( Давным-давно в одной густой дубраве - на севере страны, называть которую мы не будем, потому что если она и существует еще, то наверняка ничем не напоминает себя прежнюю - в той дубраве поселился маленький дракон. Он чрезвычайно гордился тем, что происходит из древнего племени, драконы которого, затеяв спор с каким-нибудь рыцарем, плюются в него не огнем, а хорошенько отточенными остротами. )

Пока в Дорсете обгорают плечи и совсем не горят уши (первое ясно: на мне ни грамма крема; второе - не вполне: на мне ни нитки одежды), приходят, в обход и облет всех сгоревших мостов, письма из-за Атлантики - в них ни нотки надежды. Дорогой Рик (твой электронный почерк узок и тверд, как чернильный), мы так хорошо, но так подчеркнуто (хочешь, выдели ( Read more... )

Каждая осень-зима в Петербурге - как двадцатый год с никогда не любившей женой, которую и ты знаешь теперь хорошо слишком, чтобы любить самому. Она поздно встает - до середины дня бродит близоруко и бледно по выстуженным комнатам, делами занимается черт знает когда, ночами шелестит книгами. Когда смотришь, как она одевается, понимаешь с досадой, ( Read more... )

За едою разговоры - вековой обычай, еда за разговорами - извечная привычка. Семейные ли обеды с хлебниковским серебром и золотом немолчания; публичные ли излияния и возлияния, на которых мух принято мешать с котлетами (читай: читалей-писателей - с икрою и галетами); дружеские шепоты и крики ли в мансардах с травами нечаянно не чайными и винами ( Read more... )

С мостков - в холод утреннего озера: вяло погружаешь левую ногу, скорее опускаешь правую, а после одним толчком выбрасываешь себя вперед с каким-то отчаянным восторгом вдруг осмелевшего труса. Вертишь головой - зажмурившись; распахнув глаза, замираешь на паре-тройке углубленных вздохов и равномерными рывками продвигаешься в сторону восхода. Пару ( Read more... )

Мы шли рядом, а потом остановились, вышли из себя - и пошли в разные стороны.
* * *
Вечером она оказалось подо мной - ночью предложила отправиться под венец - утром мы вышли под дождь - днем она угодила под машину, чем очень мне угодила.

* * *Леночка любила заламывать ручки и ломать комедии. Потому никто не обратил внимания, когда она, выйдя в ( Read more... )

В центре Петербурга, дивно демисезонном, время сомлевших сомелье. Открываются летние террасы, за столами - тела и головы всякой расы затевают обеды с полудня и до полуночи. Кто бережет свое место под солнцем, ест на бегу; кто щурится молча на солнце, сидит не по часу - на ветру. Я бы и рада обнять их только за то, что им хорошо, как должно быть, но ( Read more... )

( Read more... )

При участии моем совершенно сомнамбулическом вышло так, что случился третий, прошу прощения, абзац .
По этому случаю расскажу вам какую-нибудь - ( историю про/из нелюбимых. )

( Ровно в 16.25 херр Лееркопф решил пообедать - он принимал это решение в одно и то же время каждый день, кроме воскресений и рождественский праздников, уже девятнадцать лет подряд. )