Нигерия: Хелен Ойейеми
Хелен Ойейеми [Helen Oyeyemi], британская писательница нигерийского происхождения, родилась в 1984 году в Лондоне. Свою первую книгу, "Девочку-Икара [Icarus Girl]", написала в выпускном классе, пока готовилась к экзаменам. Во время учёбы в Кембридже писала пьесы, которые с энтузиазмом ставил факультетский театральный кружок, и закончила второй роман, по мотивам афро-кубинской мифологии. Сейчас живёт в Праге "в окружении всё увеличивающейся коллекции чайников."
Джессами Гаррисон восемь лет. Её мама - йоруба, а отец -- англичанин. Родители любят её и всегда поддерживают, только немного беспокоятся, что со школой у девочки нелады. Джесс невнимательна на уроках, иногда без причины кричит и плачет, трудно сходится со сверстниками. В каникулы мама решает наконец-то познакомить мужа и дочь со своей родиной и с обширной семьёй: осанистым ворчливым патриархом-дедом, братьями и сёстрами, многочисленными племянниками и племянницами. Ну, вы понимаете, когда хотят познакомить со всей семьёй, вся семья в гости и принимает (это я так намекаю). Прибыв в Нигерию, Джесс ошеломлена новыми впечатлениями.
Через какое-то время она стоит в пристройке для слуг, в заброшенной, запылённоё каморке и читает написанное пальцем по слою пыли:
хеЛЛо джеССи.
Никто никогда не называл Джесс Джесси. Но она нутром чует, что приветствие предназначается ей.
Исходя из мировоззренческих представлений йоруба, близнецы живут одновременно в трёх мирах: мире живых, мире мёртвых и так называемом "буше", который напоминает юнгианское бессознательное. Равным образом, человек смешанного происхождения обитает в двух мирах, двух пространствах и двух языках. Так Джесс задумывается, не следует ли ей, приехав в Нигерию, стать Вураолой -- это её йорубское имя. И какая она, эта Вураола? Похожа ли на Джесс? Хотя бы немножко похожа ли?
Это общее место многих "историй с историей", поисков корней, исследований генеалогии, рода: не копайся, ибо выкопаешь. Вместо благостных берегинь и добрых предков-хранителей полезет прыщавая-корявая хтонь, от которой, приснится, подушкой не отмахаешься. Мотив и в реалистической литературе встречается, например, у Синклера Льюиса, в "Кингсбладе, потомке королей". А уж в фэнтези... если, конечно, "Девочку-Икара" допустимо отнести к фэнтези. Канва-то событий повседневная. Папа, мама, школа, травля... Джесси медленно, но верно сходит с ума, а взрослые знай гадают: то ли истеричка, то ли болеет, то ли невоспитанная, то ли банально внимание к себе пытается привлечь, то ли все африканские дети такие (много ли они их видели, вот вопрос). Ситуация куда как узнаваемая. Только вот существует Тилли-Тилли, которая очень высокая и очень маленькая одновременно. И кто такая Тилли-Тилли, понятия не имею. Нечто промежуточное между Мери Поппинс и Румпельштильцхеном. Я не знаю, я её боюсь.
И есть ещё такое дело в этих копаниях: от генеалогических до психотерапевтических. Наступает момент, когда эту хтонь не променять ни на каких лучезарных пращуров и берегинь. И более того, она и оказывается для нас берегиней. Или мы для неё. Тут как пойдёт.
Буш есть буш.
P.S. И это писала восемнадцатилетняя девушка перед экзаменами. Непостижимо. Откуда что берётся. Впрочем, сама Ойейеми утверждает, что школьные мытарства Джесс автобиографичны. Не удивлюсь, если ТиллиТилли тоже... Последняя фраза бесподобна, как её ни понимайте.
Джессами Гаррисон восемь лет. Её мама - йоруба, а отец -- англичанин. Родители любят её и всегда поддерживают, только немного беспокоятся, что со школой у девочки нелады. Джесс невнимательна на уроках, иногда без причины кричит и плачет, трудно сходится со сверстниками. В каникулы мама решает наконец-то познакомить мужа и дочь со своей родиной и с обширной семьёй: осанистым ворчливым патриархом-дедом, братьями и сёстрами, многочисленными племянниками и племянницами. Ну, вы понимаете, когда хотят познакомить со всей семьёй, вся семья в гости и принимает (это я так намекаю). Прибыв в Нигерию, Джесс ошеломлена новыми впечатлениями.
Через какое-то время она стоит в пристройке для слуг, в заброшенной, запылённоё каморке и читает написанное пальцем по слою пыли:
хеЛЛо джеССи.
Никто никогда не называл Джесс Джесси. Но она нутром чует, что приветствие предназначается ей.
Исходя из мировоззренческих представлений йоруба, близнецы живут одновременно в трёх мирах: мире живых, мире мёртвых и так называемом "буше", который напоминает юнгианское бессознательное. Равным образом, человек смешанного происхождения обитает в двух мирах, двух пространствах и двух языках. Так Джесс задумывается, не следует ли ей, приехав в Нигерию, стать Вураолой -- это её йорубское имя. И какая она, эта Вураола? Похожа ли на Джесс? Хотя бы немножко похожа ли?
Это общее место многих "историй с историей", поисков корней, исследований генеалогии, рода: не копайся, ибо выкопаешь. Вместо благостных берегинь и добрых предков-хранителей полезет прыщавая-корявая хтонь, от которой, приснится, подушкой не отмахаешься. Мотив и в реалистической литературе встречается, например, у Синклера Льюиса, в "Кингсбладе, потомке королей". А уж в фэнтези... если, конечно, "Девочку-Икара" допустимо отнести к фэнтези. Канва-то событий повседневная. Папа, мама, школа, травля... Джесси медленно, но верно сходит с ума, а взрослые знай гадают: то ли истеричка, то ли болеет, то ли невоспитанная, то ли банально внимание к себе пытается привлечь, то ли все африканские дети такие (много ли они их видели, вот вопрос). Ситуация куда как узнаваемая. Только вот существует Тилли-Тилли, которая очень высокая и очень маленькая одновременно. И кто такая Тилли-Тилли, понятия не имею. Нечто промежуточное между Мери Поппинс и Румпельштильцхеном. Я не знаю, я её боюсь.
И есть ещё такое дело в этих копаниях: от генеалогических до психотерапевтических. Наступает момент, когда эту хтонь не променять ни на каких лучезарных пращуров и берегинь. И более того, она и оказывается для нас берегиней. Или мы для неё. Тут как пойдёт.
Буш есть буш.
P.S. И это писала восемнадцатилетняя девушка перед экзаменами. Непостижимо. Откуда что берётся. Впрочем, сама Ойейеми утверждает, что школьные мытарства Джесс автобиографичны. Не удивлюсь, если ТиллиТилли тоже... Последняя фраза бесподобна, как её ни понимайте.