(no subject)

[drugoway]

Пока в Дорсете обгорают плечи и совсем не горят уши (первое ясно: на мне ни грамма крема; второе - не вполне: на мне ни нитки одежды), приходят, в обход и облет всех сгоревших мостов, письма из-за Атлантики - в них ни нотки надежды. Дорогой Рик (твой электронный почерк узок и тверд, как чернильный), мы так хорошо, но так подчеркнуто (хочешь, выдели запятыми) неблизко знакомы, что любые знаки кажутся - и окажутся - безнаказанными. Когда мы виделись в последний раз, я выглядела в свои шестнадцать не старше, но взрослее, чем сейчас - носила белые гольфы и красный маникюр: он тебя беспокоил, а они раздражали. Ты говорил, что "с такими ногами лет с пяти гольфы опасны", - я понимала тебя наоборот и обижалась, кривила рот. Теперь я ношу веснушки на голое тело и неплотные платья - моя дневная красота равна ночной почти абсолютно (но все еще спорна и неуютна). Люблю я по-прежнему математику, музыку, мат, монотонные фильмы, пальцы и уши - если что назову еще, не слушай. Ты всегда писал мне о литературе (совсем нелитературно), а теперь - о женщинах (вовсе недурно). Из тех четырех, что рожали тебе детей, три когда-то склонялись над моей колыбелью - это уже обернулось былью, просыпалось пеплом (и мелом), развеялось пылью. Ты их делишь на рыб и змей, а детей - на кроликов и удавов (первых считаешь калеками, последние наследуют коллекции - я почему-то вспомнила… ну да, про все "Четыреста ударов"). В Аризоне (что ты делаешь там, да и есть ли резоны?) разнообразие (как и безобразие) черт исчерпывается на седьмом соседе в твоей (или твоем?) округе - и ты, не желая ходить по кругу, пишешь про самый горячий на свете асфальт. По крайней мере, на Новом свете. А я и не знаю толком, ты на каком - том или этом?
Дорогой Рик - ну, представь хоть на миг! - я взяла себя в руки (сначала в такие - с ежовыми рукавицами, а потом - просто в хорошие) и уже не стыжусь плакать, хотя делаю это много реже. И колко, и больно - порой и саднит, и режет - но, знаешь, совсем, совсем ничего не держит (там - куда приходили открытки). Я теперь на месте. Знаю - потому, что мысли мои и радости, вот они наконец-то приходят по адресу.