"Игра престолов". Глава 66(2). Бран
"Игра престолов"
Джордж Р.Р. Мартин
Перевод Максима Сороченко
Заценить произведение с самого начала: https://nehoroshy.livejournal.com/179856.html
Смотреть содержание: https://nehoroshy.livejournal.com/89558.html
Глава 66. Бран (часть вторая)
Читать главу с начала: Глава 66. Бран (часть первая).
Бран увидел глаза, горящие зеленым огнем, блеснувшие зубы и мех - такой же черный, как темень ямы. Мейстер Лювин закричал и всплеснул руками. Факел вылетел из его пальцев, отскочил от каменного лица Брандона Старка и упал к подножию статуи. В пьяном колеблющемся свете пламени, облизнувшем ноги истукана, они увидели, как Лювин борется с лютоволком, сомкнувшим челюсти на его руке, колотя другой рукой по морде зверя.
- Лето! - закричал Бран.
И Лето принесся, вылетев из тьмы скачущей тенью. Он врезался в Лохматика и отбросил его назад. Оба лютоволка покатились клубком серой и черной шерсти, кусая и грызя друг друга. Мейстер Лювин поднялся на колени, придерживая разорванную окровавленную руку. Оша усадила Брана возле каменного волка лорда Рикона и поспешила на помощь мейстеру. В угасающем свете факела на стенах и потолке бились тени-волки высотой в двадцать футов [1].
- Лохматик! - раздался тонкий голос.
Подняв голову, Бран увидел младшего брата, стоявшего у зева гробницы отца. В последний раз куснув Лето за морду, Лохматик отскочил назад и метнулся к Рикону.
- Оставь моего отца в покое, - предостерег Рикон Лювина. - Не трогай его.
- Рикон, - тихо сказал Бран, - отца здесь нет.
- Нет, есть! Я его видел. - На лице Рикона заблестели слезы. - Я видел его ночью.
- Во сне?..
Рикон кивнул.
- Оставьте его. Оставьте его в покое! Он возвращается домой, как обещал. Он возвращается…
Бран никогда раньше не видел мейстера Лювина таким растерянным. Кровь капала с его руки - из-под разорванного Лохматиком шерстяного рукава.
- Оша, факел, - скомандовал мейстер, морщась от боли, и одичалая подхватила факел, не дав ему окончательно затухнуть. На каменных ногах дядиного изваяния осталась черная гарь. - Этот… этот зверь, - продолжил Лювин, - должен был сидеть на цепи в псарне.
Рикон погладил Лохматика по морде, влажной от крови.
- Я его отпустил. Он не любит цепи, - ответил он и вдруг облизнул пальцы.
- Рикон, - сказал Бран. - Ты не хочешь пойти со мной?
- Нет. Мне нравится здесь.
- Но здесь темно. И холодно.
- Мне не страшно. Я должен дождаться отца.
- Ты можешь подождать со мной, - предложил Бран. - Мы будем ждать вместе - ты, я и наши волки…
Оба лютоловка зализывали раны и явно нуждались в тщательном осмотре.
- Бран, - твердо сказал мейстер, - я понимаю, что ты хочешь как лучше, но Лохматик слишком дикий, чтобы бегать на свободе. Я уже третий человек, на которого он напал. Дай ему волю в замке, и рано или поздно он кого-нибудь загрызет до смерти. Правда горька, но волку следует сидеть на цепи или… - Лювин помедлил.
«…его придется убить», - подумал Бран, но вслух сказал иное:
- Он рожден не для цепей. Мы будем ждать в твоей башне. Все вместе.
- Это совершенно невозможно, - возразил мейстер Лювин.
Оша усмехнулась.
- Мальчик здешний лорденыш, насколько я помню. - Она вернула факел Лювину и вновь подхватила Брана на руки. - В башню, так в башню.
- Ты идешь, Рикон?
Брат кивнул.
- Если пойдет Лохматик, - ответил он, устремившись за Ошей с Браном.
Мейстеру Лювину не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ними, настороженно поглядывая на волков.
