и он сам, Басавину стало весело. Оставалось только обычное для новичка острое ощущение близости передовой линии фронта: он вздрагивал при каждом выстреле, замирал даже в том случае, если далеко в стороне визжала тяжелая мина или шуршал снаряд, и утешал себя тем, что привыкнет и к войне, как умел привыкать ко всякой трудной жизни. Точно так же вели себя, как казалось ему, и другие новички из пополнения.
День прошел тихо, ночью слышалась редкая ружейная перестрелка, а утром началось то самое страшное, чем была так знаменита на Ленинградском фронте «Малая земля».
В тихий час, когда бойцы отдыхали по землянкам и блиндажам после бессонной ночи на переднем крае, по всей дуге фронта немцы вдруг открыли огонь из многочисленных ротных, батальонных и полковых минометов. Басавин и другие новички, толкая друг друга, вскочили в землянку. «Малоземельцы», напротив, одеваясь на ходу, с гранатами, винтовками и автоматами бросились на передний край.
Страх и любопытство в одинаковой степени овладели Басавиным. Закусив губы, чтобы не стучать зубами, он выглянул в блиндажную щель. Мины, густо сыпавшиеся на «Малую землю», выкашивали, топтали, выжигали, вырывали с корнем тучные травы. Вслед за минометами открыли огонь дальнобойные батареи, полковые и дивизионные пушки. Били в спину «малоземельцам», били в грудь - с железнодорожной выемки, били слева и справа, со всех четырех сторон. Маленький клочок земли в семьсот метров по фронту и в глубину триста был окружен плотным смертоносным кольцом десятков орудий и минометов. Черный смерч дыма, огня и земли клокотал и двигался к центру «Малой земли». Звуки разрывающихся снарядов сливались в общий гул, грохот и гром.
Притихшие, бледные и растерянные, новички молча сидели у блиндажа, поглядывая друг на друга, безмолвно спрашивая - что делать, куда спрятаться?
- Смотрите, смотрите, братцы, да на ус наматывайте! Вот так каждый раз, когда такое начинается.
Басавин и остальные новички посмотрели в ту сторону, куда указывал кухонным ножом повар Шипков. Темная торфяная река Тосно кишела крысами, настоящими, а не аллегорическими крысами, благоразумно покидающими «Малую землю», чтобы вернуться, когда буря утихнет. Повар презрительно сплюнул, подошел к телефону и, пока еще была возможность, связался с командиром, спросил, как ему принести обед...
В эту вот минуту и свершился тот великий в жизни молодого солдата Сергея Басавина перелом, который рано или поздно бывает у всякого фронтовика - переход от молодости к зрелости, от темного ощущения войны к ясному ее пониманию. Забившись в угол, оглохший, еще неспособный ни на одно движение, полный страха перед бушующими смертями, он уже, однако, понимал, как он жалок по сравнению с поваром Шипковым, человеком одной с ним судьбы, одного возраста. Глядя на него, Басавин понял, чем были знамениты люди «Малой земли», за что их так щедро награждали орденами и медалями, - они были сильны спокойствием, рассудительностью, привычкой к смертельной опасности, верой в то, что они несокрушимы, презрением к трусости, к малодушию.
Прибежал ординарец коменданта «пятачка» сержант Тырцев. Он спросил, есть ли среди новичков охотники итти спасать погребенных под развалинами землянки бронебойщиков.
- Я пойду, - тихо откликнулся Сергей Басавин.
Вместе с Басавиным отправились Кореляков и Красноухин. Переползая через завалы, минуя воронки, ординарец Василий Иванович привел новичков к переднему краю. Действуя лопатами, а больше руками, они разбросали красные кирпичи бывшей школы, развернули бревна, откопали шестерых бронебойщиков. Дружинин, Жериков, Артемьев, Гришин были ранены; их отправили в санчасть. Каспаров, Джалиев, контуженные, остались в строю. Седьмой бронебойщик, Курчавов Василий Дмитриевич, был убит. Басавин вполз в полузаваленную землянку коменданта «Малой земли», чтобы доложить ему о судьбе бронебойщиков. Блиндаж, дрожавший от взрывов, был полон удушливого черного дыма. Старший лейтенант Комаров сидел на полу у телефонного аппарата и, стараясь перекричать взрывы и грохот, хрипел в трубку: «Доложите положение!» Сильно кашляя, вытирая слабые, слезящиеся глаза почерневшим платком, он слушал, а потом опять хрипел, уже, очевидно, другому командиру подразделения: «Доложите положение!» Голова его была непокрыта, волосы всклокочены, по темному от копоти и грязи лицу струился пот. Старший лейтенант тяжело дышал.
