Военные действия Муравьёва на Амуре в 1854 году
Продолжу выкладывать фрагменты анонимной рукописи "Начало Амурского дела и воспоминания о событиях на Амуре и Камчатке во время Восточной войны (1853-1855 гг.)". (РГАВМФ, ф. 315, oп. 1-2, ед. хр. 1680.)
Глава V является запоздалой репликой в увлекательный срач, разгоревшийся на страницах "Морского Сборника" в 1860 г., когда адмирал Невельской обвинил всех и вся в гибели фрегата "Паллады" назло ему, Невельскому. Адмирал Завойко до личного участия в тогдашних препирательствах не снизошёл. Данная глава, можно полагать, отражает именно версию Завойки.
Военные действия Муравьёва на Амуре в 1854 году.
А мы, как очевидцы и участники, исполнители воли главнокомандующего, считаем нашим долгом, на исходе нашей жизни засвидетельствовать истину в науку нашим молодым внукам, вступающим в морскую службу.[Далее:]
Наступил 1854 год, все наши морские силы, за исключением фрегата «Авроры», находившегося в пути, были сосредоточены, по распоряжению главнокомандующего. у Лазарева мыса и в заливе Де-Кастри, под командой адмирала Путятина. Муравьёв прибыл 1-го июня к устью Амура, имея с собою конную горную артиллерийскую батарею и при ней 160 артиллеристов и 500 человек пехоты, которую присоединил к морским командам, равно как туда же вытребовал 47-й флотский экипаж, находившийся до того на Сахалине и в постах Николаевском и Петровском. Таким образом у Лазарева мыса было сосредоточено силы одних нижних чинов 3230 человек.
В это же время прибывший с Сандвичевых островов фрегат «Диана» доставил подробные сведения о морских силах неприятеля, находившихся в водах Восточного океана, которые, как … <…> … в Петропавловск. О чем был извещён королём Сандвичевых островов и Завойко, которому король с этою целью прислал на шхуне письмо, изложив в нём подробности о числе неприятельских судов, поименовав их и сообщив даже сведения о числе орудий на каждом судне.
Несомненно, что Путятин о вышеозначенных сведениях доложил Муравьёву, который, несмотря на такое положение дел, приказал Путятину ввести фрегат «Палладу» в Амур. О таком распоряжении главнокомандующего Путятин передал командиру фрегата «Паллада» Унковскому, который, собрав 30 человек офицеров, вместе с ними на шлюпках произвел промеры южного фарватера реки и, найдя глубину его не более 9-10 фут, отказался исполнить упомянутое распоряжение, и даже от командования фрегатом, так как всем было известно, что фрегат при спуске со стапелей сел в воду на 21 фут и, следовательно, провести его в Амур не представлялось никакой возможности. Путятин доложил об этом Муравьёву, который приказал Унковского отослать в Петербург. (*Унковскому не было места во флоте, а впоследствии времени он получил место губернатора я Ярославской губернии.)
А за сим Муравьёв объявил Путятину: «Я, главнокомандующий, в военное время имеющий царскую власть, повелеваю вам, адмирал, немедленно разгрузить фрегат и ввести в Амур». «Слушаюсь, - ответил Путятин, - фрегат чрез три дня будет совершенно пуст и без мачт».
Прошло три дня. Путятин доложил Муравьёву, что с фрегата все три мачты вынуты и он совершенно пустой и готов к проводу в реку. Муравьёв ответил: «Ведите».
Путятин объявил: «Я в этом деле буду слепой распорядитель: я промеров не делал. Здесь есть адмирал Невельской, из местных, он делал промеры, пусть же он будет лоцманом, укажет фарватер, а я буду исполнителем; чтобы работа пошла успешнее, это необходимо». «Я согласен, пускай Невельской будет лоцманом,» - ответил Муравьёв и приказал снять с фрегата «Дианы», стоявшего в Де-Кастри, половину команды и отправить её на помощь к командам, назначенным для провода «Паллады»; фрегат дотянут до бара реки, рвали кабельтовы и цепи, но далее фрегат двигаться не мог и потёк.