Башня мейстера Лювина была захламлена настолько, что Бран недоумевал, как здесь вообще можно что-то найти. Шаткие груды книг высились на столах и стульях, на полках рядами стояли закупоренные склянки, вся мебель была усеяна огарками свечей и кляксами застывшего воска. На треноге у двери на террасу стояла зрительная труба с мирийскими линзами, на стенах висели звездные карты, а карты теней были разбросаны по камышу; перья, бумага и чернильницы валялись повсюду, и все это было испачкано пометом воронов, устроившихся на стропилах. Их пронзительные крики неслись сверху, пока Оша мыла, чистила и перевязывала раны мейстера, следуя его немногословным указаниям.
- Это безумие, - сказал седой человечек, когда Оша смазала волчьи укусы жгучей мазью. - Согласен, это странно, что вам обоим, мальчики, приснился один и тот же сон. Но если подумать, это вполне естественно. Вы оба скучаете по своему лорду-отцу и знаете, что он в плену. Страх может смутить разум человека и вызвать странные мысли. Рикон слишком юный, чтобы понимать…
- Мне уже четыре, - перебил Рикон.
Он смотрел через зрительную трубу на горгулий Первой Цитадели. Лютоволки лежали в противоположных концах большой круглой комнаты, зализывая раны и грызя кости.
- …слишком юный, но… ай, семь преисподен, как жжет… нет, не останавливайся, продолжай. Слишком юный, как я уже сказал, но ты, Бран, достаточно взрослый, чтобы понимать: сны - это всего лишь сны.
- Некоторые да, некоторые нет. - Оша плеснула бледно-розовым огненным молочком на глубокую рану. Лювин охнул. - Дети Леса могли бы многое рассказать о сновидениях.
По лицу мейстера потекли слезы, но он упрямо покачал головой.
- Дети… живут только во снах. Теперь. Они умерли, их больше нет. И хватит, довольно. Теперь повязки. Клади подушечки и заматывай потуже. Будет кровить.
- Старая Нэн рассказывала, что Дети знали песни деревьев, умели летать как птицы, плавать как рыбы и говорить с животными, - ответил Бран. - Она рассказывала, что их музыка была такой прекрасной, что все, кто ее слышал, плакали как маленькие.
- И всё это они проделывали с помощью магии, - рассеянно произнес мейстер Лювин. - Хотел бы я, чтобы они сейчас оказались здесь. Заклинание излечило бы мою руку без боли, а с Лохматиком они бы просто поговорили и велели ему не кусаться. - Он бросил сердитый взгляд в сторону большого черного волка. - Усвой урок, Бран. Тот, кто верит в волшебство, сражается стеклянным мечом. Подобно Детям. Позволь, я покажу тебе кое-что.
Он поспешно встал, пересек комнату и вернулся назад с зеленой склянкой в здоровой руке.
- Взгляни-ка, - сказал он, вытаскивая пробку и вытряхивая горсточку блестящих черных наконечников для стрел.
Бран взял один.
- Он сделан из стекла.
Рикон подошел поближе и с любопытством заглянул через стол.
- Из Драконьего стекла, - поправила Оша, садясь возле Лювина с бинтами в руках.
- Это обсидиан, - проговорил мейстер Лювин, вытягивая раненую руку, - выкованный глубоко под землей, в огне богов. Дети Леса охотились с ним тысячи лет назад. Они не знали металлов. Вместо кольчуг носили длинные рубахи из сплетенных листьев и оборачивали ноги корой. Из-за этого они словно растворялись в лесу. А вместо мечей у них были обсидиановые клинки.
- И до сих пор есть, - сказала Оша.
Она наложила мягкие подушечки на укусы и туго перевязала предплечье мейстера длинными полосками льняной ткани.
Бран поднес наконечник поближе к глазам. Черное стекло было гладким и блестящим. Оно показалось ему прекрасным.
- Можно я возьму один?
- Как хочешь, - ответил мейстер.
- Я тоже хочу, - сказал Рикон. - Четыре. Мне же четыре.
Лювин заставил его отсчитать самому.
- Осторожно, они до сих пор острые. Не порежься.
- Расскажи мне о Детях Леса, - попросил Бран.
Он чувствовал, что это важно.
- Что ты хочешь знать?
- Всё.
Мейстер Лювин потянул за шейную цепь, натиравшую шею.