Молча, пораженный новым открытием, смотрел на своего главного командира Сергей Басавин. Так вот оно что - оказывается, Комаров, три раза раненый в ноги, дважды в руки, простреленный в грудь, в легкое, в общей сложности имеющий около сорока повреждений, с пятью золотыми нашивками на груди, воюющий с первого дня войны, человек, давно испытанный и вознагражденный за храбрость и мужество, он так же остро и тяжело переживал свой сотый бой, как и первый, тратил на него все лучшие силы тела и души. Вот в чем, оказывается, храбрость, героизм - не только в привычке к опасностям, а в том, чтобы всегда находить в себе новые силы и мужество, в том, чтобы эти силы вечно, неиссякаемо жили в солдате.
- В чем дело? - увидев, наконец, в темноте вошедшего новичка, спросил Комаров.
Артогонь постепенно, выдыхаясь, затихал. Басавин вылез из командирского блиндажа, вернулся к себе в овраг. На месте землянки, какую они так во-время покинули утром, зияла огромная воронка - еще одно доказательство того, что на войне выживает большей частью тот, кто воюет самозабвенно, не думая о собственном спасении.
К полудню на «Малой земле» наступила безмятежная светлая, солнечная тишина. Люди вылезли из глубоких укрытий, взялись за лопаты, очистили траншеи от земли, исправили стрелковые ячейки, помылись, почистились.
После обеда в овраге, снова посыпанном ровным слоем золотистого песка, по приказанию Комарова собрались самые старые защитники «Малой земли». Были приглашены и новички - Басавин, Кореляков, Красноухин и другие. Поперек оврага, лежало толстое, давно погибшее дерево. Старожилы и новички с автоматами в руках и гранатами на ремнях, со следами только что пережитой бури на лицах, с орденами, бронзовыми и серебряными медалями на груди, молодые и пожилые, русские и казахи, украинцы и татары, советские люди, ставшие солдатами, удобно расселись на корявом стволе старого дуба. Комаров потихоньку расхаживал перед своими бойцами, похрустывая сапогами по золотому песку. Маленький, смуглый, худощавый, загадочно улыбаясь, тихим, задушевным голосом, ласково косясь на Басавина, он проговорил, как бы шутя:
- Ну, товарищи «старички», давайте расскажем новичкам о нашем житье-бытье.
Под жужжание пчел в медовых цветах, под тихий плеск Невы, разбавленной солнцем, под радостные крики чаек, резвящихся в реке, скуластый оренбургский степняк Степан Адамович Смольский, пулеметчик, неторопливо вспоминая, рассказал о том, как в прошлом году 19 августа в десять часов утра с бронекатеров высадился десант на «пятачок», как шаг за шагом люди отвоевывали родную землю. Рассказал, за какое дерево, за какую лощину, бугорок и дом шли жестокие бои…
Внимательно и строго слушал старых солдат Сергей Басавин. Он чувствовал, как великая любовь ветеранов к «Малой земле» ощутимо и видимо переливалась в него, и каждое их слово навеки западало в душу.
★
Издалека, от самого Финского залива, тянется кривая линия переднего края и всей тяжестью своей упирается вот сюда, в золотистый берег, в красноармейца Сергея Павловича Басавина, стоящего на боевом посту, в его винтовку, в его сердце. Тихо, неслышно, крепко сжимая в руках винтовку, расхаживает Басавин по траншее, вглядывается в амбразуру, вслушивается в шорох трав, с гордостью и радостью думает о своем особом месте, о том, что нет такой силы в мире, какая бы заставила его, живого, покинуть это место. // Александр Авдеенко. ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ.
