Göttingen
На днях ютьюб подкинул такое: молоденькая французская певица Pomme поёт до сих пор неизвестную мне песню "Göttingen".
Оказалось - это не просто так песенка. Её сочинила в 1964 году французская певица Барбара (1930-1997; настоящее имя Monique Andrée Serf, а псевдоним - в честь жившей в Одессе бабушки, которую звали Варвара Бродская) при следующих обстоятельствах.
Барбара в то время была не очень известной и не очень успешной певицей-шансонье, несколько раз переезжала из Франции в Бельгию и обратно, выступала в кабаре, кафе, итп. На одном из выступлений её заметил Ханс-Гунтер Кляйн, который за несколько лет до этого основал в Гёттингене новый театр, - и пригласил её там выступить. Сначала она отказалась, потому что отношение французов к Германии в то время и вообще было так себе, а она и вообще была из еврейской семьи, которой во время войны пришлось сбежать на юг страны, да и там скрываться. Однако на следующий день она позвонила Кляйну и "неохотно согласилась". Когда дело дошло до концерта в Гёттингене, то оказалось, что на сцене стоит пианино, а заранее ей обещали рояль. Барбара разозлилась и сказала, что раз так, то не будет выступать. Кляйн попытался быстро найти и доставить рояль, что усложнилось забастовкой грузчиков... В конце концов некая пожилая дама согласилась дать рояль, группа студентов донесла его до театра, и концерт начался с задержкой в несколько часов. Несмотря на всё это, публика очень тепло приняла Барбару, что, в свою очередь, произвело на неё впечатление и улучшило настроение.
В результате Барбара осталась в Гёттингене ещё на неделю, между концертами много гуляла по городу, и как-то заметно прониклась к нему тёплыми чувствами. Перед последним концертом она сочинила эту песню, в которой в основном говорится, как ей понравилось в Гёттингене; ну и заодно что "дети везде дети - и в Париже, и в Гёттингене", и что хорошо бы, чтобы ужасы войны не повторились; короче, не то чтобы что-то очень острое, но, наверное, для того времени это было очень необычно - слышать такое в исполнении француженки, да ещё и еврейки. Песня сразу стала очень известной в Германии, и считается, что она тогда "внесла существенный вклад в примирение Германии и Франции", и в какой-то мере стала его символом: эту песню исполняют на разных мероприятиях, связанных с французско-немецкой дружбой, её много раз в этом контексте цитировали политики, учат в школах, итд.
Вот исполнение самой Барбары
а вот немецкая версия, тоже в её исполнении:
При сравнении текстов заметна разница. По-французски в последней строфе говорится, что если вдруг опять война, то "моё сердце прольёт слезу за Гёттинген" (mon cœur verserait une larme pour Göttingen, von Göttingen). А по-немецки - "кто знает, что тогда останется от Гёттингена" (Wer weiß, was dann noch übrig bliebe von Göttingen, von Göttingen).
Во всей этой истории меня больше всего удивило, что я обо всём этом вообще ничего никогда не слышал.
Click to viewОказалось - это не просто так песенка. Её сочинила в 1964 году французская певица Барбара (1930-1997; настоящее имя Monique Andrée Serf, а псевдоним - в честь жившей в Одессе бабушки, которую звали Варвара Бродская) при следующих обстоятельствах.
Барбара в то время была не очень известной и не очень успешной певицей-шансонье, несколько раз переезжала из Франции в Бельгию и обратно, выступала в кабаре, кафе, итп. На одном из выступлений её заметил Ханс-Гунтер Кляйн, который за несколько лет до этого основал в Гёттингене новый театр, - и пригласил её там выступить. Сначала она отказалась, потому что отношение французов к Германии в то время и вообще было так себе, а она и вообще была из еврейской семьи, которой во время войны пришлось сбежать на юг страны, да и там скрываться. Однако на следующий день она позвонила Кляйну и "неохотно согласилась". Когда дело дошло до концерта в Гёттингене, то оказалось, что на сцене стоит пианино, а заранее ей обещали рояль. Барбара разозлилась и сказала, что раз так, то не будет выступать. Кляйн попытался быстро найти и доставить рояль, что усложнилось забастовкой грузчиков... В конце концов некая пожилая дама согласилась дать рояль, группа студентов донесла его до театра, и концерт начался с задержкой в несколько часов. Несмотря на всё это, публика очень тепло приняла Барбару, что, в свою очередь, произвело на неё впечатление и улучшило настроение.
В результате Барбара осталась в Гёттингене ещё на неделю, между концертами много гуляла по городу, и как-то заметно прониклась к нему тёплыми чувствами. Перед последним концертом она сочинила эту песню, в которой в основном говорится, как ей понравилось в Гёттингене; ну и заодно что "дети везде дети - и в Париже, и в Гёттингене", и что хорошо бы, чтобы ужасы войны не повторились; короче, не то чтобы что-то очень острое, но, наверное, для того времени это было очень необычно - слышать такое в исполнении француженки, да ещё и еврейки. Песня сразу стала очень известной в Германии, и считается, что она тогда "внесла существенный вклад в примирение Германии и Франции", и в какой-то мере стала его символом: эту песню исполняют на разных мероприятиях, связанных с французско-немецкой дружбой, её много раз в этом контексте цитировали политики, учат в школах, итд.
Вот исполнение самой Барбары
а вот немецкая версия, тоже в её исполнении:
При сравнении текстов заметна разница. По-французски в последней строфе говорится, что если вдруг опять война, то "моё сердце прольёт слезу за Гёттинген" (mon cœur verserait une larme pour Göttingen, von Göttingen). А по-немецки - "кто знает, что тогда останется от Гёттингена" (Wer weiß, was dann noch übrig bliebe von Göttingen, von Göttingen).
Во всей этой истории меня больше всего удивило, что я обо всём этом вообще ничего никогда не слышал.