Об этом было донесено Муравьёву, который отправил корвет «Оливуцу» в Петропавловск с предписанием Завойке выслать немедленно находившийся там фрегат «Аврору» для защиты Амура, а в действительности на помощь ломающим фрегат «Палладу», а затем сам прибыл на место и первый его вопрос адмиралу Путятину был следующий: «А команда с ‘Дианы’ прибыла для проводки ‘Паллады’?» «Прибыла», - ответил Путятин. При личном наблюдении Муравьёва продолжались работы по проводу фрегата «Паллада» в Амур, на что было потрачено 3 месяца, силы матрос 2980, и в конце концов фрегат введён не был.
После такой неудачи Муравьёв приказал Путятину отвести фрегат по его усмотрению на зимовлю, а сам уехал в Иркутск.
Вследствие чего Путятин распорядился поставить на фрегат фальшивый рангоут и отвел его а Императорскую гавань, а сам отправился на «Диане» к берегам Японии за провизией, так как Муравьёв, вытребовав 47-й флотский экипаж и 500 солдат, не озаботился доставить на эти команды довольствия. Из вышеизложенного ясно видно, что из-за невозможного провода фрегата «Паллады» было потеряно 3 месяца дорогого военного времени, повлекшего и целый год в бездействии, потрачены силы тысячи людей и приведён в совершенную негодность к плаванию фрегат «Паллада».
Эти факты ещё раз оправданы нашего знаменитого баснописца, недаром сказавшего: «Беда, коль пироги начнёт пекти сапожник, а сапоги тачать пирожник», и так закончил Муравьёв военные действия 1854 году и только самоличными действиями доказал, что Невельской есть Государственный лгун, на баре р. Амура глубины 19 фут нет, а впоследствии времени полувекового доказано, что стопушечные корабли из дубу не строились и не выходили в океан.
(Конец главы)
Автор умалчивает: исполнял ли "адмирал из местных" Невельской роль лоцмана при проводке "Паллады" через бар?
Глава V является запоздалой репликой в увлекательный срач, разгоревшийся на страницах "Морского Сборника" в 1860 г., когда адмирал Невельской обвинил всех и вся в гибели фрегата "Паллады" назло ему, Невельскому. Адмирал Завойко до личного участия в тогдашних препирательствах не снизошёл. Данная глава, можно полагать, отражает именно версию Завойки.
Военные действия Муравьёва на Амуре в 1854 году.
А мы, как очевидцы и участники, исполнители воли главнокомандующего, считаем нашим долгом, на исходе нашей жизни засвидетельствовать истину в науку нашим молодым внукам, вступающим в морскую службу.[Далее:]
Наступил 1854 год, все наши морские силы, за исключением фрегата «Авроры», находившегося в пути, были сосредоточены, по распоряжению главнокомандующего. у Лазарева мыса и в заливе Де-Кастри, под командой адмирала Путятина. Муравьёв прибыл 1-го июня к устью Амура, имея с собою конную горную артиллерийскую батарею и при ней 160 артиллеристов и 500 человек пехоты, которую присоединил к морским командам, равно как туда же вытребовал 47-й флотский экипаж, находившийся до того на Сахалине и в постах Николаевском и Петровском. Таким образом у Лазарева мыса было сосредоточено силы одних нижних чинов 3230 человек.
В это же время прибывший с Сандвичевых островов фрегат «Диана» доставил подробные сведения о морских силах неприятеля, находившихся в водах Восточного океана, которые, как … <…> … в Петропавловск. О чем был извещён королём Сандвичевых островов и Завойко, которому король с этою целью прислал на шхуне письмо, изложив в нём подробности о числе неприятельских судов, поименовав их и сообщив даже сведения о числе орудий на каждом судне.
