У Эси с каждого боку свисает по узкому локону, как у Ботичелли и других ренессансных художников - или как пейсы. Очень трудно пить сок, чтобы они не попадали в чашку, Эся весь обед изворачивается.
- Теперь я понимаю евреев! <и пятнадцати лет не прошло>... Как они чувствуют себя с пейсами ( Read more... )

Эся, про противную учительницу ("типичная блондинка, и разговаривает такииим голосом!"), организовавшую в школе что-то вроде клуба добрых дел ( Read more... )

Рутя добавляет в курицу ананас из банки. Эся ( Read more... )

Эся рассказывает, как её учительница английского рассказывает, о чём Шекспир рассказывает в "Сне в летнюю ночь".
Ничего не напоминает? Ответ под катом ( ... )

Опять разговорчики.

Рутя, вдруг заметив, что она в белой майке и белых джинсах:
- Мама, я - "белая и пушистая"!

***
На родительском собрании в школе главная интрига - ( ... )

Как ни странно, я по ней ещё ни разу не проходила.

Здесь был Иисус:

( Read more... )

Сегодня в Хайфе за мной шёл старичок и пел. Очень хорошо пел, сложную мелодию, это даже я со своим медведем на ухе поняла. По пению я точно представила себе, как он выглядит, обернулась - и, конечно же, он выглядел совершенно иначе. Видимо, это удивление (не разочарование - именно удивление) было написано у меня на лице, потому что старичок ( Read more... )

- Эся, почему, когда ты купалась, такой грохот стоял?
- Ну... я задевала руками стенки душа, когда молилась.
- Что??? Кому ты молилась???
- Не молилась, а мыли́лась!
Мылилась ли ты на ночь, Дездемона.

( ... )

В пустыне попросить некого, поэтому семейный портрет такой. ( ... )

Эся, собираясь съесть последний кусок пирога:
- Папа, ты хочешь этот кусок? Speak now or forever hold your piece peace ( Read more... )