- Они были народом Эпохи Рассвета - самым первым, задолго до королей и королевств, - заговорил он. - В те дни не существовало ни замков, ни крепостей, ни городов. Отсюда до самого Дорнийского моря нельзя было сыскать даже какого-нибудь торжища. Людей тогда вовсе не было. В землях, которые теперь мы называем Семью Королевствами, жили только Дети Леса.
Они были смуглыми и красивыми, небольшого роста - не выше человеческого ребенка. Жили они в лесных чащах, в пещерах, на озерных островах и в тайных городках на деревьях. Несмотря на телесную хрупкость, Дети Леса были проворны и изящны. Мужчины и женщины охотились совместно, пользуясь луками из чар-деревьев и легкими силками. Их богами были боги леса, ручья и камня - древние боги, чьи имена покрыты тайной. Их мудрецы звались древоовидцами, они вырезали на чар-деревьях странные лики, чтобы наблюдать за лесом. Как долго Дети Леса господствовали здесь и откуда взялись, никто не знает.
Но около двенадцати тысяч лет назад появились Первые Люди. Они пришли с востока по Руке Дорна - еще до того, как она стала Перебитой - верхом на конях, с бронзовыми мечами и большими кожаными щитами. По эту сторону Узкого моря никогда не видели лошадей. Несомненно, лошади испугали Детей Леса так же, как Первых Людей напугали древесные лики. Поселенцы строили деревянные крепости и фермы, они срубали с деревьев лица и бросали их в огонь. Объятые ужасом, Дети выступили на войну. В старых песнях поется, что древовидцы применили темную магию, чтобы заставить моря подняться и смести землю. Рука Дорна разрушилась, но было слишком поздно. Войны продолжились до тех пор, пока земля не сделалась красной от крови людей и Детей. Но убитых Детей все же было больше, поскольку люди выше и сильнее, а дерево, камень и обсидиан не могут сравниться с бронзой. И все же мудрость обеих рас возобладала, и тогда вожди и герои Первых Людей встретились с древовидцами и лесными плясунами посреди чар-древной рощи на маленьком острове великого озера, прозываемого Оком Богов.
Там они заключили Договор. Первым Людям были отданы прибрежные земли, высокие равнины, сочные луга, горы и болота, в то время как лесные чащи должны были навсегда остаться за Детьми, и больше нигде на этой земле ни одно чар-дерево не могло подвергнуться вырубке. Чтобы Договор засвидетельствовали боги, каждое чар-древо острова наделили лицом, а после был создан священный орден Зеленых людей, обязанных заботиться об Острове Ликов.
Договор положил начало четырехтысячелетней дружбе между Детьми Леса и людьми. Со временем Первые Люди даже забыли своих богов и стали поклоняться тайным богам леса. Заключение Договора завершило Эпоху Рассвета, после которой началась Эпоха Героев.
Бран сжал блестящий черный наконечник стрелы в кулаке.
- Но ты сказал, что все Дети Леса исчезли.
- Исчезли здесь, - вмешалась Оша, откусив зубами конец последнего бинта. - Но к северу от Стены все иначе. Вот куда ушли Дети, великаны и другие древние расы.
Мейстер Лювин вздохнул.
- Женщина, по справедливости ты должна быть мертва или закована в цепи. Старки обращаются с тобой мягче, чем ты заслуживаешь. Нехорошо платить им за доброту, забивая головы мальчишек всякими глупостями.
- Расскажи, куда они ушли, - попросил Бран. - Я хочу знать.
- Я тоже, - отозвался эхом Рикон.
- Ну ладно, хорошо, - проворчал Лювин. - Пока властвовали королевства Первых Людей, сохранялся и Договор. Он действовал на протяжении всей Эпохи Героев, Долгой Ночи и во время рождения Семи Королевств. Но пришел час - много веков спустя, - когда Узкое море пересекли другие народы.
Первыми стали Андалы. Это была раса высоких светловолосых воинов, которые шли со сталью, огнем и семиконечной звездой новых богов, изображаемой на груди. Завязались войны, длившиеся сотни лет, и в конце концов все шесть южных королевств пали перед их натиском. Правление Первых Людей сохранилось лишь здесь, где Король Севера отбрасывал каждую армию, пытавшуюся пройти по Перешейку. Андалы выжигали чар-деревья, уничтожали лики и убивали Детей всюду, где находили, провозгласив триумф Семерых над старыми богами. Поэтому Дети Леса бежали на север…
Лето вдруг завыл.