***********************************************************************************************
От Советского Информбюро*
# Оперативная сводка за 28 августа 1943 года
В течение 28 августа наши войска, наступающие западнее и южнее ХАРЬКОВА, преодолевая сопротивление и контратаки противника, продвинулись вперед и заняли несколько населенных пунктов.
В районе южнее БРЯНСКА наши войска продолжали наступление и, продвинувшись на отдельных участках от 5 до 8 километров, заняли свыше 50 населенных пунктов.
В Донбассе в районе юго-западнее ВОРОШИЛОВГРАДА наши войска продолжали успешно развивать наступление.
На других участках фронта - разведывательные поиски.
В течение 27 августа наши войска на всех фронтах подбили и уничтожили 90 немецких танков. В воздушных боях и огнем зенитной артиллерии сбито 75 самолетов противника.
☆ ☆ ☆
Западнее Харькова наши войска, преодолевая сопротивление и контратаки противника, продвинулись вперед и заняли несколько населенных пунктов. Бойцы Н-ского соединения уничтожили 600 немецких солдат и офицеров, сожгли и подбили 27 танков, уничтожили 16 орудий, в том числе 4 самоходных. В районе города Зенькова наши войска отбили несколько ожесточенных контратак противника и, развивая наступление, захватили выгодные позиции. В этих боях истреблено свыше 800 гитлеровцев, уничтожено 9 немецких танков, 18 орудий, 16 минометов, 57 пулеметов и 40 автомашин.
Южнее Харькова наши войска, в результате напряженных боев, отбросили противника и заняли ряд населенных пунктов. Уничтожено 10 танков, разрушено много немецких дзотов и блиндажей. Взято в плен до 100 гитлеровцев. Потери противника только убитыми составляют более тысячи солдат и офицеров. Нашими бойцами захвачено 4 исправных танка, 10 орудий и другие трофеи.
Советские бойцы и офицеры проявляют беззаветную храбрость в борьбе с врагом. Шесть бойцов под командованием командира взвода Абулкасимова на танке ворвались в расположение противника и открыли сильный огонь из автоматов. Охваченные паникой, немцы начали разбегаться. На поле боя осталось свыше 40 вражеских трупов. Лейтенант Старостин выстрелом из пистолета убил немецкого танкиста, высунувшегося из люка. При поддержке красноармейцев т. Старостин взял в плен 4 гитлеровцев, находившихся в танке, и захватил исправный танк. Гвардии младший сержант Юмаш Байметов огнем из винтовки истребил 38 гитлеровцев.
В воздушных боях за день сбито 32 самолета противника.
★
Пленный солдат 5 роты 417 полка 168 немецкой пехотной дивизии Рудольф Гольц рассказал: «Август был черным месяцем нашей дивизии. В непрерывных боях мы понесли ужасающие потери. К 19 августа наш полк насчитывал всего лишь 40 солдат. В этот же день в полк влились остатки других разбитых и уничтоженных частей. Командир полка зачитал нам приказ Гитлера, в котором говорилось: «Харьков является основным опорным пунктом в восточной части Украины. Положение тяжелое, но не безнадежное. Приказываю удерживать город любой ценой». Мы в это время находились севернее Харькова. Прорвавшиеся русские части угрожали окружением. Все очень боялись, что Харьков станет для нас вторым Сталинградом. В такой обстановке солдаты меньше всего думали о том, как выполнить приказ командования. Каждый мечтал лишь о том, чтобы спасти себя». // Совинформбюро.
______________________________________________
И.Эренбург: Август || «Красная звезда» №186, 8 августа 1943 года
А.Толстой: Русская сила || «Красная звезда» №200, 25 августа 1943 года
Я.Макаренко: «Дорога Овчинникова» || «Правда» №193, 4 августа 1943 года
Н.Тихонов: Сержанты Красной Армии || «Красная звезда» №194, 18 августа 1943 года
А.Платонов: Два дня Никодима Максимова || «Красная звезда» №177, 29 июля 1943 года
Газета «Красная Звезда» №204 (5575), 29 августа 1943 года