Слушал Гумбрехта. С немецкой герменевтикой не порвал, несмотря на заверения, несмотря на пятнадцать лет в Стэнфорде. Обычное для немцев внимание к этимологии слова, за которым следуют новые значения, перечеркивающие всё предыдущее. Гумбрехт теперь применяет категорию присутствия к телесности. Ищет просодию в спорте. Далек от структуралистского ( Read more... )

- Алло, это прачечная?
- Салям! Это министерство культуры.

Знаете, граждане, история с портфелем норвежского министра культуры мне напомнила, как депутатом Верховного Совета СССР становилась какая-нибудь знатная чесальщица хлопка из Ферганы Ильминас Бабаева. Просто в Советском Союзе иначе называли «условия для социальной мобильности» и «новые ( Read more... )

Упаси вас Боже приходить на почту в день выдачи пенсии. Я с трудом убедил двадцать одну старуху в очереди, что пенсию мне получать рано, а вот бандероль - в самый раз. С последнем была не согласна двадцать-вторая-за-это-утро-старуха, работник почты. Собственно, так она именуется довольно условно, там никто не работает. - Ждите уведомление! - ( Read more... )

Наш резидент из Эдинбурга сообщает, что книга Эрика Нюлена о Хаворском кладе с острова Готланд была прислана из запасника Британской библиотеки, который в свое время был организован MI5. Кажется, это те самые « скрытые возможности библиотеки».

Соединенные государства, пятидесятые года, юг. Едет автобус по просёлочной дороге. Чёрные и белые ругаются, кому сидеть в начале, кому - в конце салона. Водитель не выдерживает, жмёт на тормоза: - Всё… хватит… надоели! Нет ни белых, ни чёрных! Есть только зелёные. Светло зелёные - впереди, тёмно зелёные - позади!

( Read more... )

Знаете что? Уеду-ка я от вас. На неделю. Пересеку Карпаты и спущусь к Дунаю. По следам пропавших готов Атанариха. А вам оставлю карточки из Срединной столицы. Всё красиво и свежо.

( Read more... )

Oh, die Grenzen, ach die Grenzen,
Grenzenlos begrenzt sind wir.
Abgeriegelt und versiegelt.
Dort bleibt dort und hier bleibt hier.
Bist du drüben,
Ich bin hüben.
Ich bleib dort.
Und du bleibst hier.

Ох границы, ах границы ( Read more... )

Читаю, и представляю, как свора маленьких непогодиных рвут в клочья нового Кандида. Это уже потом, когда от Ульянова останутся рожки да ножки, я соберу их, сварю в вине и со слезами отнесу в Пантеон. А пока он цел, буду кричать: ату его, ату! Скажете - филистер, лелею свое тихое мещанство! Скажете, и будете правы. Ульянов облекает понятные и ( Read more... )

Кажется, Дюмезиля в Советском Союзе больше всего читали на Северном Кавказе. После перевода его работ по нартовскому эпосу, где Дюмезиль придерживается этногенетической схеме Миллера «скифы-сарматы-аланы-осетины», в Северной Осетии в честь Дюмезиля называют школы и улицы, а в соседней Ингушетии, где также считают аланов своими предками, жгут его « ( Read more... )

В Тель-Авиве я бросил курить, видел лунницы с перегородчатой инкрустацией начала III века, трогал желудочный камень, который изрыгнула рыбина вместе с Ионой, упорно называл бобовые катышки фуфудьёй и уверовал в украинскую диагностику. Послезавтра я дома.