Пораженный мейстер Лювин умолк. Вскочив на ноги, Лохматик присоединил свой голос к голосу брата, и сердце Брана объял страх.
- Оно уже близко, - прошептал он с уверенностью отчаяния.
Он знал это с прошлой ночи, когда ворон привел его в крипту прощаться. Знал, но не верил. Он очень хотел бы, чтобы мейстер Лювин оказался прав.
«Ворон, - подумал Бран, - трехглазый ворон».
Вой прекратился так же внезапно, как начался. Лето прошел по полу башни к Лохматику и стал вылизывать окровавленную шерсть на загривке брата. Со стороны окна донеслось хлопанье крыльев. Черная птица опустилась на серый каменный подоконник и издала хриплый пронзительный крик отчаяния.
Рикон зарыдал. Наконечники стрел выпали из его ладоней и один за другим со стуком упали на пол. Бран притянул его к себе и крепко обнял.
Мейстер Лювин смотрел на ворона, как на скорпиона в перьях. Затем он поднялся и медленно, будто во сне, подошел к окну. Мейстер свистнул, и ворон перескочил на его перевязанное предплечье. На крыльях блестела запекшаяся кровь.
- Ястреб, - пробормотал Лювин, - а может, и сова. Бедняга. Просто чудо, что он сумел прорваться.
Он снял с птичьей лапы письмо.
Бран сильно задрожал, когда мейстер развернул бумагу.
- Что там? - спросил он, еще крепче прижав к себе брата.
- Ты знаешь, что там, мальчик, - ответила Оша не без сочувствия, и погладила его по голове.
Мейстер Лювин посмотрел на них оцепенело. В серых глазах маленького седого человечка в серой шерстяной мантии с залитым кровью рукавом блеснули слезы.
- Милорды, - обратился он к сыновьям лорда Старка охрипшим тихим голосом, - нам… нам нужно найти каменотеса, который хорошо помнит его внешность…
[1] 6 метров (прим. пер.)
Читать главу 65. Арья... / Читать главу 67. Санса...
Узнать про другие замечательные переводы.
Джордж Р.Р. Мартин
Перевод Максима Сороченко
Заценить произведение с самого начала: https://nehoroshy.livejournal.com/179856.html
Смотреть содержание: https://nehoroshy.livejournal.com/89558.html
Глава 66. Бран (часть вторая)
Читать главу с начала: Глава 66. Бран (часть первая).
Бран увидел глаза, горящие зеленым огнем, блеснувшие зубы и мех - такой же черный, как темень ямы. Мейстер Лювин закричал и всплеснул руками. Факел вылетел из его пальцев, отскочил от каменного лица Брандона Старка и упал к подножию статуи. В пьяном колеблющемся свете пламени, облизнувшем ноги истукана, они увидели, как Лювин борется с лютоволком, сомкнувшим челюсти на его руке, колотя другой рукой по морде зверя.
- Лето! - закричал Бран.
И Лето принесся, вылетев из тьмы скачущей тенью. Он врезался в Лохматика и отбросил его назад. Оба лютоволка покатились клубком серой и черной шерсти, кусая и грызя друг друга. Мейстер Лювин поднялся на колени, придерживая разорванную окровавленную руку. Оша усадила Брана возле каменного волка лорда Рикона и поспешила на помощь мейстеру. В угасающем свете факела на стенах и потолке бились тени-волки высотой в двадцать футов [1].
- Лохматик! - раздался тонкий голос.
Подняв голову, Бран увидел младшего брата, стоявшего у зева гробницы отца. В последний раз куснув Лето за морду, Лохматик отскочил назад и метнулся к Рикону.
- Оставь моего отца в покое, - предостерег Рикон Лювина. - Не трогай его.
- Рикон, - тихо сказал Бран, - отца здесь нет.
- Нет, есть! Я его видел. - На лице Рикона заблестели слезы. - Я видел его ночью.
- Во сне?..
Рикон кивнул.
- Оставьте его. Оставьте его в покое! Он возвращается домой, как обещал. Он возвращается…
Бран никогда раньше не видел мейстера Лювина таким растерянным. Кровь капала с его руки - из-под разорванного Лохматиком шерстяного рукава.