Несомненно, что Путятин о вышеозначенных сведениях доложил Муравьёву, который, несмотря на такое положение дел, приказал Путятину ввести фрегат «Палладу» в Амур. О таком распоряжении главнокомандующего Путятин передал командиру фрегата «Паллада» Унковскому, который, собрав 30 человек офицеров, вместе с ними на шлюпках произвел промеры южного фарватера реки и, найдя глубину его не более 9-10 фут, отказался исполнить упомянутое распоряжение, и даже от командования фрегатом, так как всем было известно, что фрегат при спуске со стапелей сел в воду на 21 фут и, следовательно, провести его в Амур не представлялось никакой возможности. Путятин доложил об этом Муравьёву, который приказал Унковского отослать в Петербург. (*Унковскому не было места во флоте, а впоследствии времени он получил место губернатора я Ярославской губернии.)
А за сим Муравьёв объявил Путятину: «Я, главнокомандующий, в военное время имеющий царскую власть, повелеваю вам, адмирал, немедленно разгрузить фрегат и ввести в Амур». «Слушаюсь, - ответил Путятин, - фрегат чрез три дня будет совершенно пуст и без мачт».
Прошло три дня. Путятин доложил Муравьёву, что с фрегата все три мачты вынуты и он совершенно пустой и готов к проводу в реку. Муравьёв ответил: «Ведите».
Путятин объявил: «Я в этом деле буду слепой распорядитель: я промеров не делал. Здесь есть адмирал Невельской, из местных, он делал промеры, пусть же он будет лоцманом, укажет фарватер, а я буду исполнителем; чтобы работа пошла успешнее, это необходимо». «Я согласен, пускай Невельской будет лоцманом,» - ответил Муравьёв и приказал снять с фрегата «Дианы», стоявшего в Де-Кастри, половину команды и отправить её на помощь к командам, назначенным для провода «Паллады»; фрегат дотянут до бара реки, рвали кабельтовы и цепи, но далее фрегат двигаться не мог и потёк.
Об этом было донесено Муравьёву, который отправил корвет «Оливуцу» в Петропавловск с предписанием Завойке выслать немедленно находившийся там фрегат «Аврору» для защиты Амура, а в действительности на помощь ломающим фрегат «Палладу», а затем сам прибыл на место и первый его вопрос адмиралу Путятину был следующий: «А команда с ‘Дианы’ прибыла для проводки ‘Паллады’?» «Прибыла», - ответил Путятин. При личном наблюдении Муравьёва продолжались работы по проводу фрегата «Паллада» в Амур, на что было потрачено 3 месяца, силы матрос 2980, и в конце концов фрегат введён не был.
После такой неудачи Муравьёв приказал Путятину отвести фрегат по его усмотрению на зимовлю, а сам уехал в Иркутск.
Вследствие чего Путятин распорядился поставить на фрегат фальшивый рангоут и отвел его а Императорскую гавань, а сам отправился на «Диане» к берегам Японии за провизией, так как Муравьёв, вытребовав 47-й флотский экипаж и 500 солдат, не озаботился доставить на эти команды довольствия. Из вышеизложенного ясно видно, что из-за невозможного провода фрегата «Паллады» было потеряно 3 месяца дорогого военного времени, повлекшего и целый год в бездействии, потрачены силы тысячи людей и приведён в совершенную негодность к плаванию фрегат «Паллада».
Эти факты ещё раз оправданы нашего знаменитого баснописца, недаром сказавшего: «Беда, коль пироги начнёт пекти сапожник, а сапоги тачать пирожник», и так закончил Муравьёв военные действия 1854 году и только самоличными действиями доказал, что Невельской есть Государственный лгун, на баре р. Амура глубины 19 фут нет, а впоследствии времени полувекового доказано, что стопушечные корабли из дубу не строились и не выходили в океан.
(Конец главы)
Автор умалчивает: исполнял ли "адмирал из местных" Невельской роль лоцмана при проводке "Паллады" через бар?