- Оша, факел, - скомандовал мейстер, морщась от боли, и одичалая подхватила факел, не дав ему окончательно затухнуть. На каменных ногах дядиного изваяния осталась черная гарь. - Этот… этот зверь, - продолжил Лювин, - должен был сидеть на цепи в псарне.
Рикон погладил Лохматика по морде, влажной от крови.
- Я его отпустил. Он не любит цепи, - ответил он и вдруг облизнул пальцы.
- Рикон, - сказал Бран. - Ты не хочешь пойти со мной?
- Нет. Мне нравится здесь.
- Но здесь темно. И холодно.
- Мне не страшно. Я должен дождаться отца.
- Ты можешь подождать со мной, - предложил Бран. - Мы будем ждать вместе - ты, я и наши волки…
Оба лютоловка зализывали раны и явно нуждались в тщательном осмотре.
- Бран, - твердо сказал мейстер, - я понимаю, что ты хочешь как лучше, но Лохматик слишком дикий, чтобы бегать на свободе. Я уже третий человек, на которого он напал. Дай ему волю в замке, и рано или поздно он кого-нибудь загрызет до смерти. Правда горька, но волку следует сидеть на цепи или… - Лювин помедлил.
«…его придется убить», - подумал Бран, но вслух сказал иное:
- Он рожден не для цепей. Мы будем ждать в твоей башне. Все вместе.
- Это совершенно невозможно, - возразил мейстер Лювин.
Оша усмехнулась.
- Мальчик здешний лорденыш, насколько я помню. - Она вернула факел Лювину и вновь подхватила Брана на руки. - В башню, так в башню.
- Ты идешь, Рикон?
Брат кивнул.
- Если пойдет Лохматик, - ответил он, устремившись за Ошей с Браном.
Мейстеру Лювину не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ними, настороженно поглядывая на волков.
Башня мейстера Лювина была захламлена настолько, что Бран недоумевал, как здесь вообще можно что-то найти. Шаткие груды книг высились на столах и стульях, на полках рядами стояли закупоренные склянки, вся мебель была усеяна огарками свечей и кляксами застывшего воска. На треноге у двери на террасу стояла зрительная труба с мирийскими линзами, на стенах висели звездные карты, а карты теней были разбросаны по камышу; перья, бумага и чернильницы валялись повсюду, и все это было испачкано пометом воронов, устроившихся на стропилах. Их пронзительные крики неслись сверху, пока Оша мыла, чистила и перевязывала раны мейстера, следуя его немногословным указаниям.
- Это безумие, - сказал седой человечек, когда Оша смазала волчьи укусы жгучей мазью. - Согласен, это странно, что вам обоим, мальчики, приснился один и тот же сон. Но если подумать, это вполне естественно. Вы оба скучаете по своему лорду-отцу и знаете, что он в плену. Страх может смутить разум человека и вызвать странные мысли. Рикон слишком юный, чтобы понимать…
- Мне уже четыре, - перебил Рикон.
Он смотрел через зрительную трубу на горгулий Первой Цитадели. Лютоволки лежали в противоположных концах большой круглой комнаты, зализывая раны и грызя кости.
- …слишком юный, но… ай, семь преисподен, как жжет… нет, не останавливайся, продолжай. Слишком юный, как я уже сказал, но ты, Бран, достаточно взрослый, чтобы понимать: сны - это всего лишь сны.
- Некоторые да, некоторые нет. - Оша плеснула бледно-розовым огненным молочком на глубокую рану. Лювин охнул. - Дети Леса могли бы многое рассказать о сновидениях.
По лицу мейстера потекли слезы, но он упрямо покачал головой.
- Дети… живут только во снах. Теперь. Они умерли, их больше нет. И хватит, довольно. Теперь повязки. Клади подушечки и заматывай потуже. Будет кровить.
- Старая Нэн рассказывала, что Дети знали песни деревьев, умели летать как птицы, плавать как рыбы и говорить с животными, - ответил Бран. - Она рассказывала, что их музыка была такой прекрасной, что все, кто ее слышал, плакали как маленькие.
- И всё это они проделывали с помощью магии, - рассеянно произнес мейстер Лювин. - Хотел бы я, чтобы они сейчас оказались здесь. Заклинание излечило бы мою руку без боли, а с Лохматиком они бы просто поговорили и велели ему не кусаться. - Он бросил сердитый взгляд в сторону большого черного волка. - Усвой урок, Бран. Тот, кто верит в волшебство, сражается стеклянным мечом. Подобно Детям. Позволь, я покажу тебе кое-что.
Он поспешно встал, пересек комнату и вернулся назад с зеленой склянкой в здоровой руке.
- Взгляни-ка, - сказал он, вытаскивая пробку и вытряхивая горсточку блестящих черных наконечников для стрел.
Бран взял один.
- Он сделан из стекла.
Рикон подошел поближе и с любопытством заглянул через стол.
- Из Драконьего стекла, - поправила Оша, садясь возле Лювина с бинтами в руках.
- Это обсидиан, - проговорил мейстер Лювин, вытягивая раненую руку, - выкованный глубоко под землей, в огне богов. Дети Леса охотились с ним тысячи лет назад. Они не знали металлов. Вместо кольчуг носили длинные рубахи из сплетенных листьев и оборачивали ноги корой. Из-за этого они словно растворялись в лесу. А вместо мечей у них были обсидиановые клинки.
- И до сих пор есть, - сказала Оша.
Она наложила мягкие подушечки на укусы и туго перевязала предплечье мейстера длинными полосками льняной ткани.
Бран поднес наконечник поближе к глазам. Черное стекло было гладким и блестящим. Оно показалось ему прекрасным.
- Можно я возьму один?
- Как хочешь, - ответил мейстер.
- Я тоже хочу, - сказал Рикон. - Четыре. Мне же четыре.
Лювин заставил его отсчитать самому.
- Осторожно, они до сих пор острые. Не порежься.
- Расскажи мне о Детях Леса, - попросил Бран.
Он чувствовал, что это важно.
- Что ты хочешь знать?
- Всё.
Мейстер Лювин потянул за шейную цепь, натиравшую шею.
- Они были народом Эпохи Рассвета - самым первым, задолго до королей и королевств, - заговорил он. - В те дни не существовало ни замков, ни крепостей, ни городов. Отсюда до самого Дорнийского моря нельзя было сыскать даже какого-нибудь торжища. Людей тогда вовсе не было. В землях, которые теперь мы называем Семью Королевствами, жили только Дети Леса.
Они были смуглыми и красивыми, небольшого роста - не выше человеческого ребенка. Жили они в лесных чащах, в пещерах, на озерных островах и в тайных городках на деревьях. Несмотря на телесную хрупкость, Дети Леса были проворны и изящны. Мужчины и женщины охотились совместно, пользуясь луками из чар-деревьев и легкими силками. Их богами были боги леса, ручья и камня - древние боги, чьи имена покрыты тайной. Их мудрецы звались древоовидцами, они вырезали на чар-деревьях странные лики, чтобы наблюдать за лесом. Как долго Дети Леса господствовали здесь и откуда взялись, никто не знает.
Но около двенадцати тысяч лет назад появились Первые Люди. Они пришли с востока по Руке Дорна - еще до того, как она стала Перебитой - верхом на конях, с бронзовыми мечами и большими кожаными щитами. По эту сторону Узкого моря никогда не видели лошадей. Несомненно, лошади испугали Детей Леса так же, как Первых Людей напугали древесные лики. Поселенцы строили деревянные крепости и фермы, они срубали с деревьев лица и бросали их в огонь. Объятые ужасом, Дети выступили на войну. В старых песнях поется, что древовидцы применили темную магию, чтобы заставить моря подняться и смести землю. Рука Дорна разрушилась, но было слишком поздно. Войны продолжились до тех пор, пока земля не сделалась красной от крови людей и Детей. Но убитых Детей все же было больше, поскольку люди выше и сильнее, а дерево, камень и обсидиан не могут сравниться с бронзой. И все же мудрость обеих рас возобладала, и тогда вожди и герои Первых Людей встретились с древовидцами и лесными плясунами посреди чар-древной рощи на маленьком острове великого озера, прозываемого Оком Богов.
Там они заключили Договор. Первым Людям были отданы прибрежные земли, высокие равнины, сочные луга, горы и болота, в то время как лесные чащи должны были навсегда остаться за Детьми, и больше нигде на этой земле ни одно чар-дерево не могло подвергнуться вырубке. Чтобы Договор засвидетельствовали боги, каждое чар-древо острова наделили лицом, а после был создан священный орден Зеленых людей, обязанных заботиться об Острове Ликов.
Договор положил начало четырехтысячелетней дружбе между Детьми Леса и людьми. Со временем Первые Люди даже забыли своих богов и стали поклоняться тайным богам леса. Заключение Договора завершило Эпоху Рассвета, после которой началась Эпоха Героев.
Бран сжал блестящий черный наконечник стрелы в кулаке.
- Но ты сказал, что все Дети Леса исчезли.
- Исчезли здесь, - вмешалась Оша, откусив зубами конец последнего бинта. - Но к северу от Стены все иначе. Вот куда ушли Дети, великаны и другие древние расы.
Мейстер Лювин вздохнул.
- Женщина, по справедливости ты должна быть мертва или закована в цепи. Старки обращаются с тобой мягче, чем ты заслуживаешь. Нехорошо платить им за доброту, забивая головы мальчишек всякими глупостями.
- Расскажи, куда они ушли, - попросил Бран. - Я хочу знать.
- Я тоже, - отозвался эхом Рикон.
- Ну ладно, хорошо, - проворчал Лювин. - Пока властвовали королевства Первых Людей, сохранялся и Договор. Он действовал на протяжении всей Эпохи Героев, Долгой Ночи и во время рождения Семи Королевств. Но пришел час - много веков спустя, - когда Узкое море пересекли другие народы.
Первыми стали Андалы. Это была раса высоких светловолосых воинов, которые шли со сталью, огнем и семиконечной звездой новых богов, изображаемой на груди. Завязались войны, длившиеся сотни лет, и в конце концов все шесть южных королевств пали перед их натиском. Правление Первых Людей сохранилось лишь здесь, где Король Севера отбрасывал каждую армию, пытавшуюся пройти по Перешейку. Андалы выжигали чар-деревья, уничтожали лики и убивали Детей всюду, где находили, провозгласив триумф Семерых над старыми богами. Поэтому Дети Леса бежали на север…
Лето вдруг завыл.
Пораженный мейстер Лювин умолк. Вскочив на ноги, Лохматик присоединил свой голос к голосу брата, и сердце Брана объял страх.
- Оно уже близко, - прошептал он с уверенностью отчаяния.
Он знал это с прошлой ночи, когда ворон привел его в крипту прощаться. Знал, но не верил. Он очень хотел бы, чтобы мейстер Лювин оказался прав.
«Ворон, - подумал Бран, - трехглазый ворон».
Вой прекратился так же внезапно, как начался. Лето прошел по полу башни к Лохматику и стал вылизывать окровавленную шерсть на загривке брата. Со стороны окна донеслось хлопанье крыльев. Черная птица опустилась на серый каменный подоконник и издала хриплый пронзительный крик отчаяния.
Рикон зарыдал. Наконечники стрел выпали из его ладоней и один за другим со стуком упали на пол. Бран притянул его к себе и крепко обнял.
Мейстер Лювин смотрел на ворона, как на скорпиона в перьях. Затем он поднялся и медленно, будто во сне, подошел к окну. Мейстер свистнул, и ворон перескочил на его перевязанное предплечье. На крыльях блестела запекшаяся кровь.
- Ястреб, - пробормотал Лювин, - а может, и сова. Бедняга. Просто чудо, что он сумел прорваться.
Он снял с птичьей лапы письмо.
Бран сильно задрожал, когда мейстер развернул бумагу.
- Что там? - спросил он, еще крепче прижав к себе брата.
- Ты знаешь, что там, мальчик, - ответила Оша не без сочувствия, и погладила его по голове.
Мейстер Лювин посмотрел на них оцепенело. В серых глазах маленького седого человечка в серой шерстяной мантии с залитым кровью рукавом блеснули слезы.
- Милорды, - обратился он к сыновьям лорда Старка охрипшим тихим голосом, - нам… нам нужно найти каменотеса, который хорошо помнит его внешность…
[1] 6 метров (прим. пер.)
Читать главу 65. Арья... / Читать главу 67. Санса...
Узнать про другие замечательные переводы.